Завещание Генерал-Штаб-Доктора. Ч. 2

Русским войскам было предоставлено право оккупировать Болгарию и Восточную Румелию (автономная провинция между Болгарией и Турцией) в продолжение девяти месяцев до подписания мира. Доктор медицины, полевой хирург, статский советник Е.В. Львов назначается военно-медицинским инспектором оккупационных войск Княжества Болгарии.

Оккупантами русские никогда не были, основными целями Временного русского управления были налаживание мирной жизни и подготовка к возрождению болгарского государства. Резиденция императорского комиссара находилась в Пловдиве, а затем была перенесена в Софию. Русская администрация старалась подготовить как можно больше кадров для создания государственных механизмов, на местах создавалась система управления. Уже весной и летом 1878 г. болгарское ополчение преобразовано в регулярные военные подразделения Земского войска. Львов отвечал за устройство медицинской части.

Оккупационные войска не только снабжали болгарскую армию оружием, одеждой, инструкторами и командирами, но и сами на протяжении всего лета вели активную борьбу с турецкими партизанами в Балканских горах. По-прежнему лилась кровь русских солдат, были убитые и раненые. Так что военно-медицинский инспектор не располагал медицинским резервом, ввиду значительной болезненности в войсках и ограниченности медицинского персонала в русских полках. Поэтому снабжение болгарского войска военными врачами и фельдшерами было недостаточным. Болгары просили хотя бы одного врача и четырех фельдшеров на каждую дружину и хотя бы по одному фельдшеру и ветеринару на каждую конную сотню и батарею. Им пришлось довольствоваться наличным числом медиков, находящимся в Земском войске, а затем для пользования больных приглашали частных врачей за особое вознаграждение. Обзаведение внутренней обстановки для пружинных лазаретов было возложено на городские общества, а медикаменты отпускались из запасов русской армии. Для обучения медицинских, ротных и ветеринарных фельдшеров были открыты школы в Софии, Тырнове, Филиппополе и Татар-Базарджике.

Л.Ф. Змеев в своей работе «Русские врачи-писатели» упоминает: «В 1878 г. Львов вернулся в Бендерский госпиталь старшим ординатором и в следующем году вышел в отставку».

Все верно. Только при выходе в отставку Е.В. Львов за заслуги производится в чин действительного статского советника (соответствует чину генерал-майора). Интересная деталь: для врача, чтобы получить такое звание, нужно было прослужить 10 лет со времени получения предыдущего чина. Согласно указу Александра II от 9.12.1856 г. действительный статский советник получал право на потомственное дворянство и мог занимать по статусу должности директоров департамента, градоначальника и даже губернатора. К сыну простого дьячка из Сельца-Карельского теперь было положено обращаться «Ваше превосходительство». Отец доктора Василий Сергеевич так и не узнает, что Ефрем станет генералом. Он умер 19 марта 1873 г., но мать Мария Михайловна Львова была еще жива.

За многолетнюю службу военного врача Е.В. Львов был награжден орденом Св. Станислава 2 ст. с мечами, Сербским Командорским орденом Такова, орденом Св. Владимира 4 ст. с мечами, Св. Анны 3 ст., бронзовыми медалями «В память Крымской войны», «За русско-турецкую войну 1877-1878 гг.» и медалью «В память императора Николая I».

Ефрем Васильевич, оставляя службу в военном министерстве, продолжает свою профессиональную деятельность и числится в «списке медиков, находящихся в России и имеющих полное право на производство врачебной практики» до 1889 г. (Российский медицинский список, изданный Медицинским Департаментом Министерства Внутренних дел).

Скорее всего, в 1890-х гг. Ефрем Васильевич уезжает в Кишинев, на родину жены Софьи Степановны. Всю свою жизнь, переезжая с места на место, он мечтал о собственном жилье. Мечта сбылась. В завещании Львов подробно описывает построенный им дом.

«Состоящий в 1-ом полицейском участке города Кишинева, по Семинарской улице, под №11, принадлежащий мне каменный одноэтажный под железною кровлею дом со службами, колодцем, цистерной, фруктовым садиком и дворовым к нему местом, обнесенным по улице деревянными с калиткою воротами и железной решеткой, а от соседей: Попа, Блуштейн и жены моей, каменным крытым черепицею, забором построенный мною на собственные мои средства на пустопорожнем месте, приобретенном мною от жены моей Софии Степановны, по купчей крепости, утвержденной Старшим Нотариусом Кишиневского Окружного Суда 9 апреля 1877 года, за номером 286, по плану, утвержденному Кишиневской Городскою Управою 29 января 1893 года за номером 622».

Жили они одиноко. Брак Ефрема Васильевича и Софьи Степановны был поздним, и детей у них не было. Единственными близкими родственниками остались племянники Софьи Степановны: Надежда Ивановна Свирчевская (урож. Николаева), жена подпоручика 14-й артиллерийской бригады И.В. Свирчевского (г. Кишинев); Надежда Николаевна Николаева (урож. Семенова), жена штабс-капитана, причисленного к генеральному штабу, живущая по месту службы мужа в Санкт-Петербурге. Племянники Ефрема Васильевича: псаломщик соборной церкви города Красного Холма Тверской губернии Максимилиан Иванович Львов, псаломщик соборной церкви города Вышнего Волочка той же губернии Дмитрий Матвеевич Соколов, дочери умершего священника Варвара и Мария Ивановны Львовы, девицы, живущие в Сельце-Карельском, Вышневолоцкого уезда, дочь псаломщика того же села девица Таисия Матвеевна Соколова, вдова крестьянина Мария Матвеевна Базлова (урожд. Соколова), живущие в том же селе.

Время безжалостно к людям, и все на земле имеет свой срок. Львов, как опытный врач, сам себе поставил печальный диагноз – жить ему осталось не больше месяца. 24 января 1898 г. Ефрем Васильевич в сопровождении свидетелей, дворянина Л.Ф. Трощанского, коллежского секретаря Е.В. Ревенко и титулярного советника В.Н. Худзинского явился в контору Кишиневского Нотариуса В.В. Лихарева для составления нотариального духовного завещания. Оно получилось довольно объемистое, на 16 страницах машинописного текста. Опустим подробности описания «благоприобретеннаго движамаго и недвижамаго имущества и капиталов», среди которых доктор Львов не забыл упомянуть ни одного предмета: от «гарнитура резного орехового дерева на пружинах и чистом конском волосе, крытый шелкового-малинового цвета материю, состоящий из дивана, 4 кресел, 6 полукресел и т.д.» до «ножа и молотка для колки сахара». Свой дом, имущество, ценные бумаги он завещает жене до ее кончины. После смерти Софьи Степановны в завещании дает подробные указания, как доставить ее тело в Сельцо-Карельское и похоронить рядом с ним, за какую цену продать дом, имущество, как распорядиться вырученными деньгами, в какой банк вложить ценные бумаги и т.д.

Для исследователя в завещании Е.В. Львова много интересных деталей и моментов. Даже предстоящие похороны свои доктор расписал до мелочей и не стоит даже сомневаться, что душеприказчики выполнили его волю.

«Тело мое в запаянном металлическом гробе, вложенном в дубовый и покрытый золотою парчою с одним металлическим венком завещаю перевести для погребения на мою родину в Сельцо Карельское, Тверской губернии, Вышневолоцкого уезда, где предать земле в устроенном для того около каменной церкви склепе, с надгробным памятником. Выполнение такой моей неизменной воли возлагаю на обязанность жены моей Софьи Степановны, которой мною оставлено на этот предмет необходимая сумма денег, для сопровождения моего тела в пути, если здоровье жены моей не позволит ей предпринять такого дальнего путешествия, и никто из родных не предложит своих услуг для того, нанять благонадежного человека для следования с моим телом до места его погребения. Отпевание моего тела произвести в церкви здешняго духовнаго училища, а если не последует на то разрешение Преосвященного, то в церкви первой классической гимназии, пригласив для такого богослужения Настоятеля Кладбищенской Православной Церкви Протоиерея Василия Синевича, Священника Гимназии Николая Васильевича Лашко и нашего духовника священника училища Михаила Михаиловича Чекиръ, двух диаконов – одного с кладбища, а другого той церкви, где будет происходить тот печальный обряд. А певчими хор соборных диаконов, эта группа священнослужителей после отпевания проводит мои останки от церкви по Семинарской и Александровской улицам до вокзала железной дороги. Орденов моих перед гробом не нести, головнаго убора и оружия на крышку не класть, одеть меня в лучшую мундирную пару с ученым знаком...»

После смерти его жены и наследницы Софии Степановны действительный статский советник Львов делает распоряжение о продаже процентных бумаг, хранившихся в Кишиневском Отделении Государственного Банка на 10000 рублей, и распределяет эту сумму следующим образом: делает вклад в 5000 рублей на вечные времена в Тверское Отделение Государственного Банка на имя церкви Сельца-Карельского «для вечного поминовения пред Престолом Всевышнего меня с женой, наших родителей, близких нам родственников» (в завещании подробно расписано, в какие литургии совершать молитвы, в какие дни служить панихиды). Из вклада в 5000 рублей и с процентов он просит производить ежегодную денежную помощь жителям Сельца-Карельского: лицам духовного звания, малолетним сиротам, «беспомощным вдовам и престарелым лицам обеего пола, остающимся после смерти отца, мужа и при увольнении от должности без всяких средств к жизни». Также на эти деньги производить ремонт и покраску надгробного памятника Львовым, если этого не понадобится, то деньги эти раздавать нищим.

Не стоит утомлять читателя перечислением: сколько денег полагалось за присмотр и содержание могил церковному сторожу; из какого гранита, какой конструкции, с какими фотографиями должен быть поставлен новый надгробный памятник в далеком будущем, когда обветшает прежний и т.д. Продумано и записано все до мелочей, даже надпись на свой памятник Е.В. Львов сочинил сам, причем он сознательно (скорее для впечатления на местных жителей) свое звание военно-медицинского инспектора заменяет устаревшим, но звучным – Генерал-Штаб-Доктор.

Глубоко религиозный человек, Ефим Васильевич, домашний иконостас передает в дар церкви Сельца-Карельского: «образа в серебряных ризах и киотах, помещенныя в одной божнице с серебряною вызолоченною пред ними лампадою, каковы: Спаса-нерукотвореннаго образа, Спасителя благославляющаго, Владимирской иконы Божией Матери, Святителя Тихона Епископа Задонскаго и маленькие образки: Казанской иконы Божией Матери и Явления Божией Матери 30 Сентября Святому великомученику Георгию». Храму дарит пять ковров персидской и бессарабской работы.

Своим племянникам он завещал ордена, немного золотых и серебряных вещей и свой талисман – золотой полуимпериал чеканки 1841 года. Эти вещи были доставлены до станции Мста Рыбинско-Бологовской железной дороги племянницей жены Н.И. Свирчевской, которая передала одну часть завещанных вещей церкви, а вторую родной сестре Е.В. Львова – Парасковье Васильевне Соколовой, которая и разделила небогатое наследство между племянниками. Так ее дочери Марии Матвеевне Базловой достанется всего «пол дюжины столовых и чайных серебряных ложек, но без пробы и один тюфяк с большой подушкой».

Свой кишиневский дом Львов тоже просит продать после смерти наследницы за 12000 рублей. Самую большую часть суммы он завещает не племянникам (им достанется по 500 рублей), а учреждает стипендии своего имени:

«Продав же дом, душеприказчики распределяют капитал в 12000 рублей, следующим образом: А, для учреждения стипендии моего имени в Императорской Военно-Медицинской Академии [в 1881 г. Медико-хирургическая академия была реорганизована и получила название Военно-медицинской академии] препровождают в Государственный Банк 6000 рублей вкладом на вечныя времена на имя помянутой академии, но так как жизнь с каждым годом становится дороже, а Правительство может со временем уменьшить проценты на такие вклады, через что моему питомцу будет трудно и даже невозможно безбедно прожить в столице, то я предоставляю Академии право только тогда открыть действие стипендии моего имени, когда она усмотрит, что с наросшими за несколько лет процентами на пожертвованный мною капитал составилась такая сумма денег, процентов с коей будут вполне достаточно для безбедного содержания моего питомца. Право на получение стипендии моего имени, я предоставляю преимущественно воспитанникам Тверской Духовной Семинарии, о чем Академия своевременно ставит в известность помянутое учебное заведение. За неявку к началу академического года кандидаты на мою стипендию из помянутых воспитанников, академия может предоставить ее одному из сыновей несостоятельных военных врачей, преимущественно несостоятельным сиротам их, но только обязательно природным русским и православного исповедания. Стипендия моего имени выдается молодым людям только на первом и втором курсах академии, а для дальнейшего образования они должны стараться своими успехами и поведением сделаться достойными получить казенную стипендию. Для знакомства моих питомцев с моею личностью я прошу Академию поместить портрет на стене Академической библиотеки, а мою рукописную биографию поместить там же в сундучке на полу, из которой мои питомцы могут подчерпнуть много полезных указаний и для жизни и для службы и для своей практической деятельности.

Б, для учреждения стипендии моего имени в Тверской Духовной Семинарии, душеприказчики мои препровождают в Тверское Отделение Государственного Банка 2000 рублей вкладом на вечные времена на имя помянутой Семинарии, дабы с процентов с этого капитала содержать в общежитии при Семинарии одного воспитанника из бедных сирот духовного звания, или сына беднейшаго причетника, отличающагося успехами в науках и безупречном поведении. Стипендия моя должна выдаваться моему питомцу за все время пребывания его в Семинарии. Для знакомства моего питомца с моей личностью, я прошу Семинарию поместить мой портрет на стене Семинарской библиотеке».

Доктор медицины, действительный статский советник Е.В. Львов ско­нчался 20 февраля 1898 г. в возрасте 69 лет и был похоронен при церкви Сельца-Карельского. Несмотря на все старания оставить о себе память в родных краях, XX век с его революциями и войнами безжалостно вычеркнет имя Львова. С надгробного памятника собьют фотографии. И все-таки чудом Храм Воскресения Словущего и могила Генерал-Штаб-Доктора в с. Сельце-Карельском сохранились до наших дней. А значит, сохранилась часть истории нашего удомельского края.



P.S.: В «Базе данных о репрессированном духовенстве» указаны сведения о племяннике Е.В. Львова из Сельца-Карельского:

СОКОЛОВ Петр Матвеевич. Род. 1872, с. Карельское Удомельского р-на Калининской обл., б/п, священник Преображенской церкви, прож. г. Вышний Волочек, ул. Володарского, д. 56. Арест 06.08.1937. Приговорен Тройкой УНКВД по Калининской обл. 13.09.1937, обв.: АСА. Расстрелян 17.09.1937. По заключению Тверской областной прокуратуры от 24.05.1989 реабилитирован.



Фото Л.Б. Назаровой, ноябрь 2013 года.