Без ответа

Эта картина не выходит из головы вот уже более лвадцати лет. Жуткая картина.
Иногда она мне снится. В этом сне я пытаюсь изменить ход событий. Иногда удаётся... Но только во сне.



***
На период каникул группа из одиннадцати школьников улетает из России в Лондон. Погода для поездки - лучше не бывает. Весна! Конец марта.
Сопровождаю их я. Одна. Второго сопровождающего дают на двенадцать человек.
Мы стоим в очереди к стойке паспортного контроля.
Впереди целая неделя новых приключений, таких заманчивых и желанных, что радость требует выхода. Как «стоят» школьники в очереди, когда рядом нет родителей, а  учитель в единственном числе, и познакомились некоторые с ней совсем недавно,  представить не трудно. Броуновское движение в школе изучали.

К соседней стойке выстроилась такая же цепочка из желающих отбыть в столицу Британии. Сравнивая скорость продвижения двух очередей, замечаю длинноволосую  блондинку лет тридцати, на которую невозможно было не обратить внимания.
При том, что я следила за возбуждёнными подростками, взгляд  мой время от времени  невольно возвращался к ней. 
Высокая статная красивая той редкой красотой, когда природа создала совершенство.
Одетая во всё светлое, она сразу выделялась из толпы, излучая образец молодости, красоты и благополучия.
Вскоре заметила, что за блондинкой наблюдаю не одна я. В мужских взглядах читался интерес и восхищение, в женских - плохо скрываемая зависть.
Девушка  была с подругой. Они переговаривались, переходя с русского на английский, и опять на русский. Обе в приподнятом настроении, когда одно слово или даже намёк говорит о чём-то, известном только им, и вызывает смех.
Насколько я поняла, обсуждали предстоящий вечер, предыдущую поездку и тот отель,  который вызывал весёлые воспоминания.
Я попыталась представить, каким должен быть спутник этой блондинки. И никого кроме Ричарда Гира в его лучшие годы и не видела.

Уборщица в синей униформе бродила по залу с ведром и шваброй, вытирая мраморный пол мокрой тряпкой. Ведро было на колёсиках, а приспособление в нём позволяло блюстительнице чистоты и порядка даже не нагибаться, чтобы отжать с тряпки воду.

Наша очередь двигалась сначала быстрее соседней, потом вдруг замерла.
На какое-то время я потеряла блондинку из виду. 
В очереди её не было.  И тут вдруг вижу её, спешащую на высоченных каблуках по мокрому мрамору к подруге. Та стояла у самой стойки паспортного контроля и  достаточно громко твердила: «Быстрее! Быстрее!», помахивая документами, зажатыми в руке.
Почти добежав до стойки, блондинка вдруг взмахивает руками, её ноги разом  скользят вперёд, и она навзничь падает на спину. Звук, похожий на треск расколотого грецкого ореха, остаётся в ушах, а за ним - громкий выдох толпы.
 
А потом... такая жуткая тишина... неподвижная фигура, распростёртая на полу,
голос по громкой связи: «Срочно врача к третьей стойке!» 
И только тоненькая струйка крови, вытекающая из уха, постепенно окрашивает  светлые волосы, воротник пальто и шарф в страшный бурый цвет.
Зажав рукой рот, начинаю раскачиваться в бессилии, пытаясь заглушить крик: «Зачем?» Зачем создавать такую красоту, чтобы потом так разрушить? Чтобы показать хрупкость жизни?...

Приходит врач с чемоданчиком, и уже на подходе, видя лужу крови, бросает офицеру: «Санитаров с носилками!»   
Садится на колени, щупает пульс, встаёт и прячет глаза. 
Всё происходит в абсолютной тишине.
Потом подходят  санитары, перекладывают девушку на носилки.
Её подруга идёт за ними, пытаясь положить безжизненно болтающуюся руку на носилки, но рука всё соскальзывает и соскальзывает.

Появляется всё та же уборщица и замывает кровь. По радио объявляют регистрацию очередного рейса. Офицер у стойки бросает: «Следующий!" И только приступ рвоты одного из моих подопечных возвращает всех к действительности.

***
В том  сне я всё пытаюсь открутить плёнку событий назад, чтобы отправить уборщицу в другой зал, или переставить подругу в очереди, или поменять высокие светлые сапоги на шпильке на кроссовки. Или сложить наш багаж там, где девушка падает.
Иногда получается... Только во сне.


PS.

"Как страшно, милая, как страшно! И ничего назад не сдвинешь! Со смертью в схватке рукопашной есть миг один - его не минешь...
Бывает, сходит с рук, обходит смертельный рок - и все смеются... Но тут уборщица приходит, и от судьбы не увернуться...
Булгаков Аннушке дал масло, чтоб Берлиоза обезглавить. А тут так просто и так ясно - кому-то пол припёрло драить..."*

*Анна Дудка