Руины. 3

К Захарии Ферта вывел звук зарождающегося скандала: чьё-то плаксивое подвывание, неразборчивые истеричные реплики на повышенных тонах, внезапно переходящие в жалобное бормотание. Ферт, мечтающий поскорее оправиться со сна, освежиться и утолить дикую похмельную жажду, кинулся вниз со всех ног, хотя при других обстоятельствах предпочёл бы остаться в стороне от выяснения чужих отношений.

Как Ферт ни торопился, он успел заметить, что при дневном свете внутренность дома выглядит на удивление уютно – да, деревянные ступеньки были истёртыми, но полностью целыми – также как и массивные перила. Утопленные в толще стен небольшие окна, забранные густо сплетёнными узорчатыми решётками, были обведены вырезанным в камне, сложным аккуратным орнаментом, который нигде не был повреждён. Само сочетание дерева и светлого песчаника было очень солнечным и тёплым.

Во дворе тоже не было никаких развалин – и открытый очаг, и печь, и сложенная из крупных камней ограда смотрелись аскетично, но ухоженно, и определённо были в рабочем состоянии. Ферт только глазами похлопал на это волшебное превращение. Впрочем, в потёмках могло показаться всё, что угодно – споткнулся обо что-то, а воображение живо дорисовало прилагающиеся к булыжнику руины.

Захария стоял возле лёгкой решётчатой беседки. Усики винограда щекотали его щёку, и он отмахивался от свисающей с тонких деревянных реек виноградной плети. Ветер постоянно шевелил её и Захария морщился, когда похожие на ладонь листья касались его лица.

На коленях перед ним стояла замотанная в тряпки фигура: светлый тюрбан, серая хламида и синий плащ на плечах.

– Ступай, ступай, – терпеливо внушал человеку Захария. – Я услышал тебя. Услышал.

Появление постороннего заставило незнакомца вскинуться, прервать свои причитания, торопливо подняться и попятиться к калитке. Захария с облегчением выдохнул:

– Хочет быть великим, как Руми, – пожаловался он. – Я отправил его переписчиком в библиотеку, но он продолжает просить – является почти каждый день и ноет. Нет, чтобы взять в руки перо, бумагу и начать работать!

– А почему он просит об этом Вас? – осторожно поинтересовался Ферт, косясь в сторону захлопнувшейся за посетителем калитки.

– Потому что дурак! – в сердцах воскликнул Захария. – Для чего большинство сюда приходит? Просить, колдовать и воровать. – Он смерил Ферта всё ещё мрачным взглядом. – Нужник там, – он показал рукой за угол дома. – Помочь тебе умыться?

– Буду очень благодарен. – Ферт бодро поспешил следом за хозяином на тенистую сторону двора. Светлые каменные плиты были щедро политы водой, и дышалось легко, несмотря на жару.

– У меня, кстати, есть для тебя работа, – спохватился Захария. – Ты не торопишься? Можешь здесь задержаться?

– Могу. – Твёрдо ответил Ферт.

Он определённо хотел остаться.