Мы тогда жили на Ленинском

***
Мы тогда жили еще на Ленинском и наши окна выходили на проспект и дом наш был открыт для всех, и не было вечера, чтобы к нам не приходили друзья, знакомые, мои подружки...Вот и теперь мы сидим за столом, на котором нехитрая снедь - сыр, хлеб и непременный зефир; мама ласково смотрит на девочек, обе аспирантки из Армении: одна - умная Анечка, близкая подруга любимой племянницы Танечки, а другая - прекрасная Мариэтта, мама находит в ней черты героини знаменитой повести Мкртича Армена "Эгнар-ахпюр". Разговор интересен и приятен всем нам, может мама вспоминает, как совсем еще молодой девушкой читала стихи поэта Егише Чаренца
с балкона дома, в котором жил поэт, а он, стоя на соседнем балконе, вертел своей маленькой, гениальной головой и не понимал, откуда этот божественный голос.
Вдруг, звонок в дверь, ура, приехал Левка из Ленинграда. Мама сразу молодеет от радости, я бегу наливать чай, девочки тоже оживляются, все любят Левку и рады его приезду. Только наш герой после первых бодрых фраз как-то стихает и мы вдруг понимаем, что он тихо дремлет, под звуки нашего разговора. Мы начинаем говорить тише, чтобы не спугнуть момент отдыха усталого Левона. Но тот вдруг просыпается, выпивает такой чай, как он любит -чтобы прямо глотку жгло от жара, почти кипяток, крепкий и горячий и начинает рассказывать о новом замечательном писателе и его нашумевшем романе. Речь идет о "Николае Николаевиче" Юза Алешковского. Остроумная, смелая и отчасти хулиганская книжка. И Лева начинает нам чуть ли не наизусть зачитывать куски оттуда, обильно уснащенные матерными выражениями (но все, как ни странно, виртуозно, к месту и по делу) ...У нас некий шок , но и восторг. А мама - другое поколение. Поначалу она расстраивалась, что брат недостаточно разговорчив и внимателен к нашим гостям, а теперь она с укоризной смотрит на Левку и грустно говорит: "Левочка, уж лучше бы ты спал...".