Сонк. Инкуб

Примечание: главный герой – редкая аномалия – робот, волею судеб попавший после своего создания в обыкновенную человеческую семью. Он «рос» вместе с детьми и незаметно перешёл грань между машинным разумом и искусственным интеллектом. Около двухсот лет назад Сонк блестяще прошёл тест Тьюринга, и потом многие годы добивался вместе со своими создателями права называться человеком. Нет, не в смысле биологическом, а в смысле личности. И его признали! Это была всепланетная сенсация, но прошли годы и о ней забыли. Он был рад этому: теперь ничто не мешало капитану Сонку Савину быть тем, кем он стал - пилотом в Космофлоте.


Сонк чуть не ткнулся в калитку, он привык, что она всегда гостеприимно перед ним распахивается. Он позвонил и с удивлением услышал, что никого нет дома. Это было странно, Зина, дочка  профессора Джона Ли, никогда не покидала поместья и последнее время общалась только с отцом и с ним. И вот, он отлучился всего на неделю, погостил у  родных, помог тёте Маше по хозяйству, приехал, а дом пуст.
После гипер перемещения Сонк стал профессору вместо сына. Джон Ли так и сказал, когда явился с Луны: «Капитан Савин, вы теперь мне сын!» и обнял. Сонк был тронут, хотя не мог понять, как родственные чувства сочетаются с официальным обращением. Профессор упорно называл его капитаном, но с такой теплотой в голосе, что Сонк махнул рукой на все эти странности. Тем более что профессор попросил его пожить у него в доме, присмотреть за дочкой, пока он не закончит срочные эксперименты. «Ты понимаешь, капитан мой дорогой! – возбуждённо горя глазами вещал профессор – после тебя такой прорыв, такой прогресс!  Мы учимся фокусировать перемещение в необорудованное пространство!». Сонк, улыбаясь, кивал. Он хорошо понимал, что это позволит перебрасывать автоматизированные зонды по всей вселенной. И ещё он знал, что живые организмы так и не могли перемещаться. Профессор что только не делал с несчастными мышками, и замораживал, и вводил в искусственную кому, ничего не получалось.
Подопытные все переносили, кроме гипер перемещения.   Профессор вида не подавал, излучал оптимизм, но Миша, при каждом визите Сонка в институт по секрету шептал ему про трудности и проблемы.  Однажды Сонк сказал, что чувствует себя не очень удобно перед профессором и получил в ответ недоумённый взгляд Михаила: - «Так ведь он сам меня просил тебе всё рассказывать!». «Зачем?!» - удивился Сонк. «Чуда от тебя ждёт, - серьёзно ответил помощник профессора и после паузы добавил: - Кстати, я тоже».
Сонк потом часто про это думал, ему очень хотелось помочь своим новым друзьям, но никаких соображений на сей счет, не возникало. Ему было неловко и он почти перестал захаживать в институт. Похоже, профессор всё понял и никогда не расспрашивал его по этому поводу.
Сонк потоптался у калитки и вызвал коммуникатор профессора.
- О, капитан Савин, наконец-то! Срочно приезжайте в институт!
Джон Ли тут же отбился, Сонк даже «здрасьте» не успел сказать. Что он там опять затевает?
Институт встретил его привычной суетой. Здесь значительно прибавилось персонала, дела у профессора, недавно назначенного на должность зама директора по науке,  шли в гору. Теперь его даже за глаза не называли чокнутым.
- О, капитан! Как вовремя! – Ли вскочил из-за стола, подхватил Сонка под локоть и стремительно усадил в кресло. – Сонк, я всё сейчас расскажу….
- Простите, профессор! – Сонк чуть повысил голос, Ли начинал его сердить. – Где ваша дочь?!
- Зина? – брови профессора удивлённо выгнулись. – Здесь, конечно!
- Что с ней, объясните толком!
- Вы переживаете за неё? – сверкнул глазами Ли. – Как это замечательно и удивительно!
- Джон!
- Хорошо, хорошо, не надо лишних эмоций. Зиночка в лаборатории. Она вам рассказывала про свои сны?
Зина рассказывала. Почти каждую ночь ей снились необыкновенно яркие сны, связанные с далёким историческим прошлым. Она часами описывала Сонку красоты дворцов Александрии времён Птолемея I, где видела себя пожилой рабыней с удивительным внутренним ощущением покоя. «Представляешь, – рассказывала она Сонку, – я рабыня, а чувствую себя счастливой!». Сонк кивал и с интересом слушал необычные истории. Зину кидало то на вершину ацтекских пирамид в личине жреца, вырывающего сердца и искренне считающего, что служит богу, то в средневековый Лондон в припортовой бордель, где окутывало невыносимое чувство безысходности и неминуемой скорой гибели. В глубине души Сонк завидовал Зине: она стала киборгом, но не перестала быть человеком, а он стал человеком, но не перестал быть роботом. Впрочем, Сонк был мудр, чтобы обращать на это внимание. Более того, он даже не прогонял из себя росточки зависти, с любопытством наблюдая за неведомым прежде чувством.
- Да, Джон, мы нередко обсуждали её сновидения.
- Это не сновидения, капитан!
- Я знаю, много читал про это. Люди считают, что это прошлые жизни.
- А вы не уверены в этом?
- Пока нет фактов, однозначно подтверждающие посмертные перевоплощения.
- Нет, вы посмотрите на него!  – всплеснул профессор руками – Он всё изучил! Какая самоуверенность.
- Джон, – улыбнулся Сонк, – я загрузил в свою память множество книг и статей по реинкарнации, карме, прошлых жизнях, регрессивному гипнозу. Правда, пока прочитал малую часть.
- Вот видишь! – сказал Ли, но мимолётный взгляд выдал его некоторую растерянность. Он вспомнил, что Сонк, хотя и уникальный, но робот, с соответствующими возможностями. И ему вдруг пришла в голову ошеломительная идея.
- Профессор,  –  напомнил о себе Сонк, – что с Зиной? Вы так спешно меня вызвали, я волнуюсь.
- Капитан, я только сейчас понял, зачем я вас позвал! Вы должны помочь дочери вернуться.
- Помочь вернуться?! Откуда? Профессор, что с ней?
Джон Ли вскочил и заметался по кабинету, сбивчиво рассказывая о последних событиях. Зина попросила его избавить её от навязчивых ведений. «Странно, –  мелькнуло в голове Сонка, – она никогда не говорила мне, что эти сны ей в тягость». Но он не стал прерывать рассказ профессора. В тот день, когда Сонк уехал к родным, Зина явилась к отцу и сказала, что измучена бесконечными видениями. Она знала, что отец владел навыками гипноза, и попросила поставить блокировку. Ли огорошил её, что вряд ли это ему по силам, но можно применить специальные лекарства.  Зина согласилась. Профессор обратился  за помощью к своему давнему другу доктору Карстену Нибуру – специалисту по андроидологии. Тот прилетел на зов уже на следующий день с несколькими ящиками специального оборудования и три дня они обследовали Зину. Андроидология как наука  была ещё несовершенна, во многом интуитивна, хотя базировалась на громадном пласте знаний о человеческом мозге. Казалось бы, что за проблема: переместить мозг в  искусственное подобие черепа, сохранив прежний набор ощущений? Человек даже не сразу понимал, что оказывался в чужом теле. Но исследования показывали, что даже до того, как человек приходил в сознание, его мозг в новом черепе резко менял характеристики, мгновенно менялись показатели и реакции. Учёные назвали это андроидным шоком и вот уже много лет копили данные, так и не найдя толкового объяснения этому феномену. 
- И что интересно, – воскликнул Джон Ли, вернувшись в своё кресло, – внешне андроид ведёт себя как человек, но внутри он уже не человек!
- Никогда бы об этом не подумал, – задумчиво прокомментировал Сонк.
- Правильно, капитан, вам это ни к чему! Ведь так?
- Да, только с Зиной что случилось?
Глаза профессора погрустнели.
- Она третий день не просыпается.
- Вы её дали какой-нибудь препарат?
- Безобидную дозу успокоительного. Бедный доктор Нибур, он так винит себя.
- Профессор, чем я могу помочь?
- Я надеюсь подключить вас к Зине. Верните мне её.

Сонк не заметил перехода: мгновение назад над ним светились лампы лаборатории и вот уже его окружает ослепительный солнечный свет над ярко-синим морем. Его ноги мерно подрагивали, это гребцы на нижней палубе под глухой звук барабана несли судно по морской глади. Парус на единственной мачте был вздёрнут вверх и перетянут верёвками. На море штиль.
Среди тюков, амфор и сундуков спала Зина. Сонк сразу её узнал. Лицо девушки было наполнено покоем и красотой, стройное юное тело вызывающе прозрачно прикрыто короткой туникой. Сонк знал искусство человечества и понимал каноны красоты, но только сейчас, глядя на спящую девушку, его пронзила волна восхищения, поэтому он не сразу увидел на изящной лодыжке медный браслет и тонкую цепочку, блестящей змейкой бегущей к крюку на борту. «Она рабыня!» - догадался  он. Позади раздались шаги, Сонк машинально отпрянул и с недоумением увидел, как мимо него прошёл почти голый тягуче пахнущий мускулистый мужчина с копьём в руке и тяжёлым шлемом на голове. Воин невозмутимо прошагал мимо и отправился на нос корабля. «Он меня не заметил?» – Сонк посмотрел вниз, увидел свои босые ноги, торчащие из-под короткой туники, ощутил голыми подошвами доски палубы. Он принялся рассматривать руки, что-то в них было новое, но ещё более новое он почувствовал внизу, в районе паха. Он вдруг осознал, что там что-то было! Хотелось немедленно посмотреть, но его глаза наткнулись на не менее изумлённые глаза девушки. «Кто ты?!» - с испугом спросила она.
- Я Сонк, меня прислал за тобой твой отец!
- Нет! – девушка вскочила на ноги, звякнув цепочкой.
- Зина, выслушай меня!
- Я не хочу! – замотала она головой, потом вдруг со страхом уставилась в глаза Сонку. – Ты обольстительный корибант! Демон, ты ошибся, я не Зина!
И девушка исчезла. Сонк не успел удивиться, как корабль, а следом море и солнце тоже развеялись и он повис в неком тумане. Он повёл рукой и написал в воздухе: «Зина».
Стало темно и холодно. Сонк зябко спрятал руки в карманы и морозно скрипнул снегом под ногами. Где-то вдали завыла собака, а потом донеслась дробь конного отряда. В неуловимую секунду они оказались у ворот, слышалось тяжёлое конское дыхание, приглушённые  мужские голоса. В калитку вошёл польский шляхтич в полушубке, меховой шапке с пером и изогнутой саблей на поясе. Он быстро прошёл к большому деревянному дому и почти сразу вышел с дородным пожилым воякой. Дворовый подвёл коня, отворил ворота и отряд умчался, оставив в воздухе остывающие слова: «Быстрее в Варшаву!». Дворовый прикрыл ворота, зевнул и скрылся за углом.
Сонк зашёл в дом. Сбросив с себя меховой плащ, поднялся на второй этаж и вошёл в одну из комнат, он знал, что Зина здесь. Внутри было жарко, сквозь ажурную ширму виднелась огромная лохань, в ней сидела Зина и смотрела на него горящими глазами. Сонк задвинул засов, медленно снял пояс с саблей, отбросил в сторону бархатную безрукавку, отороченную мехом, оставшись в шелковой невесомой рубахе. Зина медленно встала, явив его взору прекрасную наготу, протянула к нему руки и сказала: «Мой демон, мой инкуб, приди в мои объятья!».
Того что случилось потом описать было невозможно, в памяти всплывали лишь воспоминания о стонах и словах любви, объятиях и лишающем разума наслаждении.  Только здесь Сонк понял, что значит быть человеком.
И вдруг всё пропало. Он не хотел покидать Зину, он готов был бродить вслед за ней по этому призрачному миру вечно. И быть счастливым. Сонк вдруг почувствовал, что если он согласиться, что-то или кто-то поможет ему, надо лишь сказать «Да». Но глубоко внутри его искусственного мозга мелькнула мысль: «Слишком всё просто, похоже на искушение». И он сказал: «Нет!».

- Капитан Савин, наконец-то!
Сонк сел и очумело огляделся. Хотелось завыть от тоски, но он вспомнил, кто он и тоска унеслась в туман. Он посмотрел на друга профессора: доктор Нибур излучал искреннюю радость, видимо здорово переживал.
Учёные побежали в кабинет пить кофе, оказывается целых два часа они прыгали вокруг него, устали. Сонк усмехнулся и посмотрел через стекло капсулы, внутри которой лежала Зина. Он видел её теперь иными глазами, он помнил нежность её кожи, и иначе уже смотреть на неё не сможет.  И он пообещал себе, что если не вернёт, то останется в её призрачном мире. И пусть всё будет, как будет.
- Капитан Савин, дорогой, ты нашёл Зиночку?
- Нашёл.
- Она в сознании?
- В полном, Карстен.
- И она не хочет возвращаться? – тихо спросил Нибур, и в кабинете повисла тишина.
- Она там счастлива.
- Так я и думал, – мрачно кивнул Ли. – Капитан, дочь живёт в царстве грёз?
- Да, это точное определение, – Сонк встревожено всмотрелся в озабоченные лица  учёных. – Надо ли лишать её их?
- Видите ли, молодой человек, – Ли на эти слова беззлобно хмыкнул, Нибур запнулся, а поняв деликатность вопроса, засмущался: – Извините, капитан, я…
- Карстен, что мне железному будет, говорите по существу.
- Спасибо, капитан, я продолжу. Что вы слышали о симулякрах?
- «Симулякры и симуляция»  философский трактат Жана Бодрийяра, написанный в 1981 году, – отчеканил Сонк.
- И какую основную мысль вы у него можете отметить?
- Мне трудно до конца понять глубокую философию, – уклонился Сонк, он действительно недолюбливал эту дисциплину человеческого знания.
- И всё же?
- Если коротко, то, по его мнению, в человеческом обществе  копия занимает место оригинала и начинает самостоятельное существование, заполняя собой действительность.
Доктор одобрительно кивнул, похвалил и добавил, что знаменитый писатель Борхес ещё раньше говорил об этом. Далее он глубокомысленно процитировал, что симулякр не скрывает истину, а являет истину, что истины нет.  В этом месте Ли опять хмыкнул, а Нибур глубокомысленно произнёс: «Весь человеческий опыт – это  симуляция реальности, а потому свободно мыслящий человек имеет право на вывод, что реальности вовсе нет, есть лишь её восприятие!». Карстен подмигнул Сонку и победно   посмотрел в округлившиеся глаза профессора. Не получив возражений или комментариев, Нибур продолжил  длинно  и пространно объяснять суть социальных заблуждений, стремящихся стать истинами.
Сонк слушал этого несомненно умного человека и никак не мог понять, зачем эти рассуждения?. С обречённым смирением он вынужден был признать себе, что такие высокие идеи ему не по силам. Он не стал расстраиваться по этому поводу, так как заметил, что  Джон Ли всё чаще морщится и хмурится, слушая своего друга. К счастью, Нибур наконец-то завершил излагать общую теорию человеческого восприятия и перешёл непосредственно к регрессивному гипнозу. Он сослался на известного гипнотерапевта Майкла Ньютона, обнаружившего,  что его пациенты иногда попадали вместо своих прошлых жизней в мир между ними и определил, что это жизнь между жизнями и заявил, что это место, где застряла Зина. Доктор замолчал и сел в кресло.
- Карстен, – с хриплым напряжением заговорил Ли, – а если это просто иллюзии больного мозга?
- Джон, я предпочитаю верить лучшим умам человечества, чем думать, что твоя дочь всего лишь бредит.
- То есть ты отрицаешь смерть и призываешь меня с этим согласиться?
- Джон, я не зря столь подробно говорил о симулякрах, ты гениально ухватил главное: смерть это фантазм, страх ожидания, основа религий и морали, но истина в том, что её нет.
- Простите, Карстен, – вмешался Сонк, – вы хотите сказать, что смерть человеческого тела это порог, а не обрыв?
- О, как поэтично!
- Тогда мне понятно, почему Зина не возвращается: что ждёт её здесь? Беспамятство и уныние? Я не буду возвращать её!
Учёные растерянно переглянулись.
- Капитан, Зина умрёт там.
- Но вы сказали, что смерти нет! Вот и отпустите её.
- Молодой человек, – строго сказал Нибур, – а вы ведь неравнодушны к дочери Джона?
- И что? Да, я люблю её и хочу вернуться к ней.
- Капитан Савин, а если вы там погибните? – тихо спросил профессор.
- Пусть так, но Зине там хорошо. Джон, вы же говорили мне, что иногда жалеете, что не отпустили Зину. Спросите себя, профессор, вы стремитесь вернуть её ради неё или ради себя?
Учёные вновь переглянулись, на их лицах читалось изумление.
- Карстен, я же тебе говорил, что капитан гений.
- Послушайте, Сонк, в вас больше человечности, чем в каждом из нас! Кажется, я начинаю понимать ваш выбор на астероиде с голубым озером, и даже готов признать его верным, – Нибур неожиданно хлопнул себя по лбу. – Сонк, а как вы в том мире выглядели?
- Как человек.
- Ничего себе! Покажете?
- Пока жив – нет.
- И не расскажете, так ведь, капитан? – тихо спросил профессор.
- Это не моя тайна, а Зины.
- Карстен, – Ли повернулся к доктору, – и что нам теперь делать?
- Без капитана мы ничего не сможем делать. Впрочем, Джон, вы отец и в вашем праве  решать, подключать Сонка к дочери или нет.
- Я не изменю решения! – твёрдо сказал Сонк, хотя внутри у него всё оборвалось.
- Капитан, а доводы выслушаете?
- Если такие, как в вашей предыдущей лекции про симулякры, то вряд ли я их пойму.
- Нет, я буду максимально точен. Джон, ты позволишь? – после кивка профессора доктор Нибур подвинул кресло поближе к Сонку. – Капитан, первый довод: мир между мирами не рай. Согласны?
- Не знаю почему, но думаю, что вы правы.
- Если не рай, то возможно ли там находиться длительное время?
- Не знаю. Пока не вижу к этому препятствий.
- Если нарушится ваша ментальная связь с вашими телами, что будет дальше?
- И этого я не знаю.
- Сонк, вы, машина, ваш ресурс велик, а у моей дочери ограничен.
- Но почему, она же андроид?
- Карстен, объясни.
- Мозг – живая плоть и как он поведёт себя в коматозном состоянии, даже я, андроидолог, не знаю.
- И ещё, капитан, – сухо добавил профессор, – без оборудования института ваше подключение невозможно….
- А любая комиссия, – кивнул Нибур, – констатирует у «изделий» отсутствие работоспособности и вас утилизируют.
- Но я признан человеком, Карстен!
- А, – устало махнул рукой Нибур, – после смерти всех утилизируют.
Повисла тяжёлая пауза. Сонк не мог не признать разумными доводы двух учёных, пусть даже они были не вполне объективны. И чувства отца он тоже мог понять.  Профессор встал, прошёлся по кабинету, остановился перед Сонком.
- Вот что, сынок, – неожиданно тепло заговорил он, – пусть Зина решает. Не захочет возвращаться, значит, так тому и быть. – Ли круто развернулся и уселся в своё кресло. – Я буду держать вас вместе, пока будет возможно.
- Джон, я тебе помогу. Кстати, капитан, вы должны ясно себе представлять, что если оборвётся ваша связь с телом….
- Умру?
- Не знаю, – пожал плечами Нибур. – Есть шанс, что ваше сознание взойдёт на первую ступень перевоплощений, а если нет – бесследно растворится во времени.
- Хорошо, я согласен, пусть Зина решает.

Зина проснулась от яркого солнечного лучика, тепло лизнувшего её в ухо. Она сладко потянулась и заулыбалась. Это её комната, это её дом. Дверь отворилась, заглянула мама.
- Доченька, ты проснулась?
- Почти.
- Что тебе снилось?
- Мне приснилось, что я киборг.
- Чудесная фантазия!
- Мам, я ещё полежу?
- Нет, дорогая моя, мы должны спешить.
- Куда, зачем… – глаза вдруг сами собой сомкнулись, сладкая истома растеклась по телу, кровать качнулась, сильные мужские руки обняли её, желанные губы коснулись шеи. – Мой милый инкуб! – Прошептала она и время остановилось.
Безумие ласк утихло, влюблённые наслаждались покоем.
- Что мы творим, любимый?!
- Мы творим любовь, радость моя.
- А мама?
- Что мама?
- Вдруг она войдёт?
- Мы здесь одни, Зина.
Девушка вскочила с кровати, накинула меховую накидку и недоумённо огляделась. Это была не её комната. Огромные сводчатые потолки, гобелены на стенах, толстые ворсистые ковры на каменных плитах, камин и стол, уставленный фруктами и кувшинами.
- Где я? – хитро прищурившись, спросила она.
- В замке, который я построил для тебя.
- Всё-таки, ты демон! – констатировала девушка, выбирая в вазе яблоко.
- Нет, Зина, я Сонк.
- Я знаю, я тебя во сне видела.
- В каком сне? – удивился Сонк и встал, с удивлением обнаружив на себе свой обычный комбинезон.
- Где я была киборгом, – девушка застыла, мучительно вспоминая, – кажется, я попала в катастрофу. Не помню.   
 Она пожала плечами и радостно засмеялась, глядя на Сонка.
- Почему ты уже оделся? – игриво спросила она.
- Понятия не имею, – пожал плечами Сонк, – но я готов порвать на себе эти жалкие путы, если ты вернёшься на наше ложе.
Они радостно засмеялись, пугая эхо звонкими голосами, и вдруг в их спальню вошла мама. Прямо из стены.
- Дочь, ты ещё не одета! Посмотри, твой друг уже готов. Я ведь говорила, мы спешим.
Статная черноволосая женщина улыбнулась и махнула в сторону дочери рукой, её меховая накидка тут же сменилась красивым платьем.
- Так, быстро берёте меня за руки! И никаких вопросов!

Они очутились в институтской лаборатории, Сонк сразу её узнал, узнала и Зина и помрачнела. Сонк взял её руку, поцеловал и шепнул:
- Зина, мы ещё здесь, видишь, я пока человек.
Девушка радостно заулыбалась и шепнула в ответ имя отчество матери.
- Мама, как это понимать, это же папина лаборатория?
- Не папина, а моя. Я теперь здесь работаю.
- Марина Ивановна, простите, что спрашиваю, но теперь, это когда?
- В далёком от вашего времени будущем, капитан, – женщина посмотрела на дочь. – Зина, мне нравится твой друг, вежливый, учтивый.
Сонк почувствовал, как его прошибает пот, а щёки предательски краснеют.
- Не смущайтесь, Сонк Савин, я знаю, кто вы. Потому-то мы здесь.
- Мама, ты меня пугаешь.
- Не вздумай удирать, проказница, – погрозила дочери мать, – сейчас вашу судьбу решать будем.
Широко открылась дверь профессорского кабинета, и к их компании вышел высокий моложавый мужчина. Сонк не верил своим глазам, это был Черепанов Валерий Иванович, доктор физико-математических наук и его создатель. Он почти не изменился, разве что волосы все поседели. Черепанов ошалело огляделся, затем понимающе усмехнулся.
- Опять кошмары снятся, – его взгляд наткнулся на Сонка. – Ты кто?
- Ваше создание, Валерий Иванович, меня зовут Сонк Савин.
- А, так это ж из-за тебя меня… впрочем, рад тебя видеть, – Черепанов по-свойски повернулся к матери Зины. – Марина, у нас дел много…
- А времени мало, – подхватила с улыбкой женщина, – так что, приступим.
Они пристально посмотрели на Сонка и Зину.
- Закройте рты, молодые люди, – хмыкнул Черепанов.
- А вы объясните, наконец, что всё это значит?! Мама!
- Спокойно, доченька. Валерий Иванович, вы начнёте?
- С удовольствием. Как говорится, раньше сядешь, раньше выйдешь, – Черепанов поискал глазами ближайший стул. – Я присяду? А то с непривычки ноги не держат.
- С непривычки? – удивился Сонк.
- Погоди, умей слушать, – Черепанов с наслаждением откинулся на спинку. – Итак, Сонк Савин, мне поручено тебе передать, что ты тоже можешь начать свой путь перевоплощений. Сейчас или позже, вопрос отдельный.
- Но у меня нет человеческой души!
- Фу, глупость, какая! – усмехнулся Черепанов. – Тайна возникновения душ никому кроме Бога неведома, но уж она точно не является монополией человеческого рода!
- Мир, в котором вам так хорошо, – подключилась к разговору мама Зины, – это Мир грёз. Это место неги и отдыха между воплощениями, здесь можно передохнуть, но нельзя  построить своё счастье.
- Вы, детки, – вставил Черепанов, насмешливо щуря глаза, – здесь и сейчас должны решить, возвращаетесь или начинаете перевоплощения.
- Да, – голос Марины Ивановны вдруг погрустнел, – и помните, в мире грёз ваша разлука неизбежна.
- В каком смысле, мама? – Зина крепко сжала пальцы Сонка.
- В прямом, доченька, ваши перевоплощения разлучат вас.
- Навсегда? – глухо спросил Сонк.
- Да, мальчик мой, – с неожиданным участием отозвался Черепанов.
- Откуда вы всё это знаете?! – топнула ножкой Зина.
- От того, кто собрал нас здесь, доченька: от твоего ангела-хранителя. Его ещё называют  искрой божьей, совестью, можно и иначе, но сути это не меняет:  он приглядывает за теми, кто ему поручен.
- Хорошо сказано, – кивнул седой гривой Черепанов, – добавлю лишь, что он существо многомерное и живёт вне нашей шкалы времени, потому приглядывает  за многими сразу.
- Простите, Валерий Иванович, так получается, что регрессивные путешествия сознания это не воспоминания о прошлых жизнях?
- В жизни всякое случается, Сонк, можно попасть и в свою прошлую жизнь, можно в чужую. Я бы посчитал величину вероятности, но данных мало, поэтому отвечу популярно: любая система имеет связи между структурными элементами и прохождение сигналов возможно в обе стороны, даже если есть конструктивные запреты. При определённой настойчивости, конечно… – Черепанов красноречиво развёл руками.
- Я поняла: это были не мои прошлые, а чужие жизни, отражение которых стало мне доступно.
- Доченька, ты у меня такая умница!
- Удивительно! – тихо сказал Сонк. – Значит вот почему доступно и будущее!
Черепанов встал, ему явно было не по себе.
- Простите, ребятки, я, пожалуй, пойду. Мы так долго не спим, к тому же здесь тесно и душно. Я привык к простору, к свободе полёта… ноги, – Черепанов постучал руками по бёдрам, – это так примитивно…
- А где вы сейчас обитаете?
- На благословенном Джанусе, Зиночка.
- Это где?! – хором спросили Зина и Сонк.
- Для вас это Юпитер, друзья мои. Прощайте. Спасибо и вам, Марина Ивановна. Я счастлив, что узнал вас, вы замечательная мама.
Черепанов прикрыл глаза, раскинул руки и растворился.
- Доченька, мне тоже пора уходить, какое решение вы приняли?
- Мы не хотим расставаться! – Зина оглянулась на Сонка. – Правда, милый?
- Да, моя, любимая.
- Вот и славно, – улыбнулась Марина Ивановна. – Иди ко мне, доченька, я тебя поцелую на прощание. – Женщина обняла дочь. – Сонк, а вы возвращайтесь, Зина вас догонит.
Сонк и рта раскрыть не успел, как исчез.
- Мама, где мой инкуб?!
- Снаружи дожидается.
- Мама, – Зина заплакала, - мы с ним больше никогда не сможем любить друг друга!
- Ещё как сможете!
- Как? – глаза девушки высохли.
- Я тебе открою секрет: в молодости мы с папой озорниками были. Мы вместе изобрели приборчик для виртуального общения с полным моделированием ощущений.
- А нам он поможет?
- Обязательно! Вам будет проще, чем нам, шлемы Джон наверняка выкинул, а вы напрямую сможете подключаться.
- Мама, а вдруг…
- Не вдруг! Аппарат спрятан в моей спальне, и он прекрасно работает. Давай просто ещё раз обнимемся, дочь моя.
Они стояли, тесно прижавшись, орошая плечи друг друга слезами. Мать что-то нежно шептала в ухо дочери. Но всё проходит, особенно коротки минуты прощания.
- Зина, жизнь часто испытывает нас, но нам надо жить, – женщина утёрла слёзы и улыбнулась. – Хорошо, что я всё опять забуду, жить с тоской о тебе было бы невозможно.
- Мама… – Зина опять заплакала.
- Что мама! Живи, люби, успеешь ещё на этот конвейер вернуться. Прощай. Да, и папе пока не говори про аппарат, а то сломает ещё, он такой … эмоциональный.

Сонк вернулся под реальные своды лаборатории и, игнорируя вопросительные взгляды учёных, подошёл к капсуле с Зиной.
- Сонк, дочь вернётся? – тихо спросил профессор из-за спины.
- Она обещала.
Прошли томительные несколько минут, прежде чем глаза Зины открылись и она встала из капсулы.
- Дочь моя, ты вновь со мной! – Ли раскрыл объятия, но Зина мягко перехватила его руки. – Папа, я тебя тоже люблю. И мама любит, когда помнит.
- Мама?! Ты её видела?
- Пап, мы тебе потом всё расскажем дома, – Зина взяла Сонка за руку, – а нам очень срочно нужно домой.

- Зина, что за спешка? – мрачно спросил Сонк уже сидя в такси. – Как-то неудобно вот так сразу…
Девушка склонилась к его уху, хотя в автоматизированном транспорте никого кроме них не было, и с улыбкой принялась ему что-то быстро шептать.
- Милая, неужели это возможно?
- Вот и надо срочно проверить!

К вечеру приехали профессор со своим другом. Их встретили счастливые Зина и Сонк и провели в гостиную, где уже был накрыт шикарный ужин.
- Ого! – плотоядно потёр руки доктор Нибур, – кажется, разговор будет не только интересным, но и сытным?
В это время зазвонил домашний телефон, Ли взял трубку, послушал, потом молча протянул её Сонку.
- Капитан, это вас.
- Меня?!
Он взял трубку и услышал раздражённый голос Бутырского.
- Сонк, чёрт побери, почему твой коммуникатор отключён!
- Обстоятельства, Анжей Нилович….
- Опять в какую-нибудь историю влип?
- Нет, как раз наоборот, всё хорошо, – улыбнулся Сонк.
- Короче, капитан Савин, официально сообщаю, что твой рапорт о восстановлении в звёздном  флоте рассмотрен положительно. Жди заданий.
- Отличная новость, командор, но я хочу написать ещё один  рапорт – на отпуск.
- Сонк, с тобой всё в порядке?  Какой ещё отпуск?!
- По семейным обстоятельствам.
- По каким?!
- Женюсь я, Анжей Нилович!

Иллюстрация Криса Мура