Книжные итоги года

Первый текст нового года хочется посвятить своим книжным итогам. Я напишу здесь о десяти интересных книгах: художественных и документальных, на русском и английском языках, прочитанных в 2017-ом.
О некоторых впечатливших меня в этом году произведениях (романы Исигуро, «Доктор Фаустус» Томаса Манна) я уже писал раньше, так что не буду их упоминать. Для литературы, не переведенной на русский язык, приведены названия в оригинале.
Порядок размещения книг от 1 до 10 произволен.
1. «Мои странные мысли» Орхана Памука : нобелевский лауреат 2006 года, гордящийся прозвищем «турецкого Толстого», ставит эпиграфом к одной из глав романа строки из Лермонтова, а главный герой по имени Мевлют отсылает сразу к двум типам русской литературы: «маленького» и «положительно прекрасного человека». Сорок лет продолжается одиссея Мевлюта - торговца йогуртом и слабоалкогольной бузой, сорок лет и почти 600 страниц неторопливого повествования, где роман воспитания переходит в семейную сагу о трех поколениях и переплетается с урбанистическим эпосом. Помимо Мевлюта, главным героем, как и в большинстве книг Памука, оказывается Стамбул, описанный с неподдельной любовью и ностальгией. Лачуги в городских трущобах сменяются бетонными многоэтажками, универмаги вытесняют уличных торговцев, а старые османские особняки падают под ударами бульдозеров. Тем временем, улицы города сотрясают столкновения коммунистов и националистов, изредка прерываемые военными переворотами, ждут своего часа в подполье исламисты, а Мевлют продолжает свое странствие по «столице мира»: из 1969-го в 2012-ый.
2. «Sleepwalkers» кембриджского профессора Кристофера Кларка - образец блестящей исторической прозы, где стиль соответствует содержанию и доступен читателю с любым уровнем знаний. Автор пытается ответить на один из самых противоречивых вопросов мировой историографии: что стало причиной Первой Мировой войны - грандиозного пожара, в котором сгорели четыре империи и выплавились тоталитарные режимы будущих десятилетий. В поисках разгадки, Кларк перемещается из Белграда в Вену, оттуда в Париж и Петербург, Лондон и Берлин и наконец в Сараево, где прозвучали роковые выстрелы Гаврило Принципа. Подобно опытному режиссеру, автор переходит от камерных сцен (например запутанная семейная история главы австрийского генерального штаба) к широким видам - обзору хитросплетений мировой дипломатии с высоты птичьего полёта (отношения Британии и России в контексте колониальной политики) . Лунатики из названия книги - европейские государственные деятели, каждым своим шагом неосознанно приближавшие континент к катастрофе. «Пушки августа» Барбары Такман, написанные на ту же тему, были настольным чтением Кенеди во время Карибского Кризиса и, пусть к урокам истории стоит относиться настороженно, книга Кларка часто кажется столь же пугающе актуальной.
3. “History. A Very Short Introduction” Джона Арнольда: Серия очень кратких введений, частично переведенная на русский, насчитывает уже более 500 книг. Эксперты по таким разным темам как квантовая теория, итальянская литература, Северная Ирландия и даже дьявол, объясняют свой предмет широкой аудитории, укладываясь в 200 страниц. Введение в историю от ученого-медиевиста Джона Арнольда является, пожалуй, одной из лучших книг серии. Автор не только прослеживает эволюцию своей науки и развитие таких областей как политическая, социальная, культурная и гендерная история. Он также использует частные истории: загадочное средневековое убийство, судьба беглого английского священника в эпоху Гражданской войны, речь афроамериканской феминистки 19 века, чтобы поговорить о большой Истории. Арнольд защищает статус истории как науки и её независимость от любых доктрин и идеологий. Вместе с тем, он доказывает, что единственно правильной истории не может существовать: любой факт становится предметом интерпретации, а любая интерпретация - предметом дискуссии.
4. «Волшебная гора» Томаса Манна - смесь романа воспитания с философским романом и просто странная история юноши Ганса Касторпа, который приехал навестить двоюродного брата в туберкулезный санаторий в швейцарских Альпах и сам остался там на несколько лет. На отрезанной от окружающей действительности горе, Касторп погружается в космополитичный мир - квинтэссенцию предвоенной Европы. Итальянский республиканец Сеттембрини, его вечный оппонент консерватор Нафта, харизматичный голландский коммерсант, загадочная русская графиня и другие гости санатория собравшиеся со всех концов света, ведут сложные споры о политике и религии, влюбляются и ссорятся, устраивают рискованные путешествия и спиритические сеансы. Но над уходящей эпохой лежит тень обреченности и если кузену Касторпа не суждено спастись с Волшебной Горы, главному герою это все же удается, когда начало Первой Мировой войны разрушает сонный и полуреальный мир санатория. Разум Касторпа закалили беседы на Волшебной Горе, а соблазны духа миновали его сердце. Но на последних страницах книги, главный герой оказывается одним из тысяч солдат, бредущих сквозь дождь и грязь, под хмурым, багровеющим небом. «А из этого всемирного пира смерти, из грозного пожарища войны, родится ли из них когда-нибудь любовь?»
5. «Разговор в «Соборе» Марио Варгаса Льосы: Если Орхан Памук неоднократно подчеркивал свои симпатии к русской литературе, его перуанский коллега ориентируется на французские образцы. Эпиграфом к своему роману он взял цитату из Бальзака: «Чтобы стать истинным романистом, надо исследовать жизнь всего общества, ибо роман — это частная история народов». И действительно, «Разговор в «Соборе»» это нечто вроде перуанской «Человеческой комедии» в одном томе. Роман Льосы интересен композиционно: основой повествования становится встреча в кабаке с символическим названием «Собор», где разговаривают сын влиятельного политика Сантьяго и шофер его покойного отца Амбросио. Постепенно в неспешный ритм беседы врываются новые голоса из прошлого и герои из самых разных слоев общества: служанки и богатые дамы, полицейские и политики, студенты и журналисты рассказывают свои истории. Это позволяет Льосе нарисовать мрачный и узнаваемый портрет коррумпированной диктатуры, где гниль власти распространяется на общество (или наоборот) и двум собеседникам: Амбросио и Сантьяго приходится с ужасом извлекать скелеты из семейных шкафов. Если книга Льосы и не создает ощущение полного отчаяния, это достигается за счет колорита. На страницах романа кипит и бурлит жизнь, хотя часто в худших своих проявлениях и пусть герои идет к краху, они делают это в зажигательном ритме маринеры.
6. «An Introduction to political philosophy» Джонатана Вольфа - эта книга дает возможность задуматься о привычных политических вопросах в непривычной, философской перспективе, что позволяет подвергнуть сомнению даже такие догмы как необходимость государства и превосходство демократии. В отличии от многих похожих книг, Вольф выстраивает повествования не хронологически, а вокруг ключевых вопросов политической философии: нужно ли государство? Каким оно должно быть? В каких пределах допустимо ограничение свободы? Как государство должно обеспечивать справедливость? Платон, Руссо, Милль, Маркс и современные авторы спорят друг с другом на страницах книги, приводя новые соображения к старым как мир дискуссиям.
7. «Империя должна умереть» Михаила Зыгаря - увлекательное изложение событий 1900-1917-ых годов в России, где фигуры Толстого и Витте, Столыпина и Милюкова, Горького и Дягилева, Троцкого, Керенского, Распутина и многих других предстают живыми и современными, а события предреволюционной эпохи изложены в настоящем времени, что создает иллюзию яркого и обстоятельного журналистского репортажа,
8. Рышард Капушинский «Император» - эфиопская империя пала, Хайле Селассие 1: потомок Соломона и лев Иудеи погиб, а по улицам Аддис-Аббебы рыщут вооруженные патрули. В это время, польский журналист Рышард Капущинский, на тайных квартирах встречается с бывшими придворными, министрами и генералами, а также с дворцовыми слугами, еще недавно отправлявшими сложный, многовековой церемониал, а ныне выброшенными в неизвестность. Их бесед с этими людьми, автор, по крупицам собирает облик навсегда ушедшего фантасмагоричного мира: абсурдного и гротескного, экзотического и жестокого, и все же, по своему, привлекательного.
9. “The Revolt against the West” Панкаджа Мишры - автор книги «Из руин империи: восстание против Запада и передел Азии» пишет новейшую историю с точки зрения человека Востока. Его героями становятся, среди прочих, странствующий афганский мыслитель Джамаль ад-Дин аль-Афгани и китайский философ Лян Цичао: малоизвестные в Европе, но сыгравшие большую роль в интеллектуальной истории своих стран. Автор показывает, как события и процессы 20 века выглядели с азиатской точки зрения и оказывается, что Русско-Японская война, на Западе в первую очередь трактуемая как пролог к революции 1905 года, для восточного мира была символом куда более масштабного потрясения: победой Азии в лице Японии над Европой в лице России. Мишра показывает связь между разными частями азиатского мира в неприятии европейского колониального господства и, при этом, стремление восточных мыслителей адаптировать западные научные и политические идеи.
10. «Боевой клич свободы» Джеймса Макферсона - вероятно лучшая однотомная история Гражданской Войны в США, автор которой не только в деталях описывает политические потрясения предшествовавшие конфликту и военные операции сторон, не только дает живые портреты ключевых фигур Севера и Юга, но и помещает противостояние в культурный и идеологический контекст. Споры вокруг памятников конфедератам в южных штатах США и расколовшие американское общество столкновение в Шарлоттсвиле в августе этого года показывают устойчивость того, что Макферсон назвал «вагнеровским мифом» Американского Юга, «Гибелью богов» с генералом Ли в роли Зигфрида. 2017-ый год еще раз подтвердил слова знаменитого южанина Уильяма Фолкнера: «прошлое никогда не умирает, оно даже не проходит».