Попутчица

Она стояла на обочине, в излучине пыльной дороги, одной из тех, которые долго витают в полях, плутают между лесопосадок и остатков колхозных садов, пока не упираются в какой-нибудь полузаброшенный хутор с десятком доживающих стариков.  Три года назад, присматривая себе дачу, они с женой накатались по таким селам и знали, что там происходит.

Да и сама она словно вышла из прошлого: невысокая, худая, в темном платье и переднике. Узкое лицо было низко закутано огромным алым платком. В белых жилистых руках она держала плетеную корзинку.

Честно говоря,  Славик крайне редко подбирал попутчиков – у него была новая машина, которую он держал в чистоте и порядке. И пускать каких-то  посторонних людей в свой личный рай он намерения не имел.

Но сегодня… Сегодня витало в воздухе что-то особенное.  Наверное, дело было в сентябре – хрустально-золотом свете еще теплого солнца, мягкой синеве неба с размытыми проталинами белых облаков, тонких нитках птичьих караванов, уже тронувшихся на юг, первом, еще робком разноцветье листьев. А может быть, дело было в той фантомной ностальгии по детству, которая и заставила его купить дачу в маленькой деревеньке на берегу речки; в том, что эта старушка так неожиданно и так больно напомнила покойную бабушку, к которой его много лет подряд привозили на такое короткое лето.   

- Вам куда, бабушка?  - спросил он как можно мягче.   

- В город, внучок, - ответила старушка. И что-то такое мелькнуло в ее лице, лукавое и веселое, что он на секунду растерялся – какая же она старуха? Лет тридцать максимум, просто вырядилась так. – Только денег у меня нет, так что извини, видать, зря ты останавливался.

Славик моргнул – и наваждение ушло, как не было. Перед ним опять стояла старушка с веселыми черными глазами, тонким синеватым ртом, красиво повязанным алым платком.

- Какие деньги, бабушка, что вы! – махнул рукой Славик. – Обидеть меня хотите? Мне все равно по дороге, так что садитесь, не бойтесь!

-   Спасибо, внучок! – церемонно поклонилась старушка. – Выручил!

- Пустяки!

Славик помог старушке усесться, машина тронулась.

- В гости едете?

- И в гости, и из гостей, - хитро усмехнулась старушка

- Какая у вас корзинка интересная! – похвалил багаж Славик.

- А внутри у нее что! – покачала головой старушка. – Блины, пироги, булки!

- Сами пекли? – Славик почувствовал, что его рот невольно наполняется слюной.

- Да нет, угостили, - опять странно улыбнулась старушка. – Щедрые люди!

- Вам в городе куда? – поинтересовался Славик.

За окнами уже заканчивались поля, начинался пригород.

- Да при въезде, у троллейбусной развязки выйду, - сказала старушка.

- Может, подвезти ближе? – попытался предложить свои услуги Славик.

Если бы его ныне покойная бабушка вот так ехала в гости к нему или его детям – он был бы благодарен тому, кто подвез ее как можно ближе к дому. Хотя, пожалуй, Славик никому не позволил бы этого делать, возил бы ее везде сам.

- Нет-нет, мне там близко.

Настаивать Славик не стал. Вот мелькнуло кладбище, за ним – огромный супермаркет.

- Ну, все, приехали! Можете выходить, - повернулся в пассажирке Славик.

- Спасибо, - старуха наклонила голову -  и Славик опять подумал, что никакая она не старуха, вполне крепкая молодая женщина, просто одета так, да и этот дурацкий платок!.. – Век помнить буду.

- Глупости, - ответил Славик, опять усаживаясь удобно в водительском кресле. – Дверь посильнее хлопните, чтобы закрылась.

А потом что-то случилось его глазами. В секунду привычный город исчез. Там, где несколько секунд назад располагался огромный круг, расходящийся  лучами прямых улиц, стоял сгоревший до груды метала бэтээр. Каждая из улиц начиналась высокой баррикадой из  бетонных и деревянных балок, палок, шин. Перед каждой баррикадой стояли противотанковые ежи, висела прорванная в нескольких местах колючая проволока. По обочинам  группами стояли брошенные машины, почти все двери в них были распахнуты. Сами машины были сильно покорежены, словно смяты, останки их стекол и корпусов покрывали ровные дырки от пуль. Дома, стоявшие вдоль улиц, были пусты. Стоило раз увидеть темные провалы выбитых окон, обсыпавшуюся штукатурку, обваливающиеся балконы, чтобы убедиться в этом.  А еще, возле машин, баррикад, у домов, просто на земле валялись трупы, как уже тронутые разложением, так и совсем свежие. Вокруг тел прыгали черные птицы.

Славик  почувствовал, что его накрывает тошнота.

- Ты себя не казни, - ясный, серебристый, словно журчание ледяного ручейка, голос попутчицы Славик узнал сразу. – Ты тут не причем. Я бы все равно сюда приехала. Если бы не ты, так другой был бы.  Это не от нас зависит, ни от меня, ни от тебя. Это судьба, это не нам решать, кому умирать, а кому оставаться. 

Славик обернулся посмотреть на попутчицу – но заднее сидение было пустым, а дверь закрыта. В заднее окно было хорошо видно его машину – точнее, то, что от нее осталось. Тела его и Жанны были откинуты вперед, на выбитое лобовое стекло, трупа Дениса видно не было – видимо, сын скатился с сидения на пол. Наверное, где-то там была и Аня. Сквозь отчаянный, панический ужас Славик почувствовал странную гордость – что бы там ни случилось, война ли, эпидемия, он не сдался, не опустил руки, не оставил свою семью в беде, а попытался их спасти.

Послышался стук. Славик  мигнул, приходя в себя, и увидел, что над лобовым стеклом машины склонился полицейский.

- С вами все нормально? – спросил он.

Не очень понимая, чего от него хотят, Славик кивнул.

- Тогда езжайте, пожалуйста. Тут стоянки нет, мне придется вам штраф выписать. Вы тут уже минут десять стоите.

Славик несколько секунд невидящим взглядом смотрел на полицейского, а потом вдруг уронил голову на руки и заплакал. Шумевший вокруг, цветущий, оживленный, город был обречен.