Голос Америки

Мама Табунова была агрономом, а папа — животноводом. Детство его прошло в приколхозном поселке им. Ленина в двухэтажном квартирном доме деревянной постройки. Мама Табунова работала на закрытом при колхозе предприятии и занималась исследованиями почвы для посадки крупных сортов кормовой кукурузы, а отец кормил этой кукурузой свиней. Когда Табунову было шесть лет, семья их уменьшилась. Как-то вечером мама вернулась домой, но в подъезде ее уже ждали сотрудники НКВД, они схватили ее и увезли на допрос. Выяснилось, что она была влюблена в шпиона английской разведки и с предприятия передавала ему образцы советских секретных разработок под кодовым названием «Навоз Парнасский». Она выносила их на грязных перчатках вместе с землей. Отец Табунова поседел за одну ночь. Ему сказали, что она занималась с англичанином любовью по-французски. Через два дня ее расстреляли.

В тот год появился переносной транзисторный радиоприемник. Табунов вышел в поле, настроил волну, и «Голос Америки» сказал ему, что все будет хорошо; СССР развалится, мама его станет мученицей режима, и в Москву приедут битлы.

Табунов поверил голосу, и пошел по земле разносить благую весть. Но мужики не поверили чудному мальцу и смеялись над ним. Они сидели голой жопой на голой земле, как первобытные люди, и смеялись над человеком, который знал будущее. Но одна девушка поняла его. Это случилось гораздо позже, когда Табунову стукнуло двадцать один. Отец его к этому времени спился, и Табунов взял хозяйство на себя. Колхоз развалился уже, но у Табунова осталась собственная маленькая свиноферма. Любимые свиньи Табунова носили имена великих заокеанских музыкантов, многие из которых давно умерли, но те, что жили, тоже не обещали пока сыграть на советской рок-сцене. Время еще не пришло.

Встреченная Табуновым девушка была хиппи. Звали ее Фекла Егорова. Скоро у них появился бэйбик. Назвали его Телекастером, в честь любимой модели гитары Табунова, о которой он мечтал долгие годы, видя ее только на вырезанных картинках из журналов и газет, а сам музицировал на ленинградских «дровах». К сожалению, Фекла не успокоилась с появлением ребенка и продолжила мотаться по хиповским тусам, пока Табунов растил в толщину свиней.

Однажды на концерте Гребенщикова ей приглянулся белокурый блондин и она кинулась с ним в путешествие автостопом по советской части Европы. Так Табунов потерял в один час и жену, и ребенка. Руки Табунова опустились, когда он получил от нее телеграмму: «Между нами кончено все, что было не правильно начато». Табунов сел в кресло, взял в руки гитару, но аккорд не брался, звук не радовал ухо. Он включил свое любимое радио, и тут бодрый «Голос Америки» со слышимой даже через радио улыбкой на лице ведущего отрекомендовал Табунову новую песню рок-коллектива из Нью-Джерси, песня называлась «Forgive the demons of their pigs» — «Да простят бесы свиней своих». Табунов прослушал ее и все понял.

Он взял в руки нож и отправился на ферму, первым под раздачу попал крутобокий Чак, Табунов вонзил ему нож в ухо, и, зайдясь в диком визге, Чак упал мертвым рылом в грязь. Следующий загон был открыт, там сидел грязный Луи. Табунов затыкал его трусливую спину ножом. Так Табунов убивал свинью за свиньей. Свинарник наполнился какофоническим визгом. Свиньи метались в своих закутках, истошно желая жить. Многие усиленно срали в последние секунды жизни, и воздух протух, наполнился кислым зловонием. Забрызганный кровью Табунов перемещался из загона в загон, неся смерть за собой. Руки его дрожали, хотя и уверенно делали дело. Ноги разъезжались в наваленном свинячьем дерьме. Дерьмо дымилось, дымилась кровь, пар свежей убоины клубился над трупами.

Остался последний главный свин, главный бес, по кличке Би Би. Он переборол что-то в себе, глядя на гибель собратьев. И перестал визжать от страха, а умеренно и настороженно хрюкал. Когда Табунов зашел в загон и занес над хряком карающую длань, Би Би развернулся, как конь, и ударил Табунова в лоб копытом. Табунов упал замертво. Свин выскочил из загона и выбежал по горячим еще останкам своих товарищей, откусив у одного из бывших соперников-самцов ухо, и бросился бежать в лес. В небе мокро светилась ночная луна.

Табунов пролежал в коме несколько дней. Он видел кабана, заматеревшего, обросшего шерстью в лесу, который нес на себе его жену и ребенка, нес куда-то к небу, к серебряному блюду луны. Иногда они останавливались и кабан имел Феклу сзади, пока та кормила ребенка Табунова. Ведь это был его ребенок? Вопрос висел в дырявом подсознании Табунова. Убивший маму Сталин смеялся в усы где-то там же, за облаками, и кашлял после трубки.
Наконец, Табунов поймал кабана за яйца и надкусил их. В этот момент он проснулся. Врач выписал ему таблетки и отпустил домой.

Вскоре Табунов стал слышать голос, тот самый голос Америки, больше ему не нужно было радио, ни транзисторное, ни другое. Голос жил в его голове.