Волк на пашне

             Как только утро, Егорка тут как тут. Шмыг к деду под одеяло, прильнёт к нему, закинет на него ногу, а рукой обнимет. Любит своего деда. Макару приятно, обнимет внучка и прижмёт его к себе покрепче. И начинаются разговоры.
- Дедушка, а что у тебя из носа волосы торчат, а у меня нет?
- Старый уже, вот и полезли. Я их подрезаю.
- А если не подрезать, они до пола вырастут?
- Что ты глупости спрашиваешь?
- Вот здорово было бы! Мы бы косички заплетали. Хи-хи-хи. У тебя и на груди волосы, а у меня нет. Почему?
- По кочану. Вырастешь и у тебя будут. Не спеши, радуйся, что молоденький.
- Нет, я хочу, как у тебя.
- Шёл бы ты к бабке.
- Нет. Она Лизку больше любит, а я тебя.
Макар ещё крепче прижал внука к себе, поцеловал в макушку. Знает, что Егорка его любит больше, чем родителей и бабку. На душе тепло и радостно. Он даже гордится этим и всё свободное время посвящает внуку.
- Дедушка, а что у тебя нос красный?
- Сморкаюсь сильно, вот и намял. Надо бы в платок, да непривычный я.
- Тебе хорошо на Новый Год Дедом Морозом быть – не надо нос красить. Хи-хи-хи.
- А ты кем на Новый Год нарядишься?
- Волком.
- Пошто?
 - Буду за всеми гоняться и кусать. А ты настоящего волка видел?
- Видел.
- Да!? Прям таки настоящего, живого?
- Не только видел, но и одного голыми руками убил.
Егорка вскочил на колени, вытаращил глазюки.
- Как убил!? Живого что ли?
- А то какого же, не дохлого же.
- Дедушка, расскажи.
- Потом как-нибудь.
- Нет, дедушка, сейчас. Сейчас, а то защекочу. А ты, что не смеёшься? Ты не боишься щекотки?
- Старый уже, не чувствительный.
- Нет, не старый. Дедушка, ну, расскажи.
- Ну, ладно. Хорошо. Ложись под одеяло, а то замёрзнешь. Было это весной, аккурат перед пасхой. Пошёл, значит, я в лесок веточек нарвать для козы. А надо было перейти поле, что начинается за домом Потаповых. Так вот, стало быть, иду по пашне. А день какой – просто загляденье. Небо голубое и облака по нему лёгкие, как невесомые, плывут. Солнышко уже хорошо пригревает, что я и куртку расстегнул. Птички в ольшанике поют, весне радуются. И у меня на душе божья благодать. Хорошо! Ну, так вот, стало быть, иду и вдруг слышу, храпит кто-то.
- Как бабушка?
- Какая бабушка? А-а-а, как бабушка. Ну, примерно так. Ты не перебивай, молчи и слушай. Что такое, думаю? Глядь под ноги, а там волк лежит и похрапывает от удовольствия. Пригрелся на солнышке и ничего не чует. Как я на него не наступил, сам не пойму. Уже же и ногу занёс. Ах, ты, думаю, бес проклятый, снова будет наших овец таскать. Я потихоньку ногу убрал, схватил его за хвост, размахнулся, да ка-а-ак жахнул его об землю. Он, бедолага, с испугу подскочил на три метра, ка-а-ак дрыстанёт струёй, упал и издох.
- Правда? Дедушка, ты не врёшь?
- Конечно врёт!
В дверях стояла бабушка Агрофена в голубой блузке, длинной чёрной юбке и красивом фартуке. А мужики-то и не заметили, как она вошла.
- Врёшь, дедушка, или взаправду?
- Врёт, врёт.
Макар радостно смеётся, даже слёзы выступили.
- Ну, дедушка.
- Не вру, ей богу.
- А что ж тогда волка домой не принёс?
- Так он это. Он же обдрыстался и вонючий был. Что же я такого домой понесу?
- Я бы помыла.
- Так он ещё, когда я его об землю треснул, у него шкура лопнула. А зачем же нам рваная шкура? Верно, Егорка?
- Тебе, старый, врать, что с горы катиться.
Макар снова радостно смеётся. Егорка заваливается на него и тоже хохочет.
- Так правда, нет?
- А ты мне верь, Егорка, верь.
И они снова хохочут.
- А ты, мать, чего вырядилась?
- А ты, что забыл? Пасха нынче. Я уж всё приготовила, пока вы тут байки травили.
- Так по этому поводу можно и того.
- Чего того, дедушка?
- Это тебя не касаемо. Ты иди яйца с куличами трескай.
Дед ласково обнял внука и поцеловал его в макушку. А хорошо им вдвоём!

Алексей Балуев (24.03.2018)