Глава 11

(запись 11.01.2009)

   Лисье озеро было маленькое, а Черепашье - ещё меньше, но купаться там было можно. А водохранилище называлось Тбилисским морем. Оно было большое, в виде овала. Противоположные берега просматривались слабо. Там был оборудован пляж, спасательная станция, ресторан, закусочная, всякие продовольственные ларьки.
   5 марта 1953 года умер Сталин - покровитель Грузии. Когда объявили об этом по радио, в городе начались всякие безобразия, как будто в людей вселились бесы. Грузины разъезжали по улицам на Победах и Москвичах с открытыми окнами, из которых торчали руки с ножами. Была резня, мародёрство, многие люди пострадали.  Несколько дней детей не выпускали гулять. Все, кто мог, сидели дома. Пришлось вызывать армию, чтобы навести порядок. Постепенно всё вошло в свою колею.
   Папа с мамой зарегистрировали свой брак летом 1953 года, и мы с мамой стали Лактионовы. Папа часто менял работу, потому что хотел больше зарабатывать. Хотя большинство русских считались как бы людьми второго сорта, папу грузины уважали.  Мало того, что он был местным, он чисто разговаривал по-грузински и замашки у него тоже были южного горячего мужчины. В конце лета 1953 года он поехал в командировку в Армению что-то строить. И пропал. Два месяца от него не было вестей. Потом оказалось, что он упал с 3-го этажа строящегося дома. То ли леса оказались гнилыми, то ли он оступился. Его спасло акробатическое владение своим телом. С одной стороны внизу лежала арматура, с другой - стёкла, между ними была куча песка. На этот песок он и упал. Перед этим успел зацепиться за какой-то крюк рубашкой, что тоже замедлило падение. Но всё же сломал руку, отбил левое лёгкое и ещё был перелом ключицы. Слава Богу, позвоночник и голова не пострадали. И вот он лежал в больнице в Ленинакане. Телефона у нас не было, писать он не мог, а лёгкое давало о себе знать всю жизнь. Как странно, я давно уже об этом забыла, а стала писать и всё вспомнила.
   В 1954 году папа тоже всё лето был в командировке в Ашхабаде, т.е. в Туркмении. Строил там железную дорогу. В 1-й класс я пошла без него. Я помню, 1 сентября шёл дождь. Я познакомилась со своей первой учительницей Светланой Петровной. Она была старенькая, маленькая, с совершенно белыми волосами, заплетёнными в одну косу и закрученную бубликом. Она была строгая и добрая. Я её побаивалась и училась на все пятёрки, кроме рисования.
   В конце сентября приехал папа, привёз большой ящик винограда и разных восточных сладостей. Виноград не знали, куда девать. Холодильников тогда не было. А это был сорт без косточек, сладкий-пресладкий. Мама с папой протянули верёвку через всю кухню и повесили каждую кисть, закрепив её бельевой прищепкой. Кисти подсыхали и получался изюм. В тот раз папа хорошо заработал и мы все немного приоделись. Я помню, мне купили туфельки бордовые на пуговках, сандалии тёмно-зелёные. Новые сандалии покупали мне каждое лето. Они были лёгкие, цветные, с дырочками. А запах их мне нравился больше всяких духов.
   Потом папа некоторое время работал в Тбилиси. Город интенсивно строился, поэтому строители были нужны. Перед школой мне вырезали гланды. Уговорили, что потом дадут много мороженого, сколько захочу. Выдрали их варварски, под местным наркозом. Неделю я разговаривала шёпотом. Это было сделано с той целью, чтобы я меньше болела простудными заболеваниями и ангинами.
   Итак, я пошла в школу. Мама сшила мне фартук чёрный, повседневный и фартук белый с пелериной - праздничный. А бабушка Надя сшила форму коричневую с белым отложным воротничком и юбочкой в складку. Когда я кружилась, юбка надувалась фонариком. В форме были внутренние карманчики, на чёрном фартуке тоже было два квадратных накладных кармашка. Сначала в школу меня водила мама и со школы тоже встречала. Но это продолжалось недолго, может - месяц, может - два. Потом я научилась переходить улицы и стала ходить сама. Мне надо было переходить три улицы: свою Орджоникидзе, потом Клары Цеткин и затем Плеханова. А шла я в основном по улице Челюскинцев. Названия-то все героев Гражданской войны. Интересно, я как-то раньше об этом не думала. В Тбилиси есть и улица Кирова, и площадь Ленина, и площадь Руставели.
   В школе мы в первые же дни играли в репку. Кто-то был дедкой, кто-то - бабкой и т.д. Потом всё забыли, а моя кличка Репка действовала с 1-го класса и по 4-й. Когда я пошла в школу, мама стала заплетать мне косички. Всё лето отращивали волосы, чтобы было, что заплетать. И белые капроновые бантики мама завязывала розочками.
   А гланда одна у меня снова выросла, и до сих пор выполняет свои функции. Ведь они тоже для чего-то предназначены, как и аппендикс.
   Я забыла написать, что когда мне было 6 лет, мы с мамой ездили в Киев к маминым тётушкам по материнской линии. Заезжали в деревню к тёте Шуре и тёте Зине. У тёти Шуры были две взрослые дочери, а у тёти Зины одна дочь Инна, но она была горбатая, и мне её было очень жалко. Там росли очень вкусные груши. Потом мы ездили к дяде Жоржику в Дарницу. Это мамин дядя по материнской линии. А ещё был дядя Жоржик по отцовской линии. Для меня-то они все были дедушки и бабушки. В Киеве мы останавливались у маминой подруги тёти Гали. Она по-прежнему работала певицей в филармонии. С мужем она была в разводе, и у неё был сынок года на три младше меня. Киев помню плохо. Помню только, что ходили в зоопарк и в парк с аттракционами. И ели жареные каштаны.
   Когда я перешла во 2-й класс, мы с бабушкой Надей ездили на месяц в Ставрополь к бабушкиной подруге. Там они меня крестили в церкви в возрасте 8 лет. Процесс крещения помню плохо, но ощущение праздника во мне сохранилось до сих пор. Как-будто было ощущение благодати. Бабушкину подругу и крёстную, а также и мою, звали вроде Шурой. У неё был свой домик и фруктовый сад. Фруктов я наелась до отвала. Потом и вправду стала меньше болеть. В марте 1956 года папа отвёл меня в большой спортивный зал, и в конце 2-го класса я стала ходить на спортивную гимнастику. В 3-м классе я уже сдала на третий разряд, в 4-м классе - на второй.
   Когда я училась во втором классе, то первую четверть жила у бабушки Нади. Папа подрядился в Кировскую область. Уехал и заглох. Т.е. опять не писал. Мама не выдержала и поехала к нему. Первую четверть я закончила плохо. Бабушка со мной не занималась, она была почти неграмотная, окончила всего 2 класса, читала по слогам, а писала, как курица лапой и неграмотно. Поэтому в четверти у меня было много четвёрок. Для меня это считалось плохо. Потом приехали папа с мамой на Октябрьские праздники. Они, когда ехали обратно, останавливались в Москве у папиного друга  Виктора Романкевича. Он к тому времени продвинулся по службе и работал в министерстве путей сообщения каким-то чиновником. У него была семья: жена и двое детей. Мама с папой походили по Москве, были в Третьяковской галерее, и в мавзолее, и в Кремле на экскурсии, и на ВДНХ (Выставка достижений народного хозяйства). Накупили мне и себе одежды и обуви. Мама от Москвы была в восторге. Она правильно сделала, что поехала за папой, а то он там строил железную дорогу и нашёл себе женщину, с которой жил. Мама приехала, устроила скандал и осталась там до окончания договора подряда.