Диалоги с невидимкой. Диалог второй

Диалог второй

С того звонка прошло довольно много времени – около месяца, так что я и думать забыл о мягком девичьем голосе в трубке, назвавшемся именем Минако. Но, как оказалось, забыл я о ней зря, потому что она объявилась снова.
В этот раз звонок раздался около полуночи. Я, как обычно, не мог уснуть, и потому, устроившись в мягком кресле у себя дома, читал. Из динамиков ноутбука до моего слуха слабо доносились звуки какого-то пост-рока. Чашка с кофейной гущей на дне стояла на журнальном столике, на подлокотнике кресла – зажигалка и почти пустая пачка «LM». Дверь на махонький, в два шага, балкончик была открыта, и с улицы в комнату сквозняком заносило ночную свежесть, запах бензина и отдаленный шум машин.
И вдруг – «Makes me wonder». Кио, дремавший на полу у моих ног, с любопытством поднял голову, негромко тявкнул и стал наблюдать, как я откапываю из-под подушек дивана мобильник. Я посмотрел на экран. Номер не определился, но мне показалось, что где-то я уже его видел.
– Внемлю, – ответил я на звонок, устраиваясь на диване.
– Привет, – послышался в трубке знакомый голос.
– Минако?
Признаться, я был удивлен, так как не думал, что когда-нибудь ее снова услышу, но и немного рад. Хотя перспектива периодически просыпаться среди ночи, чтобы побыть салфеткой для слез девочки пубертатного возраста, не особо мне улыбалась. Но было в нашем прошлом разговоре что-то такое, из-за чего мне хотелось бы его повторить.
– О, ты меня еще помнишь!
– Тебя забудешь. Разбудить человека в четыре утра и вытащить из постели красотки ради разговора про фильм о любви – на такое способны немногие, знаешь ли, – голос мой звучал слегка ворчливо. Ко всему прочему я как раз подошел к самому интересному месту в книге, а тут такое недоразумение! Ну, прямо закон подлости какой-то.
– Извини. Мне просто действительно нужно было с кем-нибудь поговорить, иначе я не уснула бы.
Я хмыкнул.
– А после нашего разговора уснула?
– Как убитая.
Я улыбнулся.
– Ну, хорошо. Рад, что помог тебе.
На несколько мгновений мы замолчали.
– М-м-м… Это Mogwai? – поинтересовалась Минако. Все это время она, видимо, слушала мою музыку.
– Не уверен.
Тут заиграл следующий трек, и я поспешил поправиться:
– Нет, это God Is An Astronaut.
Минако помолчала.
– Ты улыбаешься? – спросил я и достал сигарету из лежавшей на подлокотнике кресла пачки, поставил пепельницу себе на колени.
– Да.
– Я тоже, – я действительно улыбнулся, щелкнул зажигалкой и закурил.
– Что делаешь?
– Сейчас – курю, – усмехнулся я, выдыхая дым в потолок.
Девушка рассмеялась.
– А до моего звонка что делал?
– Читал.
– Правда? Что?
– Не поверишь, – я хмыкнул и посмотрел на обложку книги, оставшейся лежать на кресле. – «Гарри Поттера».
– Не верю! – тут же воскликнула девушка, и голос ее звучал крайне изумленно.
– И тем не менее, – я улыбнулся и, помолчав, добавил: – Я смотрел фильмы. Но вот до книг до сих пор как-то руки не доходили.
– Все равно не верю. Как ты ее достал? Неужели купил?
Я рассмеялся, представив лицо продавца в книжном, если бы я попросил у него подобную вещь. Впрочем, я мог бы притвориться, будто покупаю книгу для какого-нибудь ребенка, племянника или даже дочки.
– Нет, взял у сестры. Пару дней назад ходил в гости к родителям и увидел книжки у нее на полке. Попросил почитать. Она, кстати, удивилась, как и ты.
– У тебя есть сестра? А сколько ей лет?
– Вы ровесницы. Ей тоже шестнадцать.
Я наблюдал, как тлеет сигарета.
– Ясно. И какую часть ты уже читаешь?
– Заканчиваю третью. Про узника Азкабана, помнишь? Как раз дошел до места, когда святая троица отправилась к Хагриду перед казнью того гиппогрифа, Клювокрыла.
– Оу, прости! Как раз самое интересное…
– Да, – я кивнул. Непонятно, зачем.
Мы снова замолчали, прислушиваясь к музыке.
– Красивая мелодия. Как называется?
– «All is violent, all is bright».
– И название тоже красивое, – она помолчала и добавила, – я улыбнулась.
– Я понял.
– Широ, – позвала Минако, когда трек кончился.
– М-м-м?
– Как ты думаешь, люди всегда были такие… фальшивые? Или раньше все-таки мы были лучше?
– Почему ты так решила? И когда – раньше? – я встрепенулся. Похоже, Минако наконец начала подбираться к теме, ради которой и звонила.
– Не знаю… Да хотя бы в восемнадцатом-девятнадцатом веках.
– А что ты имеешь в виду, говоря «фальшивые»?
– Ну… ненастоящие. Грубо говоря, притворщики.
Я рассмеялся снова. Эта девочка начинала мне нравиться.
– Почему ты смеешься?
– Ты забавная.
Успокоившись, я поинтересовался:
– Почему ты пришла к такому выводу?
– Не знаю. Дядя посоветовал мне почитать Достоевского, это какой-то русский классик…
– Дай угадаю, «Преступление и наказание»?
– Да, – голос ее прозвучал удивленно. – Не знаю, мне кажется, все эти метания главного героя – такой бред. Все так наигранно, притянуто за уши… Все такое театральное. Все эти его мысли, переживания, ахи, вздохи… Эта болезнь.
– Могу понять твои сомнения. Однако должен заметить, что это тебе с позиции современности кажется, будто все наигранно. В те времена люди… позволяли себе испытывать больший спектр доступных им эмоций. К тому же есть такая вещь, как психосоматика. Когда из-за душевных потрясений начинает страдать физическая оболочка.
– То есть ты хочешь сказать, что это сейчас мир стал черствее? Привет, я Широ и я капитан очевидность, – горько усмехнулась Минако.
Я слегка нахмурился, хотя она, конечно, этого видеть не могла. Меня не покидало ощущение, что она никак не подберется к настоящей причине своего звонка. Недоговаривает. Я пытался нащупать в ее интонациях и своих мыслях вопрос, который подведет разговор к тому, что ее действительно беспокоило, но никак не находил его.
Кио подошел ко мне и положил морду на мои колени, так что мне пришлось спешно переставить пепельницу на диван. Я почесал акито за ухом, и он улегся снова у моих ног.
– Широ, – после долгого молчания раздалось в трубке.
– Я тут.
– Та девушка… Та девушка, с которой ты был в наш прошлый разговор. Ты с ней встречаешься?
Что-то было странное в ее голосе. Ревность? Зависть? Любопытство?
– Нет.
Минако молчала, и я зачем-то пояснил:
– Просто подруга. Коллега с работы, с которой мы иногда развлекаемся.
Я почувствовал, что надо выпить. Прижав телефон к уху плечом, сходил на кухню, плеснул себе в стакан виски и бросил пару кубиков льда. Сунул очередную сигарету в зубы.
– Ты, видимо, популярен среди девушек.
– Вроде того. Тебя это задевает?
– Нет! – недовольное пыхтение в трубке. Я невольно улыбнулся.
– Ревнуешь парня, который на десять лет старше тебя, которого ты ни разу в своей жизни не видела и с которым знакома в течение примерно полутора телефонных разговоров, к незнакомым барышням? А-яй, Минако. Ты заставляешь меня чувствовать себя неловко.
Я сделал добрый глоток из стакана. Кубики льда звякнули о стекло.
– Я не ревную. Мне просто кажется, это неправильно.
– Что именно?
– Все эти «свободные отношения» и «секс без обязательств».
Я усмехнулся. Святая простота. Н-ное количество лет назад я тоже так думал, пока не понял, что семья и «серьезные отношения» – совершенно не мое призвание. Женщины требуют слишком много внимания и сил, а я слишком эгоист.
– Я не сплю с кем попало, – все же произнес я, будто оправдываясь.
– Все равно. Когда-то мужчина и женщина даже не могли увидеть друг друга обнаженными до свадьбы. Что-то грязное засело в головах людей… Обнаженные девушки рекламируют все подряд, а мальчишки в школе только и говорят, что о каких-то мерзких фильмах и обмениваются в интернете пошлыми картинками.
Я расхохотался. Так вот в чем дело!
– Ох, Минако. Милая, славная Минако. Тебя оскорбил какой-то мальчик?
Она промолчала. Я четко представил, как девушка в этот момент недовольно поджала губы. В моем воображении они рисовались слегка пухлыми и розоватыми, с небольшой трещинкой по центру нижней губы и родинкой в самом уголке.
– Знаешь, парни твоего возраста – почти поголовно мерзкие похотливые козлы. Для того и существуют порносайты, – беспечно произнес я.
– Это для чего же? – недовольный голос.
– Чтобы мальчики-подростки, да и не только они, не были в крайней степени похотливыми козлами. Чтобы сбрасывать стресс. Что-то я сомневаюсь, что тебе понравится, если ты вдруг узнаешь, что кто-то из одноклассников хранит под подушкой твою фотографию и ночами тихонько дрочит под одеялом, глядя на твое личико и представляя вас в разных сексуальных сценариях.
Я услышал в трубке какую-то возню и сопение.
– Ты хам! – наконец сдавленно выпалила Минако.
– Не отрицаю. Я вообще грубиян, алкоголик, эгоист и ловелас.
Я замолк, давая ей время переварить эту информацию.
– Что-то мы с тобой от Гарри Поттера и Достоевского ушли совсем не в ту степь, – уже спокойно произнесла девушка спустя несколько томительных секунд. Я усмехнулся.
– И то верно. Но разве это Достоевский беспокоил тебя настолько, что ты снова позвонила мне?
– Нет. Ты прав. Это Кейчи. Он… ну, в общем, мы поссорились.
– И ты расстроена из-за этого?
– Да. Я… Он… Кажется, я ему нравлюсь, но он кретин!
– Что ж, твое смятение можно понять. Восприятие отношений у людей далеко не всегда совпадает. Но тебе не стоит рубить с плеча. Уверен, Кейчи не хотел ничего плохого.
– Думаешь, стоит дать ему шанс?
– Уверен. Многие парни просто ведут себя как кретины, чтобы казаться крутыми в глазах других, но на самом деле кретинами не являются. Поговори с ним, вы же друзья.
Я допил виски и вернулся в комнату. Когда я лег на диван, Кио тут же забрался ко мне и устроился под боком, положив голову на мою грудь. Я запустил руку в густую шерсть на его холке и глянул на часы.
1:07. Мы с Минако говорили уже час.
– Ладно, – возня в трубке возобновилась. Я услышал шорох – одеяло или что-то в этом роде.
– Уже поздно.
– Да. Я поговорила с тобой и снова захотела спать, – в голосе ее слышалась улыбка. – У тебя очень приятный голос, знаешь.
– Спасибо. Мне твой тоже нравится.
Она немного помолчала.
– Ты не такой, как обычные парни, Широ. Ты мне очень помог. Спасибо.
Я не знал, что на это ответить. Мне казалось, я не сделал ничего, за что стоило бы благодарить.
– Спокойной ночи, Широ.
– Минако, а мо… – я не успел договорить – Минако положила трубку.
«А можем ли мы встретиться?» – договорил я про себя и вздохнул. А потом подумал: хорошо, что я не успел задать этот вопрос.
Я прикрыл глаза и улыбнулся. Какая все же занятная девочка. Она определенно мне нравилась. И хотя предложение о встрече от 26-летнего парня к 16-летней девушке могло показаться проявлением педофилии, лично мне было попросту любопытно посмотреть на таинственную обладательницу голоса в телефоне.
Я занес в память телефона номер Минако, стянул с кресла книгу и снова углубился в нее.