Орловские жители. Этнографический очерк

НЕКОТОРЫЕ СВОЕОБРАЗНЫЕ ЧЕРТЫ И ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ХАРАКТЕРА ЖИТЕЛЕЙ ОРЛОВСКОГО КРАЯ.

     С орловскими горожанами и жителями Орловского края связано несколько довольно острых и весьма нелестных пословиц и поговорок, которые бытуют не одно столетие. Среди них самые известные и весьма распространенные:

                «Орел да Ливны ворами дивны».
                «Орел да Кромы - первые воры».
                «В Орле что ни двор, то вор».
                «Орел да Кромы; первые воры, а Карачев на придачу,
                а Елец  всем ворам отец».

      Эти пословицы, по мнению историков, появились во времена Смутного времени. В начале XVII в. Орел стал одним из мест, связанных с событиями Смутного времени. В 1605 году через Орел прошли войска Лжедмитрия I, здесь он реформировал свою армию. В 1606 году город без боя перешел под контроль Ивана Болотникова. Зимой 1607 - весной 1608 гг. Орёл стал резиденцией Лжедмитрия II.
     У деревни Каменка (под Орлом) 30 апреля - 1 мая 1608 года Лжедмитрий II нанес поражение армии Шуйского. Самозванцу также без боя сдался 5-тысячный гарнизон Болхова и путь на Москву был открыт. Орел и близлежащие поселения служили одним из складочных и сборных пунктов «повстанцев», а сами жители принимали активное участие в боевых действиях. Такая рьяная поддержка различного рода авантюристов и весьма сомнительных кандидатов на престол и привела к появлению неприятной для горожан пословицы.
Вспомним что «ворами» в это время назывались не преступники (те назывались «тати»), а различные самозванцы пытающиеся похитить престол (так Пугачев и Разин были «ворами»). Принял Орел и первого, и второго самозванца. Лжедмитрий II вовсе получил прозвище «орловский царик», потому что сделал Орел своей резиденцией. Известный польский авантюрист Лисовский, превративший Россию в руины, тоже начинал с Орла. В 1611 и 1615 гг. на завершающем этапе борьбы с польской интервенцией город был разрушен польскими войсками. Жители ушли во Мценск и другие окрестные города
     Когда поляки были разгромлены, Орел почему-то было решено сровнять с землей (вряд ли он был разрушен настолько, что его бесполезно было восстанавливать). Скорее всего, Москва просто захотела наказать это гнездо «воров». Только через 20 лет, в 1636 г. крепость Орла был восстановлена на прежнем месте.
     Но со временем слово «вор» стало синонимом «тать» и уже в таком смысле и понималась пословица «Орел да Кромы – первые воры». С этим смыслом эта пословица приводится в «Грабеже» Лескова:
     «- Разве вы, - говорит, - братец, не знаете, какое у нас орловское положение? Постоянно с ворами, и день и ночь от полиции запираемся.
Дядя отвечает, что это у всех одно положение: Орел да Кромы - первые воры, а Карачев на придачу, а Елец всем ворам отец. «И мы, говорит, тоже от своей полиции запираемся, но только на ночь, а на что же днем?».

     Отметим попутно нелестную характеристику орловской полиции, от которой приходится запираться не только ночью, но и днем!

     Интересно сравнить орловского жителя с обитателями соседних областей. И в этом нам помогут великие русские писатели, уроженцы Орловского края, не понаслышке знающие местные характеры. Начнем с классика – И.С. Тургенева. Откроем «Записки охотника», рассказ «Хорь и Калиныч».

     «Кому случалось из Волховского  уезда перебираться в Жиздринский, того, вероятно, поражала резкая разница между породой людей в Орловской губернии и калужской породой. Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья, живет в дрянных осиновых избенках, ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти; калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом, глядит смело и весело, лицом чист и бел, торгует маслом и дегтем и по праздникам ходит в сапогах. Орловская деревня (мы говорим о восточной части Орловской губернии) обыкновенно расположена среди распаханных полей, близ оврага, кое-как превращенного в грязный пруд. Кроме немногих ракит, всегда готовых к услугам, да двух-трех тощих берез, деревца на версту кругом не увидишь; изба лепится к избе, крыши закиданы гнилой соломой... Калужская деревня, напротив, большею частью окружена лесом; избы стоят вольней и прямей, крыты тесом; ворота плотно запираются, плетень на задворке не разметан и не вывалился наружу, не зовет в гости всякую прохожую свинью...».

     Да, скажем прямо, не лестно.
    
     Обратимся к другому классику-орловцу. Николай Семенович Лесков в произведении «Продукт природы» , говоря о заселении степных районов, так характеризует жителей Центрального района:
     (Глава 1). «Людей, которых вели сюда, скупали на вывод у разных помещиков в губерниях Орловской и Курской, отчего «сводные люди» делились на два народа: «народ орловский» и «народ курский». «Орловский народ» считался «пошельмоватее», а куряне - «ведомые кметы» - подразумевались якобы «подурасливее».
     (Глава 3). «Петр Семенов возил меня показывать, как «народы помещались» на барках. На двух были «шельмоватые» народы орловские, а на третьей «дурасливые» куряне. Над каждым из этих народов были приставленные из своего народа «старосты». Над орловскими старостою был тележник Фефел, о котором Петр сообщил мне, что он был человек дорогой, но незадолго перед этим убил оглоблей человека, который пришел звать его ужинать. Это скрыли, а про всякий случай Фефела поскорее дешево продали,
- Над орловскими шельмецами такой именно и нужен, - говорил Пизарро.
Курскими людьми заведовал орловский мужик Михайло, человек добрый и степенный.
- Курский народ - что цыплята!».

     А вот еще одна яркая лесковская характеристика:
     «Между Орловскою губерниею, где процветал князь Трубецкой, и Пензенскою, которая была осчастливлена переводом туда из Саратова А. А. Панчулидзева, находится Тамбовская губерния, сродная Орловской по особенной чистоте плутовских типов. (Ни в той, ни в другой даже «жид долго не мог привиться» – потому что «свои были жида ядовитее».) Через Тамбовскую губернию орловцы с пензяками перекликались: пензяки хвалились орловцам, а орловцы пензякам – какие молодецкие у них водворились правители. «Наш жесток». – «А наш еще жестче». – «Наш ругается на всякие манеры». – «А наш даже из своих рук не спущает». Так друг друга и превосходили". (Рассказ «Умершее сословие»).

     Драчливый и буйный характер орловцев выливался в традиционных для Орла кулачных и гусиных боях. Вот как об этом пишет Н.С. Лесков в «Грабеже».
     «Только одно полное удовольствие мне раз или два в зиму позволялось – прогуляться и посмотреть, как квартальный Богданов с протодьяконом бойцовых гусей спускают или как мещане и семинаристы на кулачки бьются.
Бойцовых гусей у нас в то время много держали и спускали их на Кромской площади; но самый первый гусь был квартального Богданова: у другого бойца у живого крыло отрывал; и чтобы этого гуся кто-нибудь не накормил моченым горохом или иначе как не повредил – квартальный его, бывало, на себе в плетушке за спиною носил: так любил его. У протодьякона же гусь был глинистый, и когда дрался – страшно гоготал и шипел. Публики собиралось множество.
     А на кулачки биться мещане с семинаристами собирались или на лед, на Оке, под мужским монастырем, или к Навугорской заставе; тут сходились и шли, стена на стену, во всю улицу. Бивались часто на отчаянность. Правило такое только было, чтобы бить в подвздох, а не по лицу, и не класть в рукавицы медных больших гривен. Но, однако, это правило не соблюдалось. Часто случалось, что стащат домой человека на руках и отысповедовать не успеют, как уж и преставился. А многие оставались, но чахли. Мне же от маменьки позволение было только смотреть, но самому в стену чтобы не становиться. Однако я грешен был и в этом покойной родительнице являлся непослушен: сила моя и удаль нудили меня, и если, бывало, мещанская стена дрогнет, а семинарская стена на нее очень наваливает и гнать станет, то я, бывало, не вытерплю и становлюсь. Сила у меня с ранних пор такая состояла, что, бывало, чуть я в гонимую стену вскочу, крикну: «Господи благослови! бей, ребята, духовенных!» да как почну против себя семинаристов подавать, так все и посыпятся».

     Пойдем дальше.

     И.А. Бунин «Великий дурман» (1917).
     «Один орловский мужик сказал мне... удивительные слова:
- Мы, батюшка, не можем себе волю дать. Взять хоть меня такого-то. Ты не смотри, что я такой смирный. Я хорош, добер, пока мне воли не дашь. А то я первым разбойником, первым грабителем, первым вором, первым пьяницей окажусь».

     Самое интересное не столько описание, сколько осмысление орловской натуры, я нашел у современного автора:
     «Живёт и едва ли не свирепеет город Орёл. ... Но в самой именно этой косности, в которой надрыв ещё сочетается со стихийною силой, в которой духовная неоформленность и непрояснённость покрываются той известной всему миру природной феноменальной русской талантливостью, в которой «расхристанность» уживается с аскетичностью и многотерпением ... в самой застывшести этой и неизменности русского человека, в этом ведь чудится, потрясённый, но устоявший и в основе своей непоколебленный, живой и духовный остов, самая нить, самый стержень русской истории и русской народности».
(А.Я. Загородний. «Азия и Россия: цвет и свет» (2000).

     Итак, мы видели сравнения орловцев, в произведениях великих русских писателей, с жителями Калужской, Курской, Тамбовской, Пензенской областей. А теперь обратимся еще к одному интересному и весьма характерному выражению самоидентификация этноса – генезису фамилий, встречающихся на территории Орловской области. На эту тему есть прекрасная работа М.Б. Оленева «Каков ты, орловский мужик? (о чем еще могут рассказать фамилии)». Дадим ее краткое изложение, полностью с ней можно познакомиться в Интернете (Электронный журнал «Исследовано в России»,  2002. 172/021118, стр. 1910-1918. ).
     В данной работе автор анализирует этимологию фамилий Орловской области и представляет данные в виде таблиц.

               Анализ прозвищ. О чем же все-таки «говорят» фамилии?

NN Количество упоминаний прозвищ
                ВОСТОК СЕВЕРО-ВОСТОК ЮГО-ВОСТОК ВСЕГО
1 Нелюдимые, угрюмые, ворчливые 17     25          16 58
2 Здоровые, мощные, высокие 17     20          11 48
3 Болтуны, крикуны, ревуны 15     14           8 37
4 Шумные, ворчливые, драчуны 14      9           7 30
5 Льстивые, плуты, надоедливые 14     10           1 25
6 Черноволосые                7      3           9 19
7 Толстые, жирные, пузатые   9      4           5 18
8 Рыжие                6      8           4 18
9 Пьяные, ленивые, трусливые   6      7           4 17
10 Горбатые                3     11           3 17

В Западной части жителей более всего раздражали БОЛТУНЫ и, как это не покажется странным, ЧЕРНОВОЛОСЫЕ:

NN Количество упоминаний прозвищ
                СЕВЕРО-ЗАПАД  ЗАПАД  ЮГО-ЗАПАД ВСЕГО
1 Болтуны, крикуны, ревуны     35        11 3 49
2 Черноволосые                23         2 2 27
3 Худые, длинные, сухие             23         1 1 25
4 Рыжие                21         2 0 23
5 Нелюдимые, угрюмые, ворчливые     11         7 3 21
6 Толстые, жирные, пузатые     13         6 1 20
7 Шумные, ссорные, драчуны     15         2 1 18

Жители Центральной части Орловской области страдали нетерпимостью также к болтунам, жгучим брюнетам, горбатым и всевозможным калекам.

NN                ЦЕНТР
1 Болтуны, крикуны, ревуны         57
2 Черноволосые                33
3 Горбатые, калеки                22
4 Шумные, ссорные, ворчливые, драчуны 20
5 Зубастые, с различными дефектами 11
6 Нелюдимые, угрюмые, ворчливые         11

В селе Березовое Залегощинского района, если «расшифровать» отдельные прозвища, проживали БОЛВАН, БУЯН, НЕЛЮДИМ, СЕРДИТЫЙ И ТРЕПАЧ. Вот другие выборочные данные по отдельным селам:

Кромы
    пучеглазый
    трусливый
    мешкотный
    болтун
    хитроумный

с. Верхососенье
    сплетник
    путный, ладный
    угодливый
    пустослов
    бойкий, удачный

с. Жерновец
   юркий
   мешкотный
   горделивый
   мелкий

с. Кошелево
   рыжий
   конопатый
   зубастый


     Об этом же писал И.С. Тургенев в примечании к рассказу «Хорь и Калиныч» отмечает «своеобразии» орловского языка: «орловское наречие отличается вообще множеством своебытных, иногда весьма метких, иногда довольно безобразных слов и оборотов».

    Оленев М.Б. приходит к интересному выводу: «Оказывается, больше всего пренебрежительных форм использовали в ЦЕНТРЕ и на ВОСТОКЕ Орловской области, а более ласковые – на СЕВЕРО-ВОСТОКЕ и на ЗАПАДЕ». И в заключение своего исследования он пишет: «Наверное, более подробная «расшифровка» этих данных – вопрос, скорее к психологам, нежели к историкам. Но тем не менее. Картина получается весьма интересной».

 P.S.

     Один из моих знакомых, прислал мне свой интересный случай, по-своему характеризующий орловский характер. Думаю, он не будет против если я его здесь опубликую.

     Кonst Safronov konstsaf@gmail.com:

     Мне в армии один гражданский мужичек, курянин, говаривал:
– Курские - соловьи, тульские - самоварники, а орловские - дубинники.
– Это почему-же? – спрашивал я.
– Это потому, что орловские за громом с дубиной бегают!
– Как это "с дубиной"?
– Сидели - говорит, - орловские разбойники под мостом и караулили проезжающих. Гром громыхнул, а они подумали, что телега по мосту проехала. Выскочили из-под моста да и побежали с дубиной гром догонять.