Началась война

На самом интересном месте, когда у Анки кончились патроны, а Чапаев ринулся на беляков, кто-то сзади потянул Вовку за тужурку и прошептал в самое ухо:

-Малютка требует.

-Отстань,— раздражённо ответил Володя, хотя знал, что не пойти нельзя. Требования детдомовского атамана Малютки — закон для всех ребят. Если не выполнишь желания атамана, то за обедом получишь ложку соли в тарелку, а постель будет засыпана опилками. Пожалуешься — нос расквасит.

-Иди, говорю,— потребовал тот же шёпот сзади.

Володя нехотя вышел из зала. В коридоре под большим фикусом стоял Малютка.

-Почему так долго? — спросил он строго.

-Чапаев в наступление пошёл. Интересно...— начал оправдываться Вовка.

-А я тебе что, не Чапаев ?

-Ты атаман, а не Чапаев.

-Так вот, карантин кончился? Кончился. Гулять пускают? Пускают. Гони завтра папиросы! — приказал Малютка.

-А где я их возьму?

-Украдёшь где-нибудь.

-Не буду я воровать! — наотрез отказался Володя и, оттолкнув Ма-лютку, прошмыгнул в зал.

-Ну, держись! — крикнул ему вслед атаман.

После кино, когда был дан отбой и все ребята детского дома легли спать, Володя долго выколачивал свою постель: в ней было полно опилок.

Утром он обнаружил в своей тумбочке два окурка. Догадался: это месть Малютки. «Пожаловаться? — думал Володя.— Нет! Никогда. Что скажут ребята? Ябедник». Взял окурки, понёс в туалетную комнату.

Там возле форточки важно стоял черноглазый, взъерошенный и злой Малютка и курил папиросу.

-Мы ещё сочтёмся! — пригрозил атаман и дохнул едким дымом в лицо мальчишке.

-Не пугай, не из пугливых! — огрызнулся Володя.— Подумаешь, начальник...

-Это мы еще посмотрим! — прохрипел Малютка и подошёл к Володе.

Тот не сдвинулся с места. В глазах сверкала решимость. И атаман отступил.

На утреннюю проверку они опоздали, поэтому стали рядом.

Пётр Иванович скомандовал:

-Смирно! За отличную работу в мастерской воспитаннику Саше Авер- кину объявляю благодарность.

Директор прошёлся вдоль строя ребят, потом остановился, достал из кармана пачку папирос и строго спросил:

-Кто вчера ночью открыл гвоздём мой кабинет и украл вот такие папиросы?

Все молчали. «Надо сказать, надо сказать... Сейчас все узнают, кто вор»,— думал Володя и протянул было руку, но во втором ряду кто-то прохрипел:

-Ябеда!

-Из-за этого вора мы не пойдем сегодня на море,— сказал директор.

-Я знаю, кто вор! — крикнул Малютка.

-Кто? — раздалось сразу несколько голосов.

Малютка, а он действительно был невелик ростом, вышел из строя и повернулся к Володе. Не глядя ему в глаза, сказал:

-Он украл!

Все притихли. Было слышно, как над головой пролетел жук.

-Неправда! — крикнул Володя.— Я не крал!

-Чем ты докажешь? — спросил Пётр Иванович у Аверкина.

Малютка засунул руку в Володин карман и извлек оттуда папиросы.

-Вот, смотрите. И в тумбочке у него окурки...

В глазах у Володи потемнело. Он схватил атамана за ворот и дал такую оплеуху, что тот не устоял на ногах. Поднявшись, Малютка бросился на Володю, но, получив ответный удар, снова упал.

-Бей Малютку! — крикнул кто-то пронзительно.— Хватит ему нами ко-мандовать!

Строй разрушился, и ребята, подбежав к Аверкину, стали его избивать. Даже девочки, противницы всяких драк, кричали: «Поддайте ему! Так ему и надо!»

-Прекратить! — крикнул директор и начал расталкивать ребят, которые набросились на Малютку.

И никто не заметил, как в это время бежала по двору, размахивая руками, женщина в белом халате — врач детского дома. Остановившись рядом с Петром Ивановичем, она судорожно глотала воздух, что-то хотела сказать.

-Что с вами? — спросил директор.

-Война! — только и могла выговорить она.

-Война! — ахнули ребята.

...А через месяц директор, построив ребят во дворе детского дома, сказал: «Будем собираться в путь. На Урал поедем».

Сообщение о выезде на Урал озадачило Володю Валахова больше всех. Днём раньше он получил ответ от тети Любы из Васильевки, и она, называя его родненьким, глупеньким, сначала поругала за то, что сбежал, «как зайчик», а потом сообщила радостную весть: мать живёт в Макеевке. Правда, тётя не советует в тревожное время ехать туда, просит пока побыть в детском доме, но разве может тётя понять мальчика. Он истосковался по матери, и никак ему невозможно ехать куда-то на Урал далеко от матери.

Ночью, когда все крепко спали, Володя услышал неясный гул: где-то далеко стреляли пушки. Мальчишка осторожно встал и, одевшись, вышел в умывальную комнату. Окно там было раскрыто настежь. Не долго думая, Володя прыгнул в темноту и побежал, сам не зная куда.

По булыжной мостовой двигались обозы, громыхали телеги, без фар, на малой скорости шли машины. Слышался топот сапог, приглушенно покашливали люди.

Володя вышел на дорогу. Фыркая и сопя, шестёрка лошадей тащила пушку. Запахло конским потом. Кто-то чертыхался около грузовика, где-то хныкал ребенок...

Далеко в море что-то гудело. «А вдруг в этой самой Макеевке уже немцы?» — подумал Володя. Стало жутко.

-А ты чего не спишь? — послышалось из темноты.

-Подошёл высокий матрос. В руках винтовка.

-В Макеевку пробираюсь, домой... Мама...

-Растеряют, а ты их собирай... «Мама», «мама»...— проворчал матрос.— Санько! Отведи и этого в комендатуру! Завтра разберёмся.

...Через сутки с попутной колонной автомашин Володя добрался до Макеевки. Было утро. Люди торопились по своим делам.

В городе и признаков нет, что началась война. Не то, что в Мариуполе. На улице громко говорит радио. Военных не видно. Колхозники едут на базар, везут огурцы, лук, кур...

-Вовка! Вовка! — послышался знакомый голос из трамвая, громыхающего по стальным рельсам.

Мальчишка обернулся. И чуть не закричал от радости. Из окна выглядывал брат Виктор. А трамвай продолжал лететь вперёд. Володя побежал за ним. Бежал, почти не отставая, боясь потерять брата.

Наконец остановка. Из вагона с корзиной в руке выскочил Виктор.

-Где же ты пропадал? — первым делом спросил тот.— Мы тебя разыскиваем по всему свету.

-И мама разыскивает?

-Ну конечно!

-А Кривой?

-Ушёл он.— Витька боязливо оглянулся и шепнул брату: — Он скры-вается где-то. Не хочет на фронт.

-Ух, шкура! Я так и знал, что он против красных. Помнишь, как за пионерский галстук меня тянул?

-Помню. Ну, ладно, сходим на рынок — и домой,— предложил Виктор.— Вот обрадуется мама...

Купив на базаре картофель, Виктор повёл брата домой. Возле старого деревянного дома Виктор остановился.

Вот где мы живём. А это щель от бомбёжки,— он указал на глубокую яму.— Прячемся во время налёта.

На крылечко вышла мать. Загремели выпавшие из рук вёдра, в доме послышался плач ребёнка, остановились прохожие.

-Батюшки! Да неужели это ты? Сыночек... Нашёлся...

«Какая она маленькая и худенькая...» — подумал Володя, когда попал в объятия матери.

А это наш братишка Боря,— сказал Виктор, когда вошли в дом. В кро-ватке лежал закутанный в пелёнки ребенок.— Теперь мы все в сборе и мама плакать не будет.

Продолжение http://www.proza.ru/2018/03/25/1119