Как мы читаем

   Есть два основных типа восприятия прочитанного – мыслительное и художественное.  Художественный тип воспринимает прочитанное  образами, живыми картинками, как бы «проживая» прочитанное; мыслительный тип вникает в содержание,  форма для него вторична.  «Художественные типы» читают Шолохова и Бунина, «мыслительные»  предпочитают запутанные детективы.  Не  будем вникать в подвиды и переходные формы восприятия – их бесконечное множество.  Предложим читателю пример различного восприятия.  Вот фрагмент из детективного романа «Дорога скорби» признанного английского писателя Дика Френсиса:
======================

<<Я выбрался из машины и расплатился с водителем через окно. Когда повернулся, чтобы пересечь тротуар и пройти несколько шагов до входной двери, человек, который вроде бы мирно шел мимо, яростно рванулся ко мне и взмахнул длинной черной металлической трубой с явным намерением размозжить мне голову.
   Я скорее угадал, нежели увидел направление первого опасного удара и успел отклониться ровно настолько, чтобы пострадало плечо, но голова осталась целой. Человек заорал как бешеный, и я принял второй удар на вскинутое для защиты предплечье. Затем я с силой схватил его за запястье и сбил с ног. Он растянулся на тротуаре, выронив свое оружие. Он выкрикивал оскорбления, ругался и угрожал убить меня.
   Такси все еще стояло рядом, мотор работал, а водитель безмолвно смотрел на все это, раскрыв рот, пока я не рванул заднюю дверь и не ввалился на сиденье. Сердце глухо стучало. Что было неудивительно.
   – Поехали, – нетерпеливо сказал я.
   – Но...
   – Поехали. Вперед. Пока он не поднялся и не перебил вам стекла.
   Водитель быстро закрыл рот и вцепился в рычаги.
   – Послушайте, – возмущенно сказал он, полуобернувшись ко мне, – я ничего не видел. Это мой последний рейс на сегодня, я обычно заканчиваю в восемь и еду домой.
   – Поезжайте, – сказал я. Мысли путались.
   – Ну... ладно, куда ехать?
   Хороший вопрос.
   – Он не похож на грабителя, – обиженно заметил водитель. – Только нынче никогда нельзя сказать наверняка. Он ведь вас сильно ударил. Похоже, он вам руку сломал.
   – Поезжайте, ладно?
   Водитель был здоровенный лондонец лет пятидесяти, но совсем не Джон Буль, и по тому, как он качал головой, и по подозрительным взглядам, которые он бросал на меня в зеркало, я понимал, что он не хочет оказаться замешанным в мои дела и ждет не дождется, когда я вылезу из машины.
   Я знал только одно место, куда стоило бы поехать. Моя единственная гавань, которая много раз становилась моим убежищем.
   – Паддингтон, – сказал я. – Пожалуйста.
   – То есть к Святой Марии? В госпиталь?
   – Нет. На вокзал.
   – Но вы же только что оттуда! – возразил он.
   – Да, но, пожалуйста, отвезите меня обратно.
   Слегка приободрившись, он развернул машину и поехал к Паддингтонскому вокзалу, где снова заверил меня, что он ничего не видел, ничего не слышал и ни во что не собирается вмешиваться, понятно?
   Я расплатился и отпустил машину, и если и запомнил ее номер, то по привычке.>>
 
Анализируем прочитанное:
 
«Мыслительный тип»  извлёк из текста следующее:  литературный герой вышел из такси, на него бросился незнакомец, намереваясь размозжить  ему голову металлической трубой.  Наш герой вышел победителем из схватки и уехал в том же такси.

Я, автор этой заметки, возьму на себя роль читателя с художественным восприятием, поскольку, судя по всему, являюсь таковым.  При чтении у меня сразу возникает масса вопросов,  затрудняющих реальное восприятие прочитанного.  Просмотрим ещё раз приведенный текст, свои вопросы я выделил скобками:
========
...незнакомый человек взмахнул металлической трубой...  Я  успел отклониться ровно настолько, чтобы пострадало плечо, но голова осталась целой.
(Удар трубой пришелся в плечо.  Одна рука у меня не работает.)

...второй удар я принял на вскинутое для защиты предплечье.
(Вторая рука у меня тоже не работает. Предплечье если не сломано, то сильно ушиблено.)

Затем я с силой схватил его за запястье и сбил с ног.
(С двумя-то неработающими руками?)

Он растянулся на тротуаре, выронив свое оружие. Он выкрикивал оскорбления, ругался и угрожал убить меня.
(Раз ругается, значит живой.)

   Такси все еще стояло рядом, водитель безмолвно смотрел на все это, раскрыв рот, пока я не рванул заднюю дверь и не ввалился на сиденье.
(«Рванул дверь» – обе руки ушиблены.)

Сердце глухо стучало. Что было неудивительно.
(Сердце стучало, это естественно. Но почему это должно быть «удивительно»?)

   – Поехали, – нетерпеливо сказал я.
(Почему «нетерпеливо»,  герой что,  долго ждал?)

   – Но...
   – Поехали. Вперед. Пока он не поднялся и не перебил вам стекла.
(Почему нападающий лежит и ругается? Если он не нокаутирован и не покалечен, что ему мешает ему подняться и добить свою жертву?)

   Водитель быстро закрыл рот и вцепился в рычаги.
(«Быстро» закрыл рот, а мог бы закрыть и медленно? Сколько рычагов в машине? Один - рычаг переключения передач.)

   – Послушайте, – возмущенно сказал водитель, – я ничего не видел. Это мой последний рейс на сегодня, я обычно заканчиваю в восемь и еду домой.

(Чем возмущён водитель? Он не хочет быть свидетелем? Но его никто не тянет в полицию. Если он не хочет ехать, то опять же, к чему возмущение - он таксист.)

   – Поезжайте, – сказал я. Мысли путались.
(Мысли путаются у засыпающего или уставшего.  Здесь же мысли должны бы работать лихорадочно.)

   – Ну... ладно, куда ехать?
   Хороший вопрос.
(С чего это вдруг вопрос «хороший»?)

   – Он не похож на грабителя, – обиженно заметил водитель.
(Чем обижен водитель?)

- Он ведь вас сильно ударил. Похоже, он вам руку сломал.
(Вот и водитель подтверждает, что рука пострадала.)
   
   – Поезжайте, ладно?  На вокзал.
   – Но вы же только что оттуда! – возразил он.
(Какое дело таксисту, случайному человеку, куда едет пассажир!?)

   – Да, оттуда, но, пожалуйста, отвезите меня обратно.
Водитель, здоровенный лондонец лет пятидесяти,…   слегка приободрившись, развернул машину и поехал к вокзалу.

(Здоровяк  водитель,  явный флегматик,  «слегка приободрился».  Не заметно, однако, что он был растерян и потерял бодрость духа.  Он таксист, он насмотрелся всего и просто  не желает быть свидетелем.)

======

Желание читать подобное  пропадает с первой страницы. Писатель пишет, не давая себе труда обдумать детали. Ему надо гнать товар.  А у читателя формируется поверхностное  восприятие и дурной вкус.
Не зря подобную литературу называют ширпотребом.

24.03.18
Фото из нета.
===========
Как только я опубликовал эту заметку, сразу же получил несколько шутливо-серьёзных  сожалений по поводу привередливости читателя. Давайте, мы с вами, дорогой читатель, расставим вопросы в фрагменте из повести И. А. Бунина «Митина любовь».:

<<… Жеребчик еще наддал. Митя, сидя и подскакивая, держался изо всех сил. В затылок ему приятно пекло, в лицо тепло дуло полевым жаром, пахнувшим зацветающей рожью, дорожной пылью, колесной мазью. Рожь ходила, отливала серебристо-серой зыбью, над ней поминутно взвивались, пели, косо неслись и падали жаворонки, далеко впереди мягко синел лес.
….
Через четверть часа были уже в лесу и все так же шибко, стукаясь о пни и корни, помчались по его тенистой дороге, радостной от солнечных пятен и несметных цветов в густой и высокой траве по сторонам. Митю поразил горький и свежий аромат леса, молодой дубовой листвы…
…
В десяти шагах от него стоял густой зеленый лес, уже в вечерней тени и оттого еще более свежий, чистый и прекрасный. Чистое, погожее солнце заходило за его вершины, сквозь них лучисто сыпалось его червонное золото. И вдруг гулко раздался и прокатился в глубине леса, где-то, как показалось, далеко на той стороне, за оврагами, женский певучий голос, и так призывно, так очаровательно, как звучит он только в лесу, по летней вечерней заре.
— Ау! — протяжно крикнул этот голос, видимо, забавляясь лесными откликами. — Ау!
Митя соскочил с порога и побежал по цветам и травам в лес.>>

=============

У меня не возникло ни одного вопроса.
А у вас?