Встреча 7. Сказки дедушки Миши о Домовом Диме

На очередную встречу со мной Домовой Дима Димович, как и обещал, пришел утром. Он был зареванный, весь ободранный и грязный-прегрязный. Все его руки и даже лицо были поцарапаны.
— Ты чего это, Дима Димович? Кто тебя так?
Вытирая слезы размером с горошину, так и катящиеся из его огромных глаз, Домовой Дима Димович пробормотал:
— Да так, ничего. Задрали, окаянные. Сильно обидели…
— Кто тебя «задрал»? — спросил я и тут же поправился, — ты, Дима Димович, пожалуйста, выбирай слова. Понятные и вразумительные. Кто тебя так обидел? Расскажи, пожалуйста.
Домовой Дима Димович даже не услышал мой вопрос, скорее всего, не захотел услышать и лишь спросил:
— Ты конфеты, дедушка Миша, домой из магазина принес?
Я кивнул головой, что принес.
— Значит так, дедушка Миша. Мы идем к тебе в кабинет, и дальше там поговорим.
— Ну, пойдем.
— Давай пойдем побыстрее!
Слёз у Домового Димы Димовича как и ни бывало.
— Но сначала надо хоть умыться, да руки помыть. Не будешь же ты, Дима Димович есть конфеты грязными руками, — сказал я, подойдя к лифту,
— Чудак ты, дедушка Миша! — Домовой Дима Димович так на меня посмотрел, что мне и впрямь стало не по себе. — Ты писатель, и не знаешь, что Домовые никогда не умываются и не купаются?
— Почему же, знаю. Но это было очень-очень давно. — Я улыбнулся. — А сейчас почему не умываются и не купаются? — удивился я, когда нажал кнопку лифта на свой этаж, и двери его начали закрываться. — Ведь время уже другое, не то, что было давным-давно…
— А потому, что не умываются, и не упаются. Нельзя им. Болезни всякие от воды у Домовых могут быстро приключиться, и еще много чего нехорошего, — тут же успел ответить Домовой Дима Димович.
В это время лифт приехал на мой этаж и дверь его раскрылась.
— Там никого нет? — со страхом в голосе вдруг спросил Домовой Дима Димович.
Я вышел из лифта, осмотрелся:
— Никого.
— Ну, наконец-то и хорошо. Давай быстрей к твоей двери, и в квартиру. Да, кстати, а кошка твоя Сусанна еще у твоих внуков и внучки? — скороговоркой пролепетал Домовой Дима Димович, прожогом выскакивая из лифта и шустро подбегая к моей двери.
— Пока у них, и Нина Сергеевна тоже у них, — ответил я, доставая ключи от квартиры.
— Ну, это хорошо. А зачем ты ключи, дедушка Миша достаешь? Я сам дверь в твою квартиру мигом открою. И без всяких там ключей.
— Ну, открывай, если уж на то пошло, — согласился я.
Домовой Дима Димович отвернулся от меня и, стоя у двери, что-то прошептал. Да так тихо, что я не услышал ни единого слова.
Замки на двери, к моему удивлению, щелкнули, и Домовой Дима Димович потянул за ручку двери, которая тут же, без скрипа отворилась в квартиру.
— Ну, вот, проходи, дедушка Миша, — довольным голосом проговорил Домовой Дима Димович, — А ты ключи доставал. Когда я с тобой, этого делать не стоит. Я все двери теперь могу открыть. Несколько волшебных слов, и все замки откроются…
Мы прошли в квартиру. Первым в нее вошел Домовой Дима Димович. Я за ним.
— Так, дедушка Миша, а теперь сразу пойдем в твой кабинет, ведь там есть уже конфеты?
— Конечно, — ответил я. В конфетнице тебя дожидаются.
— О, это меня радует, дедушка Миша.
— Но пока…
— Что пока? — почему-то занервничал Домовой Дима Димович.
— Пока ты не расскажешь мне, почему Домовые не умываются и не купаются?
— Да я же тебе уже говорил, что Домовые не умываются, потому, что нельзя им умываться. Болезни всякие от воды у Домовых могут быстро приключиться, и еще много чего нехорошего И это долгий-предолгий рассказ, — недовольным голосом ответил Домовой Дима Димович.
— Откуда ты это узнал? — спросил я.
— Нам об этом заталдычили в школе Домовых и Волшебников. И все время талдычат и талдычат. Каждое утро, каждый день. А когда чистый кто придет на уроки, еще и выговор получает. Вот! Я вот дома умывался и с удовольствием купался, когда был маленький, но когда поступил в школу Домовых и Волшебников это дело нам запретили, потому, что могут прицепиться болезни и всё такое.
— Наоборот, Дима Димович. Это грязнули могут занести себе болезни. Пойдем ко мне, в ванную, умоешься, руки с мылом помоем, все царапины на твоем теле смажем специальной мазью или зеленкой, и тогда они быстрее заживут.
Дима упрямо помотал головой из стороны в сторону.
— Ты что, не хочешь?
— Конечно! Я же сказал, что Домовые никогда не умываются. А зеленка... Знаю я вашу зеленку. Я один раз попробовал. От нее так печет! А еще весь пол на кухне у той хозяйки, где я был, я в зеленку случайно перемазал бутылочка с зеленкой упала из рук, и зеленка разлилась по полу.  Хозяйка потом та-акой нагоняй своему сынишке устроила, что мне даже стало не только неловко, но и неприятно. Он, как прибежал на кухню, сразу обе руки в лужи из зеленки и запустил. Видно ему интересно стало, что же получится? А хозяйка, ну, его мама, все увидела, и задала ему трепки. Я даже не дождался завершения истории с нагоняем и трепкой. Она так орала на своего сынишку, так лупила, что ой-ой-ой... Она ведь не знала, что все это сделал я, а я не мог ей об этом сказать.
— Почему?
— Почему, почему! Да потому, что Домовые не имеют права встречаться с людьми. Вернее, показываться им на глаза. Вот!
— Но ты ведь со мной встречаешься и разговориваешь!
— Ты, дедушка Миша, другое дело. Ты — писатель… И мы уже много раз встречались. Значит, с тобой я встретиться могу. А  в той квартире тогда я даже не мог показаться на глаза. Я тогда сидел под столом и краешком глаза подсматривал. А хозяйка так отчитывала своего сынишку, таких подзатыльников ему давала, что он сразу в огромные рёвы подался.
— Куда? Куда? — переспросил я.
— Ну, в огромные преогромные рёвы. Ну, как тебе, дедушка Миша, объяснить? Ну, плакал так сильно, что не мог остановиться. Короче, пойдем в твой кабинет, и давай мне конфету. Очень сладкого хочу, но умываться и мыть руки не буду!
— Ну, тогда я не дам тебе конфет.
— Даже так? — Домовой надулся. — Если не дашь, я больше к тебе не приду, — взял меня в оборот Домовой Дима Димович. — И ничего не расскажу.
Что мне оставалось делать? Очень не хотелось давать  такому грязнуле конфету, но я подумал, что конфета-то в обертке, значит можно и дать. А потом решил заманить его в ванную и все-таки уговорить искупаться.
Я протянул Диме Димовичу конфету, которую достал из кармана. Конечно, у меня в кармане было еще несколько конфет и большая шоколадка, но сразу все отдать Домовому Диме Димовичу нельзя. Он  мигом всё напихает в свой рот, что не только говорить, а и дышать не сможет...
— И вот это всё? — спросил удивленно Дима Димович. — Раньше, насколько мне память не изменяет, ты больше конфет приноси  мне разрешал брать. А здесь всего одна. Жадина... — Он говорил все напрямую.
Мне показалось, что Дима Димович не только не жевал конфету, а проглотил ее вмиг вместе с оберткой.
— Остальные конфеты у меня в кабинете, в конфетнице, — сказал я.
— Гм, так в чем проблема? Пойдем к тебе, в кабинет,  — тут же весело ответил Домовой Дима Димович.
 — В мой кабинет мы с тобой пойдем, когда ты искупаешься и переоденешься в чистую одежду, и там тебя ждут твои любимые шоколадные конфеты, и еще что-то…
— Ну, нет, этого не бывать. — Никакого купания, никакого мытья рук и никакой зеленки или мази, как ты говрил! Я сейчас не готов к этому. — Домовой Дима Димович вздохнул. Глубоко-глубоко. Затем долго молчал. Я не подталкивал его к разговору.  И, наконец, Домовой Дима Димович только пообещал мне, что на следующий раз он расскажет мне то, о чем еще никому в жизни не рассказывал, о Волшебниках и Старых Домовых, которые побывали у меня в кабинете накануне. Оказывается, он кое-что уже разузнал, но будет узнавать еще, чтобы его рассказ был полным. Домовой Дима Димович расскажет даже о том, как и кто его так сегодня исцарапал, и почему он стал бояться всего, а сейчас ему уже некогда, и он должен спешить по делам.
Не успел я задать еще один вопрос, когда же Домовой Дима Димович придет ко мне в следующий раз, его уже и след простыл…
«Ну, ничего, даю себе слово, в следующий раз я не дам ему конфет, пока его не искупаю и не переодену во все чистое. Сколько же ему еще грязнулей ходить? Ведь Дима Димович умный Домовой»…