Мои учителя по жизни

Мне повезло на учителей в широком смысле этого слова. Первыми учителями были родители. На меня, мальчика, огромное влияние оказал пример моего отца. Он не только умел все делать по хозяйству, но учил и меня этому. Огромное влияние на меня как на личность оказали два моих дяди – дядя Витя и дядя Володя. Дядя Витя для всех в нашей семье был примером.  В моих повествованиях есть специальная глава, которая посвящена ему.

Главный метод воспитания моего отца – собственный пример. Я не помню, чтобы он читал нам с братом нотации, нравоучения, кричал, бил ремнем.  Кричащим я вообще его в жизни не видел. Самое строгое наказание для нас было – постановка в угол, просто в угол до тех пор, пока мы не просили прощения за проступок.  А вот примеров для подражания в его жизни было много. У него мы с братом научились пилить, строгать, паять, колоть дрова, т.е. выполнять мужскую работу.  Глубокие знания педагогики, воспитания были как бы врожденными. Ведь он ни на каких курсах не был. Только по специальности математика и на 2-х недельных курсах директоров школ. Но это не мешало ему выбрать правильную линию поведения не только с нами, своими детьми, но и со школьниками разных возрастов, родителями,  педагогическим коллективом школ, где он был директором. 

Мой отец был разносторонне одаренным человеком, прекрасно рисовал, имел хороший слух. Его дар к рисованию перешел по наследству к нам с братом, а потом   моим  детям и внукам.  В молодости отец  на балалайке, типично русском музыкальном инструменте, играл задорные мелодии. Придя на работу в школу, он уже играл на баяне и других струнных инструментах.  В начале 60-х годов, после того, как мы выиграли в денежно-вещевую лотерею баян, в учительских компаниях, которые собирались по пролетарским праздникам и на Новый год, он всегда аккомпанировал. Его любимым музыкальным  произведением был вальс «На сопках Манчжурии». Наверно, не только потому, что нравились красивая мелодия и содержательные слова, но  что там прошла его боевая молодость. А вот рыбалку и охоту не любил, хотя вырос в семье, где ею занимались.

А вначале меня,   несмышленого пацана, а потом уже юношу учил уму-разуму  дядя, всего на год старше меня – Володя. Пить, курить и ухаживать за девочками я научился от него и его друзей. Все они были меня на год старше и почти городские, а я деревенский. Во многом и волейбол мы осваивали вместе. Пасти корову, на покосе работать, воровать огурцы и помидоры с колхозного огорода, ягоды и яблоки из сада у соседей мы шли всегда вместе.  Но тогда была тяжелая жизнь, лишнего куска хлеба не было, и мы не считали это чем-то зазорным. Тем более что не часто такое и было, да и брали мы совсем немного. Небольшая разница в возрасте и такая тесная пацанская дружба прошли через всю жизнь. Володя мне всегда помогал и помогает по жизни и советом, и материально.

Теперь перейдем к школьным годам.  Помимо отца, сильное влияние на меня оказал учитель физкультуры Мизиш Георгий Константинович.  Я, еще дошкольник, видел, как он проводил занятия по военной подготовке со старшеклассниками, учил их, как правильно маршировать.  В те  годы за старым зданием школы был не палисадник с деревьями, а спортивная площадка с хорошим плацем для маршировки. Парни, взяв в руки деревянные муляжи винтовок, учились правильно шагать, поднимая ногу, делать повороты направо и налево, кругом, выдерживать строй в шеренгах. А мы, пацаны, взяв в руки длинные палки, повторяли все их движения.  Это вошло в мою память, потому что через много лет, когда я, уже будучи лейтенантом  и начальником медицинской службы подводной лодки, во время занятий вроде курсов молодого бойца, получил «отлично»  за умение маршировать.

Но гораздо большее влияние оказал Мизиш на мое желание заниматься спортом.  Сейчас, став взрослым и понимающим жизнь, я представляю, как ему было трудно в те годы. Он проводил уроки физкультуры с 5 по 11 класс.  Уроков было 2 в неделю, а каждого класса в школе в те годы  было тоже по 2 – А и Б.  Это же сколько времени отнимали уроки у учителя?  Да еще и занятия спортивных секций во внешкольное время.  Будучи в прошлом бегуном на короткие дистанции, чемпионом Нижне-Амурской области, он научил меня правильно бежать стометровку, правильно брать низкий старт, что в спринте очень важно.  Правильно организовывал тренировочный процесс и по лыжному спорту.  Ученики нашей школы очень хорошо выступали на районных соревнованиях по лыжам. Вначале в Тахтинском районе Нижне-Амурской области, куда относился наш поселок, а потом, после реорганизации районов, в районе имени Полины Осипенко.

А когда я  в 9 классе уже стал быстрее всех бегать, выше и дальше всех прыгать, он подарил мне свои старые щиповки. Старые настолько, что в первом же забеге в них на школьных соревнованиях оторвалась вначале одна подошва, а потом и вторая.  Но к этому я уже имел навык подшивать себе валенки, поэтому смог починить и щиповки, и на районных соревнованиях в них выиграл 4 вида легкой атлетики, и получил первый в жизни ценный подарок – наручные часы.  И потом эти щиповки еще долго служили мне, и в них я стал чемпионом края среди студентов в прыжках в длину.

Теперь о годах студенчества. Было много однокурсников, преподавателей, профессоров, но сказать, кого я могу назвать своим учителем, не получается. Сережа Куракин, мой одногруппник и друг на всю оставшуюся жизнь,  поразил своей утонченной интеллигентностью. Я сам к этому времени неплохо знал этикет, но у Сергея этому можно было поучиться. Так же его выдержке, воспитанности, примерному поведению в самых сложных ситуациях.

А вот ассистент-хирург Григорий Хвостиков подсказал, каким врачом лучше всего быть. Он назвал три специальности – дермато-венеролога, лепролога и чумолога.  И объяснил, почему.  От кожных болезней вылечить невозможно, но и люди от них не умирают.  Лепра или проказа – длительно текущее заболевание со 100% смертностью в старости.  Тоже никто ругать не будет.  А чумы в СССР нет, а чумологи есть.

А вот во время службы на подводной лодке я точно могу назвать человека, который оказал на меня очень большое влияние. Это капитан-лейтенант Кудлаев, наш замполит, или правильно назвать – заместитель командира по политической части.  Он меня, безусого лейтенанта, учил уму-разуму.  Сразу сказал, как мне надлежит себя вести с личным составом, т.е. с моряками, старшинами, призванными на срочную службу.  Говорил, что для них все офицеры командиры, а вот отцами-командирами должны стать мы с ним. Чтобы могли выслушать, посоветовать,  поинтересоваться  не только здоровьем, но и службой, родителями.  Я так и стал себя вести, не заставлял проходить мимо меня, чеканя шаг, как положено по строевому уставу.  И скоро личный состав стал ко мне относиться почти как к равному, хотя субординацию соблюдал.  А через год избрал меня своим комсоргом.  Сам Кудлаев подавал всем пример. Его каюта всегда была наполнена людьми. Кто-то пришел за советом, кто-то рисовал стенгазету, кто-то читал письмо родителей. И его за это все уважали.  Именно он дал мне одну из рекомендаций в партию.

После демобилизации я пришел работать врачом-рентгенологом в городскую клиническую больницу № 11 города Хабаровска.  Мне повезло и на этот раз.  Больница многопрофильная, и патология самая разнообразная. А врачи-рентгенологи ставили в те годы до 80% всех диагнозов, их роль в правильной постановке диагнозов невозможно было недооценить.   Моя заведующая и первый наставник по специальности Лазаркевич Людмила Станиславовна была очень высококвалифицированный врач, имела высшую категорию, пользовалось большим и заслуженным авторитетом среди сотрудников больницы. И она охотно стала передавать свой богатый опыт и знания мне.  Другие рентгенологи были уже опытные, некоторые пенсионного возраста, и не очень хотели учиться. А я хотел, и делал это с большим желанием.  Поэтому потом стал врачом высшей квалификационной категории, главным рентгенологом вначале города Хабаровска, потом Хабаровского края, членом Правлений научного общества  рентгенологов края и РСФСР.  Был делегатом на всесоюзный съезд рентгенологов, ездил на Европейский симпозиум в честь 100-летия открытия рентгеновских лучей.

Считаю, что и главный врач больницы Яковлева Людмила Николаевна оказала на меня большое влияние, уже как организатора здравоохранения.  Мы с ней, сами молодые руководители, она главный врач, я парторг, старались найти правильный подход к коллективу, и она поддерживала все мои инициативы уже как заведующего отделением, и оно стало лучшим в крае.

Но особая благодарность от меня человеку, который стоял у начала организации самой больницы № 11, которая вначале называлась Медико-санитарной частью ТЭЦ-1 – Бацуновой Екатерине Даниловне. Именно она сформировала те традиции, тот коллектив, который долгие годы очень высоко котировался в городе Хабаровске и в крае. Можно сказать, что и мне Екатерина Даниловна дала путевку в жизнь.  Как это получилось, сейчас поведаю. 

Мой предшественник на должности секретаря партбюро Гриншпун И.С. был организатор стоматологической поликлиники при больнице, сам набирал медицинские кадры, поэтому все они были многократно проверены в деле и вымуштрованы им. Это позволяло ему не очень много времени заниматься чисто поликлиникой, а больше внимания уделять партийным делам. У него была целая сеть добровольных информаторов, поэтому он знал, что творится в больнице, да и в районе от и до. Тогда попасть на прием к стоматологу было очень сложно, очереди были огромные. А зубы болели у всех, и у рядовых людей, и у начальников. Вот они-то очень часто обращались прямо к Гриншпуну.  Он им помогал прийти на прием без очереди. И разговор при этом шел на самые разные темы. Так что, владея самой разнообразной информацией, он мог принимать взвешенные решения.

Когда меня через три года работы в больнице коммунисты избрали секретарем партийного бюро, у меня же не было ни таких связей, ни опыта. Да и людей в больнице я знал мало и плохо, проводя все время в рентгеновском кабинете. Поэтому очень благодарен Бацуновой за помощь и советы, которые она мне давала. Это позволило мне довольно быстро освоиться в новой для меня и очень ответственной должности. Ведь в Конституции СССР, принятой в 1977 году, была статья 6, которая прямо говорила о руководящей роли КПСС в государственных делах. Поэтому роль первичных партийных организаций на каждом предприятии, заводе, колхозе, институте повышалась. Избрание меня именно в этом году на должность секретаря партбюро потребовало изменить форму и методы работы партийной организации, уже не опираясь на несколько устаревшие методы Гриншпуна.  Конечно, мне помогли тут и советы моего отца, который в это время переехал в Хабаровск на постоянное место жительства. Будучи в течение многих лет членом райкома партии, он давал мне много советов по организации работы первичной партийной организации больницы.  Но Екатерина Даниловна была каждый день рядом, знала специфику нашей  работы, и могла не только советом, но  и данной ей властью помочь мне, будучи моим первым заместителем в партбюро больницы.  Меня заметили в районе и городе, и через 1,5 года пригласили на должность главного врача больницы № 10.  Но я не чувствовал, что уже готов возглавить большой коллектив многопрофильного учреждения,  и отказался от должности.

Предложение стать главным врачом последовало от заведующей городским отделом здравоохранения Шетенко Ларисы Степановны, известной личности в 70-80-е годы прошлого века не только в Хабаровске, но и в крае. Она тоже воспитанница 11-й больницы, где работала заведующей поликлиникой.  Именно она назначила меня главным внештатным рентгенологом города. Потом она перешла работать в краевой отдел здравоохранения и помогала мне писать приказ по рентгеновской службе уже как главному рентгенологу края. 

А еще через год я стал непосредственным начальником Ларисы Степановны, перейдя на работу в отдел здравоохранения крайисполкома заместителем заведующего отделом по оказанию помощи взрослому населению.  И лечебный сектор, которым руководила Шетенко, вместе с главным терапевтом Ганенко и главным хирургом Шмелевым,  оказались под моим началом.  Как только я устроился в своем новом руководящем кресле, ко мне подошла Лариса Степановна. Она поздравила меня с назначением, и сказала, что я принял правильное решение. Она уже знала, что я целую неделю отбивался от этого предложения,  считая, что не справлюсь. Сказала, что  она окажет мне всевозможную помощь, чтобы я быстрее обжился на новом месте.  И так оно и случилось. Для меня многое в работе органа управления здравоохранением было внове, я не знал всех приводных ремней принятия правильного решения.  А Лариса Степановна меня намного быстрее, чем я думал, ввела во все нюансы новой для  меня работы. Конечно, она не делала мою работу, я сам много работал,  мой рабочий день длился обычно 10-12-14 часов в день, но если бы не Лариса Степановна, мне пришлось бы приносить из дома подушку на работу.

Когда через полтора года я стал первым заместителем заведующего отделом, Лариса Степановна возглавила отдел кадров и аттестации врачей. Я, став председателем краевой аттестационной комиссии, мог всегда опереться на неё.  При её непосредственном участии было введено тестирование знаний СПИДА у всех сдающих на категорию врачей. А потом пришло время тестирования и по специальности, где уже члены комиссии вносили свои предложения, а Лариса Степановна их доводила до рабочего состояния.  А когда распался Советский Союз и каждый регион получил больше самостоятельности, произошли реорганизации в краевом  управлении  здравоохранения, как мы стали называться в «демократической» России. Исходя из задач, стоящих перед органом управления в условиях  расширения полномочий, у нас появился контрольно-аналитический отдел, функции которого обозначены в самом названии. Ларису Степановну перевели в этот отдел, и на неё легла задача вместе с новым начальником отдела Пиотрович Людмилой Львовной организовать работу этого нового подразделения краевого управления здравоохранения.  Все надо было придумывать самим, никаких руководящих приказов и положений не существовало.  Был набран штат, в отдел пришли работать опытные, много лет проработавшие в краевом управлении  Шубина Галина Алексеевна  и Галина Ольга Александровна.  Они распределили возложенные на отдел обязанности, и на Ларису Степановну легла нелегкая задача по контролю за исполнением всех приказов, издающихся в краевом управлении здравоохранения  или в Министерстве здравоохранения России.

Она стала  секретарем коллегии управления здравоохранения.  И установила очень жесткий порядок за предоставлением  справок о выполнении приказов со стороны горздравотделов, центральных районных больниц. А когда в систему здравоохранения вошли и фонды обязательного медицинского страхования, круг возложенных на Шетенко обязанностей возрос. Но она успешно со всеми ими справлялась, успевая еще давать советы своим коллегам или выполнять за них работу во время их отсутствия. Я думаю, что главные врачи, которым звонила Лариса Степановна, чтобы напомнить о задержке с предоставлением документов, никогда ей не перечили, исправно беря руку под козырек. Такой огромный авторитет у этого работника краевого управления был среди всех медицинских работников.  Ей не надо было представляться, достаточно было сказать: «Это Шетенко». И на другом конце провода слышалось: «Слушаю вас, Лариса Степановна. Какие к нам претензии?» И все решалось в лучшем виде. 

Но, безусловно, самое большое влияние на меня как одного из руководителей здравоохранения края, организатора здравоохранения, оказал мой начальник  Вялков Анатолий Иванович, которого я считаю самым крупным организатором в конце прошлого и в начале нынешнего века у нас в России.  Но о нем у меня есть большая статья, я позволю себе лишь несколько цитат из той работы.

«Набрав свою команду, Вялков не только руководил ею, но и воспитывал, учил и подсказывал правильные, с его точки зрения, решения. И,  как правило, они были самые верные. Я не буду говорить о других, скажу о себе.

Одним непреложным правилом  в работе любого руководителя органа здравоохранение должно быть  наличие нескольких учреждений здравоохранения, на коллектив которых он всегда может положиться в разных критических ситуациях.  Для меня таким учреждением стала краевая клиническая больница во главе с Кравцом Александром Викторовичем.  Я уделял ей не только самое пристально внимание, но и содействовал максимально возможному удовлетворению её потребностей в ресурсах, как материальных (оборудование, медикаменты), так финансовых и кадровых.   Таким учреждением для Овчинниковой была детская краевая больница. Об этом нам не раз и не два напоминал Вялков.

Очень вдумчиво подходил Анатолий Иванович к подбору и расстановке руководящих кадров. До поры до времени старался помочь руководителю, у которого не все получалось,  держал его на прежней должности, пока на горизонте не появлялся человек, который мог  легко заменить не справляющегося со своими обязанностями главного врача.  Это типичная школа партийных органов советского периода,  которая уделяла большое внимание подбору кадров по их деловым качествам.  Поэтому я тоже старался так поступать, не решая с кондачка судьбу того или иного главного врача, особенно в глубинке.

Выбрать себе помощника и убедившись в том, что он на своем месте, Вялков всегда боролся за такого человека.  Уже через несколько лет после моего прихода на работу в отдел здравоохранения я был свидетелем, как Вялков защищал кандидатуру нового главного врача крайсанэпидстанции Либеровой Риты Наумовны.  После ухода на пенсию  Савельевой и гибели в автокатастрофе сменившего её Немчинова встал вопрос,  кто будет главным врачом крайСЭС. Вялков предложил Либерову, опытного и знающего специалиста, очень принципиального, но уже в солидном возрасте. По каким-то параметрам её кандидатура не устраивала Министерство здравоохранения РСФСР.  В Хабаровск прилетел в то время один из заместителей Главного санитарного врача республики Онищенко, который потом стал руководителем Роспотребнадзора. Я присутствовал при тяжелом разговоре Вялкова с Онищенко,  когда он убеждал визитера из Москвы, что мы лучше знаем свои кадры.  И отстоял, Либерова потом долгие годы успешно  руководила санитарного-эпидемиологической службой края.

Так начались мои университеты у Вялкова.  Они продолжались целых семь лет. И все эти годы я учился у него разным премудростям. Например, как надо готовиться к коллегии по какому-то вопросу оказания медицинской помощи.  Он брал справочник по нужному разделу накануне заседания коллегии и делал пометки для себя. И потом, завершая заседание, поражал своими знаниями предмета всех присутствующих.  Но я-то знал, что он накануне вечером все это проштудировал.  Потом стал тоже использовать этот способ подготовки к различным заседаниям не только коллегий, но и других совещаний. И это не для показухи, как некоторым может показаться. Просто сам освежал знания по той или иной специальности,  и было проще принять правильное решение.

Или такой способ работы с кадрами. Долгие годы в крайздравотделе работала главный педиатр края Цукерман Римма Ивановна.  Муж её был начальником краевого ДОСААФ, так что в деньгах она не нуждалась. Была она грамотным специалистов со своим устоявшимся мнением. И это мнение не всегда совпадало с мнением Вялкова.  Периодически она с ним спорила. Но он упорно держал её в отделе. Но мой вопрос, почему он так поступает, ответил, что она его подчиненная и он всегда может заткнуть ей рот, а вот если она уйдет в другое место работать, и будет продолжать критиковать, то так уже не получится. А найти промахи в работе любого человека не так и трудно, если захотеть.  И Римма Ивановна еще долгие годы работала  главным педиатром края, тем более что как специалист была грамотный и пользовалась авторитетом у педиатров.

Или такой вариант работы с кадрами.  Иногда он загружал своих подчиненных какими-то непонятными поручениями и заданиями, они работали, можно сказать, на корзину. И когда я  спросил Вялкова, зачем он это делает, он сказал, что для блага коллектива. Если подчиненному некогда обсуждать свое начальство, некогда голову поднять, всяких слухов и недовольств в коллективе будет меньше. И он был совершенно прав, в отделе здравоохранения не было пустого времяпровождения  ни  у одного из  сотрудников.

Не только я, но и мои коллеги по работе в отделе здравоохранения, бывшими в отдельные годы заместителями заведующего  - Сысоева Валентина Ивановна и Пиотрович Людмила Львовна, да и многие другие сотрудники с благодарностью и теплотой вспоминали  время работы с Анатолием Ивановичем Вялковым.»

 Как известно, Вялков потом несколько лет работал в Министерстве здравоохранения России. Вначале начальником Лечебного Главка, потом заместителем Министра, и в конце своей карьеры в Минздраве был первым заместителем Министра и при Министре Шевченко практически он руководил здравоохранением России.  Сейчас руководит Научно-исследовательским институтом, передает богатый опыт  студентам и слушателям курсов повышения квалификации в Московской медицинской академии имени Сеченова.

И завершить свое повествование  о людях, которые оказали на меня самое большое влияние в жизни, хочу  рассказом о человеке, который и сейчас это делает.  О моей спутнице жизни Пастернак Галине Викторовне.  До нашей с ней  встречи три года назад мы знали друг друга 55 лет, но наша жизнь прошла как-бы параллельными курсами. Я долгие годы жил и работал в Хабаровске, а она в Москве, и мы знали друг о друге очень мало.  Но когда я стал работать над генеалогическим древом своего рода, вышел на неё, и после переписки с удивлением понял, что передо мной не маленькая девчонка-пигалица, которую я когда-то учил боксировать, а солидная дама, очень умная, начитанная, обладающая многими талантами.  Прожив трудную жизнь, она научилась бороться с жизненными неурядицами,  была руководителем успешного образовательного бизнеса, бизнес-вумен, но потом тяжелая болезнь заставила отойти от дел и  жить спокойной жизнью обывателя  в небольшом городе Подмосковья.

Оклемавшись после болезни, она начала развивать свой бизнес в Интернете,  стала много общаться со многими интересными людьми,  и активно участвовать в жизни, которая кипит в Интернетех.  Постепенно в  нашей переписке  я прочитал её  здравые мысли о бытие человека,  древних учениях, аюрведе, йоге, о сохранении здоровья, что привлекло мое особое внимание, в ту пору уже весьма больного человека, перенесшего обширный  инфаркт миокарда и сложную операцию на сердце.  А когда она прислала мне  стихи, которые сочиняла для близких на праздники,   свои пародии на всевозможные сочинения других авторов,  я понял, что Галя еще и хороший поэт.  А уж какая она хозяйка и кулинар, я узнал позднее.  Но не это главное оказалось в наших с ней отношениях, которые я бы назвал любовно-творческими.  Она буквально силком заставила  меня делиться своим мыслями на  литературном сайте.

Перед очень рискованное операцией на сердце, которую мне должны были сделать в Новосибирске, в НИИ имени Мешалкина, я завершил написание своих мемуаров для  близких.  Мало ли что, риск был большой. Но потом, когда  все прошло благополучно, хотя у меня осталось лишь часть сердца, да еще с синтетической заплаткой,  я взял свои воспоминания, отпечатанные на  принтере в одном экземпляр, с собой.  Так мы жили  в параллельных измерениях,  Гале стало интересно узнать больше о моей жизни.  И когда я завершил чтение, она решила, что это может быть интересно многим. Все же я жил насыщенной жизнью, много что повидал, побывал в разных странах, пережил немало событий в личной и общественной жизни.  А после того, как я по просьбе своего земляка, известного хабаровского поэта Александра Урванцева, написал воспоминания о своем отце, многолетнем директоре школ в Херпучах и Оглонгах,  учителе от Бога, а также провел исследование по истории  нашего Херпучинского прииска,  она сказала, что это должны знать многие. И зарегистрировала меня на литературном сайте Проза.ру. 

С тех пор я печатаюсь на нем, где уже больше 220 моих произведений, а число читателей перевалило за 13 тысяч.  Издал две книги, которые повествуют о жизни в наших суровых дальневосточных краях, о моем отце, и эти книги нашли своего читателя.  По мнению моих земляков, им не доводилось еще читать книг о своей малой родине.  Я рад, что благодаря любимой женщине я нашел себе занятие по душе, которое оказалось полезным и для других.

Сейчас, когда Галя стала публиковать свои произведения на литературном сайте Проза.ру под псевдонимом Анастасия Обнорская, я  уверен, что она найдет своих читателей, которым понравятся не только занимательные сюжеты, но яркий, сочный язык её рассказов.  И она сможет в полной мере реализовать свои мечты стать писательницей, которые были в детстве, когда  она зачитывалась произведениями отечественных и зарубежных классиков.