Глава 6. Мы сильны, несмотря ни на что!

УДК 82-31
ББК 84(2)6
Черкасов Данила. После Очистителя: Новый Хеклиниронт – Иркутск, 2018. – 368 с.
ISBN 978-5-91345-290-7

Глава 6. Мы сильны, несмотря ни на что!
Хеклиниронт за эти последние дни понес ужасающие потери. Так как пространства для огромного количества воюющих между собой сторон мало, то приходилось буквально за каждый метр станции воевать. Хеклиниронт почти приблизился к орудию, продвигая силы по лучу, но внезапно его начали сильно оттеснять. Враг действовал жестко, и буквально за пару дней оттеснил Хеклиниронт почти до самого места их высадки. Положение было угрожающим, учитывая то, что был уничтожен крейсер «Мессия». «Избавительский» космический корабль вступил в неравный бой с «Магаданом». Его сначала обстреляли, а потом взяли на абордаж. Экипаж сопротивлялся до последнего. И «Избавители» сделали то, чего никто не ожидал: когда обороняющийся экипаж уже был на последнем издыхании, капитан «Мессии» активировал боковые двигатели. Крейсер протаранил «Магадан» и активировал систему самоуничтожения. Боеприпасы, энергетические и оружейные установки стали разрывать корабль на части. При этом часть фанатиков «Избавителей» успевала с помощью абордажных мостов врага пробираться на «Магадан» и устраивать резню уже там. Но в целом такая потеря делу не помогла. Хоть «Мессия» и нанес крейсеру серьезные повреждения, но «Трансэнергии» удалось спасти много людей из мест тарана. Хеклиниронту же много наспасать «Избавителей» не удалось. Погибла Йохевед – капитан крейсера. Некоторые видели, как ее унесло в открытый космос, когда она активировала систему самоуничтожения, и первым взорвала реактор позади себя. Но найти ее так и не удалось. Она не подавала никаких сигналов саримете. Это не удивительно. Много людей и зилов так и были потеряны в космосе. Одних унесло так далеко, что не найдешь их теперь, других затянуло в двигатели, и они сгорели от высокотемпературной плазмы. Ни живых людей, ни тел – ничего. И не собирался никто их искать.
Крейсеры «Близнецы» и «Очиститель» были начисто уничтожены. Так же в небытие ушел «Робеспьер». Остались только дышащие на ладан «Афрандий» и «Иннокентий Альварес». У «Трансэнергии» оставался еще целый «Магадан». Было понятно, что скоро, произведя ремонт, «Трансэнергия» начнет контратаку в космосе. Уничтожив последние транспортные корабли, она фактически запрет остатки Хеклиниронта на станции, и, конечно же, сможет их легко добить.
Крутя в голове эти мысли, Рябошлык вошел в кабинет к Золотову. Это был просторный футуристичный кабинет с приглушенным синим светом. Металлический потолок, скрывающийся в темноте, удерживали пластиковые светлые колонны с синей подсветкой. Стол Золотова замечался не сразу. Он стоял в темном углу. Такой же футуристичный пластиковый стол, на котором располагался ноутбук. На кресле рядом лежала плазменная винтовка.
Сам Золотов в деловом костюме стоял спиной к выходу, смотря в огромное окно и наслаждаясь видами не тронутых войной конструкций станции и звезд.
- Здравия желаю, товарищ Гимсон! – Золотов повернулся к Рябошлыку и отдал честь.
- Андрей, я же тебя просил, без армейских формальностей. Они меня бесят. Давай сразу к делу. Мне нужно будет на время покинуть «Ковчег». У меня появились неотложные дела на одном из энергоуровней. Мне надо будет уже скоро лететь. Поэтому я вверяю тебе командование станцией.
Золотов был немного шокирован таким заявлением.
- Дела не сложные, ситуацию ты знаешь. Хеклиниронт уже на пределе. Голану едва удается командовать. Мои разведчики сообщают, что он переживает сейчас сильную депрессию из-за потерь Хеклиниронта, смерти Йохевед и обрыва связи с группой Авивы Альварес. На уровне электростанции ситуация стабильна. Но их фронт там с поражением основной силы Хеклиниронта станет никому не нужен. Скоро мы их выдавим.
- Сколько они потеряли?
- Не знаю, - пожал плечами Платон. – Но много. Потери в таких сражениях никто не считает. По крайней мере, сразу. Мы тоже много потеряли. Но это не отменяет нашей главной задачи. Выполним ее, а там пускай статисты хоть засчитаются. Все равно врать и ошибаться будут все подряд. В общем, ты назначаешься главнокомандующим «Трансэнергии». О твоем назначении я уже предупредил совет генералов. Теперь о полномочиях. У тебя они не ограничены. Чтобы выполнить нашу общую задачу можешь делать все, что хочешь. Так же с тебя снимаются все ограничения доступа к секретной информации. И еще. Я тебе отдам свой экзоскелет. На всякий случай, если к тебе прорвется группа диверсантов, тебе он может пригодиться. В 104 кабинете тебя будет ждать мой личный техник, он поможет тебе надеть экзоскелет. А теперь, Андрей, я временно с тобой прощаюсь. Удачи! – Платон похлопал Золотова по плечу и ушел.
Андрей остался один в своем кабинете. Он на миг задумался, может, Гимсон что-то недоговорил ему? Например, то, что Гимсон уже знает, что у Хеклиниронта есть какое-то особое оружие, которое уничтожит всю станцию. По сути-то, Гимсон это может. Он сам по себе очень умный и хитрый, и видит такие далекие ходы, которые даже генералы с серьезным боевым опытом увидеть неспособны. От такого хитреца, как Арнольд Гимсон, можно ожидать чего угодно.
Впрочем, чего бы Гимсон не задумывал, он попал в точку, поручив командование войсками Золотову. Тот с искренним желанием раз и навсегда уничтожить «биологический мусор» стал действовать более активно и решительно, нежели Рябошлык. Казалось, еще пару дней, и Золотов победит окончательно. Но Хеклиниронт сдаваться пока не собирался.
……
Стэнфорд Кингсли в конце очередного напряженного дня шёл к Исраэлю для важного разговора. Он был одним из ответственных за связь с войсками Хеклиниронта в энергомире.
Кингсли - ведущий молодой учёный, сверстник Авивы, для которого разработка межуровневой связи вместе с Орпис Атозотом стала первой серьёзной работой. Его уважали. Ему доверяли. И Технократы, и Хеклиниронт.
К сожалению, он собирался воспользоваться этим доверием чтобы... Убить Исраэля Голана.
За убийство хези ильфашрита ему полагались такие деньги, о которых он и мечтать не мог. На эти деньги можно было купить целый город или создать свою собственную научную корпорацию, как хотел Кингсли.
Он был невероятно амбициозен, те роли на вторых планах, которые ему вверяли Технократы, его не устраивали, однако именно они позволили ему стать высококлассным специалистом. Кингсли учился у лучших.
Убить Исраэля Кингсли хотел при помощи пистолета, спрятанного в КПК. Устройство его было примитивно до невозможности. По сути это был дешевый двуствольный травматический пистолет. Однако патроны стоили дорого. Очень. Оно и понятно – ими можно было хоть танк уничтожить, если знать, куда стрелять. Эти патроны представляли собой маленькие прожигающие ракеты с микропроцессором. При попадании внутрь полости тела ракета разделяется на несколько частей с такими же микропроцессорами, и они тоже потом разделяются. При этом происходит постоянный выброс в тело маленьких ядерно-плазменных зарядов, которые одновременно разрывают тело, сжигают его и заражают радиацией. Обычного человека от такого заряда просто разрывает на части. Такие патроны как раз были разработаны для сильных хеклиниронтских мутантов, таких, как Иннокентий Альварес. Живучесть Альвареса была легендарной, и поэтому даже не факт, что эти патроны справились бы с ним. Но Исраэль Голан был гораздо слабее его, поэтому Кингсли был уверен, что два патрона гарантированно поразят цель. Кингсли долго присматривался к Исраэлю, умело обходил психологические прощупывания Ранипс Саритата. Он обнаружил слабость Исраэля – его доверчивость. Он часто выходил к Технократам на переговоры в обычной одежде, без своего боевого костюма. Даже Корнелия себе такого не позволяла. Еще он часто ходил в коридорах один, совершенно без оружия. Тут любой убийца бы позарился на такую легкую добычу.
На большом пространстве внутреннего города станции вели патруль совместные войска Хеклиниронта и Технократов. Штабы же и вообще всякие информационные центры располагались в комнатах коридоров. Так уж получилось, что людям нужны, как широкие, так и узкие пространства для жизни, поэтому тут коридоры и существовали в виде неких «зданий». Они для разного использовались: для обеспечения людей отдельными помещениями: кабинетами, комнатами, туалетами, душами, столовыми, для производственных нужд. Для разного, в общем.
Кингсли шел по коридору, освещенному тусклым светом. «Трансэнергия» старалась отключать захваченные части станции от центрального питания. Это не всегда получалось, но, когда получалось, Хеклиниронт переходил на собственное энергообеспечение.
Кингсли стоял рядом с комнатой, в которой находился Исраэль. Дверь открылась перед ним и впустила ученого. Он вошел.
Это была комнатка с окном, открывающим вид на космос, тот, который находится с другой части станции, где не ведется война. Рядом с этим окном стоял телескоп. Вдоль левой стены была расположена кухонька. Раковина, шкафчики с едой и посудой, холодильник. Вдоль правой стены стояла двухэтажная кровать с тумбочкой.
Исраэль стоял под светом настольной лампы и делал себе бутерброд нижней парой рук, а другой парой держал чайник, который кипел. На стене горел экран маленького телевизора. У Кингсли на короткое время появилось ощущение, что он попал на Землю, и пришел домой после напряженного рабочего дня. Как раз по местному времени было 18.00.
- О, привет, Кингсли! – немного устало сказал Исраэль. – Есть будешь?
- Не откажусь, - сказал Кингсли и вошел в комнату. Створки металлических дверей захлопнулись.
Исраэль достал еще кусок хлеба и начал на него накладывать овощи, сыр и наггетсы, добавил майонез.
- Чай будешь?
- Нет, спасибо.
- А я попью, - Исраэль размешал сахар в кружке. – Эти все дни, как в тумане… Тут с нашими войсками-то хрен разберешься, а еще и связь потерялась с Авивой.
- Я в курсе уже. Мы пытаемся исправить эту проблему по мере своих сил.Мы восстановили программный код…
- Погоди! – остановил его Исраэль. – Ничего щас пока не говори! Я устал…
Исраэль начал куда-то в сторону говорить, как его все достало. И это было правдой. Ему даже поспать-то толком не удалось, а дела никуда не девались. Отпускать хватку в такой ответственный момент было преступно. Исраэль был измотан, и Кингсли знал это. Именно поэтому он готовился нанести удар. Кингсли был спокоен. Он знал, что хеклиниронткие твари улавливают малейшие намеки враждебности у чужих существ. КПК с пистолетом был в руках. Ему оставалось только открыть программу выстрела, чтоб ввести в строй курки. Привычными отработанными движениями пальцев он включил программу, затем перевел палец на скрытый курок, направил руку в спину Исраэлю.
Момент истины. Сейчас главы Хеклиниронта должно было уже не стать…
Но не успел уже Кингсли одуматься, как Исраэль ураганом повернулся к нему, рукой схватил руку с пистолетом, второй рукой выбил ее. Кингсли даже не успел выстрелить. Он хотел вступить в рукопашный бой с Исраэлем, у него был, несмотря на его профессию, разряд по армейскому рукопашному бою. Но свои навыки наивный ученый применить не успел. Резкая боль парализовала его. Кингсли посмотрел вниз. Исраэль нижними руками воткнул ему в живот что-то острое. На пол начала капать кровь.
- Неужели ты думал, что я насколько идиот? – шепотом процедил сквозь зубы Исраэль, потихоньку проворачивая подаренный ему в Анадыре кортик во внутренностях ученого. – Ты наивно думал, что я не замечу, как ты меня пасешь?
Кингсли стоял полностью сломленный. Все мечты о собственной корпорации и дальнейшей счастливой жизни в одночасье рухнули. И, мало того, вот-вот должна была оборваться жизнь самого Кингсли. Исраэль издевательски обыгрывал его мысли:
- Хотел подзаработать, потому что завидовал успеху тех, кто выше. Хотел за один миг стать великим. Но сейчас ты на последнем издыхании стоишь и истекаешь кровью. Каково это осознавать – то, что ты всего этого мог избежать?
У Кингсли темнело в глазах.
- Но я даже тебя опросить не могу. Ты вообще не в состоянии что-либо сказать, потому что… Ты умираешь. При ударе обычным ножом тебя можно было бы вылечить, но… Мой кортик весь пропитан особым ядом, к которому есть иммунитет только у зилов Хеклиниронта. Так что… Ты обречен.
Кингсли на короткое время охватил страх. Как? Неужели вся его жизнь должна вот-вот оборваться? Все эти пройденные испытания, прожитые годы… Это все зря? Этот страх представлял собой короткую вспышку жизни, включившуюся на последних каплях внутренней энергии. И когда эта энергия истекла, душу заполнила апатия. Молодой ученый закрывал глаза. Исраэль тихонько положил его на пол, потом пошел, подобрал пистолет и помыл кортик. Кто-то вошел в комнату. Это была Корнелия.
Она спокойно посмотрела на еле дышащее тело, лежащее в луже собственной крови. Ей не нужны были лишние объяснения.
- Все-таки, он и, правда, хотел тебя убить, - загадочно, как в нуарных фильмах, сказала она.
- Не зря я тут в гражданской одежде и без оружия расхаживал. Да, наживка клюнула, и меня попытались убить. И смотри из чего! – Исраэль показал ей устройство. Корнелия открыла его и осмотрела одну пулю.
- Кто-то ему хорошо заплатил.
- Кажется, тут замешано гораздо больше людей, чем мы подозреваем. Мне надо кое-что проверить. Триша Гриффин на месте?
- Да.
- Пойду ее проведаю. А ты пока молчи. И лучше ограничь вход и выход из этого корпуса.
Исраэль пришел в кабинет к Трише. При тусклом фиолетовом свете она что-то печатала на своем компьютере. Он перед этим, зайдя к одному из приближенных сотрудников РС, убедился, что там за ней никто не наблюдает. Исраэль сначала просто походил по широкому кабинету. Потом он налил себе кофе из автомата и немного попил его, сидя на темно-синем кожаном диванчике на правом углу стены. Исраэль заметил, что Триша нервничала. Она за то время, пока Исраэль сверлил ее взглядом, сделала всего одно движение, кроме печатания: поправила очки, при этом украдкой глянув на Исраэля. Она нервничала, и Исраэль это чувствовал.
Наконец, Исраэль допил кофе. Тихонько подошел и к самой Трише, немного походил возле нее. Триша активизировалась первая:
- Ну что вы возле меня ходите? Сначала сверлили меня пугающим взглядом, а теперь ходите, как будто убить хотите!
Триша сочетала в себе качества хорошего, системного и исполнительного работника и хорошего, веселого собеседника. Она с серьезного рабочего настроя переключилась на настрой диалога.
- Знаешь, что сейчас со мной произошло? – начал Исраэль. – Меня только что тут убить пытались.
- Господи! Кто это был? Тут шпионы?
- Да, «шпионы». Погляди, с чего хотели меня пристрелить.
Исраэль показал Трише тот самый пистолет и отдельно – пули. Она, щурясь в своих очках, пыталась что-то разглядывать.
- Тут есть маркировка, видишь? – спросил Исраэль.
- Да, заметила. Я не знаю, чья это.
- Ты же один из ведущих ученых Технократов. И как тебе не стыдно не знать маркировку твоего же технологического подразделения? Это логотип вашего комплекса технических лабораторий «GefestTechnology».
- И что ты хочешь этим сказать? – спросила Триша.
- А ты так и не поняла? – с ироничной злобой спросил Исраэль.
- Нет, я вообще не понимаю, что ты имеешь в виду!
Исраэль не выдержал. Он резко повернулся к Трише и притянул ее к себе за воротник. Второй парой рук он приставил кортик к ее шее.
- Кончай делать вид, что вы в этом не замешаны!
- В чем замешаны, я не знаю, о чем ты? – испуганно заверещала Триша.
- В покушении на мою жизнь и обрыва связи с группой Авивы.
- Нет, нет, я, клянусь, правда не знаю! Может, кто-то из моих знакомых шпион, но, я не знаю, кто.
- ДА ВСЕ ТЫ ЗНАЕШЬ, ТВАРЬ, ТЫ ИХ КООРДИНАТОР!!! – прокричал Исраэль.
Триша дальше плакала и говорила, что ничего не знает. Исраэль отпустил женщину и убрал кортик с ее шеи.
- Не хочешь говорить, будем действовать по-другому. Что у нас сейчас происходит в детской комнате? Детишки, которых взяли сюда некоторые наши, в том числе, и ты, непринужденно играют. Они все еще живы. Но если я прикажу, один из этих детей может в один миг лишиться жизни. Я надеюсь, ты понимаешь, о ЧЬЕМ ребенке я говорю?
Триша уже вся изливалась слезами.
- ХОРОШО, ХОРОШО!!! – не выдержала она. – Я скажу, я все скажу…
Женщина отдышалась от плача.
- Это Картер… Картер и весь наш высший ученый совет.
- Продолжай, - спокойно-озлобленно сказал Исраэль.
- Через день после прибытия сюда Картер провел собрание нашего высшего совета.
- Это где он и магистры наук? Дэвид Рейган, Теодор Адамс, кто еще, Патрик Смит…
- Да, они. Они провели секретное собрание, на котором решили, что нужно саботировать Хеклиниронт. Клянусь, я не знаю, о чем они там говорили, меня потом просто поставили перед фактом, что нужно делать именно так, как мне приказали. Они собрали отряд саботажников. Подбирали, в основном, тех, у кого к вам не самое хорошее отношение. Каждому была отведена своя роль. Некоторые докладывали о ваших перемещениях «Трансэнергии», некоторые способствовали разрыву вашей связи с группой Авивы и отслеживанию ее перемещений, некоторые помогали диверсантам «Трансэнергии». Я не знала, что делать. Я чувствовала, что это неправильно, но не могла сказать вам…
- Ладно, - вздохнул Исраэль, – главное, что теперь мы знаем правду. К тебе сейчас придет зил из Ранипс Саритата, ты ему скажешь имена тех, кто в этом замешан. После этого ты будешь тише воды, ниже травы, ясно? Это в твоих же интересах, потому что тебя или твоего ребенка могут за это запросто в целях возмездия убить. Я отправлю вас больничным рейсом на одной из курсирующих между Землей и «Ковчегом» «Планарий». Рекомендую тебе с этого момента держаться поближе к нам, потому что «Трансэнергия» или кто-то из ваших рано поздно может узнать, что виновата ты. Ты пока отдыхай, а я пойду и разберусь с Картером.
Исраэль ушел. Триша чувствовала невероятное спокойствие. Минуту назад Исраэль угрожал убить ее ребенка, но сейчас он будто бы вселил надежду, что все будет хорошо. Почему? Как? Ведь сейчас ее товарищей собираются убить! Триша не знала, она просто была спокойна. Возможно, Исраэль, когда стрессировал ее, успел ее вымотать так, что сил на другие эмоциональные реакции не осталось.
Исраэль пошел искать Корнелию, и вскоре встретил ее в коридоре.
- Ну как? – спросила она.
- Все, как я и думал, - ответил Исраэль и пересказал диалог с Тришей.
- О, господи, - вздохнула Корнелия, – неужели они и вправду, предатели?
- Все самые худшие мои паранойи сбываются. Ладно, главное, что мы узнали правду.
- Что делать-то будем?
- Есть у меня одна идея…
Стивен Картер начал спешно собирать совет своих магистров. С ним связалась Корнелия и сказала, что им нужно срочно собрать тайное экстренное совещание. В голосе Корнелии слышалась паника. Картер улыбнулся: все получилось.
Магистры прошли в закрытый темный конференц-зал, как раз для тайных совещаний. Семеро магистров расселись по столу, Картер сел в дальний конец стола. Двое баси, возглавляющих РС на станции, сидели на несколько стульев дальше от людей. Они выглядели как истинные заговорщики: одетые в черные плащи рептилоиды с накинутыми на голову капюшонами. Технократы же были либо в белых научных халатах, либо в легкой броне, как у Картера.
Корнелия явилась из темноты.
- Друзья, я собрала вас, чтобы сообщить неприятную новость – наш хези, Исраэль Голан, убит. Его убили с помощью каких-то особых патронов, которые разорвали его изнутри. Я даже предсмертный пульс уловить не смогла – он был убит мгновенно. Что делать будем?
Магистры все, как один, начали фальшиво удивляться, мол, как так, кто это сделал. Баси РС стали делать тоже самое. За столом пошло бессмысленное обсуждение. Корнелия стояла и равнодушно смотрела на это.
Вдруг в конференц-зале погас свет. Вообще весь. Кто-то из магистров вспомнил, что в кабинете есть резервное питание. Он отошел от стола и пошел к стене, минуя колонны. Он врубил еще более тусклые лампы и пошел уже к столу. Когда он подошел, сзади раздался выстрел. Магистр застыл на месте. Через секунду он буквально разлетелся на куски. Кровавые ошметки его тела разлетелись по помещению. Магистр, сидящий рядом с ним, кого-то увидел, и достал свой бластер из кобуры. Но человек выстрелил ему в грудь точно таким же бластером. Все ужаснулись: это был Исраэль. Уже в боевом костюме. Он подошел к столу, и сбоку его попытались атаковать врукопашную. Он не глядя выстрелил и в того человека и взял на прицел Картера, который тоже встал и выхватил свой пистолет.
- Какого черта ты творишь, Голан? – тревожно спросил Картер. – Мы же союзники!
- Картер, кончай этот цирк, я все уже знаю! – раздраженно прошептал Исраэль.
В отличие от Триши, Картер не устраивал никаких сцен лживого удивления. Он сразу понял, что Голан знает все. И приготовился к длинному и мучительному диалогу.
- Ты договорился с нашими врагами. Зачем ты это сделал? – спросил Исраэль.
- Чтоб спасти планету…
- Спасти!? – обозленно удивился Исраэль. - Ты забыл, зачем мы прибыли сюда? Ты забыл, кто нам сказал об этом?!
В зале повисло гнетущее молчание. Его нарушил баси РС:
- Исраэль, я думаю, он с самого начала был против нас. У нас были косвенные данные, но прямых подтверждений этому не было.
Исраэль это тоже подозревал, выработанный за долгие годы ксенофобно-паранойный комплекс давал о себе знать. Сейчас он чувствовал от Картера какие-то мысленные волны, наводящие на это. Все вместе, Исраэль, Корнелия и баси начали его незримое психическое продавливание. Вскоре он этого не выдержал.
- Да-да! – психанул Картер. – Я с самого начала был против вас! Мне не хотелось вообще с вами работать, но выбора у меня не было! Вы были единственными, кто обеспечивал нам должную силовую поддержку.
Через неделю до вылета абордажного флота до меня по закрытому каналу дозвонился Гимсон. Он предложил мне встретиться на следующий день. Я согласился. Я взял на встречу несколько своих магистров…
……
Встреча была назначена в заброшенном бункере в горах. Картер не чувствовал подвоха: ему хотелось поговорить с Гимсоном, хотя бы, как ученый с ученым. Но больше всего ему хотелось сохранить своих людей, которые плотно привязались к Хеклиниронту, следовательно, были для солдат «Трансэнергии» такими же мишенями, как и они.
Пилот посадил транспортник на ровную площадку, и Картер вместе с тремя магистрами отправился в бункер. Несмотря на заброшенность, он был довольно хорошо устроен: диванчики, стулья, столики, окна, стены были чистыми. Только единственное, тут было немного пыльно и холодно.
Гимсон уже ждал Картера. Он прибыл сюда один на летающем мотоцикле, который оставил где-то снаружи. Чтоб обеспечить хоть какой-то обогрев, Гимсон нашел бочку, достал откуда-то горючие материалы и разжег в этой бочке костер. Небольшой диван и стулья он расставил вокруг костра. Гости расселись вокруг него.
Картер сел напротив Гимсона. Они смотрели друг на друга через огонь в бочке.
- Зачем позвал на встречу? – начал Картер с ноткой подозрительности.
- Чтоб обсудить кое-что. Если ты пришел на встречу, то ты, скорее всего, заинтересован в диалоге со мной. А иначе бы ты сообщил о моем предложении в Хеклиниронт. Верно?
Да, Гимсон был прав. Он и правда хотел договориться. Но о чем? Картер разумно решил поинтересоваться у Гимсона его предложением.
- Видишь ли, Картер, я прекрасно знаю о твоем отношении к Хеклиниронту, поэтому хочу тебе предложить следующее: стать нашим союзником. Вы будете автономны в своих действиях, мы просто будем с вами сотрудничать и обеспечивать силовую поддержку. Вы получите триллионы месов инвестиций в науку. Вместе мы будем строить новое будущее.
- Что делать с Хеклиниронтом? У нас с ними соглашения.
- Только что я об этом хотел поговорить. Скоро они будут нападать на нашу станцию, и все самые сильные твари, такие, как Исраэль Голан и Авива Альварес полетят сюда. У нас не получится уничтожить флот на подступах к станции. Они будут брать нас на абордаж и пойдут в наш энергомир, чтобы дестабилизировать потоковый источник для главного орудия «Ковчега». И вот здесь уже поработайте вы. Вы будете способствовать их скорому поражению всеми возможными способами: будете сливать нам информацию об их перемещениях, саботировать коммуникации и… устроите покушение на Голана. Вам, контактирующим с ним, убить его не составит большого труда.
Картер был согласен, тем более, они уже давно разрабатывали специальные патроны, которыми можно было бы убивать сильных тварей. Но он, все же, спросил:
- А зачем нам это нужно?
- Во-первых, вы не любите Хеклиниронт, и вы этого даже не отрицаете. Во-вторых, я предоставляю вам возможность избавиться от него и спасти Землю. Да, наше орудие обладает достаточной силой, чтоб уничтожить целую планету, но ведь можно же избавиться от Хеклиниронта и по-другому, не так ли? Они отправят на «Ковчег» всех своих самых лучших воинов, и с вашей помощью они найдут там свою смерть. Хеклиниронт измотан, он больше не сможет собрать второй флот для атаки. Мы подведем станцию ближе к Земле, и с помощью нее мы уничтожим остатки Хеклиниронта на поверхности. Мы объединим все силы человечества для борьбы с этими тварями. Мы сожжем их города и загоним их под землю. А там мы просто разведем подземных тварей, чтоб они уничтожали Хеклиниронт. Таким образом, мы загоним их в самые недра планеты, откуда они уже никогда не вылезут.
Картер задумался. План Гимсона был логичен, и он, действительно, предполагал спасение планеты. Хоть он и включал в себя предательство, Картеру не понадобилось много времени для размышлений. Он согласился. Гимсон и Картер пожали друг другу руки и разлетелись. После этого Картер стал вместе с магистрами планировать действия.
По прибытии на станцию Картер вывел саботаж Хеклиниронта на максимум. Хеклиниронт один на одним терпел сокрушительные поражению. Зилы гибли. Но главное, что удалось сделать – выдать координаты группы Авивы и отрезать с ними связь. Когда их снабжение информацией от внешнего мира прекратилось, они точно должны были погибнуть.
Победа была близка. Прямо вот рукой подать. Но…
……
Исраэль стоял, слушал Картера и злился. Все самые плохие предположения сбывались. Это как так вообще? Исраэль вспоминал, как долго подавлял в себе эту ксенофобию по отношению к магистрам Картера и ему самому. Он думал, что, все-таки, несмотря на все различия, они союзники. С простыми Технократами так и было, но Исраэль к ним и не испытывал ненависти. А тут все, что он долго и методично подавлял в себе… оказалось оправдано.
- Знаешь, Картер, ты просчитался с выбором союзников, - опершись о стену, сказал Исраэль. – Мы хотели спасти планету вместе, и для этого много времени совместными усилиями шли к победе. Но в последний момент ты почему-то решил, что спасти планету нужно путем перемены надежного союзника на какую-то сраную корпорацию, руководствуясь старыми обидами и ксенофобией, против которой ты, на словах, сам же и выступаешь. Где гарантия, что Гимсон не выстрелил бы по планете, когда они выбили бы нас из станции? Ты забыл его речь на видео? Он говорил, что Земля превратилась в биологическую помойку, и он не называл Хеклиниронт единственной причиной этого. Цитирую: «Сами люди, тупое стадо, которое за тысячи лет пролития крови друг друга так ничему и не научилось. Они настолько аморфные, что подчинятся любому, кто хоть немного проявит «харизму», будь это хоть плаксивая суицидница, гордо называющая себя «эмо», хоть нацист, стремящийся уничтожить своего брата-человека, который отличается от него всего-то языком и пигментами кожи. И твари, которые расселились после взрыва Очистителя». Ну да ладно, допустим, они хотели уничтожить только нас. Ты вместе с Гимсоном хотел, чтобы Хеклиниронта не было. Почему?
- Потому что вы ужасны! – психанул Картер. - Это из-за вас началась эта мировая война! Если бы вас не было, не было бы и «Трансэнергии»! Вы рушите жизни и ломаете человеческие мечты!
- О, господи, - Исраэль положил руку на лицо, – неужели ты НАСТОЛЬКО ТУПОЙ??? Я тебе открою секрет: если бы не было нас, не было бы и вас, потому что как раз МЫ поспособствовали вашему созданию и укреплению ваших позиций! Из-за нас началась мировая война? Чувак, более даунского я от тебя не слышал! Открой, сука, интернет и ПОЧИТАЙ ИСТОРИЮ!!!А то, что дальше, я просто комментировать не хочу. По-вашему, зилы Хеклиниронта не живые существа? Мы что, не имеем права не жизнь, или как? У нас, что ли, как у вас, не любят друг друга, не мечтают, не радуются жизни? Это что по-вашему, исключительные привилегии людей? Вы забрали право на жизнь у тысяч наших зилов, я уже не говорю об искалеченных. Я надеюсь, ты понимаешь, что все эти загубленные жизни на твоей совести? Что-нибудь хочешь на это ответить?
Исраэль был распален, Картер молчал. Он потихоньку начинал понимать, что все, что он сделал, было большой ошибкой. Он подставил не только Хеклиниронт, но и своих тоже, ведь его солдаты, которые не догадывались о его истинных планах, сражались плечом к плечу с зилами Хеклиниронта, и так же, как они, гибли. Картер подставил их и всех Технократов целиком, не посоветовавшись с остальными, которые при таком раскладе, как поражение Хеклиниронта, были бы недовольны решением Картера о насильном союзе с «Трансэнергией». А уж что бы было, если бы они узнали, что Картер – предатель... Стивен с досадой и злостью на себя склонил голову.
- Короче, ты надоел мне, - нарушил его мысли Исраэль. –Ейрон, пристрели их!
Один из баси достал из-под пол плаща пулемет с интегрированным глушителем «Сорока-762» производства Технократов и открыл по магистрам шквальный огонь. Он держал курок, а пули рвали мебель и тела магистров до тех пор, пока магазин в 50 патронов не закончился. Когда пространство зала уже было издырявлено, а грохот, прорывавшийся даже сквозь глушитель, прекратился, Исраэль вышел из-за колонны. Бросив взгляд на трупы, он сказал баси:
- Ну, дальше, как договаривались. Обставьте все, чтобы подумали, что это сделал не я.
Потом он с Корнелией пошел в комнату. По пути Исраэль передал кому-то информацию о предателях, а ему взамен сообщили что-то другое.
Исраэль пришел к себе в кабинет, налил себе с Корнелией чай и достал закуску.
- Ты жалеешь, что так получилось? – спросил Исраэль, грустно нависнув над чаем.
- Нет, - спокойно ответила Корнелия. – Они получили то, что заслужили.
- А мне немного жаль их. Впервые мне жаль предателей. Такой хороший парень был, несмотря на свои замашки… А взял и подставил нас.
- Он не был хорошим, Исраэль, успокойся. Он мертв, а у нас теперь дела должны в гору пойти. Мне, правда, за Авиву страшно.
- Она справится. Я им давал приказ, чтобы действовали максимально автономно, не давая лишней информации на командный пункт. Да и Авива не промах. Мне говорили, из надуровня было выброшено несколько наших зилов, они сказали, что враги схватили не всех. Так что нам нужно воевать, несмотря ни на что. Вот ты только представь: мы с кучей предателей в своих рядах умудрялись отвоевывать позиции и продвигаться вперед, тесня превосходящего врага! Так что пускай эти уроды помнят: НАШ ДУХ НЕ СЛОМИТЬ!!! МЫ СИЛЬНЫ, НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО!!! Хеклиниронт им это не какие-то бандитские шавки!
- Стой-стой-стой! – притормозила его Корнелия. - Лучше эту энергию в речь пусти, народ как раз после всего будет ждать объяснений. И им как раз понадобится эмоциональная поддержка лидера.
- Слушай, а хорошая идея! – оценил Исраэль. – Вот только местами сп****ть придется. Технократам в такой горячей обстановке пока не обязательно знать правду насчет их лидера. Скажем им, что магистров убили шпионы. Потом уже на Земле расскажем всю правду, сейчас это надо будет долго развозить, а на это у нас времени нет. Давай так – ты сейчас, как поешь, пойдешь и расскажешь все моему брату. Пусть почистит свои подразделения. А я пойду по-быстрому речь накатаю. Высплюсь, и завтра расскажу. Ночью пока развозить будут это дерьмо, всем не до речи будет. А утром все сделаем.
- Согласна. Хотя долго еще спать не буду.
- Да, у тебя много работы еще. Помощь не нужна?
- Не, не, ты что? Отдыхай лучше, и так уже сколько не спишь! А теперь давай просто поедим, а то я лично за день языком чесать устала.
- Хорошая идея, - согласился Исраэль и поднял кружку с чаем. – За Хеклиниронт!
Корнелия улыбнулась и чокнулась с ним своей кружкой. В этот момент в комнату вошел Элиаху.
- Исраэль, мне нужно с тобой кое-что обсудить, - сказал он.
- Говори, - Исраэль повернулся к нему. Элиаху подошел и сел на ближайший табурет и снял капюшон своего балахона.
- Я знаю, как нам можно выровнять силы.
- Как?
- Вы когда-нибудь слышали о системе «Второе пришествие»?
- Что-то Йохевед про это говорила. Система консервации смертельно больных воинов «Избавителей».
- Верно. Если человека невозможно вылечить, но возможно поддерживать его жизнеспособность какое-то время, он вкладывается в специальную капсулу, где человек может храниться десятилетиями. Специально для них был разработан специальный ПМТКД «Воскресший». У нас имеется несколько хранилищ в астероидах, где в капсулах десятки усыпленных воинов-профессионалов ждут своего часа.
- А что ты сразу не сказал про них?
- Эти воины призывались только в самый трудный час, когда живым уже было не справиться. А иначе враги могли разгадать их секрет. «Воскресшие» не могут воевать долго. Они приходят, чтоб в последний раз выполнить свой боевой долг и получить долгожданный покой души. Система автономного жизнеобеспечения капсулы работает десятилетиями только, когда человек находится в состоянии сна. Время поддержки активной жизнедеятельности не превышает двух лет. «Воскресшие» все равно умрут, вопрос только как – просто умерев от отключения системы автономного жизнеобеспеченияили же погибнув с честью. «Избавители» разрабатывали все новые и новые поколения «Воскресших» с годами.
- Я от тебя удивляюсь, Элиаху, - улыбнулся Исраэль. – Ты одновременно задвигаешь что-то духовное свое, как проповедник, и при этом отлично поясняешь технические моменты. Ты прямо как Кеша.
- Твое мнение, - пожал плечами Элиаху.
- То есть, вы разрабатывали новые поколения своих этих «Воскресших», так сказать, идя в ногу со временем?
- Да. Самые современные – это «Воскресшие» 4-го поколения, разработка последнего 10-летия. Много у нас имеется «Воскресших» 3-го поколения и еще немного 2-го. Их так и не пустили в бой. И, кажется, настал их час.
- Настал, - согласился Исраэль. – Сколько тебе времени нужно, чтоб привести их сюда?
- Сутки как минимум.
- Хорошо. Приступай прямо сейчас. Я тебе дам координатора, он поможет тебе с транспортом и военным сопровождением. Надеюсь, твои «Воскресшие» чем-то смогут нам помочь.
……
После обрыва связи последовало еще много неприятных событий. Были раскрыты все наши точки, большинство из взятых сюда зилскротов было убито. Точнее, выброшено в предыдущий уровень. Если там наши войска еще ведут бой и держат связь с центром, то все хорошо, потому что сразу же после обрыва связи я предупредила всех наших, чтоб при случае выброса докладывать обо всем Глиру. Нас в итоге осталось 9: я, Гидафаси, Игнис, Сепара, Фанатик, Ресилт, Мстислав, Октябрина и Ариэль. А было 22. Мы ушли в подполье. Стали скрываться уже не на конспиративных квартирах, а в подвалах домов и полуразрушенных постройках промышленного района. Конечно, мы под видом уличных преступников или обычных граждан выходили и наблюдали за городом. Информацию об этих вылазках мы перерабатывали. Мы сменили наши каналы связи и создали еще несколько закрытых, придумали шифр. Гидафаси продолжал проводить свои замеры, но при этом выслеживал солдат «Трансэнергии». Их стало намного больше. Соответственно, находиться здесь стало опаснее. А прошло по местным меркам только 10 суток с того дня, как вся эта канитель началась.
Мы много чего наработали, но делали это спонтанно, безо всякого плана, потому что нам необходимо было для начала просто адаптироваться к новой обстановке. И я решила устроить собрание.
Я собрала наших зилов в подвале ночью, специально, чтобы, если что, мы могли бы уйти, скрывшись в темноте. Этот подвал находился на заводе, подступы к которому просматривали снайперы «Фламинго». Гидафаси принес ноутбук и проектор, Ресилт клеил на доску карту города. Мы за часик с небольшим организовали в этом подвале учебный класс.
Итак, все собрались. Народ принес стулья, мы включили оборудование, зажгли светильники, чтоб остальной подвал не был неосвещенным. Гидафаси с Ресилтом эту презентацию готовили весь день. Все эти слайды, фотографии, обработка данных и так далее, нам пришлось делать самим. Исключением была карта, которую мы купили в каком-то канцелярском магазине.
Наконец, я вышла. Гидафаси, который сидел за ноутбуком и переключал слайды, включил первый слайд – приветствие. Народ замолк. Я начала:
- Так, я собрала вас здесь для того, чтобы рассказать вам план наших дальнейших действий. До этого момента все наши действия не имели четкого направления, сейчас же его выбор был продиктован сложившимися обстоятельствами. Не буду тянуть. Наша главная цель – это развязать войну в городе. Война сыграет нам на руку, и доступность оружия, слабый контроль, упростят нам поиск и уничтожение объектов, поддерживающих стабильность этого энергоуровня.
Гидафаси переключил слайд. На нем была нарисована схема взаимосвязи «Гадюк» с различными структурами города.
- Но мы имеем плачевную ситуацию с «Фламинго». В последнее время они понесли большие потери, а силы нашего врага, наоборот, пополнились. По нашим данным, в этот мир пришло втрое больше солдат «Трансэнергии», что свидетельствует о серьезных намерениях уничтожить нас. Кроме этого, «Гадюки» укрепили связи с местной властью, а это значит, что на их стороне полиция и армия. Если мы выдвинем все наши силы сейчас, мы ничего не добьемся. Потому нам нужно ослабить врага, и для этого нужно провести диверсии в нескольких ключевых точках города.
Я взяла маркер, отметила точку на карте, а Гидафаси переключил слайд с фотографией доков.
- Первая точка, с которой нам рекомендуется начать, это морской порт. Это крупнейший источник снабжения «Гадюк». С доков они привозят наркотики, оружие, автомобили и другое оборудование, а также ведут торговлю с другими участками этого надуровня. Или другими надуровнями, сейчас это неважно. Если мы захватим порт, мы надолго сможем дезориентировать врага, но ресурсов у него будет хватать и без этого.
Гидафаси снова переключил слайд.
Следующими нашими целями будут административные здания. А именно: центральный полицейский участок, мэрия, база подготовки полицейского спецназа и тюрьма. С центрального полицейского участка ведется контроль за органами правопорядка по всему городу. Если мы уничтожим его, мы сможем, во-первых, обескровить полицию, а во-вторых, лишить их центра. В городе возрастет преступность, которая нам будет на руку. Враг будет активно пользоваться полицией, поэтому в наших же интересах от нее побыстрее избавиться. Особенно, от полицейского спецназа. Те люди, которые захватили ресторан – это в большинстве своем был полицейский спецназ. Они немногочисленны, но очень опасны. Эти боты - полицейская элита, они даже еще круче, чем местные военные, поэтому надо как можно быстрее избавиться от них. Ну мэрия, по сути, нам ничего не даст, там реальной властью с тех пор, как начались бандитские войны, не пахло, но, если мы взорвем эту мэрию, мы посеем панику в городе, что может нам очень хорошо помочь. И, наконец, тюрьма. Это большое место заключения. Сколько там содержится заключенных, мы не знаем, но предполагаем, что примерно пару тысяч. В этом учреждении содержится очень много людей из «Фламинго». Освободив их, мы сможем пополнить наши ряды. А другие преступники поспособствуют хаосу в городе. Только, единственное, нам надо будет все это сделать практически сразу после диверсии в порту, чтоб туда вовремя не стянули множество сил. Поэтому подготовку к этим действиям начинаем завтра.
Дальше, нам нужно ограбить банк. Это крупнейший банк в городе, хорошо охраняется. Он принадлежит «Гадюкам», там они хранят свой основной денежный запас. То, что сможем, надо унести, остальное сжечь. Надо, чтобы у врага сгорели капиталы в прямом смысле этого слова. Ограбить этот банк будет очень сложно, поэтому подготовку тоже лучше начать завтра.
Дальше – военная база. Ее нужно либо уничтожить, либо захватить. Там посмотрим по обстоятельствам.
И, наконец, последний объект – скотобойня. Кроме, собственно, скотобойни, там находится крупнейшая нарколаборатория, которая является одним из самых значимых источников дохода врага. Они делают наркоту, лекарства и так далее. Она поэтому очень хорошо охраняется. Нам нужно как-то проникнуть туда внутрь и организовать диверсию. Потеря такого источника дохода будет для врага весьма ощутима.
Ну вот, пожалуй, и все. Какие-то дополнительные цели будут еще намечаться в течение всей нашей операции, но это основные. Теперь поговорим про союзников.
Первый и самый главный наш друг - это, конечно же, «Фламинго». Но, как я уже сказала, ситуация у них плачевная, поэтому нам нужно искать подкрепление в виде других банд. В качестве потенциальных союзников мы имеем на своем счету следующих: во-первых, это банды, потерявшие былое влияние. Это разного рода этнические мафии: итальянская, японская, еврейская и русская. Во-вторых, в местном лесу партизанят коммунисты. Они мечтают совершить новую великую социалистическую революцию против гнета бандитов-капиталистов. Их немного, но у них может быть припрятано что-то интересное, типа танков, поэтому обратить внимание на них стоит. И, наконец, линчеватели. Это отчаявшиеся граждане, которые недовольны разгулявшимся бандитизмом. У них много ресурсов и людей, но их стоит звать чуть позже.
Как вы понимаете, этот сброд после победы вряд ли найдет общий язык, а это нам и не нужно. Мы должны не забывать, что самая главная наша цель это дестабилизация надуровня. Мы потеряли связь с миром, нас мало, но это не должно нас останавливать! Силы на нижних уровнях еще сражаются. Поэтому, ребята, давайте постараемся – на нас в данный момент лежит большая ответственность. От наших действий зависит существование Хеклиниронта! Проиграем мы – проиграют все наши! Не теряем время зря, но в то же время не торопимся – его у нас достаточно. Поэтому, братья, давайте покажем врагу, на кого он решил наехать! Ильме;те фаш!
- Ильмете фаш! – повторила толпа. Гидафаси закончил презентацию.
- Хорошо, а теперь давайте распределимся, кто что будет делать…
На следующий день мы перешли к действиям. Все наши занялись подготовкой диверсий, Игнис пошел договариваться с другими бандами. Мы с Гидафаси и Ресилтом остались на размышление о том, что сделать, чтобы русская мафия сама пошла с нами на встречу. Дело в том, что она была достаточно сильна, поэтому стояла особняком от всех. Но терпела много от «Гадюк». Те поджимали ее со всех сторон. Они терпели, и вряд ли бы согласились просто так присоединиться к нам. Глава русской мафии, Владимир Онищенко, упрямый тип. Кстати, еще интересно, он высокоорганизованный бот, и у него есть свои воспоминания о том, как он служил в КГБ в Советском Союзе. Я слышала, что в этой симуляции есть область, отвечающая за генерацию рандомных воспоминаний. Здесь есть дети, но также появляются и взрослые, прямо как боты-бандиты со своими воспоминаниями.
Ну так вот, Владимир – упрямая личность, но мы придумали способ, как склонить его на свою сторону.
У Владимира был родной брат, Степа Онищенко. У него тоже воспоминания странные, как он воевал в Афганистане. И как вместе с Владимиром они росли в трудное время. Он очень дорожил своим братом, и план заключался в том, чтобы этого брата убить. Для этого мы с Гидафаси достали черно-желтую одежду «Гадюк», и какое-то время щеголяли в ней по городу, знакомясь с уличными бандитами враждебной банды. Повязки на рожах, очки, за которыми ничего было не видно и маски были не так уж и редки, поэтому мы были среди них как свои. Чтоб скорешиться с враждебным ботом, достаточно было просто поделиться с ним жратвой из ближайшей забегаловки. В толпу их было войти еще проще – развязно, со стволом напоказ, идешь навстречу и начинаешь со всеми здороваться. И ты свой. Проявляя подобное дружелюбие, мы даже тачку нашли – какой-то старый желтый «Жигуленок», как сказал бы Исраэль: «Цвета ссанины», и я с ним бы согласилась. Внутри машины жутко воняло мочой. Но тачка все равно нужна была нам на один раз.
В тот день Ресилт отследил, куда уехал брат Владимира. Он на своем внедорожнике поехал порыбачить. С ним рядом всегда находилось двое телохранителей. И, судя по всему, профи. Я слышала, Владимир убедил Степана выезжать с ними всегда, но Степан настаивал, что хочет побыть один. Но Владимира переубедить было труднее. Но на то и решили мы собрать людей, чтоб гарантированно завалить их. И у нас получилось.
А дело было так: Гидафаси вел машину, и подобрал какую-то сладкую парочку. Я тем временем познакомилась с каким-то бандитом. Гидафаси подъехал, и мастерски разыграл знакомство со мной. В итоге мы впятером сели в тачку и поехали туда, куда указал Ресилт – на загородную дорогу, ведущую в лес. Всем было пофиг, куда ехать, Гидафаси просто тупо включил Бутырку и в голос подпевал: «А для вас я никто, как и вы для меня! Я плюю на закон, вы меня в лагеря». Как вообще он про эти зоновские песни узнал, и, что самое главное, успел их выучить? Да еще и пел так воодушевленно, как будто сам в лагерях полжизни отсидел! Но вообще, Гидафаси хорош – он незаметно довез ботов до места без их осознания этого. То место было проселочной лесной дорогой, идущей вдоль реки. Сквозь деревья проглядывалась машина – черный дорогой внедорожник «MersedesGelendwagen»и находящиеся с ним рядом люди. Один сидел и рыбачил, другие занимались мангалом. Это телохранители. Они были одеты в строгие черные пиджаки, а на Степане была обычная одежда.
- Слышь, а че там за чуханы сидят? – Гидафаси сбавил ход и постарался обратить внимание толпы на них. – Тот чувак, похоже, при деньгах. Может, прессанем его?
- А вдруг у них пушки? – побеспокоилась я.
- А у нас че, нет этих пушек? – бот рядом со мной начал махать перед носом крупнокалиберным пистолетом (видимо, «DesertEagle»). – Нас пятеро, а их трое всего. Заберем бабло, стволы, тачку и все, мы в ажуре.
Идея грабежа ботам хорошо зашла. Они реально даже не думали, что телохранители могут на несколько уровней их превосходить. Но нам же и лучше. Наша моча-машина подъехала на то местечко, где они рыбачили. Народ вылез из «Жигули» со своими стволами. Телохранители взяли свои Автоматы Калашникова, а Степан достал из кармана ПМ. Наши боты были вооружены только пистолетами и пистолетами-пулеметами, один был с охотничьим ружьем. Они вообще среди бандитов местных популярны, даже еще больше, чем обрезы.
Мы сразу сходу начали нагло им угрожать, требуя бросить пушки и отдать нам все, что у них есть. Охранники прикрывали своими телами Степана. Я заметила, что они маленькими шажками отходят к своей машине. Они явно хотели спрятаться за своим внедорожником. Я крикнула:
- Ну-ка стоять на месте!
И тут же сразу охранники открыли огонь. Боты оказались верткими, все успели залечь в укрытия. Да и еще одновременно с этим шквальным огнем убили одного из охранников. Остальные скрылись за внедорожником. Половина наших спряталась за деревьями, другая половина – за нашей машиной. Хоть один из охранников и был убит, но выжившие отстреливались хорошо. Если бы нас не было, они могли бы сбежать.
- Может этих уродов гранатой выкурить? – предложил кто-то.
- Ты че, хочешь тачку попортить? – возразили ему из другого укрытия. – Ща мы их порешим, не боись.
Граната была, действительно, хорошим вариантом. Нам на машину было плевать, а вот ботам – нет, поэтому нужно было действовать согласно их интересам.
- Прикройте меня! – крикнул Гидафаси. Народ из укрытий стал палить по машине, а Гидафаси тем временем подбежал к ним поближе и спрятался за валуном, который был ну очень рядом с машиной. По сути, мы бы эту ситуацию с Гидафаси могли бы решить вдвоем, но выделяться среди врага – не самая хорошая идея. Но боты сами оказались дерзкими. Они вплотную приблизились к внедорожнику. Я была возле машины, на случай, если Степа задумает рвануть на ней. Пока Гидафаси и еще какой-то бот прикрывали, двое других ботов зашли за машину и просто расстреляли выживших. Я вышла посмотреть. Степан был еще жив. Он еле двигался. Я его добила.
С ботами мы принялись делить награбленное. В машине оказался чемодан с деньгами. Мы решили, что те двое, которые убили выживших, забирают машину, а остальные делят деньги и ценные вещи с трупов. С ботом мы ровно поделили бабло. Он решил забрать себе автомат, четверть денег и дорогой телефон. Нам с Гидафаси досталось остальное. Впрочем, это было неважно. Главная задача была выполнена.
Как и ожидалось, через несколько дней с одним из боссов «Фламинго» связался Владимир. Он сказал, что желает встретиться с боссом в своем ресторане с оригинальным названием «СССР». Мы согласились. Чуть позже Ариэль в неприметной машине повез нас троих – одного из боссов, меня и Игниса в ресторан. Мы изначально запланировали ехать к нему в воскресенье, когда была дождливая прохладная погода. Но Владимир в последний момент поменял планы, сказав, что у него появились срочные дела. Он перенес встречу на понедельник, и это было для нас очень мучительно. Мы хотели закончить все пораньше, поэтому выехали утром, но попали в жуткую пробку. На улице еще жара стояла ужасная. Я буквально задыхалась от высокой температуры. Из всех нас спокойным был только бот. С него даже не капал пот, а с нас он лился таких ручьем, как будто наши тела решили выпустить за раз месячную норму пота. Машина действовала как парник, в салоне было как в бане. Наши мучения продолжались около двух часов, после чего мы благополучно доехали до ресторана. Владимир сказал нам подъехать к черному ходу.
Когда мы подъехали, нас сразу встретили рослые люди с АК в черных пиджаках с нагрудными значками – звездами с серпами и молотом. Они завели нас в здание, построенному по советскому (скорее всего, сталинскому) типу и повели к Владимиру, в приватную комнату. В здании, интерьер которого был закошен под русскую избу какого-то охотника, было весьма прохладно, что не могло не радовать нас.
Охранники привели нас в приватную комнату. Хорошая комната с большим окном, в котором открывался вид на речку. Стол, стулья, все было шикарно. И за столом Владимир уже ждал нас. Он, кстати, был в том же черном костюме, что и телохранители. Только отличался расстегнутым пиджаком, более низким ростом и крупным телосложением. А еще он был лысый.Мы присели к нему. Как было благородно с его стороны заранее запастись для нас водой. Он принес какой-то минералки. Я в одно мгновение выглотала весь пол-литровый стакан. Потом мы после короткого знакомства сразу начали обсуждение нашего вопроса.
- Сразу перейдем к делу, - сказал Владимир, отставив стакан. – У нас общий враг, и это «Гадюки». В последнее время они хорошо поджали и вас, и нас. Еще брата моего убили, твари… Нужно срочно их уничтожить. Но даже нашими совместными силами это не сделать. Однако, другого выхода у нас нет.
- У нас есть план, - сказала я. – Мы не будем сразу же начинать войну. Нужно сначала ослабить врага, а для этого мы планируем провести диверсии в нескольких точках.
Я кратко пересказала ему часть нашего плана. Я тогда сомневалась в правильности своего выбора, но почему-то это сделала. Я не знаю, почему.
- Хороший план, сударыня, - задумавшись, сказал Владимир. – Но вы уверены, что у вас хватит боеприпасов на это?
Я задумалась. А ведь действительно, чтобы провести диверсию, нужно было достать много взрывчатки. А у нас-то даже с обычными огнестрелами проблем было выше крыши. Какая-то крыса сдала несколько наших складов, в итоге мы потеряли нифиговое такое количество стволов, и ладно бы, если бы это были пистолеты какие-нибудь, но это были серьезные стволы, автоматы, пулеметы, дробовики. А что-то типа гранат или РПГ – там вообще каждый снаряд на счету!
- У нас проблемы с оружием. Стволов не хватает.
- Мы можем вам помочь со стволами. Но в открытую пока что мы выступить не можем. У нас в 10 раз меньше людей, чем у вас. Нас просто задавят.
- Мы тоже воевать долго не сможем. Каждый день мы теряем все и больше наших людей. Нам надо что-то делать, и причем срочно. Для этих дел нам понадобится оружие и взрывчатка. Может, у вас имеются какие-то тайники?
Владимир задумался, и, причем надолго. Я поняла, что он что-то вспомнил, но теперь думал, говорить ли об этом нам или нет.
- На море недалеко отсюда находится остров Подвозный. Там находится много военной техники и складов с оружием. Когда-то он служил нашим опорным пунктом, но полтора года назад его захватили пираты и выбили нас оттуда. Они там обосновали свою базу, и сейчас распродают за бесценок всем нашу технику и оружие. Сейчас там осталась десятая часть от того, что было раньше. Мы хотели вернуть его обратно, но в последнее время мы потеряли много людей.
- Так можем, мы сможем помочь? – предложила я. – Мы соберем группу людей, которая сможет провести штурм.
- У ваших людей слабая военная подготовка. Мои вот ребята все служивые, будь бы их чуть побольше, и они бы точно смогли отбить остров. А вас там раздавят.
- Ой, да ладно, как будто бы мы спецназ не наберем! Вон хотя бы мы с Игнисом. Думаешь, просто так нас разыскивают? И просто так нас еще не поймали? У нас люди хоть и не служивые…
Ну разве что в Хеклиниронте.
- …но точно не обделены боевым опытом. Так что, Владимир, решай. Жить-то и нам, и вам. А если медлить будем, то вообще нифига не сделаем. Так что не тормози.
Последнюю фразу я специально сказала на русском (до этого я говорила на общечеловеческом переговорнике). А Владимир ее не понял. Я еще раз повторила. И он опять не понял. Чуть позже я поняла, что русская мафия не знает русский язык! Они говорят какие-то ломаные предложения, но так свободно, как владеем им мы, они не владеют! И это даже несмотря на то, что в городе играет русское радио, висят вывески на русском, а в телефонах есть русская раскладка. Что за бредовая симуляция? Впрочем, какая разница? Тут и с радио тоже ситуация реально странная. Все говорят в городе на международной переговорнике, а песни по радио все русские или английские, и при этом песни боты и вообще все, кто здесь находится, каким-то образом, не зная язык, понимают. Исследовать эту задачу не было времени. Главное, что встреча прошла успешно. Владимир согласился на нашу помощь. Он сказал, что будет пока собирать своих людей, и мы должны за сутки собрать своих. Он твердо решил вернуть остров. И это радовало.
Мы решили, что на это задание отправлюсь я, Игнис, Фанатик, Сепара, Гидафаси и еще отряд из «Фламинго». Владимир же набрал несколько человек из своих вояк. Он позвал нас на заброшенный аэродром дождливой ночью. Даже микроавтобус за нами отправил. Сам он со своими людьми приехал на другом микроавтобусе и принес нам оружие. Там было не только русское, но и американское, английское. Я даже в компьютерных играх такое не видела, в музеях – тем более. Он раздал нам разгрузки для патронов, а потом провел нас к вертолету Ми-8. Ух, знаю я эту машину. У нас в Афрандие зилы, занимающиеся реконструкцией, как-то восстановили такой. Из 20 века, надо же! Мне даже удалось на нем полетать. Вот сейчас еще разок выдался. Полетать с кучей людей в жестко нелетную погоду без огней, в дождь, в ветер и грозу. Да не каждый современный-то вертолет такие условия выдержит, а тут вертолет аж с 20 века! Когда Ми-8 летел над морем, я уже в красках представляла, как долго я буду плыть до берега. Но нет, вертолет успешно долетел до берега острова. Он летел очень низко, можно сказать, разрезая волны. Мне был понятен выбор такой погоды. Владимир надеялся зачистить остров незаметно. На острове было много растительности, в которой можно было спрятаться. Он показал мне некоторые фотографии и план этого острова. Он планировал разделиться на две группы, и, логично, это была его и наша группа. Только единственное, в нашей группе он поставил двух своих человек, которые знали эту местность.
Как только мы высадились, Владимир передал сигнал нашим на кораблях. Они выдвинулись сюда, чтоб либо помочь нам, либо уже приступить к восстановлению острова.
У меня была снайперская винтовка с глушителем. Я уже научилась управлять пулями, поэтому мне ничего не стоило убивать врагов. Мы реально нашей группой действовали быстро и тихо, мгновенно зачищая бараки. Я думала, что бандиты будут тупить, но нет, они действовали четко. Их было пятеро, из них две женщины, чернокожая и азиатка. А протупили как раз-таки мафиози, когда мы зачистили уже половину. Пираты подняли тревогу на острове. Но мы все равно их убили, правда, с нашей стороны были потери. Кто-то был убит из нашего отряда, подстрелили пятерых русских. Когда мы всех добили, уже прибыл народ и стал восстанавливать базу.
Подвозный представлял собой островной аэродром с довольно большой полосой, на которую, наверное, можно было бы посадить большой пассажирский самолет тех времен. А они, кажись, и сажали, только транспортные, потому что возле ангаров под навесами стояли танки, я узнала Т-55 и Т-34. И еще было некоторое количество бронемашин. И оружие. Да, тут было столько всего, и взрывчатка тебе, и снаряды, и автоматы, и пулеметы. И это еще, со слов Владимира, десятая часть. Сколько же тут было?
Люди жили либо в казармах, либо в двухэтажных домах, которые были похожи на уменьшенные копии жилых домов в городе. Это были либо пункты управления, либо казармы, только более удобные.
Еще здесь был скрытый док в одной неприметной бухточке. Вообще, весь аэродром был скрыт лесом тропической растительности, так что с моря его бы не удалось увидеть. Только с воздуха. Тут, кстати, на случай воздушной атаки, было готово несколько истребителей и зенитных пушек. На случай корабельной атаки имелась замаскированная береговая артиллерия. Ее пираты не нашли. Она была в рабочем состоянии.
Через пару часов, как остров стал наш, сюда стали прибывать самолеты с людьми и грузом. Это были, в основном, наши. Русские довозили их до своих аэродромов, грузили в тарахтящие самолеты Ан-2 и везли сюда.
Когда мы с Игнисом и Сепарой готовились спать, Гидафаси и Фанатик собирали себе самолет. Они грузили туда снаряды, оружие и взрывчатку, специально для диверсий. Погода как раз более-менее стала за это время, лететь уже было не так опасно. Но, даже несмотря на это и на то, что я сильно устала, я полночи не могла уснуть, потому что я очень сильно переживала за моих друзей, как бы на этом корыте они не разбились. Но потом сон, все же, взял свое. Следующее утро было солнечным. Мы с Игнисом и Владимиром подготовили план захвата корабля, который должен был через 10 часов прибыть в городской порт. Он сказал, что нужно выдвинуться немедленно, пока корабль не вошел в зону связи с городом. Как мне объяснил техник русской мафии, это зона, в которой средства связи корабля могут «пробить» глушилки. Такой интересный баг.
Нас посадили на вертолет Ка-26, и мы полетели к кораблю. Я была пилотом, Фанатик и Игнис стрелками. Владимир и его двое спецов – группой захвата. Мы подлетели к кораблю и высадили русских. Фанатик хотел тоже пойти на штурм, но ему приказали остаться в вертаке. В итоге мы летали и помогали нашим друзьям пулеметным огнем. Много же там было вооруженных людей, как будто они специально готовились! Впрочем, Владимир говорил, что тут полно пиратов, поэтому нахождение такого количество охраны было оправдано.
Корабль был наш уже через полчаса. «Гадюк» мы убили, а экипаж нам сдался. На катерах как раз подошли наши люди. Они переоделись в форму врага, и в контейнеры стали раскладывать взрывчатку. Через 3 часа корабль превратился в одну большую засаду. Под вечер корабль вошел в порт. Это был хоть и морской порт (и назывался морским), но по размеру напоминал речной. Там сняли какие-то контейнеры, что-то положили куда-то. Потом приехали бандосы. И стали что-то осматривать. Вот тут-то и мы активировались. Давай отстреливать этих мразей с корабля. Я снайпером была, и стреляла с винтовки Мосина. Как бы от меня они не прятались, я их убивала. Закончилось все тем, что мы подорвали контейнеры, которые как раз лежали рядом с важными объектами: административным зданием дока, кранами, погрузочным цехом. С краном было страшно, потому что он чуть не упал на корабль. Мы начали подрывать как раз тогда, когда к месту «Гадюки» стали стягивать солдат из «Трансэнергии» и ментов. Потом мы ушли на катерах и следом взорвали корабль. В новостях вечером говорили о «самой большой террористической атаке за несколько лет». Как оказалось, в этот момент Гидафаси с Сепарой готовили артиллерийский удар по базе спецназа. Они еще думали, что делать с полицейским участком, но потом решили тоже использовать артиллерию. У русских еще на городских складах оставалось несколько «Катюш», которые каким-то образом сохранились еще с войны. Их установили на джипы. Джипы вывели в лес и ближе к вечеру обстреляли базу спецназа. А с полицейским участком вообще интересно получилось. На складе личного вооружения одного из боссов находилась 155-миллиметровая пушка. Этот босс хотел втайне от всех продать пушку, но вовремя его остановили. Пушка была повреждена, но нашлись среди русских несколько артиллеристов, которые ее починили. Возникла еще одна проблема: не было снарядов. Но с захватом Подвозного снаряды нашлись. В итоге пушку в фуре доставили в промышленный район, запихнули в какой-то завод со сломанной крышей. Гидафаси сидел на здании возле участка и сообщал артиллерийской команде о том, поражена ли цель. Полицейский участок удалось уничтожить с нескольких выстрелов. Еще и району вокруг участка досталось. Там какие-то боты мирные погибли, но кого они волнуют? Наша задача была выполнена. Еще удалось произвести пару выстрелов по мэрии. Ей этого хватило, чтоб развалиться полностью. Полицейский участок оказался крепче. Кстати, пушку там и не нашли. Нашли ее на следующий день, когда с помощью нее снесли стены местной тюрьмы. Прежде чем пушку нашли, команда успела попортить ее механизмы и утопить.
Итог: мы уничтожили структуры, которые могли уничтожить нас в один момент, нанесли врагу («Гадюкам» и «Трансэнергии») большой урон, лишили его источника дохода и восполнили свои силы. Но враг был все так же силен. Однако у нас появился шанс, хотя некоторое время назад его не было. Мы стали работать дальше.
Я удивилась, как быстро в этом месте наступила зима. Прошло чуть больше месяца с тех событий, а в городе уже шел снег. Обычно переходный период в виде осени идет 2-3 месяца, а тут он был сокращен до двух недель. Опали листья, пошли дожди и выпал снег. Нормально. Правда, было не холодно. Максимум, -10 градусов. По сравнению с сибирскими морозами это ничто. Можно было в легкой курточке ходить и не мерзнуть. Бандиты вообще в толстовках ходили и ничего.
Интересная вещь, на улицах появились снегоходы, всадники на конях и собачьих упряжках. Серьезно! На дорогах общего пользования. Похожую картинку я в Афрандие видела. Правда, собаки у нас не останавливались на светофорах. У нас их нет. Только в человеческих районах.
Нам удалось-таки за месяц натравить различные группировки на врага: и коммунистов, и линчевателей, и этнические мафии, и городские группировки. Не будь в составе «Гадюк» солдат «Трансэнергии», им пришлось бы плохо. Но как сказал один генерал: «Побеждает масса и снабжение». Вот мы и собирались прекратить снабжение массы. Мы наконец-таки стали планировать ограбление центрального банка – главного источника снабжения банды. Рыли подкопы, готовили машины, оружие. Доверять подготовку этого дела ботам мы не могли, поэтому работали чисто нашей командой – зилами Хеклиниронта. Я, Гидафаси, Игнис, Сепара, Фанатик, Ресилт, Мстислав, Октябрина и Ариэль. Мы сильно сблизились за это время. Работая над очередным подкопом или заданием, мы были готовы ко всему. Мы осознавали, что в данный момент у друг друга есть только мы, и кто его знает, может там, за пределами этого уровня, вообще никого не осталось. Я много узнала о своих мете. Оказывается, Зегдини, Мстислав и Ресилт были из одного выводка. Мой папа, когда размещал по всему миру свои базы, размещал на них популяции. А выводки - это поколения. Аналог школьных классов. Зилы разных видов растут и развиваются вместе.
Ресилт, Мстислав и Зегдини работали в вулканической базе. Вместе прошли войну с Армией Восхода и первую войну с «Трансэнергией». Потом еще и воевали с наемниками и урсафами. Гидафаси говорил, что прислужники Скороходко сильно стрессировали Зегдини. Если ее забросило вдалеке от базы – считай, она точно мертва. Господи, как не хотелось думать об этом. С ее смертью будет разрушена целая семья. Подобные мысли вгоняли меня в депрессию. Представляя эту проблему, я сразу начинала думать о других зилах, кто не смог выжить после чьего-то предательства. А потом думала о всех жертвах этой проклятой войны. Нет. Я отгоняла от себя эти мысли. Самый лучший способ оплакать погибших – это отомстить за них. Сделать то, чтоб враг пожалел, что отнял их души у близких мете. Поэтому я перешла на позитивный настрой, который помогал действовать.
Настал день ограбления банка. Случилось как в фильмах. Собралась группа грабителей – я, Гидафаси, Игнис и Фанатик и 4 бота прикрытия. Вообще, прикрытия мы собрали много. Для засад. Ресилт был нашим координатором. Он отключил электроснабжение в районе банка. Понятно дело, что у крупного банка было свое резервное питание. Когда мы вошли, группа в подкопах – Владимир, Октябрина, Ариэль, Мстислав и Сепара, сломала систему видеонаблюдения и резервный генератор. Никто из банка не мог включить тревогу. Гидафаси с Игнисом взорвали дверь хранилища и давай оттуда выгребать деньги и золотые слитки (их было немного). Тем временем группа под землей взорвала стену, ведущая к другому хранилищу. Это было тайное подземное хранилище, которое находилось под основным. Туда приехал другой фургон. Группа подземная стала грузить награбленное, а мы пошли отбивать атаки. К банку уже съехались полиция и бандиты. Они уже не стесняясь действовали вместе. Сначала мы вчетвером отбивали их атаки возле фургона. Потом нас они нас начали прожимать, и мы отступили вглубь здания. Гидафаси перед этим поставил горящую завесу огнеметом. Наш фургон мы заминировали, но они этого не знали. Мы отошли вглубь здания, оставив одного мертвого бота. На полу лежали посетители и персонал банка. Из-за них группа захвата не хотела забрасывать нас гранатами. Если бы не было полиции, бандиты бы это сделали. Но полиция им мешала. Если бы полиция позволила бандитам убить гражданских, тогда бы точно случился бунт. А «Трансэнергия» его не хотела.
По нашим укрытиям совместные силы врага вели плотный огонь. Мы сидели в них и стреляли куда попало. Ну не совсем куда попало, а именно во врага. Игнис пользовался зеркалом и убивал врагов пулями из пистолета, заряженными его пробивной энергией. Гидафаси накрывал их горящими пулями из ППШ. Я просто стреляла из СВД из укрытия в их сторону, и попадала во всех. Почти. А Фанатик стрелял по ним из пулемета сквозь маленькую щель.
Когда нас стали конкретно прижимать, группа Сепары прекратила сбор денег. Гидафаси первым вошел в хранилище с огнеметом и стал сжигать многочисленные пачки купюр. Мы бы однозначно все не унесли, их было слишком много. Они, как в библиотеке, плотными пачками лежали на полках.
Мы отступили в первое хранилище вслед за Гидафаси. Фанатик задерживал врага, стреляя сквозь огненную стену. Гидафаси спрыгнул в подземное хранилище, где опять поджег купюры. И тогда уже отступили мы все, кроме ботов. В рюкзаки им мы напихали взрывчатки. Пока они сдерживали врага возле входа в первое хранилище, мы погрузились в специальный фургон, а потом взорвали их.
Ух, и долгая же была погоня. За нами реально в нее увязалось полгорода. Этот фургон представлял собой модернизированный инкассаторский автомобиль, в свою очередь переделанный из старой советской БРДМ. Хоть отстреливаться удобно было. Игнис сидит и фигачит по врагам, заряжая пушку своей пробивной силой. Это было весьма кстати, потому что за нами в погоню увязывались такие же БРДМ.
Мы заманивали колонны врага в наши засады в неблагополучных районах, где машины преследователей уничтожались с помощью РПГ или фейерверков увеличенной мощности – излюбленного оружия нашей банды.
Но сколько бы мы не водили их по своим ловушкам, они не кончались. Вполне возможно, что они респаунились. Как бы то ни было, сбросить хвост было необходимо. Но даже для этого у нас нашелся план. Для этого мы завели БРДМ в тоннель, где было вырублено освещение. В тоннеле были заранее установлены дымовые гранаты. И так темный тоннель стал еще темнее. И в этой полной темноте мы спрятали машину… Нет, не в грузовике, это было бы слишком банально! Мы спрятали ее… В автобусе! Пока никто не видел, один из автобусов открыл заднюю часть, выдвинул пандусы, по которым броневик въехал внутрь. На окнах были заранее задвинуты шторки. Потом задняя часть автобуса закрылась, и, когда дым рассеялся, автобус спокойно уехал. Менты, подозревая, что машина в грузовике, стали останавливать и досматривать грузовики! А автобус пропустили! Лохи!
Автобус спокойно уехал в депо, где мы разгрузили деньги и перенаправили в наши хранилища.
Вечером мы праздновали нашу победу. Мы собрались у одного из боссов в особняке. К сожалению, там были только мы с Игнисом, потому что официально боссами «Фламинго» считались именно мы. На этой аристократической попойке мы недолго просидели, и вскоре уехали к своим. Но, к сожалению, праздновать нам было некогда, потому что на наш след вышел какой-то офицер, который мог раскрыть наши важные данные. Угроза была серьезна, и поэтому она требовала срочного вмешательства. Но мы знали, что нужно делать.
……
Того офицера, который на нас вышел, мы хотели поймать, чтоб выведать у него, как там снаружи. Мы наведались к нему в квартиру и хотели с ним поговорить, но не ожидали, что вместе с ним будут его друзья. Пришлось завалить всех. После этого мы, наконец, смогли отдохнуть. Собрались в автомастерской Фанатика и хорошо так душевно посидели. Но настало время опять работать. Если раньше устраивали диверсии мы, то теперь их устраивал враг, и частенько приходилось их нам предотвращать. Так же я не забывал дальше проводить замеры. Я был близко к разгадке.
В один из вечеров после трудного рабочего дня, когда мы были заняты всякими разными делами, типа сделок или обработкой данных, мы с Игнисом решили отдохнуть вдвоем. Старые друзья же, все-таки!
Мы взяли красный пикап ГАЗ-24, коих в городе было много. На них рабочие (среди которых я, кстати, прятался) что только не перевозили. Мебель, стройматериалы, скот, друг друга. Мы с Игнисом на нем ящик гранат везли для союзников. Мы могли бы и другую машину взять, фирменный белый «Лансер» с розовыми фарами нашей банды, например. Все равно народ уже успел привыкнуть к ним. Он и помощнее был, и двигателем, и брони больше. Но мы не хотели привлекать к себе внимание. Однако, оружие было рядом. У меня под ногами лежал мой верный ППШ, а у Игниса вообще под сиденьем лежал одноразовый гранатомет. Мы были хоть и расслаблены, но готовы ко всему.
Было где-то 7 часов вечера. На улице была метель, поэтому машин было не так много. Не только поэтому, сегодня по местному календарю была пятница – день перед выходными. В основном, проезжали редкие бандитские патрули, люди с работы или такие же рабочие машины, которые можно было встретить и ночью.
Водителем был Игнис. Мы заехали на автомобильную кассу ресторана быстрого питания, встав в очередь за фургоном. Спустя полминуты он уехал, и мы тоже заказали еды. Я специально прятал лицо за капюшоном. Но кассирше было пофигу, кто мы. Мы спокойно заказали колу, бургеры, картошку фри, наггетсы, что-то еще и поехали. Мы тихо катались по городу, наслаждаясь его ночными видами. Я хотел чего-нибудь перекусить, поэтому стал рыскать в пакетиках, чем бы поживиться. Я съел пару наггетсов, после чего Игнис меня одернул:
- Гидафаси, кончай хавло без меня точить! Щас найдем место нормальное, и поедим!
Такое место мы вскоре нашли. Это была парковка на набережной, с которой открывался восхитительный вид на противоположный берег реки, где находились горящие небоскребы центра. Мы оба заточили по гамбургеру, потом запили его колой.
- Хорошо! – легко вздохнул Игнис. – Я теперь полностью понимаю прелести малого размера. Тебе доступно столько всего! Я щас серьезно, Гидафаси. Тебе доступно гораздо больше, чем мне. Ты можешь свободно заходить во все щели и пользоваться столькими предметами! Я даже и не знал, что водить машину или мотоцикл – это так здорово!
- Не спорю, но, когда умеешь так же быстро с помощью своего тела перемещаться – еще лучше. Хотя, новые ощущения всегда приятны. Октябрине тоже в кайф находиться в человеческом теле.
- Кстати, хотел вот тебя спросить: откуда она?
- Из выводка вулканической шахты Везувия. Кстати, рядом с ней относительно рос выводок Сепары – в шахте вулкана Этна.
- А она разве не с арктической базы?
- Оттуда, но прежде она выросла в шахте вулкана. Она потом воевала. Люди поймали ее, мучили долго. Как Авиву, только хуже. Вовремя вытащили. Потом ее подготовили, как климатолога и отправили в Арктику. Ну а там, ты сам знаешь. Наемники убили ее мете, потом она скиталась по базам, пока, наконец, не попала в Афрандий. То нападение сильно изменило ее. Авива постоянно сравнивает ее с Йохевед. Хоть они и обе пережили много плохого, но они не похожи. Йохевед интроверт сама по себе, а Сепара такой закрытой стала из-за убийства скотлиниронтов в ее деревне. Это был, правда, чудовищный удар для нее. Некоторые скотлиниронты выросли с ней в одном выводке. Долгое время они жила с ними, общалась с ними. Маленькое количество зилов рядом в тяжелых условиях формирует сильный саримете, и при его разрушении у выживших возникает сильнейший стресс. Некоторые бойцы после потери своих братьев не хотели жить вообще, поэтому бросались в самоубийственные атаки на позиции врага. Сепара, возможно, ожидала смерть, когда вступала в бой с наемниками. Но победить их смогла. По характеру до этого случая она напоминала, скорее, Корнелию или Лену…
- Какую Лену? – спросил Игнис.
- Мать Авивы. Точно, ты же ее даже не видел. Милая общительная женщина. У нее, кстати, тоже был случай, схожий с ситуацией Сепары.
- Какой?
- А я тебе не рассказывал разве? Авива не говорила?
- Нет.
- Лена росла одна с Авивой в заброшенном поселке. Но потом туда пришла община людей. Они вроде как нормально общались, но потом люди о***ли в край просто. Они стали оскорблять Лену, писать ей гадости на стене дома и требовать, чтобы она ушла. Лене было неприятно, конечно же, но она терпела, потому что Авиве вроде как хорошо было. Но однажды Лена почуяла неладное. Авива в то время гуляла. Она пошла ее искать, а наткнулась на то, как ее палками и камнями забивала толпа детей тех у***нов с общины. Оказывается, Авива частенько терпела издевательства и от детей, и от взрослых, которые Лену, как сильного мутанта, боялись и отыгрывались на ребенке. Она терпела все это и не рассказывала маме, чтоб она не волновалась. Лена, как только увидела это зрелище, пришла в ярость. Она перебила всех до одного в этой общине. Авива жива осталась, но если бы те зверята ее забили, Лена была бы характером похожа на Сепару.
- Жесть! – эмоционально сказал Игнис. –Бедная Авива, сколько же ты натерпелась за свою жизнь… Какие же твари эти люди! У меня просто нет слов! Правильно, что Лена их замочила всех! А в обществе человеческом вот по любому бы говорили о ней что-то вроде «Убила невиновных людей, как ей вообще не стыдно! Она детей застрелила, да ее надо наказать!». Лицемерные твари. Жаль, что Земля – и наш дом тоже, а то я бы не препятствовал Рябошлыку в ее уничтожении.
- Но Авива восстановилась. Так же потихоньку восстанавливается Сепара. Заметил, что она стала чаще общаться? Позавчера видел, как она с Авивой болтала.
- Да, тоже заметил. Я даже хочу с ней попробовать, - Игнис произвел недвусмысленный знак руками. – Ну ты понял, да?
- А ты в каком теле хочешь с ней попробовать – в теле скотлиниронта или здесь?
- Желательно и то, и то, - улыбнулся Игнис. – Ты вот скажи мне, а Фанатика кто так назвал?
- В выводке им имена давали. А что не так?
- Да просто как-то странно, что его назвали таким вот нарицательным существительным.
- Ой, да ладно, нормальное имя. У людей есть такое имя «Лев». Это видовое название вымершей кошки. А слово «фанатик» происходит из слова «fanum», что с латинского переводится как «святыня». У Братства Святого Аврелия так гимн называется.
- О, блин, никогда не интересовался. Прикольно. Слышал, что их часто фанатиками называют.
- Да их переплюнули уже в фанатизме! Тоже мне, фанатики. Вот наш Фанатик мало того, что кучу врагов перебил, жил в одиночестве хренову тучу времени, так еще и в фильме «Цукфаш» превосходно отыграл! Я бы его на месте Мировой Ассоциации Фонда Кино Человечества дал бы ему «Оскара» за лучшую роль. Он вообще молодец! О, кстати, ты же слышал, что с ними Октябриной недавно было?
- А с ними что то было?
- Погоди, а ты, разве, не слышал?
- Да нет.
- Они позавчера на нашей наблюдательной точке в автомастерской возле пляжа поцеловались.
- Нихрена себе! – удивился Игнис. - Не гонишь? А что было перед этим?
- Фанатик там оружие готовил, а Октябрина к нему подошла сначала и заговорила с ним. Он угрюмый как всегда был, а Октябрина ему сначала массаж сделала, а потом на коленки села и вот, поцеловала!
- Вот это перескок! Фанатичный Фанатик уже позволяет себя целовать!
- Да у них давно уже такое. Из всей нашей компании Фанатик постоянно грустил, даже Сепара уже не такая хмурая, как он. А Октябрина вообще не любит, когда кто-то рядом с ней грустит. Она к нему клеится уже две недели подряд. Жалко его, говорит. Ну так он и поддался ее обаянию, и сам потихоньку отвечать начал.
- Да, Фанатик сильно изменился. Совсем недавно он ни о чем, кроме войны, не мог думать. Его только месть интересовала. Сейчас он уже потихоньку познает другие радости жизни. Но память о мертвых мете все так его и не отпускает. Октябрина тут ему, действительно, хорошо помогает. Но я надеюсь, они помнят, что они разных биологических видов? Октябрина – 7-метровый скотлиниронт, а он – баси, от силы, 2метра ростом. Они от такой любви будут больше страдать, чем радоваться ей. Ты меня, наверное, понимаешь? Вы же с Авивой… любите друг друга?
- Понимаешь, Игнис, - вздохнул я. – Все уже давно не так.
- Почему? – спросил он.
- В то далекое время, когда я тебя еще не знал, и Кеша Альварес был жив, я с Авивой был совсем незнаком. Я плохо говорил по-человечески. Не знаю, почему, но Кеша решил меня сделать своим доверенным лицом. И даже дал мне кодовое прозвище – Флеймер-667, назвав меня в честь человека, любимого автора комиксов, жившего в начале 21 века, которого Кеша подозревал в том, что он был его прошлой жизнью. Предчувствуя свою смерть, он однажды подошел ко мне и сказал: «Послушай, Гидафаси, у меня есть тебе просьба одна. Я чувствую, что скоро меня убьют, поэтому хочу тебя кое о чем попросить: присмотри за Авивой. У тебя есть вопрос: почему не Лена, не Исраэль, не Токсин? После моей смерти они все будут чрезвычайно заняты, и у них не будет оставаться времени на Авиву. Но именно ты сможешь ей помочь! Присмотри за ней хотя бы до того момента, как она сможет защищаться от врагов самостоятельно. Поддерживай ее. Будь с ней, пока она растет». Когда Авива росла, я проводил с ней много времени, как наставник. Ей было нелегко в своем развитии, но я выполнял задание Кеши – я поддерживал ее. Одно время я стал для нее самым близким мете, это было в ее подростковом возрасте. Я помню, как вокруг нее люди разводили сплетни, нападали на нее в открытую или менялись до невозможности. Это мелочные испытания, которые она уже давно легко сносит, но тогда они казались ей непосильной тяжестью. Вот в то время как раз ей требовались любовь, защита и поддержка, и я ей это давал. Но сейчас Авива уже не та. Теперь у нее много самых разных мете, и людей, и зилов. А ее сила уже превосходит мою. Даже без своих энергопотоков она успешно вытаскивает нас из передряг.Она превосходный боец, ведущий ученый, хитрый политик, все в одном лице. Авива – настоящий хези Хеклиниронта, личность, уже вписавшая себя в нашу историю. Девочка уже выросла. А, значит, необходимость в моем задании отпала. Да, я успел за это время к ней привязаться, но пора уже и отвязываться.
- Отвязываться? – не понял Игнис. - Ты хочешь ее бросить?
- Само собой, нет, потому что надо еще выполнить наши задачи, то есть, победить. Но потом я хочу отдалиться от Авивы.
- Зачем? Вы же очень близки друг с другом.
- В том-то и проблема, Игнис. Эта обычная душевная близость перерастает в противоестественную любовь баси и человека, существ разной природы. Хоть мы и принадлежим Хеклиниронту, мы разные, и это отрицать глупо. Общаясь с Авивой, я одновременно познавал и человеческую природу, и я могу поэтому хорошо ориентироваться в человеческом обществе… Но мне вход туда закрыт с самого начала, ведь я – баси. Это приближение к людям одновременно меня и отдалило… от наших. В последнее время я находился среди людей – семьи Авивы, и из-за этого перестал понимать зилов. Я должен отойти от людей и снова стать настоящим баси! Быть среди своих, таких же зилов… И найти себе самку своего вида. Если Авива призовет меня на помощь, я приду, но уже ни как ее друг, а как воин, подчиненный ей. И даже в этом случае я отдам за нее жизнь во имя всего Хеклиниронта… и наших прошлых чувств. Ну короче, Игнис, это прекращать надо, а то будет еще хуже. Согласен?
- Согласен. Межвидовая любовь - это пытка. Но вы с Авивой хотя бы одного размера, вам дружить проще. Многовато времени уйдет, прежде чем вы забудете друг друга.
- Не, если мы разойдемся по своим компаниям, то все нормально будет. Расходиться и быть потом в одиночку, само собой, тупо. Наши новые или старые компании включат нас в свой мини-саримете, и мы уже сольемся со своими новыми друзьями. И с Авивой будем видеться, но редко, как и нужно.
- Грустно все это, - вздохнул Игнис. - С другой стороны, Гидафаси, ты прав. Я недавно в местном интернете картинку одну видел. «Тяжело смотреть на губы, которые не можешь поцеловать». Хотя с твоей пастью тебе Авиву только облизывать.
Мы вместе посмеялись над этой шуткой. Потом некоторое время проехали молча.
- Хотел бы я, что бы ты был скотлиниронтом, - задумчиво сказал Игнис. - Мы с тобой дружим уже много лет, а я так и не поблагодарил тебя за все, что ты сделал. Я во много обязан тебе. Хотя бы тем, что ты спас меня. Ты мой самый лучший друг, даже несмотря на размер.
- Игнис, прекращай, сентиментальность тебе не идет! – махнул я рукой. - Ты не Йохевед и даже не Авива. Есть у людей такое выражение, которое может быть весьма применимо к скотлиниронтам: не парься! Когда мы победим, мы с тобой столько всего сделаем! Я снова стану своим! И вообще, почему это я продвигаю позитивные мысли? Это же твоя обязанность в этом надуровне!
- Какая разница, мы же отдыхаем!
Мы вдвоем сидели, ели, смотрели на город и слушали музыку по радио. Впервые за долгое время я почувствовал покой. Давно забытое ощущение единства со своими.
Мы продолжали наше дело. В городе уже вовсю шла война. Перестрелки не прекращались ни дня. На улицах мелькали танки. Часто можно было увидеть ракетные джипы с пулеметами на капоте (это наше изобретение). В развалинах и на крышах разворачивали буксируемую артиллерию. Возле зданий летали двухместные маленькие вертолеты и решетили пулеметами тот или иной дом. На улицах строили баррикады из мусорных баков и дорожных заграждений. При этом по дорогам, как ни в чем не бывало, ездили машины и ходили прохожие. Два мира рядом – война и мирная жизнь. А вот уже за городом была полноценная война, и вели ее совместные силы линчевателей и коммунистов. У нас оставалась еще одна, последняя цель – скотобойня. Война заставила массово выпускать лекарства, и нарколаборатория в скотобойне стала фактическим монополистом, не давая ходу гражданской продукции. При этом «Гадюки» существенно повысили цены на лекарства. В свои лекарства они подмешивали наркотики, постепенно подсаживая на них ботов. А еще предприятие стало монополистом мяса. Специально для этого офицеры «Трансэнергии» уничтожили несколько продовольственных фабрик конкурентов. В обычной жизни я бы предпочел такое предприятие уничтожить, но сейчас оно было нам нужно. Мы подготовили план захвата.
Скотобойня находилась в коттеджном поселке. Она была огорожена высоким забором с колючей проволокой.
Чтоб подготовить захват фабрики, пришлось мне и Сепаре спрятаться в ящиках. Фургон с маркой фабрики должен был привести несколько ящиков химикатов с наркотиками. В двух из них мы спрятались.
В здании было три этажа высоты с плоской крышей. Оно было покрашено в бело-синий цвет. Во дворе росли деревья. Около здания стояли одноэтажные гаражи – разгрузочный цех. Вообще, судя по виду, эта фабрика была переделана из особняка разорившегося богача. Впрочем, неважно.
Когда фургон заехал в гараж, мы с Сепарой вылезли из ящиков, перебили персонал и вышли во двор. Там была охрана. Ее мы тоже убили и открыли ворота. Тут же, через полминуты во двор въехало много наших машин. Они остановились у крыльца. Из окон по ним сразу же начали стрелять, причем, не из обычных автоматов, а из стационарных пулеметов. Пока эти люди с пулеметами отвлекались на основную группу на машинах, другая группа со мной и Сепарой брала штурмом фабрику. Ее охраняли, в основном, боты, солдаты «Трансэнергии» были нужны в другом месте, поэтому фабрику мы взяли. Но это еще не все. Сюда не зря так много машин приехало – в них привезли стационарные пулеметы, орудия, гранатометы и кучу всего еще, потому что сюда уже двигались силы врага.
Мы с Сепарой и еще несколькими ботами расположились на крыше. Машины врага начали прибывать. Они сразу въезжали по много, чтоб взять нас силой. Мы немного затянули перестрелку, чтоб на место приехало больше народу. И когда это случилось, мы подорвали наши машины. Заполненный машинами двор загорелся. И вместо обычных автомобилей на место стали съезжаться броневики. Больше взрывчатки у нас не оставалось, и пришлось отстреливаться. Кроме машин, нас атаковали и люди в черно-желтом камуфляже с увеличенным уровнем здоровья. Тут, кстати, как в любой игре, чем больше набираешь опыта, больше убиваешь или что-то делаешь, улучшаются твои характеристики, и это очень удобно. Мы вот стали почти неубиваемыми (относительно). Фанатик вообще ходячий танк. В данный момент его с нами не было, он был нужен в другом месте.
По сути, по нам можно было бы просто произвести авиаудар, и все здание целиком вместе с нами бы развалилось. Но такой ценный объект враг терять не хотел, поэтому продолжал присылать войска. Можно было и не сомневаться, что такая тактика вполне может и сработать, когда враг сольет в бою массы, которые еще и респаунятся, причем, вместе с техникой. К нам, правда, присылали вертолеты. Мелкие двух и одноместные вертаки, которые кружили и обстреливали нас, а мы их сбивали из пулеметов. В один момент враг решил выслать против нас целую эскадрилью таких вертолетов. Вот это уже было проблемой. Но помощь подоспела вовремя. Со стороны реки прилетел переделанный в боевой гражданский вертолет. Крупнокалиберным пулеметом из-под носа он скосил маленькие вертолеты. Навстречу ему вылетели вертолеты его размера. Он выпустил по ним ракеты, которые долетели до своих целей одновременно. Потом он прилетел сюда и стал стрелять по скопившейся технике противника из ракет, разметя ее полностью. Затем вертолет сел. Пилотом была Авива.
- Давайте сюда! – сказала она нам с Сепарой. Я сел на место второго пилота, Сепара встала за пулемет сбоку. Мы полетели. Разное пришлось делать – и прикрывать, и сбивать другие вертолеты. Стрелять по точкам врага на этажах в небоскребах. Прятаться от тяжелого боевого вертолета «Apache», которым управляли офицеры «Трансэнергии». Это самое проблемное было. Ракеты его никак не брали, пулемет тем более. Поэтому нам пришлось от него прятаться в лесе небоскребов делового района, чтоб подставлять его под удары наших ракетчиков. Толку от их огня не было, поэтому мы решили действовать сами. Мы покружили, покружили, а потом сбили его, попав ракетой в хвостовой винт. Вертолет упал в небоскреб, пробив стекло. И взорвался он там же на уровне примерно 30 этажа. Потом горящая машина съехала и свалилась вниз.
Потеряли мы вертолет, когда поддерживали один наш отряд, штурмующий военную базу. Нас подбили с зенитного пулемета на танке. К сожалению, парашютов у нас не было, но Авива придумала другой выход – она повела падающую машину прямиком на танк. Когда мы оказались ближе к земле, то выпрыгнули, и приземлились в сугроб. А вертолет-таки задел танк и обездвижил его. Потом танк добили.
Мы помогли штурму, потом отправились в другие места. В течение всего дня мы что-то делали. Это слишком долго и бессмысленно описывать словами, про это надо кино снимать. Или самому испытать. Конец нашей операции на день ознаменовался эпичным взрывом на горнолыжном курорте, когда мы убегали от взрыва бункера, в котором устроили диверсию. Там включилась система самоуничтожения и разорвала к чертям бункер. Мы с Авивой, удирали на снегоходе от лавины и заминированных склонов. Хоть склоны освещены были, а то фары этих снегоходов светили недалеко. Пришлось ехать к обрыву, но там уже нас ждал вертолет с Сепарой и Игнисом. Мы подлетели на склоне-трамплине и в полете схватились за выкинутую из салона лестницу. Так и долетели до места, зацепившись за нее. В лицо дует ветер, руки скользят, под нами высота в сотни метров, лестница шатается. Но зато вид прекрасный!
После такого успешного задания нужно было на некоторое время залечь на дно. Зилы разъехались группами по разным тихим местам.Нас с Авивой бросили около одного дома, который располагался на краю обрыва. Одноэтажный деревянный дом с плоской крышей и балконом, выходящим на обрыв и открывающим вид на озеро и на ночной город. Он был огорожен 3-метровым красивым забором из бетона. Хоть он и не гармонировал с домом, но был надежным укрытием. Этот дом находился в черте города, в наименее населенной и пригодной для строительства его гористой части с крутыми спусками и подъемами. Внутри дом был уютно обставлен. Широкое помещение с большими окнами с видом на обрыв, деревянные стены, деревянный пол с темным пушистым ковром, камин, мягкое освещение. По правому боку стоял диван и находился вход в гараж, в котором стоял внедорожник, на левом – домашний кинотеатр и два входа: в туалет-ванную и небольшую кухню. Камин располагался на углу возле входа в кухню. Что сказать, уютный дом для жизни 1-2 человек. Хорошее место нам подобрали.
Весь день было солнечно, а под конец дня стало пасмурно вдруг, а когда стемнело, пошел снег. Так приятно было сидеть около камина, даже работая. Я даже в таких экстремальных обстоятельствах, как события этого дня, собирал данные и обрабатывал их. Авива занималась своими делами. Она переписывалась с нашими зилами и боссами банд, отдавая им команды. Она легла на диване, я взял журнальный столик и передвинул к себе. Работать стало удобнее. Я обрабатывал данные около часа, но ни к чему так и не пришел. Усталость знать о себе давала. Я пошел проветриться на балкон.
Я был без куртки. На мне была только расстегнутая мастерка. Снежный ветер шевелил мои волосы. Мне было не холодно. Я просто стоял, опершись на ограждение и, находясь в усталом трансе, смотрел вдаль.
Как красива была эта погода и все, что в ней было. Как жаль, что я не мог не думать об опасности. За мной могли следить снайпера, еще кто-нибудь мог меня случайно увидеть… Но как-то было пофиг на это. Интуитивное предчувствие говорило, что все будет нормально. Я решил его послушать.
Свежий холодный воздух придал мне сил. Видимо, в меня залетели энергопотоки вместе со снегом. В голове стали крутиться всякие разные мысли. Голова вроде бы заработала, но не в ту сторону, что нужно было мне.
Сзади неожиданно подошла Авива. Я обернулся.
- Тоже проветриться? – спросил я.
- Нет, мне и там нормально. Я хочу с тобой поговорить.
- О чем?
Этот простой вопрос поставил ее в тупик. Я ничуть не удивился, и даже отнесся с пониманием. Она ухватилась за какую-то интересную мысль, и тут же ее забыла из-за усталости. А сейчас стояла и вспоминала. Она встала рядом со мной и тоже оперлась об ограждение. И в этот момент я почувствовал, что она хочет спросить о чем-то личном.
- Скажи, Гидафаси, - начала она. – Ты, правда, хочешь от меня отдалиться?
А вот такого я не ожидал. Тема, действительно, серьезная, рано или поздно, об этом бы пришлось поговорить. Но я планировал это сделать после окончания войны, чтоб сейчас зря ее психику не тормошить.
- Меня Игнис сдал? – немного разозлился я. - Вот сученыш, просил же, никому не говорить!
- Мне Игнис ничего не говорил.
- А как ты тогда узнала? – с недоумением поинтересовался я.
- Ты что, забыл, что я тоже владею саримете? Я тоже, вообще-то, могу чувствовать тебя. В последнее время, находясь с тобой рядом, я пропускаю сквозь себя эти тяжелые мысли. Скажи – ты правда так думаешь? Ты действительно считаешь, что я тебе чужая?
Авива спросила это с такой жалобной интонацией, что было ощущение, будто она сейчас заплачет.
- Да, - решил не кривить душой я. – Мы друг к другу тянемся, хотя вообще не понимаем, что мы биологически друг к другу чужие. Все из-за того, что я долгое время был твоим личным телохранителем, и мы друг к другу успели привязаться. И если тогда это было необходимо, то сейчас нужда в этом отпала. Но довоевать, все равно, надо. Победим, а там уже разойдемся .
Авива некоторое время помолчала.
- Я знаю, что думаете обо мне вы все: Исраэль, Йохевед, ты, тетя Корнелия. Вы думаете, что я стала серьезным бойцом наподобие тех, которые работают в Ранипс Саритате. Вы думаете, что я уже давно всех вас переплюнула. Да, мне удается командовать, мне удается воевать и каждый день удается сохранять позитивный настрой и давать его тем, кто его потерял. Но… вы все не понимаете, как мне на самом деле тяжело. Я-то тоже не непробиваема! Я только и утешаю себя осознанием того, что воевать осталось совсем немного. Четыре года эта война идеи, моя психика уже не выдерживает! И тут еще я чувствую, что ты хочешь меня оставить…
Все в один миг стало непонятно. Я даже не мог предположить, куда разговор пойдет дальше. Врать я точно не мог – это бы Авива почувствовала моментально. Но правда была слишком тяжелой и опасной. Не хватало еще, чтоб под ответственный момент – конец войны, Авива впала в депрессию.
- Я знаю, о чем ты думаешь, Гидафаси, - говорила она. – Ты думаешь, что тебе, как хеклиниронтскому созданию, изначально вход в человеческое общество закрыт. Но… Мне-то тоже вход туда никто не откроет! Я хоть и человек и пыталась приучать тебя к человеческим манерам, но внутри я такое же хеклиниронтское создание, как и ты. Да я больше баси, чем человек! Ну кто, скажи, меня примет такую там? Ты забыл, как я с друзьями по поводу Хеклиниронта ругалась часто? А они нам союзники, между прочим! А что будет, если я попаду к врагам в Торговый Союз? Как я со своим хеклиниронтским духом и видом буду там жить?
Логично. С этим трудно было поспорить. Я и вправду не подумал об этом.
- Но, несмотря на это, не каждый зил Хеклиниронта сможет меня понять. Даже Ранипс Саритат не подозревает, о чем я думаю. Я слишком сильный зилскрот, чтоб они меня вот так легко могли сканировать. Они не чувствуют, когда мне на самом деле плохо, соответственно, не могут мне помочь. А ты можешь. Ты мой самый верный и самый близкий мете. Ты всегда меня защищал. И сейчас тоже, несмотря на то, что я уже «большая», мне нужна твоя защита.
Авива повернулась ко мне. Она подошла ближе и посмотрела мне в глаза. Потом положила мне руки на плечи и тихо сказала:
- Не бросай меня, пожалуйста!
И тут до меня дошло – Авиве, действительно, нужна защита в виде пары, и так получается, что дать могу ее только я. Если подумать, то у нее вообще нет человека ее возраста, который, во-первых, был бы по статусу и силе равен ей, во-вторых, смог бы ее понять. Хоть Авива и пытается строить из себя простушку, как она делала, например, в компании ее друзей, но на самом деле она обладает недюжинным умом, который скрыть никак не удается. Ее интеллект прослеживается сквозь самые ее сильные эмоции, которые, как традиционно считается, являются противоположностью разуму.
Так что, да, зря я об этом думал. И что мне, собственно, мешает, дружить и с Ингисом, и с Авивой? Как будто они между собой враги!
Авива обняла меня. Находясь в теле человека, я полностью ощущал ее прижатое к себе тело. Изгибы талии, прижатая к моей груди ее грудь, все казалось таким знакомым и таким новым. Я давно не обнимал ее с таким теплым чувством, как сейчас.
Я отпустил ее, и мы снова встали возле ограждения и стали молча смотреть вдаль. Ощущения сильно изменились. Некоторое время назад я, можно сказать, не ощущал рядом с собой никого особого. Как будто это был обычный союзник-баси. А сейчас я четко чувствовал, что рядом – она, Авива Альварес, девушка, ставшая моим близким другом.
Но у меня появились еще какие-то чувства, которые я поначалу не мог разобрать. Я отошел немного назад и глянул в стеклянную дверь. Дома никого не было. Дело было в другом. Мой взгляд остановился на Авиве. На ней была обтягивающая кофта и юбка. Так как Авива стояла, нагнувшись, я видел ее верхнюю часть ног, приоткрытую юбкой. Я все понял. Я сразу вспомнил недавний момент, как Авива прижалась ко мне. Мне казалось еще, что Авива как будто терлась об меня, и вместе с ней терлись ее груди. Я вспомнил, как я трогал ее талию. Сексуальное возбуждение нахлынуло с колоссальной силой. Это было крайне странно. Я никогда раньше к ней ничего подобного не испытывал. Ну да, мне приходилось трогать ее за разные части тела, но это все равно, что если бы я погладил собаку. Я и раньше замечал, что это место набекрень сворачивает физиологические предпочтения, взять хотя бы Игниса и Октябрину. Я просто об этом не задумывался, потому что на это возбуждение не особо обращал внимания. А сейчас оно подступило и ко мне, и не обращать внимания уже не получалось.
 Что делать? А когда я прокрутил весь разговор наш, то ужаснулся. Все мои мысли были заняты Авивой, и она такое точно пропустить не смогла. Она все чувствовала. Но ее молчание меня убивало. Может, и не чувствовала? Нет, если она чувствовала даже те мысли, то эти точно должна была почувствовать. Я уже подумал по-быстрому сгонять в толкан и там передернуть, чтоб избавиться от этого.
- Успокойся, - прервала ход моих мыслей она. – Можешь не стесняться.
Авива подошла вплотную ко мне.
- Но… но я не могу! – дрожащим голосом говорил я. – Я тебя же с детства помню… Еще маленькую…
- Мы одного возраста! - улыбнулась Авива. – Никакой педофилии с твоей стороны нет, не беспокойся, просто ты физиологически рос чуть быстрее меня! Знаешь, меня, как только я сюда попала, энергокопии чуть не изнасиловали – вот это было бы, действительно, из ряда вон выходящее! А что говорил Скороходко? Что хотят со мной сделать спермотоксикозные солдафоны «Трансэнергии»? А вдруг, они смогут? И что тогда? Получится, что во мне побывает, даже страшно представить, десятки членов потных мужиков, и я это буду стараться забыть, как страшный сон, если выживу, конечно. А если умру? Я так и не испытаю этой близости с тобой. Какая разница, баси ты или человек ТАМ? Сейчас же мы с тобой оба одного вида и оба хотим этого. Так зачем сдерживаться? Тут никого нет, кроме нас двоих. Никого то, что сейчас произойдет, волновать не будет! Как будто бы против этого будет яростно выступать Исраэль, например? Но, если хочешь, это может остаться нашей тайной, которую никто, кроме нас двоих, знать не будет.
Оба объяснила все доступно и логично. Мы, действительно, фактически, одного возраста. Год рождения Авивы – 2124, я появился в результате эксперимента примерно тогда же, 2124-2125. Просто мне удалось застать Авиву в разных стадиях ее развития. И из-за этих воспоминаний мне и неловко немного. А вот с солдатами «Трансэнергии» за Авиву стало страшно. Я сразу вспомнил Зегдини, и как представил, что тоже самое делают с Авивой… На меня резко нахлынуло такое чувство протеста, мол, нет, твари, эта девушка моя! Я не позволю вашей звериной натуре опорочить ее! Лучше я сам подарю ей защиту и нежность… Так что чувству сближения я отдался полностью.
Авива прильнула к моим губам. Я прижал ее к себе и стал гладить ее спину. Мои руки медленно спускались вниз, пока не схватились ее попы, прикрытой юбкой. Потом я залез под юбку и под колготки. Много у людей ненужной одежды, с баси поэтому секс проще. Хотя, раздевание в некотором смысле тоже возбуждает. Авива сняла свою обтягивающую кофту и бросила ее на пол дома сквозь открытую дверь. Я тоже снял свою мастерку. А Авива тем временем стала расстегивать свою блузку. Мы обнимались, целовались, трогали друг друга везде и терлись гениталиями. Для этого дела был нужен диван. Пока я его раскладывал, Авива сняла колготки и нагнулась.А там пошло главное действие. У меня был секс с баси, там дело нескольких минут – оплодотворить самку и все, а тут была целая ночь любви, нежности и страсти. Когда Авива сладко уснула на моей груди, мне было стыдно, как будто мы совершили какой-то непоправимый грех, хотя, с точки зрения морали Хеклиниронта, не произошло ничего плохого. Да мы даже не в своих телах находились! Возможно, я слишком проникся человеческой моралью, где подобное бы, действительно, могли бы посчитать за страшный грех.
Пока я лежал, уткнувшись носом в голову Авивы, я вспомнил, что 8 лет назад уже была подобная ситуация. Авиве было тогда 14 лет, и, как я уже говорил, у нее были проблемные отношения со сверстниками, а я помогал ей со всем этим справиться. Но я не заметил того момента, как Авива в меня влюбилась. Она меня обнимала, нежно целовала, ей как будто вообще было все равно, баси я или ее парень-человек. В один день я решил с ней серьезно поговорить по этому поводу. Я сказал ей, что то, что она делает, напоминает зоофилию. От этих слов она сильно обиделась. Она заплакала и убежала. А я сидел и думал, что я не так-то сказал? Я тогда думал, что был ей обычным наставником, и неожиданная роль объекта для любви девочки-подростка меня пугала. Когда Авива убежала, я не стал ее преследовать, хотя надо было. Она могла убежать куда угодно, но тогда я об этом не подумал. Я вместо этого позвонил Токсину. Он прилетел ко мне, и я объяснил ему ситуацию. Он мне объяснил, что человеческие девушки в этот период сильно влюбчивы, так как у них играют гормоны, и в том, что она влюбилась в меня, нет ничего плохого. Я задумался. Мало того, что ее доставали в школе в то время, когда ее психическое состояние было нестабильным, так еще и я вот так вот с ней поступил. Я понял, что нужно всего лишь-то с ней поговорить. А она уже убежала далеко. Я взлетел и стал ее искать. Нашел в лесу. Она сидела возле дерева и плакала. Находясь рядом с ней и сканируя ее сигналы, до меня дошло, как сильно я ее обидел. Я сел рядом с ней, приобнял ее и начал говорить:
- Авива, прости пожалуйста, я не хотел тебя обидеть. Я просто не знал, как мне действовать, поэтому ляпнул, что на ум первое пришло. Я тут подумал… Знаешь, Авива, если ты хочешь любить меня – люби. Я все равно буду тебя защищать. Это мое задание, мой долг…. И мое желание.
Авива перестала плакать и обняла меня. Я тогда понял, что ничего плохого в том, что она меня любит, нет. И почему я об этом забыл? Какая разница, каких мы видов? Ну если нам секс недоступен, то можно конъюгировать энергопотоками, как скотлиниронты. Или мы оба со временем станем скотлиниронтами, и тогда вообще проблем никаких не будет. А вот это, кстати, вполне возможно. Пироциты в теле зилскрота обычно меняют среду, например, выделяя вещества, которые позволяют другим клеткам не повреждаться от высокотемпературной активности пироцитов. И со временем, действительно, получается организм – подобие скотлиниронта. Долгих наблюдений у меня нет по причине того, что Хеклиниронт сам по себе молод. А так это интересно. Хотя бы просто понаблюдать за собой.
После страстной ночи мы с Авивой проснулись и устроили еще и страстное утро. Потом лежали. Весь день бы так лежали, вот только нужно было закончить дела. Бандиты, доходы, диверсии – об этом можно было уже и забыть. Теперь мы вернулись к своей главной задаче – обрушению надуровня. Хорошо, что мы накопили достаточно данных. Мы были уже настолько близки к разгадке, что через несколько дней ее нашли.
Восходящий поток от нижнего уровня при входе сюда разделялся на 3 нестабильных потока. Но Рябошлык смог эти потоки стабилизировать, построив 3 «выпрямителя» в виде высоких зданий. И чтоб уничтожить этот надуровень, нужно было просто уничтожить эти выпрямители! Все было так просто, что сам собой ставился вопрос о нашем долгом нахождении здесь. Но всего предусмотреть невозможно, и порой задания затягиваются. Тем более, эта зона совершенно не исследована.
Мы заложили взрывчатку в 3 здания: торговый небоскреб, высокую трубу местной ТЭС и огромную радиовышку. Для подрыва небоскреба мы специально достали несколько грузовиков, в которые заложили чуть ли не атомные бомбы. Хотя, небоскреб относительно других был маленький, высотой примерно с те самые трубу и радиовышку.
Собравшись все вместе в вертолете, мы взорвали объекты. Послышался гул взрывов. Объекты один за другим упали. Минуты две за этим ничего не последовало. Но вдруг на месте каждого из них появилось ослепительное свечение. Оно задрожало, и было похоже на готовый лопнуть пузырь с гейзером. Когда это свечение разорвалось, то как раз было похоже на гейзер. Три огромных плазменных гейзера выстрелили вверх, подняв светящуюся массу до небес. Потом его огромные брызги стали падать на город. Как бомбы, они разрывали на части здания. Авива еле уводила вертолет от них. Когда брызги кончились, светлое небо расчертилось молниями. Они все устремились в те места, где раньше были стабилизаторы. Молнии забирали с собой голубой дневной цвет неба, превращая его в темное небо, которое обычно накрывает такие уровни с энергопотоками. Затем маленькие молнии превратились в 3 больших, которые от мест стабилизаторов вздымались в небо огромными горящими столбами. Но эти столбы начали в прямом смысле падать. Это были нестабилизированные потоки. Они, как 3 змеи, стали пожирать город, в котором включились ночные огни. Три нестабилизированных потока подчистую выжигали все, что им попадалось под их горящие голубые тела. Через некоторое время они встретились. Три змеи, встретившись между собой, образовали оранжевый пульсирующий шар. Он вот-вот должен был взорваться. Авива бы не успела увести вертолет. Только она начала снижаться, произошел разрыв. Последовала ослепительная вспышка, которая лишила нас всех зрения на полминуты. Но вертолет еще работал. Когда мы открыли глаза, то обнаружили, что весь город горел. В прямом смысле этого слова. Все здания охватили пожары. На небе полыхали красные молнии. Они то и дело били в разные места города. А на месте столкновения нестабильных потоков висел белый пульсирующий шар диаметром 4 метра с бегающими вокруг него желтыми маленькими кометами. Мы приземлились возле него. Около нас бегали паникующие боты.
- Друзья, - сказала Авива. – Вот наша задача и выполнена. Мы потратили много времени, и поэтому мы не знаем, что нас ждет там, на нижнем уровне. Может быть, наши уже все мертвы или нас волей случая занесет в другое место. Мы должны быть готовы ко всему и быть сильнее нашей судьбы, как здесь, на этом разрушенном нами уровне.
Авива взяла за руку меня. Я посмотрел на нее, и взял за руку рядом Октябрину, находившуюся рядом со мной. Посмотрев на друг друга как в последний раз, мы шагнули в аттрактор, навстречу неизвестности.
Но мы оказались на нашей базе, в своих старых телах. Наше оружие, как ни странно, никуда не исчезло. Я осмотрел наших друзей, и не сразу поверил своим глазам. Надо мной нависали Игнис, Октябрина и Сепара. Я уже и забыл о том, что они скотлиниронты.
Я посмотрел на Авиву в ее привычном виде – разноглазую девчонку-мутанта. Она улыбнулась мне. Я попытался сделать те же привычные движения улыбки, но вместо этого получилось, что я оскалился. Она посмеялась надо мной.
Нас сразу же встретили. Первыми к нам полезли обниматься зилы, которых выкинуло сюда. Я заметил скотлиниронта Госинала и баси Ерука. Зегдини я нигде не увидел. К сожалению, ей выжить не удалось. Это сильно расстроило Ресилта и Мстислава. Но сейчас было не до этого. Глир подошел к нам и коротко объяснил ситуацию. Он сказал, что у наших на станции очень тяжелое положение, поэтому мы срочно должны туда вернуться. Но без победы возвращаться туда просто нет смысла, тем более, когда мы столько времени уничтожали этот проклятый надуровень! По местному времени прошло 2-3 месяца, а мы находились там почти полгода! Мы и вправду долго там находились, но чтоб НАСТОЛЬКО ДОЛГО, в это поверить невозможно. Да даже в то поверить, что тут прошло 2-3 месяца трудно.
Здешний мир с нашим приходом изменился. Он стал похож на тот надуровень, где после разрыва шара все здания вокруг загорелись. Сейчас тут все тоже было в огне. В небе висели горящие облака, из которых били оранжевые молнии. С неба шел метеоритный дождь. Горящий столб восходящих потоков из электростанции «Трансэнергии» стал наклоняться туда-сюда, выжигая небо. На произвольных местах то и дело возникали шаровые молнии, которые тут же взрывались. Самое главное, что произошло – это отключился щит.
Глир сказал нам, что нужно атаковать прямо сейчас, потому что электростанция «Трансэнергии» вскоре начнет производить энергокопии в огромном количестве, используя энергию хаоса. Копии, заряженные такой энергией, могут сильно нам навредить. Поэтому без лишних вопросов все скотлиниронты и зилскроты встали и пошли в бой. Повел нас за собой Игнис. Навстречу нам шла армия ПМТКД «Трансэнергии» и энергокопии. С одной стороны – мощные дорогостоящие машины, управляемые профессионалами, а с другой – большие огненные существа, которые шли в бой безо всякого страха. Между ними сновали более мелкие солдаты, как я, например.
Десятки представителей двух разных цивилизаций сошлись в жестоком бою под пламенным небом. В этой битве была четкая цель – убить врага, неважно, какого размера, потому что все смешалось. Мелкие солдаты «Трансэнергии» обстреливали Госинала из противотанковых лазеров, а я бил из наплечных установок по ПМТКД. Другой ПМТКД пытался уничтожить наших плазмоидов, стреляя в них из своей винтовки белыми снарядами. Я видел, как мы убивали врага, но в то же время наблюдал, как гибли наши. Например, несколько ПМТКД зажали в углу Октябрину. Они избивали ее и отрывали конечности. Ей на выручку спешили Игнис с Сепарой. Они вдвоем убили всех. Игнис разрезал ПМТКД на мелкие куски, а Сепара сожгла их в черном огне. Но это не помогло Октябрине. Она уже была мертва. Тот зил, который был готов ко всему. Который никогда не отчаивался. Не боялся пробовать новое и справляться с жизненными трудностями. А была убита вот так позорно – несколько пилотов машин зажали ее, как гопники и просто насмерть забили. Авива тоже видела это. Мы сражались с ней спина к спине, отбивая атаки врага и подзаряжая друг друга. Она собрала мои ракеты из наплечных установок в один снаряд и направила его на какой-то ПМТКД. Его разорвало с одного удара.
На нас стали выходить люди с мечами и толчковыми рюкзаками. Я отбивал их атаки своими когтями. Хоть они были весьма опасны, но стоило мне только один раз дыхнуть на них пламенем – все, считай, были мертвы. Рядом еще летали пеликаны и чайки. Пеликаны стреляли снарядами из тела, а чайки пользовались пистолетами. Одна даже пользовалась двумя бластерами сразу.
Но мы побеждали. Мы были слишком озлоблены, чтоб отдавать победу врагам. Мы собирали всю энергию из этого места, чтоб направить ее на «Трансэнергию». Фанатик, мстя за Октябрину, уничтожил из разрывного лазера на руке 20 человек и 6 ПМТКД за раз. А Феттель с боем прорывался к реактору, из которого била огромная струя. В пылу боя никто не обращал внимания на одинокого электрического скотлиниронта, который потихоньку подбирался к реактору. Когда заметили, он уже собирал в наплечных установках электрический разряд, чтобы выстрелить. И когда одна из ПМТКД оказалось рядом, Феттель выстрелил, а потом уничтожил ПМТКД. Этот надуровень затрясся. Везде стали возникать взрывы огромной мощности. А на месте восхождения столба формировался пузырь. Правда, этот гейзер уже должен был разрушить весь уровень. Поэтому мы стали спешно отступать к нашим порталам. Маленькие зилскроты на плечах отступающих скотлиниронтов стреляли по преследователям. Плазмоиды прыгали на них и давали нам время для побега. Наши, оставшиеся на позициях с порталами, готовыми развернуться, уже разворачивали их. Они оперативно развернули несколько аттракторов, куда уже успели проникнуть несколько скотлиниронтов. Мы с Авивой сидели на спине у Игниса. Часть зилскротов стояла рядом с порталами и прикрывала отход. Например, Пирон. И вот, Игнис прыгнул в аттрактор…
Мы оказались на станции. Тут уже не чувствовалась сила, которая витала вокруг нас с энергопотоками в том мире. Я уже не мог стрелять бесконечно снарядами увеличенной мощности. Но это был уже реальный мир.
Не все зилскроты вышли. Некоторые так и остались там, в мире, который вот-вот должно было разорвать, прикрывая наш отход. Это были Госинал и Рамост (скотлиниронт-инвалид), например. Они стояли там, пока последний наш солдат не войдет в аттрактор. Но сами войти не успели. А некоторые успели, например, Феттель. Ну и хорошо.
Ну и денек. Взорвали стабилизаторы надуровня, поучаствовали в жестоком сражении, взорвали реактор, тем самым дестабилизировав и уничтожив целый энергетический уровень. Пересекли границу сразу двух миров. Но это было еще не все. Главное сражение было еще впереди.
……
Прибывшие на место «Воскресшие» немного исправили ситуацию. Эти ПМТКД состояли из массивной обтекаемой вытянутой кабины, внутри которой находилось все: боеприпасы, реакторы, оборудование, капсула с «Избавителем», реактивные двигатели и руки, подвешенные на нее. Все. Вот так вот просто и одновременно сложно. Под носом кабины была подвешена авиационная плазменная пушка, которая служила основным орудием «Воскресшего». Видел «Воскресший» с помощью панорамных камер, расположенных на всех сторонах кабины. Самая большая камера располагалась, конечно же, спереди. Самая маленькая была втиснута меж сопел реактивных движков сзади.
Это были «Воскресшие» 4-го поколения с автономной системой полета. Они раскидывали руки, на которых бронепластины разворачивались в крылья, а оружие ближнего боя – нагината с электрическим лезвием превращалась в хвост. Так «Воскресшие» могли летать. Эта функция использовалась ими обычно, чтоб догнать врага или убежать от него или, еще лучше, подняться в воздух, а потом с высоты на всей скорости протаранить.
«Воскресшие» 3-го поколения были похожи на обычные ПМТКД, но у них уже была автономная система полета, правда, слабенькая. У 2-го поколения этого не было.
Благодаря «Воскресшим» и отчаянным действиям экипажей «Афрандия» и «Иннокентия Альвареса» представляющий серьезную угрозу крейсер «Магадан» удалось уничтожить. «Трансэнергия» потеряла последний прикрывающий крейсер, но слабее от этого не стала. Войска на станции продолжали теснить Хеклиниронт. Золотов мобилизовал вообще все силы, которые были на станции. Он среди мирного населения ввел военный призыв. Населению деваться было некуда, потому что большинство из них были чипированы. Эту технологию разработал сам Рябошлык, когда создавал станцию. Это были чипы долговременного действия, которые по сути делали гражданина абсолютно преданным этой станции. Вкупе с пропагандой граждане превращались в биороботов, готовых воевать за «Трансэнергию» до конца. Рябошлык взял за основу другую технологию чипирования, но направленную уже на благие цели – на снижение стресса. Вырванный из условий Земли, человек, попадая в условия космического корабля или космической станции, испытывает сильнейший стресс, особенно, если он живет на этих станциях или кораблях долго. Еще сильнее человек испытывает стресс, когда входит под воздействие разных генераторов искусственной гравитации. Разные генераторы выпускаются для разных помещений (например, для складских помещений послабее), а еще у современных генераторов у всех даже разных принципиальных схем есть одна большая проблема – у них часто сбиваются настройки. Это значит, что генератор может менять силу притяжения по нескольку раз в день. Вот чтобы избежать этого стресса, и использовалось чипирование. Кстати, Рябошлык когда-то тоже принимал в исследованиях этого метода косвенное участие. Поэтому, наверно, кое-что знал.
В общем, имея под рукой тренированных солдат «Трансэнергии», жителей станции в качестве пушечного мяса и энергокопий, некоторое количество которых, все-таки, выходило на станцию, Золотов выдавливал Хеклиниронт. Ситуация у Хеклиниронта улучшилась, когда были убиты предатели, уничтожен «Магадан» и ряды Хеклиниронта были пополнены. Тогда Золотов мобилизовал вообще все человеческие силы. Все производственные мощности были переведены на выпуск боевых роботов. Вот тогда Хеклиниронту пришлось реально тяжело. Еще электростанция на энергетическом уровне переводила все больше энергокопий на «Ковчег». Срочно нужно подкрепление, но курсирующие «Планарии» не могли предоставить нужных объемов. Им оставалось только уповать на Авиву.
И группа Авивы сделала свое дело. Выпуск энергокопий прекратился. Прекратилось питание главного оружия, а также некоторых оборонительных систем «Трансэнергии». Опытные и закаленные в длительных боях скотлиниронты спасли абордажное войско станции от окончательной гибели. Хеклиниронт снова начал потихоньку отвоевывать позиции.
Однако Золотов неожиданно отдал приказ заряжать пушку. Это случилось как раз во время совещания лидеров Хеклиниронта и войск людей. В конференц-зале внезапно вырубило освещение, а потом загорелись красные лампы, а по громкоговорителям было передано звуковое сообщение:
- Внимание! Началась зарядка центрального орудия! В помещениях класса А ожидается повышение уровня радиации и электромагнитного поля! Просим находящихся там людей немедленно покинуть их!
Исраэль как раз сидел над одной из таких ламп.
- Что это за хрень? – спросил он. – Мы же уничтожили энергетический уровень. У них есть еще один?
Люди за столом начали обсуждать, что не так. Чуть позже обсуждение перешло в жаркие споры. Враждующие стороны решил примирить инженер из Технократов.
- Смотрите, люди! – он обратил на себя внимание. Все повернулись к нему. Он включил на столе голограмму устройства «Ковчега».
- Они из энергетического уровня перекачали потоки вот сюда! – инженер показал на цилиндрические структуры. – Это плазменные аккумуляторы, отсюда и идет зарядка орудия. Они будут использовать всю накопленную энергию аккумуляторов.
- Сколько будет идти зарядка? – спросил Исраэль.
- Примерно 12 часов.
- Вся накопленная ими энергия вполне может уничтожить Землю, - процедил сквозь зубы Исраэль. – Но мы не сможем пробиться к орудию за 12 часов! Прямо сейчас мы сдерживает хренову тучу этих тварей. Подлететь и выстрелить мы не сможем – корабли наши сразу под огонь оборонительных орудий угодят…
- У меня есть идея! – сказал Элиаху.
- Какая? – спросил Исраэль. Глава «Избавителей» вышел к голограмме.
- «Трансэнергия» не сможет зарядить орудие сразу, напрямую, потому что иначе оно ее просто сожжет. Для зарядки будет использована вся трубопроводно-плазменная сеть, покрывающая весь корабль.
Элиаху высветил ТПС. На фоне синей голограммы показалась красная сеть, капиллярами покрывающая весь корабль.
- Эта система используется для электроснабжения, а также питания таких структур, как генераторы искусственной гравитации, реактивные двигатели, оборонительные орудия, производственные цеха и так далее. В данный момент ТПС сильно нагружена, и поэтому уязвима для перегрузок. А перегрузка в данный момент для станции смертельна. Одна перегрузка уничтожит всю станцию.
От Исраэля последовал закономерный вопрос:
- Как нам вызвать перегрузку?
- Вызвать ее можно через диверсию на центральном энергетическом пульте. Он находится далеко от нас. Пробраться туда возможно через коридоры, но диверсионная группа должна быть большой, потому что в коридорах противников будет много, а двигаться нужно будет быстро и, соответственно, с большими потерями.
- Тогда я пойду точно! – Исраэль поднял свои пистолеты.
- Я попытаюсь найти людей для операции, - сказал инженер.
- Ранипс Саритат соберет диверсантов! – сказал Глир.
- Отлично! – Исраэль опустил пистолеты. – Авива! Гидафаси!
- Да? – одновременно спросили оба.
- Вы отвечаете за наше войско. Эвакуируйте как можно больше выживших и… не ждите нас! Это задание – чистое самоубийство! Ладно мы, Хеклиниронт, у нас как бы это нормально – за общее дело жизнь отдать, но вам, людям, надо самых отчаянных собрать. Или не говорить подробностей.
Все в зале замолчали. Терять свои войска никто не хотел.
- В любом случае, мы должны собрать группу, хоть ложью, хоть принуждением, но собрать! На кону жизнь нашей планеты, так что некогда жалеть жизни! Потому что если сейчас жизни подчиненных пожалеем, а наш дом будет взорван, и тогда вообще непонятно будет, на кой хрен и за что мы здесь воевали!
Исраэль обращался больше к людям, Технократам и земным сборным войскам людей. «Избавители» и Хеклиниронт и так понимали необходимость сего действия.
Через час все распределились по своим местам. Авива и Гидафаси командовали выводом войск. Как раз поступила команда «не дать Хеклиниронту» уйти, и самые отчаянные бойцы «Трансэнергии» кинулись в бой, стремясь уничтожить всех раненых и слабых. Небольшие группы еще способных воевать зилов, таких, как Игнис и Сепара, а также «Воскресшие», охраняли зоны погрузки. Снаружи корабли охранялись истребителями и «Планариями».
Тем временем диверсанты с боем пробивались к центральному пульту, вступая в бой и с зомбированными жителями «Ковчега», и со спецназом «Трансэнергии», и с роботами. Костяк группы составляли «Избавители» и Ранипс Саритат. Так же среди Хеклиниронта было много отчаянных, таких как Фанатик.
Пока основные силы диверсантов воевали с охраной, Исраэль со своей группой – Элиаху, Корнелией, Токсином и Шмуэлем, вышел вперед, надеясь добраться до пульта за спинами врагов.
Когда они вышли в погрузочный зал, дорогу им неожиданно преградил человек в экзоскелете. Он выдвинул из рук синие горящие клинки и угрожающе пошевелил пушками на плечах. Исраэль сразу узнал Золотова.
- Бегите дальше, я его беру на себя! – сказал он. Команда его послушалась.
В зале, освещаемом потоками плазмы из прозрачных окошек труб, установилась тишина. Противники ходили и осматривали друг друга.
- Я думал, что ты нормальный человек, просто чутка заблудившийся в своих суждениях! – начал Исраэль. – А ты оказался обычной тварью! Я даже не буду спрашивать тебя, на кой черт ты вообще начал заряжать это долбаное орудие, если оно собирается уничтожить Землю – твой дом, сука! Я просто тебя убью!
Исраэль кинулся в атаку. Наплечная пушка Золотова начала стрелять короткими голубыми полосками. Но все они втыкались в зеленый прозрачный щит Исраэля. Золотов вскинул руки и выпустил два плазменных шара по Исраэлю. Они тоже ударили в щит. Когда Исраэль оказался близко с Золотовым, он убрал щит и толкнул его, используя силу крыльев. И пока Золотов летел, Исраэль расстреливал его из пистолетов. Зелено-фиолетовые огоньки высекали искры из экзоскелета Золотова. Тот выпустил ракету. Исраэль кувырков увернулся и продолжил стрелять. Тогда в ближнюю атаку уже решил перейти Золотов. Он дождался, пока Исраэль будет у стены, и в этот момент напрыгнул на него с помощью толчкового рюкзака, прижал к стене и стал тыкать клинком в живот, пытаясь прорезать броню. В ответ по шлему Золотова несколько раз сильно ударило крыло. От ярости он его вырвал. Исраэль начал бить вторым, и когда Золотов хотел вырвать его, столкнул его с себя. Потом с помощью своих толчковых двигателей понесся к Золотову, ударил его когтями и дезориентировал. Затем он оказался у него сзади и выстрелил в спину разрывными импульсами повышенной мощности. Оранжево-фиолетовые взрывы чуть не сбили Золотова с ног. Исраэль опять применил свои двигатели и напрыгнул Золотову на спину, крепко схватившись за него нижними руками. Верхними он пытался снять шлем. Золотов полетел назад, надеясь ударить находящегося на спине Исраэль об стену. Но хитрый еврей быстро перескочил, и в итоге Золотов ударился сам. Исраэль оказался спереди. Он снял шлем Золотова, приставил пистолет к его голове и со словами: «Прощай, ублюдок», выбил ему мозги.
Тем временем Элиаху, Корнелия, Токсин и Шмуэль нашли наконец-таки пульт. Это была громоздкая панель около центрального плазменного блока, освещавшего помещение ярким оранжевым светом. Но он был под серьезной охраной. Началась перестрелка. Четверка понимала, что быстро до пульта они добраться не смогут. Их здесь ждали. Но произошло то, чего никто не ожидал: Токсин, ловко пролетев сквозь укрытия, вклинился в пульт с огромной скоростью с потолка вошел в пульт, а через него – в систему плазменного блока, где он активировал у себя электромагнитные пушки. С помощью них он дал сигналы на плазменный блок, вызвав усиленное течение плазмы. Троица тут же убежала, и правильно сделала – через несколько секунд этот плазменный блок начало разрывать. А еще через некоторое время на всем корабле завизжала сирена:
- Внимание! Перегрузка ТПС! Покиньте «Ковчег»!
Токсину ценой своей жизни удалось запустить перегрузку станции. Ее начало разрывать на части. Выживший экипаж устремился к шлюпкам, но не тут-то было – космические корабли, в которые уже погрузили выживших, расстреляли отсеки со спасательными кораблями. На одну из погрузочных площадок прилетел небольшой транспортный корабль Авивы, чтоб забрать диверсантов с корабля. Авива, Гидафаси, Корнелия и еще несколько «Избавителей» стояли, пока в трап входили выжившие. С всех сторон на транспортник бежали враги, которые тоже хотели сбежать со взрывающегося корабля.
Вдруг на позиции обороняющихся откуда не возьмись полетело несколько ракет. Обороняющиеся начали разбегаться. Одна из ракет собиралась упасть прямо рядом с Авивой. Она только и успела закрыть лицо руками, а в это время к ней подбежал Гидафаси и полностью закрыл ее своим телом. Баси принял на себя весь удар взрывной волны и осколков.
Авива, смотря на своего мете, который не подавал признаков жизни, запереживала. У нее забилось сердце и стали автоматически наворачиваться слезы на глаза. Рядом еще и Корнелия с оторванной ногой лежала. Авива приказала немедленно заносить всех раненых. Гидафаси она взвалила на себя и понесла в нутро корабля.
Вошли все, кроме троих: Исраэля, Шмуэля и Элиаху. Они волей случая оказались в коридоре, где сдерживали людей, которые хотели прорваться к кораблю.
- Авива, - Исраэль говорил в рацию. – Улетай отсюда быстро, а то сейчас корабль твой эти дебилы собьют! Улетай, пока на тебя что-нибудь не упало!
Корабль закрыл трап и готовил двигатели к взлету. Троица стояла. Исраэль с 4-мя пистолетами, Шмуэль с пулеметом, а Элиаху в своем балахоне и с бластером.
- Ну что, евреи, - воодушевленно сказал Исраэль и бросил свой шлем на землю. – Покажем этой толпе!
- Да, брат! – бодро ответил Шмуэль. – Для меня было честью сражаться бок о бок с тобой! Спасибо, за то, что принял.
- Да ладно, ты же мне братан, как никак. Меня тоже радует, что ты рядом в последние минуты моей жизни.
На них с другого конца коридора неслась вооруженная толпа. Все трое стреляли по ним, они падали, но им было все равно. Они, руководствуясь животным страхом смерти, хотели добежать до транспортника, который уже взлетал. А станция тем временем рушилась. Огромные горящие куски с потолка падали на толпу. А под полом собиралась взорваться плазменная труба.
- ПРОЩАЙТЕ, ТВАРИ!!! – выкрикнул Исраэль и выстрелил в пол, когда толпа, наконец, их настигла. Такая героическая смерть. Трое спасли десятки других жизней.
Взрывы озарили всю станцию. Она раскалывалась на части. Скоро должны были взорваться центральные реакторы, которые окончательно бы уничтожили станцию. На корпусе «Ковчега» стали виднеться голубые вспышки. Это они. То, чего так долго добивался Хеклиниронт, наконец, свершилось! Выжившие возвращались на Землю!
Но Авиву это не радовало… Врач сказал, что у Гидафаси мало шансов выжить. Она сидела у его постели. И плакала. Она потеряла всех своих мете. Игнис и Мстислав были убиты, когда защищали выживших. Сепара была тяжело ранена. Ресилта накрыло такой же ракетой, как и Гидафаси. Фанатик погиб, выполняя миссию диверсанта. Дяди Исраэля уже нет в живых… Да еще и орудие успело выстрелить! Темно-зеленый пульсирующий огромный снаряд пролетел мимо их кораблей. Видимо, «Ковчег» выстрелил, чем было. Но он вообще Авиву не интересовал. Ей было очень плохо. Она хотела покончить с собой, и могла бы это сделать, если бы Корнелия, Сепара и Гидафаси были бы мертвы окончательно. У них еще теплилась жизнь, соответственно, в душе Авивы теплился огонек надежды, который не давал ей совершить шаг в пустоту. Но Авива понимала, что жить им оставалось недолго…