Глава 1. Под куполом

Надо сделать выбор между реальным миром и выдумкой,
это непросто, они бывают так похожи.

Глава 1. Под куполом

20 февраля 2014 года
Шел конец зимы, февральским днем было ясно и солнечно, но к вечеру повалил снег. Крупные хлопья таяли в лужах, лишь по краям подернутых льдом.
Я стоял в арке купола на входе в метро «Белорусская» Кольцевой линии, другой край площади скрывал от взгляда снегопад.
Порыв ветра обсыпал меня крупным липким снегом. «Ветер в руках Божьих», – я вдруг вспомнил красивую фразу. Да, такую надпись – да над метро «Аэропорт»! Но сейчас некстати быть похожим на снеговика, впереди ведь свидание, я зашел под купол и отряхнулся.
Закурил и вытянул телефон: почти восемь вечера. Махнули двери метро, из них появилась красавица – в темном пальто, чуть выше колен, на высоких ногах. Она встала в метре от меня и улыбнулась – нет, не мне, а вокзальной площади: «Я никуда не спешу, мне снегопад по душе…».
Девушка прошла рядом и остановилась у края купола, прямо перед снежной стеной, и точно: она никуда не торопилась и никого не выглядывала. Красавица улыбалась, она не доставала телефон, чтобы уткнуться в него, куда-то трезвонить, а спокойно пережидала; дивный друг площади и снега, ¬она дарила свое расположение миру и его неказистым, но любимым обитателям.
Не та. И почти – без минуты – восемь. Закон подлости работал жестко, перемалывая лучшие ожидания и самые светлые надежды на вечер. Стоите вы, ждете свою спортивную подругу, с большой грудью, с каким-то подарком, и впереди у вас тысяча первый забег чепухи. Или, как у меня, еще один первый вечер – в очередной попытке спрятаться от одиночества.
Сейчас, вот прямо теперь, меня накроет вал рутины, глупых разговоров с очередной заурядной, но высокомерной особой, от которой останется в памяти счет в кабаке, или – неплохо бы – о дежурных объятьях, и то их отравит ее непременное «Еще, еще, о да, да!..», почерпнутое в эротических клипах, только клип можно выключить и заглушить, сказав: «Не верю!».
Я отравил свой вечер рутиной. И осознал это по наставшему штилю и тишине – знак верный. Но жизнь уронила рядом настоящий, граненный в «High Light Cut» бриллиант – чужой и всеобщий одновременно, как в Алмазном фонде. Так стоят в очереди на выставку, читая название на билете:

АЛМАЗНЫЙ ФОНД
выставка «Жизнь представлялась иначе!»
просроченные билеты недействительны

 …Года три назад, на московской окраине, я бродил по кинотеатру в поисках какой-то конторы и случайно заглянул в зал, а там шел тренинг уличных знакомств. Спикер – загорелый подкачанный парень с есенинской копной волос – развивал мысль перед аудиторией будущих сердцеедов:
– И ваше фальшивое счастье в его секундном блеске – граненый стакан с розовой мутью, – и на столе стояла склянка, полная клубничного йогурта. – Мути отлили сполна. На дне стакана – вставная челюсть, которую вначале принимаешь за подвеску из жемчуга. Некоторая ясность приходит, когда допиваешь эту розовую жидкость. Или если ты вдруг жадно сделаешь глоток.
«Есенин» выпивал йогурт до дна, вытаскивал из сосуда и демонстрировал залу вставную челюсть:
– Пить год, десять лет и всегда понимать: ты хотел по-другому! Ты не читаешь! – он обращался к зрителю в темном зале, – ты думаешь, что прочтешь все на пенсии? Ты не доживешь до нее, если не прочтешь рассказа «Шесть дюймов»! Там такой, как ты, незаметно становится шести дюймов, – спикер отмеривал пальцами пятнадцать сантиметров от ширинки, – и используется женщиной в соответствии с размером для определенной игры… Ну, ты меня понял!
– Да! – кричала аудитория.
– И он плюет ей внутри, он заодно подыгрывает ей в пике больных фантазий! И выдергивает тебя, и выносит из мути. Плюнуть – твое единственное спасение! Плюнь!
Спикер смачно плевал на пол.
– Она закончит игру, ты будешь свободен, через минуту. Ты думаешь, она придет к тебе, когда заболеешь? Забросит «дела» – салоны и фитнесы?
– Нет! – подхватывали зрители.
– А окончательно они протухают к двадцати восьми, – вещал следующий тренер, эдакий «пожилой ковбой», поджарый, высокий, с седыми и коротко стриженными волосами. – Мне пятьдесят два, я отец-герой – одиннадцать детей, и муж-герой – у меня было четыре жены! Я продолжаю…
Он заводил публику, он говорил о своих похождениях, речь сопровождалось примерами успехов, «пруфами» на экране, где была фотография «ковбоя» в зеркале, в его стоматологическом кабинете, в обнимку с очередной, сороковой за год, полураздетой симпатичной юной дамой.
– Вот эта, она с третьего курс МГУ. Ты задай ей все вопросы, ВКонтакте, вот, зеленым, отмечена ссылка на ее аккаунт. Если она окажется дочкой вице-премьера, дай знать! А вот та, этим летом, она замужем, и даже целый месяц. Но их плоть слаба. И вовсе не только на песках в Анталии! (Смех, аплодисменты). Я научу тебя, как оживить в ней эмоции турецкого пляжа, и в самой дешевой пивной, в спальном районе!
– Но что тебе делать сейчас? Как понять, что было на самом деле? Как перестать купаться в розовых воспоминаниях, ты же утонешь в них? Открой компьютер и возьми свою выписку со счета в банке! За какое время? От ее первого «привет» и до последнего «пока». У тебя ушло денег больше, чем ты потратишь за всю жизнь на горячую воду, – третий спикер делал долгие паузы. Мастер чуда совместного творчества размышлял со своим слушателем.

Я стоял, вспоминая шоу, и настроился скверно. Я не пикапер и не женоненавистник, и можно с ними спорить.
За спорами время бежит незаметно.
Я вдруг понял, что расстроен предстоящей встречей.
«Так, – очнулся я, – моя ставка – лишь свидание с сайта знакомств, чего нового ждать от розовой и густой химии? И еще раз украсим жизнь жеманством, шаблонной беседой? Есть почти минута». В метре от меня стояла настоящая красавица, и я скинул капюшон парки.
– Вы боитесь снега? Не бойтесь, что ж вы, там давно синее небо!
Она обернулась. Темные волосы были собраны в низкий хвост.
– Эх, вы! Взрослая, а все в сказки верите!
Она засмеялась, и семьдесят три грани разбросали блики света под каменным сводом.
– Катя!
– Екатерина – хорошее имя!
Я записал ее номер в контактах телефона: «Екатерина, Белорусская, февраль».
Мы больше не разговаривали, а просто оставались под куполом. Соседство с красивым, но уже знакомым человеком, и неизвестность будущей встречи, – это опьянило. Я буду великодушен на этом свидании, кто бы ни пришел!
Я часто обманывался в ожиданиях от людей, появлявшихся рядом из интернета.
Мы говорили с Соней по телефону один раз, накануне, она была кратка: «Привет, приятно, поняла, давай в семь». Я помню, что не составил впечатления о ней по голосу. Но почему-то знал, что обязательно увижу ее на следующий день.
В ожидании совсем скорого события, например, прихода поезда, я всегда вдруг смотрел на свою жизнь с неожиданной стороны. От фейерверка ясности и улыбки Кати, как от глотка водки с шампанским, до «Северного сияния». На самом неощутимом морозе были такие же легчайшие ясные и сторонние мысли.
«Чувство высоты, – вдруг подумал я о работе, – ко мне липнут неудачники. Черепахи, которым хочется летать. Они исчезают, получив пинок, который выводит их на орбиту. Но почему они звонят через годы? Да вспомнить, как первый раз захлопали их золотые крылья… Мусор человеческий. Как можно вообще воодушевить этот контингент, как у них что-то выходило, даже с моей подачи? Мне тридцать шесть. Хорошие тридцать шесть, а значит… Значит, я опять услышу голос из помойки, – и обернусь на него. Суки, – я улыбнулся, – я был для них «синей птицей». А вот мне…». И не успел додумать, Синяя Птица выходила из метро, а я шагнул ей навстречу.
И я обернулся на Катю: прекрасные глаза, точь-в-точь как у принцессы Леи, молящей рыцаря Оби-Ван Кеноби: «Не забудь меня в помощи, в моей борьбе со Звездой Смерти!». Так определенно и открыто женщины смотрели часто. Правда, очень давно; тогда в углу возле метро стояла палатка с пивом и чипсами и из нее лилась музыка, под куполом было повеселей.
Катя смотрела мне в глаза.
Февраль – месяц странных и красивых подарков и коротких волшебных историй. Я кивнул: «Позвоню…». Накатила слабость и подогнулись ноги – много думаю сегодня, – и я что-то сказал. Она опять улыбнулась, качнула головой. Мне было явно плохо. За ней, в арочном проеме, я увидел безоблачное синее дневное небо, но через секунду опять вернулся снежный вечер.