Одна ночь Луначарского

В ночь на двадцать третье декабря в квартире Луначарского наметилось небывалое столпотворение. Решалась судьба тридцати семи участников собрания. Каждый из них  готовил речь, подбирал слова в свою защиту, спорил.

Переплеталось всё: мысли, буквы, слова, снова буквы, переносы. Перестановка слогов преследовала Луначарского  с рождения. Просвещая других путаешься в себе. А когда эта целая страна...

Запись от Льва Успенского: Анатолий Васильевич, докладываю вам — твердый знак совсем распоясался. По моим подсчетам этот бесполезный зловред занимает четыре процента объема текста, а ведь это восемь с половиной мильонов лишних страниц!

Большой размером и твердый походкою знак,когда речь зашла о нём, подбоченясь, выдвинулся вперед, привычно разделяя толпу. Его округлый и строгий вид производил впечатление непоколебимое.

Ъ: Позвольте господинъ Левъ,  вовсе не зловред, а зловредъ, да и совсѣмъ я не  зловредъ, а церковнославянскiй письменной знакъ. Мы однѣ изъ старѣйшихъ начертаній Россіи.

Луначарский зафиксировал:  в предложении один лишь ъ присутствует в шести словах, а пользы от него на грош. Лишь краски больше переведешь.

Ъ: Ер за себя вступиться можетъ, вы лучше фиту подтревожьте, ея округлые фанфары какъ разъ болѣзнь Россiи старой.

Фита, набрав побольше воздуха для внушительности своего греческого значения, запротестовала.

Фита : Да без меня вам запропасть. Убрать фиту, оставить ппф ф звучит как фанфаронский блеф. А вам, мой разлюбезный ер, поменьше пафосных манеръ.

Стоп! В голове опять звучит старославянский алфавит. Луначарский утомленно через тонкие стекла очков взглянул в окно — на улице сегодня тепло, чуть-чуть морозно. Ночь лишь добавляет путаницу в и без того коварное дело. Декрет уже готов, но всё ли в нём учтено...Снова вернуться за стол и продолжить писать.

...Для торжества всемирного единого языка призвана новая письменность, лишенная монархических замашек, доступная всем слоям населения. Просвещение пойдет в широкие народные массы, открывая для людей новые возможности в понимании мира. Будь то рабочий или крестьянин язык для всех будет един, прост и демократичен...

Опять крадутся злые мысли. Лишняя здесь и буква I. Нет разницы вселенной с миром, зачем ей портить алфавит.

I, вытянувшись в струну, пошла на новый мир в войну.

I: И как же вам здесь доказать, что I совсем не буква ять. Её не сложно всем писать и мiра вам с и не видать!

Луначарский сделал новую пометку: Алфавит должен стать образцом организации братского сожительства народов.

Теперь - что делать с буквой ять? Её придется нам изъять.От буквы ѣ одни проблемы, у неё множество врагов, ять не объять большие темы, я ей пожертвовать готов.

Кажется, всё — до последней буквы. Росчерк пера подвел новое положение русской грамоте.


Иллюстрация из книги "Буква ѣ.Руководство к употреблению этой буквы в письме составленное А.Белосоколовым"