Военная карта

Блеснула молния. Пошёл крупный дождь. В придорожную канаву налило столько воды, что сидеть там стало невозможно. Сержант, командир группы разведчиков, посмотрел на часы со светящимся циферблатом, поднеёс их к уху, прищелкнул языком и сказал тихо:

-Ночь кончается, а толку нет.

-Надо было хватать того плюгавого немца, который шёл в Андреевку.

-Нам «язык» нужен офицерский, а не какой-нибудь. Что знает твой кривоногий тыловик, да ещё рядовой?

-Это верно, товарищ сержант.

-Сколько раз учил: в разведке обращаться по имени.

-Виноват, товарищ Петя.

-Не товарищ, а вообще — Петя. Давай сигнал.

-Мяу! — по-кошачьи закричал разведчик Фома.

В темноте послышались шаги. Подошли два разведчика. Они сидели в засаде у самого моста.

-Ну, как? — спросил сержант.

-Плохо,— ответил один из разведчиков.— На тот берег уже не перебраться, до следующей ночи придётся ждать.

-Мы уже и сарай подходящий присмотрели,— послышался другой голос.— Пересидеть бы дождь, а потом под Васильевку.

-Ладно,— согласился командир.— Пошли...

Молча слушал этот разговор ефрейтор Левашёв. Ему очень хотелось скорее добраться до Васильевки, где он учительствовал перед войной. Бывший учитель был почти уверен, что в знакомом селе разведчикам легко удалось бы раздобыть «языка».

В темноте разведчики подошли к маленькому, покосившемуся сараю.

-Фома, иди проверь,— приказал сержант,— а мы побудем тут. Если что, мяукай громче...

Фома вошёл в сарай, пошарил по углам лучиком фонарика. Ни души. Подошёл к куче сена, прислушался. Оттуда донесся лёгкий храп. Смахнув сено с храпящего, разведчик замер от удивления. Кто-то лежит под офицерской тужуркой. Навалившись всем телом на Володю и закрыв ему рот, Фома громко замяукал. В сарай ворвались разведчики.

-Полковника поймал,— прерывистым шёпотом доложил Фома командиру.— Щуплый, но живой. Ишь, брыкается...

Но каково же было удивление разведчиков, когда под тужуркой оказался мальчишка. Щурясь от яркого лучика фонаря, он недовольно сопел.

-Ты кто такой? — строго спросил сержант.— Почему здесь?

Володя сначала не отвечал, а потом увидел освещённого фонарём советского солдата и выпалил:

-Я Вовка Валахов, от немцев прячусь. Свой я, понимаете?

-А это откуда? — спросил сержант, освещая куртку немецкого полковника.

-Вместе с портфелем прихватил,— сознался Володя.

-С каким портфелем? — насторожился сержант.— Ну-ка покажи.

Володя разгрёб сено и, вытащив оттуда большой жёлтый портфель, протянул его сержанту:

-Забрался вчера в хату через окно и там стащил. Думаю: «Охраняется хата, значит, там офицерьё живёт». А где офицерьё, там и пожрать найдёшь... А что в нём? Ни крошки хлеба. Какая-то исчерченная карандашами карта да сигареты.

В портфеле действительно оказалось несколько пачек сигарет и карта. Развернув её, разведчики догадались: перед ними карта Мелитопольского укреплённого района.

-В каком селе раздобыл? — спросил сержант, заталкивая карту под гимнастёрку.— Вспомни-ка.

-В Воскресенске.

-Верно, так я и думал. Там штаб корпуса. Итак, братцы, срочно домой!

-А как же я? — сквозь слёзы спросил Володя.— На съедение им?

-Пойдёшь с нами,— ответил сержант.

Смотрит на Володю один из разведчиков — ефрейтор Левашёв — и думает: «Где я встречал этого парнишку?» Левашёв и не подозревал, что перед ним тот самый ученик из Васильевки, с которым занималась Оля. Разве мог он подумать, что в сорока километрах от дома прячется от немцев Володя Валахов. Да и узнать его сейчас нелегко. За два года вырос, огрубел и рассуждает не по-детски.

Изменился и учитель. Тогда был в чёрном костюме, гладко выбрит, на широкий лоб спадали пряди вьющихся волос, на лице играла улыбка. А теперь в кирзовых сапогах, в пятнистом маскировочном халате, пилотка на стриженой голове, давно не брит.

Накормили Володю колбасой и хлебом — и в путь. Разведчикам повезло. Никакой «язык» не может сказать того, что нанесено на военной карте. Это хорошо понимали разведчики. Только Володя ещё очень смутно представлял, что происходит, куда его ведут. Понятно было одно: рядом свои люди и от этого легко на сердце.

...Дождь всё лил и лил. Шли по сырой пашне, часто останавливаясь. Даже куст, освещённый вспышкой молнии, казался танком или автомашиной, а столб — часовым.

Вскоре вышли к небольшой речушке и направились вдоль берега. Восток начал белеть.

Впереди часто вспыхивали зарницы, слышались тупые удары пушек, отчётливо доносилась пулемётная трескотня.

-Рассредоточиться! — приказал сержант и ускорил шаг.

На дороге показался длинный обоз. Он двигался не к фронту, а в тыл. Гитлеровцы, укутанные кто чем, шли рядом с гружёными повозками.

-Удирают фрицы проклятые,— заметил сержант.— Может быть, поддать им жару?

В это время из расположенного невдалеке хутора вылетели всадники. Часть кавалеристов скакала прямо на немецкий обоз. Блестели клинки, и, как сложенные назад чёрные крылья, оттопырились бурки. Несколько кавалеристов промчались совсем близко. Они были в чёрных кубанках, с широкими, как у генералов, лампасами на брюках, с автоматами через плечо.

-Давай, давай, кубанцы! — кричал Фома.— Дайте им, чертям!

Размахивая длинными рукавами немецкой куртки, Володя тоже кричал:

-Давай! Рубай, гадов!

-Сними эту дрянь,— дёрнув за полу полковничьей куртки, сказал Володе один из разведчиков.— Глядеть противно.

Мальчишка снял куртку и бросил на дорогу. Левашёв поднял её и, заталкивая в вещевой мешок, произнёс с улыбкой:

-Пригодится. Как музейная редкость.

Стало совсем светло. Володя рассмотрел разведчиков: сержант Петя — блондин, строгий, но добрый; Фома — высокий, длиннорукий, с красным носом, медвежьи глаза так и бегают; Левашёв — длиннолицый, угрюмый. Володя так и не мог вспомнить, на кого похож ефрейтор.

Потешным оказался Илюша: водит длинным носом, точно вынюхивая что- то, и всегда шутит.

К вечеру разведчики вернулись в свою часть, и сержант доложил подполковнику о результатах разведки.

Володя слышал, как он чётко рапортовал:

-Товарищ гвардии подполковник, разведка из тыла врага возвратилась. Потерь нет. Привели мальчика Владимира Валахова, у которого обнаружена немецкая стратегическая карта.

-Давай его сюда! — громко приказал командир полка.— Ух, какой ге-рой!— сказал он, потрепав Володю за волосы.— Сколько лет?

-Тринадцать.

-Пионер?

-Так точно!

Подполковник внимательно разглядывал карту, хмурился, изредка косился на Володю и, как бы, между прочим, расспрашивал: где жил, кто отец и мать, почему убежал из Васильевки, как удалось украсть портфель.

Володя отвечал охотно, аппетитно уплетая кашу из солдатского котелка.

-Ну а почему ты именно к этому полковнику забрался?

-А,— безнадёжно махнул рукой Володя,— тётка одна виновата. Я искал того длинного палача, который друга Мишу убил. А тётка говорит, что у соседки живет какой-то Ганс, всегда с портфелем, всегда с адъютантом, часовой охраняет. Ну, думаю, пропорю ему брюхо штыком ночью. Штык ещё раньше нашёл в поле. Заодно, думаю, и портфель прихвачу... В нём списки людей, которых угоняют немцы. Когда пробрался к полковнику, он спал голый... Храпел, как трактор...

Быстро сложив карту и сунув ее в планшетку, подполковник улыбнулся.

-Спасибо, сынок! — сказал он и крепко обнял мальчишку.— Свежая. Составил её полковник Фокман. О! Это известный зверь.

Потом он ловко вскочил в седло, приказав кому-то:

-Зачислить хлопца на все виды довольствия!

Продолжение http://www.proza.ru/2018/03/25/1133