Шапка

 - Сегодня, - объявила Вера Петровна, - Я поведу вас записываться в         детскую библиотеку.
  Класс замер, перестали хлопать крышки парт, портфели остались стоять раскрытыми, а первоклашки с изумленными глазами уставились на учительницу.
  Что такое «библиотека» знали не все, и спустя несколько секунд класс зашушукал, ребятишки стали переглядываться, кивком головы задавать немой вопрос одноклассникам, но ответа никто не дал.
  Люське слово показалось знакомым – бабушка часто читала старую, пропахнувшую плесенью, толстую книгу, которая называлась «Библия».
  - Библиотека – это там где читают детям библию, - решила про себя девчонка, но с выводами делиться не спешила.
  Вера Петровна выдержала паузу, глаза ее хитро прищурились, и улыбка отразилась на лице.
  - Тише, не галдите! В библиотеке вы будете брать интересные книги домой, а когда прочитаете, то вернете их обратно, и вам дадут новые. А сейчас я вас познакомлю с правилами, которые вы будете соблюдать при пользовании библиотекой.
  Дети притихли, сели за парты и стали слушать учительницу.
  Библиотека оказалась недалеко от дома, где жила Люся. С мамой она часто ходила в кулинарию, но никогда не обращала внимания на дом через дорогу с большими окнами на первом этаже.
  В библиотеке было душно, коридорчик был узкий и полутемный – в нем толпился весь первый класс. Ребятишкам было скучно.
  Библиотекарша сначала ворчала, требуя тишины, а после стала и покрикивать. Она совала первоклашкам первые, попавшиеся ей под руку, книги и выпроваживала школьников из маленькой комнатенки, заставленной стеллажами.
  Люська тоже схватила первую свою библиотечную книгу из рук сухонькой старушонки, и, счастливая,  разгоряченная от долгого ожидания, выскочила на улицу.
  Дома она забралась на кровать, подпихнула под спину подушку, устроилась поудобнее и, предвкушая удовольствие, положила себе на колени библиотечную книжку.
  - Сказки Бажова, - прочитала Люська название и открыла книжку на первой странице.
  - Хозяйка Медной горы, - начала читать девчонка, но вскоре ей стало неинтересно. Буковки были мелкие, неразборчивые. На листках книжки были отпечатки чьих-то жирных пальцев, страницы были без рисунков, и Люська заскучала – читать ей было не интересно.
  Первый раз в жизни книга не доставила ей никакого удовольствия, чему девчонка очень удивилась.
  Она отложила книгу, поиграла, снова взяла сказки в руки, но читать не хотелось.
  Ожидание встречи с любимым занятием перегорело – толи оттого, что книгу ей в библиотеке «всучили», толи оттого, что книга имела весьма не привлекательный вид.
  Дождавшись срока в десять дней, которые давались на прочтение книги, Люська собралась и зимним вечером  помчалась  в библиотеку.
  В библиотеке по-прежнему было сумрачно: в маленьком коридорчике, прислонившись к стене, стояли два шатких стула, а в воздухе висел запах пота и пыли.
  Около двери, что вела в комнатку с книгами, переминались с ноги на ногу пятеро ребятишек.
  Люся встала в очередь, сунула руки в карманы, чтоб согреть ладони, так  как бежала она морозным вечером без рукавиц. Она так спешила в библиотеку, что забыла свои старенькие варежки дома на батарее.
  Люська стояла  в очереди и ждала. Ждала, когда дети выберут себе нужные книги, когда библиотекарша, худая, с длинным носом и странным пучком волос на затылке, запишет книжку в карточку и отпустит счастливчика домой.
  Девчонка смотрела в приоткрытую дверь как дети ходят вдоль стеллажей и перебирают книги. Она перевела взгляд на библиотекаршу, и она показалась ей очень странной.
  - Зачем ей очки, - подумала девчонка, - Ведь она носит их на кончике носа, а на детей смотрит поверх очков. – Может она носом видит, - решила Люська, и хихикнула, тихо, чуть слышно.
  Но библиотекарша посмотрела прямо на нее, опустив очки еще ниже. Ничего, не сказав, она снова застрочила перьевой ручкой.
  Люська прижалась лбом к приоткрытой стеклянной двери и втянула в себя этот чарующий запах, исходящий от книг.
  Интересные книги для нее пахли как сладкий компот из сухофруктов. Этот запах, она постоянно ощущала на коммунальной кухне. Соседка, работающая в овощном магазине, варила его почти каждый день. Родители же предпочитали чай и молоко, но все же Люське один раз выпало счастье попробовать этот вкусный напиток, и она на всю жизнь запомнила этот вкус и запах.
  Аромат компота «прилип» к ее телу и, взяв интересную книгу, ей казалось, что так пахнет бумага.
  Вот и сейчас она ждала своей очереди и уже улавливала, своим веснушчатым курносым носом, этот сладковатый запах печатной бумаги.
 Предвкушение от встречи с новой книгой было уже близко – ее очередь приближалась.
  - Мальчик! Сними шапку, - услышала Люська и приоткрыла глаза. Оглянувшись назад, она не увидела ни одного пацана, а тот, который был впереди ее, уже зашел в комнату с книгами и был без шапки.
  Люська снова прикрыла глаза. В коридоре было жарко и девчонка, разомлев  «купалась» в этом тепле и уже подумывал снять старенькое пальто и кинуть его на стул. Она потянулась рукой к верхней пуговице, как снова услышала хриплый голос библиотекарши:
  - Мальчик! Сними шапку.
  Люся завертела головой, но никого похожего на мальчишку в шапке она не увидела.
  - Чего вертишься, пацан? Тебя что, не учили в помещении снимать головной убор? – с укором сказала библиотекарша, поправляя очки на длинном носу и сверля маленькими бездушными глазками Люську.
  Девчонка, ничего не понимая, в недоумении замерла. Рука ее безвольно потянулась к шапке и стянула ее с головы.
  В тот же миг, огромная, тугая коса выскользнула из-под шапки и упала, свисая почти до пояса.
  Люська тут же возненавидела себя. Неужели она похожа на мальчишку? И это все из-за ее невзрачной внешности, да серой шапки-ушанки, которую она донашивала за братом.
  Девчонки стало очень обидно. Обидно так, что первые слезинки уже скопились в уголках бездонных голубых глаз.
  - А-а, - протянула библиотекарша, - Так ты девчонка. Ну, проходи, бери книжку.
  Люська, сжимая в руках серую цигейковую шапку, быстро зашла в комнату с книгами, схватила первую попавшуюся на глаза книгу, выждала несколько секунд, когда подслеповатая библиотекарша запишет название книги в Люськину карточку, и поспешила к выходу.
  Ребятишки ехидно улыбались, и Люська слышала, как они, когда она проходила мимо, шептались: «Мальчишка. Мальчишка».
  Не было сегодня сладковатого компотного запаха. От книги исходил запах клопов и боли. Боль была нестерпимой и впивалась в Люськины руки, и они стали пощипывать, и нервно подрагивать.
  Люська выскочила на мороз и побежала, ломая хрупкие снежинки, лежащие на земле, своими старыми, непомерно большими валенками.
  Слезы скатывались по щекам, застывали на лету и падали на холодную землю маленькими хрусталиками.
  Сердечко колотилось в груди, дыхания не хватало, а Люська все бежала и бежала, и, казалось, что ее дом отодвигался все дальше и дальше. Упругая коса, болтаясь из стороны в сторону, била девчонку по щекам, делая ей еще больнее. Но боль эта была физической и не пугала Люську. Душевная боль была куда больнее и глубже. Боль обиды захлестывала и перетягивала горло – Люська стала задыхаться, спотыкаясь валенками о снег, она цеплялась за воздух ртом, но клокочущая обида никак не могла вырваться наружу и дать передохнуть ее детским легким.
  Люська упала. Серая шапка отлетела в сторону, книжка приземлилась у самого носа и в ту же секунду стала покрываться крупными каплями слез.
  Люська плакала навзрыд, колотила посиневшими кулачками по мерзлой земле и повторяла: «Я не мальчик! Я не мальчик! Я не мальчик»!