Ч. 103 Царская невестка

Предыдущая страница  http://www.proza.ru/2018/03/25/733

Так получилось, что я впервые встретил имя Елены Павловны, когда изучал историю присоединения Дальнего Востока в России. Великая княгиня, жена Михаила, родного брата Александра I, поддержала в трудную минуту боевого генерала Николая Николаевича Муравьева, тогда ещё просто Муравьева, а не графа Муравьева-Амурского.

Она не пробиралась, как это делала его француженка-жена, вместе с ним сквозь дебри неизвестного края, не рисковала жизнью, как горстка офицеров и их бесстрашные спутницы, но её вклад в присоединение огромного края к империи велик.

Елена Павловна помогла Муравьеву получить согласие императора на реализацию задуманных молодым генералом планов: в России всё и всегда за всех решал только один человек – тот, кто в данный момент занимал трон, или реже тот, кто стоял за этим троном.

В многочисленном царском семействе Елена Павловна была светлым пятном, как Катерина у Александра Николаевича Островского – «лучом света в тёмном царстве». Она отличалась незаурядным умом, поразительными способностями, тактичностью и глубокой порядочностью – сочетание крайне редкое у людей, относящихся к властям предержащим.

Следует заметить, что великая княгиня была не просто высокой покровительницей благих начинаний. С замыслами и начинаниями у нас всегда было благополучно, с их реализацией неважно.
 
Энтузиастов кричать: «Кочегары, к топкам!». Как гражданин Бывалов из кинофильма «Волга, Волга», всегда хватало с избытком. Царская невестка оказалась практиком, прекрасным организатором, собиравшей вокруг себя единомышленников.

Вот уж к ней точно не относились слова поэта: «Суждены нам благие порывы, но свершить ничего не дано». Елена Павловна все свои замыслы реализовывала  полностью. Великая княгиня сделала для России столько полезного, что заслуживает отдельного упоминания в исторических исследованиях.

Одно из её наиболее значимых добрых дел, которое никогда не будет забыто, - создание на собственные средства первой общины сестёр милосердия, принявших непосредственное участие в Крымской войне.

Русская великая княгиня Елена Павловна на самом деле была чистокровной немкой с длинным именем Фредерика-Шарлотта-Мария, дочерью принца Павла-Карла-Фридриха Вюртембергского.

В России, чтобы не смущать православное население, невесты в царской семье, а ими были почему-то чаще всего немки, меняли свои вероисповедания и имена, которые указывались в свидетельствах о рождении.

Они вполне могли бы этого и не делать: наше население спокойно терпело бы немок в правящей династии, как всегда  терпело и будет терпеть всё, что угодно. Не буду приводить высказывание генерала Лебедя по поводу этой ценной особенности наших людей.

Но, тем не менее, имена и вероисповедание меняли, видимо, из осторожности. В то время в российских паспортах национальность не указывали, а то, наверное, её бы тоже изменили. Я буду называть великую княгиню русским именем, под каким её знали большую часть жизни.

Елена Павловна получила образование в Париже, в частном пансионе. Девочка оказалась развитой не по годам. Во всяком случае, знаменитый учёный натуралист Жорж Кювье получал удовольствие от бесед с девочкой-подростком, а позднее, когда она окончила обучение, между ними сохранялась оживлённая переписка.

Елена Павловна вышла замуж в 17 лет за великого князя Михаила Павловича. В семейной жизни ей не повезло дважды. Во-первых, она потеряла четырёх из своих пяти дочерей, родившихся в том браке. Во-вторых, её муж, брат императора Александра I, был из тех, кого в офицерской среде называют «дубом».

Современники выражались дипломатично, именуя его «представителем неумолимого служебного долга и блюстителем строжайшей дисциплины, понимаемым крайне узко, мелочно и формально».

Отмечали «суровость его лица и взгляда из-под нахмуренных бровей, резкую манеру выговаривать и неумеренную строгость взысканий за маловажные проступки». Вот с таким человеком прожила она 26 лет, пока муж не покинул сей бренный мир.

Отношения между ними были напряжёнными, если судить по неожиданно остроумному высказыванию не блиставшего умом супруга на праздновании 25-летия их свадьбы: «Ещё пять лет, и можно будет отмечать юбилей Тридцатилетней войны».

В наше время тоже встречаются подобные деятели, чьи высказывания, отнюдь не являющиеся плодом блестящего ума, становятся афоризмами.

Продолжение http://www.proza.ru/2018/03/27/1286

Парадный портрет Елены Павловны