Голодовка

 Для начала расскажу, как обстоят дела в нашем городе с психиатрической помощью на догоспитальном этапе. Своей больницы с психиатрическим и наркологическим профилем у нас нет. Есть психиатр и нарколог в поликлинике. Людей, страдающих психическими заболеваниями, во время обострения болезни, наркоманов и алкоголиков в психозе мы госпитализируем в город Екатеринбург в психиатрическую больницу или в наркологию, в зависимости от профиля заболевания.
 В нашем городе нет психиатрических бригад, и психиатрических больных мы госпитализируем в сопровождении сотрудников ЧОП. Но на вызов к таким больным ещё приезжает полиция. Изначально осмотр должен проводиться в присутствии полицейских после того, как они досмотрят пациента на предмет колюще-режущих предметов. Потом, после осмотра и решения о необходимости госпитализации, сопровождают пациента до автомобиля скорой. Далее полиция отправляется по своим делам, а до больницы с больным едет сотрудник ЧОП. Описываю я всё так подробно, чтобы в последующих рассказах о психбольных не возвращаться к пояснениям. А теперь история.
 Итак. 19 марта работала помощником у фельдшера. Поэтому пациентов смотрела не я, не я принимала решение. И я была этому рада. «Первым номером» работала Тоня. Она моя ровесница, но стаж на скорой больше моего. Грамотная, умная, спокойная. Лишних движений делать не будет, но и косячить тоже. Передают нам вызов по рации: пожилой психбольной странно себя ведёт. Задержка вызова три часа. Все три часа вызов лежал, потому что не было сопровождения: то ЧОП занят, то полиции нет. Всё это время на скорую названивала дочь, возмущалась и обещала жаловаться. Полиция так и не освободилась. Передавая нам вызов, диспетчер сказала:
- Пациент не буйный. Может, с чоповцами посмотрите? А то дочь нам покоя не даёт.
 Решили посмотреть так.
 Пациент – пожилой мужчина. Асимметрия лица, гипертонус левой руки, нарушение речи указывает на перенесённый ранее инсульт. Одет опрятно, волосы чистые, выбрит – всё это говорит о том, что мужчина за собой следит. Этот момент важен для оценки психического состояния пациента. При прогрессировании заболевания самокритика у человека снижается, и он перестаёт мыться в первую очередь. Поэтому на внешний вид мы всегда обращаем внимание. Дочь пациента очень настойчиво суёт мне документы и начинает рассказывать, что у неё заявление в больницу есть, а вот прошлая скорая никуда его не повезла, а его надо увезти. Я, забрав полис, перенаправила её к Тоне, сказав, что будет всё так, как доктор скажет. Тоня же сказала, что сначала побеседует с пациентом, осмотрит его, а потом выслушает остальных. Меня всегда смущают, а иногда и возмущают рассказы о том, как приехала психбригада, не разобравшись, схватила первого попавшегося и увезла в психушку. Ну ведь враньё чистой воды!
 Тоня осмотрела пациента, расспросила. Мужчина прекрасно ориентируется в пространстве и во времени, называет дату, когда перенёс инсульт, какие препараты и как принимает. На вопрос, кто за ним ухаживает, отвечает, что еду готовит и стирает дочь, а гладит он сам, моется и бреется тоже. Задаёт Тоня ещё несколько вопросов и приходит к выводу, что пациент адекватен, психоза нет, что он вполне отдаёт отчёт своим действиям. В госпитализации силами скорой не нуждается.
Теперь пришло время разговора с дочерью. Дочь говорит, что отца надо увезти в больницу потому, что он один раз уже лечился, недавно по суду его признали недееспособным, только в прошлый раз его скорая никуда не повезла. В информационном листе, который оставила предыдущая бригада, значится диагноз «гипертоническая болезнь вне криза». Тоня пояснила дочери пациента, что не видит причин для госпитализации, потому что пациент не представляет угрозы для себя и окружающих, и попросила дочь назвать ещё какую-нибудь причину, кроме названных ранее. Дочь сказала, что пациент отказывается от еды уже три дня и не принимает таблетки. Про таблетки мы позволили себе не поверить. Дочь толком и не знала, что отцу назначили, а он чётко называл препарат и как его пьёт. А вот отказ от приёма пищи уже может быть поводом для госпитализации. Тоня поинтересовалась у мужчины:
– А почему Вы отказываетесь от еды?
 Пациент оживился. Стал жаловаться на дочь:
– Она у меня паспорт забрала и не отдаёт. А я голосовать на выборы хотел пойти. Раз она мне паспорт не отдаёт, я объявил голодовку. Вот. И ещё они мою пенсию себе забирают и мне не дают денег.
 Дочь тут же завелась:
– Паспорт я тебе не отдам. Тебя же признали недееспособным. И деньги тебе зачем? Мы же тебя кормим.
 Мы не стали выслушивать перебранку. Прервали диалог. Тоня объяснила мужчине, что если он не будет кушать, то тогда придётся его принудительно отправлять в больницу. Тем более, что выборы-то уже прошли и для голодовки нет причин. Пациент пообещал, что будет есть, и таблетки, которые ему назначили, будет продолжать пить. На этом мы покинули адрес, пояснив дочери, что и другие бригады пациента не повезут в психбольницу, так как не с чем. Сложилась впечатление, что дочь просто хочет избавиться от отца.
 Подобный случай, когда пытаются решить свои семейные проблемы за счёт скорой помощи, не единичный. К сожалению.