Стечение обстоятельств

Никогда не стройте иллюзий по поводу свей незаменимости...
Заменят...И в семье, и в любви, и в дружбе, и в семье и на работе..
Заменят и забудут...Вопрос времени...


Двадцать пятого октября тысяча девятьсот пятьдесят шестого года в родильном доме курортного городка Кисловодска около шести часов утра громким пронзительным криком возвестил о своем появлении на Белый свет автор этих строк.
Нужно сказать, что роды были несколько преждевременны и случились в связи с неожиданной аварией теткиной кровати, рухнувшей под моими родителями среди ночи. Когда меня мелкого и худосочного привезут домой, бабушка горестно вздохнет, глядя н мою физиономию, желтушечную сморщенную, поросшую ко всему прочему, еще мелкими черными волосиками и скажет, так чтобы родители не слышали:
- Нет, не жилец, мальчонка! – и смахнет слезу.
Но нет, не тут - то было.
Со временем волосы мои потемнеют и выпрямятся а рожица очиститься, побелеет и разгладится. Соседские девчонки с огромным удовольствием станут возиться со мной.
По секрету, вам скажу что я попросту хотел появиться на этом свете, в качестве городского жителя, а потому воспользовался вполне подходящим моментом. Родители в Кисловодске гостили у родственников.
-Гуси гогочут, город горит. Каждая гадость на «г» говорит.- это уже позже мне будут напоминать о моем городском происхождении мои александровские приятели.
Что вы думаете, именно обстоятельства моего появления на свет в курортном городке, будут давать мне некоторое, впрочем, совершенно не существенное и не заслуженное ощущение некоторого превосходства.. А сам Кисловодск будет привлекать и манить меня более, чем иные зарубежные столицы.
Родина ведь!
Родные шутливо утверждали, что выловила меня в речке, пересекающей Кисловодск и впадающей в реку Подкумок, в долине которого разместились еще все сегодня известные города здравницы…в панаме…
Ну что же, если уж не в рубашке, так в панаме - особого покроя шляпе, модной тогда на курортах…Тоже не плохо! .Остальных моих друзей товарищей находили в капусте, так как аисты на Кавказе не водятся….
Верил я или нет, но интересовался, а где же та панама тепер?
Речек в Кисловодске две: Алеконовка и Березовка. Речки бурные, берущие свои истоки в горах и потому не постоянные и взбаломощные. Отсюда, пожалуй и мой характер да и вся моя жизнь, переменчивая, контрастная изобилующая крутыми поворотами в начале и потом впадающая в более широкое русло, спокойная , полноводная. Как мы похожи на свои реки!
Говорить я начну рано, но тогда я еще только громко орал, жалуясь на то, что из уютного места меня вдруг вытащили в этот странный и серьезный мир. Моя жизнь началась.

Часть первая.
Глава 1.Истоки.
Предки мои были уроженцами Александровского района Ставропольского края. Хоперские казаки закладывали первые камни Александровской крепости, одной из двенадцати в Азово - Моздокской укрепленной линии еще в 1777 году. Лет через пятнадцать они подвинулись километров на сто ближе к горам и заложили Пятигорск, Ессентуки и Кисловодск, Минеральные воды, Железноводск...
 Василий Матвеевич и Ефросинья Ильинична Деревягины - родители отца, коренные Александровцы. А Василий Павлович и Вера Дмитриевна Подрезовы - родители мамы – жили неподалеку, в селе Грушевском Александровского же района.
Бабушки обе были добрыми, как, наверное, все бабушки. Фрося- маленькая, подвижная, улыбчивая. Все, что бы она ни делала, у нее ладилось и спорилось. Вера- кругленькая с внимательными понимающими глазами немногословная, воплощение доброты и понимания.
Деды, носили одинаковое имя - Василий, но имели характеры разные, да и внешне друг на друга не походили совершенно. Деревягин - крупный сильный мужчина
уравновешенный и выдержанный с копной густых темных с проседью волос, зачесанных назад, не бросающийся словами (каждое на вес золота и по цене и по тяжести). Родился он в 1902 году в простой мужицкой семье на той же улице, куда позже привезут из Кисловодска меня. Работал в пору моего рождения в Межколхозстрое, завскладом лесоматериалов, а в свободное время занимался садом. Во дворе стоял верстак, где он что-то пилил или строгал после работы. Все, что бы он ни делал, получалось у него несколько грубое, но крепкое, как он сам.
Подрезов - невысокий лысоватый самолюбивый, любитель выпивки и голубей, мастер на все руки. Он умел делать все. И это все у него спорилось и получалось как бы само собой, без особых усилий.
Инструменты у него хранились в специальных ящичках в мастерской. К столу были привинчены огромные тиски. Рядом отдельно стояла настоящая наковальня, которую я однажды умудрился свалить себе на ногу.
Он делал мне самокаты, настраивал удочки, строгал шпаги и пистолеты. Но стоило мне испугать его любимых голубей, на матерные слова не скупился, за что ему доставалось немедленно от бабушки.
Голуби у него были разные и очень красивые. Совершено белые с распущенными хвостами павлины, коричневые с белыми пятнами и огромными лохмами на ногах турманы или челкащи, да всякие… Одни, поднявшись не высоко кувыркались в небе словно акробаты - били. Другие уходили высоко в небо, превращаясь в точку. Дед любил приманивать чужих голубей. Когда видел в небе одинокого голубя, поднимал стаю и чужак прибивался к ней. На всех постройках чердаки имели хитрые двери, закрывающиеся с помощью рычагов, стоило дернуть за веревочку. Потом хозяин приходил к деду и просил вернуть любимца и дед возвращал за магарыч. Я застал его еще работающим в мастерских механиком в Черкеске. Жили они в маленьком уютном домике, неподалеку от центра. На этом стоит остановиться подробнее, поскольку обстоятельства вынудившие родителей моей мамы покинуть родные места столь же обыденные сколько одновременно трагичные. Впрочем, они жили жизнью своего поколения. Да, тогда вынести и испытать то, что испытали они довелось многим.
Если Василий Матвеевич - коммунист, председатель одного из первых колхозов, активно поучаствовавший в коллективизации, сам в одночасье оказался на Соловках, ибо был признан врагом народа и участником право -троцкистского блока. Было это в тридцать седьмом.
- Матвеевич,- посланец райкома был собран и серьезен,- вы должны отправить не менее пяти семей кулаков уже завтра.-
-Да какие кулаки? У меня в колхозе с собственной лошадью нет ни души.- пытался доказать недоказуемое председатель.
-Смотри. Как бы самому не отправиться туда… - не сказал куда представитель.
Забрали деда через три дня. Бабушка с детьми осталась в хате, (так называли строения длинные, как правило, из двух комнат с сенцами) доставшейся деду от матери. Спал они на соломенном матрасе. Дед – троцкист. Это с его- то тремя классами церковно-приходской школы. Едва ли он знал о Троцком вообще. Говорили что написал на деда в органы парторг -забулдыга и пьяница...Впрочем. 1937 год подмел и парторга...
Родители мамы – крепенькие хозяева, примерно в  тридцать шестом были раскулачены и вывезены километров этак за триста, где в Прикумской степи вырыли землянки и принялись возделывать землю. Там в землянке и родилась моя мама.

 Как удалось моей бабушке Фросе выжить с двумя детьми в те суровые годы? Она умела шить и кроить. Этим и продержалась, сумев даже приодеть ребятишек. Деда реабилитировали в конце сорокового года. Он пришел пешком из Минеральных вод в тряпичных онучах, больной с изломанными пальцами в лютую стужу, когда только верхушки столбов торчали из под снега и даже снова стал председателем. В Войну он эвакуировал колхозный скот. Время немецкой оккупации бабушка снова переживала с детьми сама. Много, много трудностей выпало на ее долю. Но была она человеком удивительно стойким и терпеливым.
Немцы были в Александровском не долго. Особенно не лютовали. Прямо напротив нашего дома квартировал немецкий взвод. Время от времени устраивали облавы на домашнюю живность, которая мало- мало но присутствовала во дворах соседей. Девятилетний папа мой, заслышав как брешут соседские собаки выпускал приученного
кормиться за огородом в густом кустарнике поросенка и тот стремглав летел в кустарник. Прятался. Так и выкормили.
 У трехлетней тети моей была сшитая из тряпья кукла, которую тетя Нина пеленала и укладывала в свою собственную кроватку. Немцы пришли неожиданно, увидели куклу и сочли что с маленьким ребенком жить не очень приятно. Так и ушли.
 Когда наши уже подходили, слышались взрывы уже неподалеку, немцы выгнали на улицу свою машину со снаряжением и боеприпасами. Но студебеккер вдруг заглох и никак не хотел заводиться. Тогда немцы ее подожгли и ушли. Папа мой пытался погасить пылающий автомобиль, вытащил ящик с патронами. Но бабушка загнала его в дом. Из окна смотрели как автомобиль горит, а когда устали и отошли от окна раздался взрыв, от которого соломенная крыша дома подскочила и опустилась на место, а стекла дождем посыпались на пол. Но никто не пострадал, слава Богу! Только тете моей стекляшками порезало лицо, но совсем не много.
На следующий день бабушка конфисковала ящик с патронами и закопала где-то в огороде, а затем отправилась вынимать с текла в здании школы, которую немцы превратили в конюшню. Чтобы было удобнее, подтащила какую- то железяку и стала на нее. Солдатик, уже наш, увидев это начал ее ругать.
Услышав, что дом остался без стекол, молча стащил ее таки с удобной подставки и только потом объяснил, что это мина противотанковая и может взорваться, помог вынуть несколько стекол так ей необходимых.
Из тех времен отец мой запомнил еще случай с немецким самолетом. Летчик скорее всего развлекаясь, дал очередь из пулемета прямо перед ребятишками… Рыжую веснушчатую рожу шутника отец не мог забыть всю жизнь…
Немцы отступили. Дед возвратился из эвакуации со спасенным стадом… Начали налаживать жизнь…
Еще папа любил вспоминать день победы… на улице жила «тронутая» женщина, у которой погиб муж.. Она все время ругала Гитлера и Сталина за одно, чудом ее не забрали. Пожалуй, просто никто не заложил, а то едва ли пощадили бы. Но в день победы, дабы не испортила она митинговые речи, заперли бедную в сарае… а в самый разгар митинга, она появилась на крыше с красным платком и закричала громко.- «Победа!!! Победа!!!!-
И все подхватили … П О Б Е Д А! Ура!
А вот семья мамы , вырванная из дому раскулачиванием, даже после смерти Сталина домой не возвратилась. Отличный механик - мой дед переехал с семьей в Черкесск, где и работал себе в МТС.
Одна любовь у него была – голуби.
Дед Деревягин спиртного почти не пил, а если по случаю праздника приходилось выпить, все равно оставался трезв и собран. От него я услышал про Соловки.
 -Здесь вам не советская власть, а соловецкая…-
  На память у деда на шее остался похожий на шрам нарост на шее от веревки, за которую таскал он вагонетку в шахте, да не сгибающиеся пальцы ( в дверь зажимал нквэдэшник, выбивавший признание в камере у правого троцкиста….
В Александровском я жил с дедом и бабушкой постоянно, а в Черкесске проводил примерно три - четыре месяца в году, пугая дедушкиных голубей, раскатывая по асфальту на сконструированном им же самокате. Это была моя жизнь, состоящая из двух частей. Река моей жизни..

Глава 2. Мама и папа.
Все мы больше всего на свете любим своих мам. И это, безусловно, справедливо. Кто еще будет беречь тебя так, как та, единственная и неповторимая, самая красивая и самая добрая, самая смелая и решительная. В Волгограде установили грандиозный памятник Родине- матери. А вот маме, нежной ласковой самой никто пока не догадался изваять достойный монумент.
А мне и тут повезло! У меня мам было две. Мама родила и вскормила меня, сестра ее Тося, хотя и не родила меня в муках, любила и лелеяла. Была она старшей в семье, своих детей не имела и жила в ту пору с мужем дядей Толей и мамиными родителями в Черкесске.
У отца тоже была сестра - тетя Нина, с которой я несколько лет делил комнату в отчем доме. Позже она уедет с подругой в далекий город Пермь и выйдет там
замуж. Запомнилось, как тетя отучила меня проситься на руки...
- А ты, ты меня на руки возьмешь? -спрашивала тетя. Я пытался ее поднят, обхватив колени. Не выходило..-Тязело,- говорил я. -Вот и мне тяжело.. -
Двоюродные сестры- Света и Марина у меня появятся только тогда, когда мне исполнится семь лет.
А до того безраздельно я пользовался вниманием родителей, теток, дедушек и бабушек.
В Черкеске мне разрешалось все или почти все. Представьте карапуза, беззастенчиво рассыпающего сахар по столу при одобрительной поддержке бабушки и крестной. Маме каждый раз приходилось, по моему возвращению из гостей, править огрехи такого воспитания.
Но я был упрям и даже в углу стоял, совершенно не желая просить прощения до тех пор, пока мамино сердце не смягчалось и она, умаявшись меня воспитывать, не отпускала из этого угла. Пару раз досталось мне и ремня – но это были случаи исключительные и запомнил я разве что сам факт, упустив детали. Отец ломал камни на каменоломне, работал на пилораме рабочим, бригадиром бетонщиков, учился. Словом был все время занят.
Дедушка же, Деревягин в своем присутствии меня никому в обиду не давал. Не обижал. Но странное дело, как раз его слово было для меня законом и если было мне стыдно за мелкие мои деяния, то перед дедом. Словом был он для меня авторитетом безграничным. Он брал меня с собой на работу. Работал он в ту пору завскладом. В ведении его была пилорама и весь пилолес во всяких видах. А как любил я носить деду обед в парусиновой сумке. А возвращаясь с работы, дед нес уже для меня что - либо - от зайчика.
В детстве меня дважды теряли. Один раз я тихонько запутался в пододеяльнике и завис под кроватью. Не обнаружив ребенка, мама устроила страшный переполох. Причем искали меня повсюду, а я спал себе и только спокойный и уравновешенный дед догадался, где меня можно найти.
Затем я потерялся, свалившись с санок. Зима была снежная. Мама и бабушка за разговором ушли далеко, пока обнаружили мое отсутствие. Машины на зимних улицах тогда были редкостью, и я благополучно отыскался в колее чуть припорошенный снегом, но снова целехонький.
Будучи хорошей портнихой, моя крестная - мама Тося одевала меня с ног до головы. Я носил ею сшитые штаны и рубахи, пальто и куртки, береты и шапки. Родители мои, так уж вышло,в ту пору  все время учились. Папа закончил строительный техникум, а мама фарминститут в Пятигорске. Причем мама училась очно, так как ни медиков ни фармацевтов заочно не обучали. А до этого...впрочем все по порядку.
Родители мои нашли друг друга, когда закончив школу, мама моя приехала учиться в сельскохозяйственный техникум..Тут они и познакомились. Отец мой в техникуме том не доучился, а закончил школу трактористов в Благодарном. Мама диплом получила. Так бывает – ни мама не работала по специальности агроном, закончив вскоре училище и получив профессию сыродела, ни отец – трактористом, уйдя в строительство и от мастера бетонного цеха добравшись до ступеньки директора комбината производственных предприятий.
Мама позже закончит и институт и будет работать провизором в аптеке. Нужно сказать, что родители будут жить в любви и согласии и отметят золотую свадьбу в окружении многочисленных родных и друзей. И дай им Бог долгие лета, ибо люди они золотые, отзывчивые и трудолюбивые. Но моя жизнь не возможна без родителей и к нм я еще не раз вернусь в моем повествовании......
Глава 3.Виноградная.
Улица, в Александровском на которой осталось мое детство, была окраиной. За моим огородом текла речушка. Вода в ней в ту пору была еще чистая и прозрачная.Но пить воду из речки было не возможно ибо была она горькая..
Водились в ней карасики, пескари и плотвички.
С другой стороны улицы- верхнего порядка прямо за огородами был взгорок и потому все, кто жил по «верхнему порядку» сажали виноград. Потому то и называлась улица Виноградной.
Было время, когда наша добрая и человечная власть обложила налогом каждое дерево в саду. По этому случаю, все поголовно от части садов отказались и эти заросшие плодовыми деревьями, а затем и густыми непроходимыми кустами терновника «садки» были излюбленным местом наших игр.
Попав чрез много лет на родную улицу, я буду даже несколько разочарован, ибо когда - то такая широкая и длинная оказалась она теперь совсем и неширокой, а даже узкой. Весной и осенью дорога становилась не проходимой. И сегодня почти то же. Когда-то Виноградную даже покрыли асфальтом. Теперь же, толь редкие островки его скорее препятствовали, чем помогали автолюбителям. Но бывший дом мой, не раз перестроенный и под новой крышей, взирал на улочку и на меня все теми же окнами. И окна эти по-прежнему приветливо подмигивали мне.
Родители поменяли дому крышу на черепичную. Пристроили еще две комнаты и веранду, а затем и облагородили его стены, обложив серой бетонной плиткой ибо до того он был просто мазаным и беленым.
Напротив жили Шелковы. Это в их доме во время войны квартировали немцы. Кстати рама от сгоревшего авто стала основой мостика через речку, а одно из колес служило поилкой нашим курам. А по весне, когда по дороге бежали ручьи, мы находили патроны целые или взорвавшиеся, тускло блестевшие бронзой подарки войны. А время от времени, я с дружками пытался отыскать тот закопанный бабушкой ящик с патронами, о котором услышал от отца, но нашел только четырехгранный штык от винтовки.
Наискосок, обложенный красным обожженным кирпичом, крепостью возвышался дом родителей моего друга Ванечки Семенова. Нет, сегодня дом тот уже не выделяется ничем из общего ряда но в ту пору он казался нам почти дворцом. Родители Ванечки слыли богатыми и по выходным выставляли в окно крохотный телевизор «Рекорд» с крохотным же экраном. И соседи сходились под это окошко со своими скамейками, чтобы увидеть первые наши комедии и драмы. Это был своеобразный уличный клуб.
Здесь обсуждались все события, как мирового, так и локально местного масштаба.
И здесь всегда были мы. Теперь дом украшает круглая спутниковая антенна, но и плазменный телик, догадайся кто - либо выставить его на обозрение, едва ли привлечет сегодня чье-либо внимание.
Рядом с Семеновыми, домик Валюшки Матвеевой, ставший теперь похоже летней кухонькой. Во дворе выстроен дом уже не уступающий соседскому ни в размерах ни в качестве внешней отделки. Знаю я что ни Ванечка, ни Валя здесь уже не живут, но кажется что вот скрипнет калитка и вылетит мой друг детства как когда-то с потрепанной папочкой в руках, в папке три тетрадки, и взмахнет ею призывно и свистнет чтобы я его заметил, и моментом перелетит дорогу, чтобы занять позицию у переулка. Здесь мы всегда собираемся перед школой и ожидаем, когда же появится наша подруга в школьном коричневом платьице с белым фартучком.
- Привет, мальчики! Ваня подержи, пожалуйста портфель.-
Это значит, что-то в моей довольной физиономии подружке нашей не понравилось. Впрочем, завтра повезет  мне. Да и не умел я тогда обращать внимания на такие мелочи.
- Пошли, пошли - опоздаем же.-
- Не спеши, успеешь,- Валя всегда одергивала меня, охлаждая мой пыл.
В ту пору я всегда спешил. Но Валя и без спешки никогда не опаздывала уже тогда.
Она шествовала как бы сама по себе, а мы, то отставали, то обгоняли ее, тараторили спеша рассказать о чем-то, забегали вперед и вприпрыжку, двигались спиной по направлению движения.
-Валь, а ты задачку то решила?- вопрос был для нас обоих важным и что называется риторическим, потому как задачки Валя решила, ибо решала их всегда.
 Валюшка вопрос оставляла без ответа, только скользнув по Ванечкиному лицу своим недоуменным взглядом. Списывали мы у Валюшки часто, но только у нее. Никогда друг у друга. Не знаю почему. Из странной гордости. Наверное, мы были все же соперники.
Иногда уже у школы нас встречала наша одноклассница Света Чернова. Была она стройной и прихорошенькой, но любили мы тогда только маленькую нашу Валюшку. Почему?
Впрочем про любовь – это я слишком. Влюбляться мы начнем позже. И с танцев Валю будет провожать другой. И замуж выйдет она за другого. А тогда мы ее обожали. Она была признанным авторитетом. Не ее старшая сестра - Женя, не вдумчивая и всегда серьезная Таня Герасименко. Валя! А она делила свое внимание меж нами поровну, стараясь не обидеть ни меня, ни Ванечку.

Валя станет преподавателем и завучем техникума, который как позже и сельхозинститут закончит с красным дипломом. Светочка Чернова станет стюардессой и выйдет замуж за адмирала. Ванечка Семенов всю жизнь проработает водителем, будет ездить куда-то очень далеко на вахты, нарожает детей-  как две капли на него похожих.
 Нас - ребятишек, на улице было много. И еще один друг у меня появился во втором классе. Миша Рожков. С семьей они приехали к нам. Он и его сестра и младший братишка принимали участие во всех наших играх. Четыре года мы учились в начальной школе и Миша всегда присоединялся к нам по дороге в школу. Это было время когда мы катались с горок на портфелях зимой, а весной задерживались на лавке неподалеку от дома, просто сидели свесив ноги и болтали. Летом ездили на пруды- Правленский, Старый, Школьный...В Одном из них я даже тонул, а Миша вытащил меня перепуганного на берег.
  -Чего ревешь, то ? - недоуменно Миша смотрел на меня.
  - Бабушка ругать станет- 
  -А мы ей не скажем... -
   Лазили за виноградом в чужой огород, дрались с ребятишками с соседней улицы. А в четвертом классе мишины родители переехали еще раз, я ходил к нему на ту другую улицу. А еще позже они уехали вовсе. Не знаю ни чего ни о нем, ни о его родных. А было бы интересно...
А меня и Ванечку сначала будут дразнить бабскими хвостиками, за то, что много времени мы проводили с соседками. А потом мы подрастем и станем колотить обидчиков. Ваня станет сильным и крепким.
 Иногда нас удавалось поссорить и даже заставить передраться между собой. Но мы друг без друга скучали и быстро мирились. И еще вопрос, кому из нас больше доставалось в этих потасовках? Станем постарше - и тогда уже будем защищать друг друга. Увы, Ванечка тоже уйдет в техникум после восьмого класса.
А в пятом к нашей тройке присоединится Женя Дегтярев.
Его привезут родители, переехавшие откуда-то из из района. Умный и серьезный, Женя научит нас играть в шахматы и настольный теннис прямо на кухонном столе книжками вместо ракеток. Зимой мы будем кататься с горки и играть в хоккей сделанными из веток клюшками и что называется - на сапогах.
Весной, когда начинал сходить лед мы катались на льдинах. Летом мы самозабвенно гоняли мяч. И всегда мы были рядом.
Начальная школа, которая называлась «максимова» и была от нашего дома совсем недалеко и сегодня мне снится в моих снах.. Когда то этот двухэтажный особняк принадлежал местному купцу Максимову. В первый класс мы пошли первого сентября шестьдесят четвертого года. А десятый класс я закончил через десять лет в районном центре Моргауши неподалеку от Чувашской столицы - приволжского города Чебоксары.
 Рассматривая общий снимок первого класса, я до сих пор могу назвать каждого по фамилии и имени. Это Вова Киселев тихий и незаметный начисто лишенный всякого темперамента. Рядом Толик Рыбинцев- усидчивый и терпеливый. Они и за партой сядут вместе.
 Толик классно бросал мяч в кольцо с середины поля. Если мазал, то один раз из десяти. Но баскетболистом не стал. Был начисто лишен способности быстро передвигаться по полю и уходить от преследования противников, сказалась "американка". Площадки для баскетбола нам не строили и заменяли их прикрученые к дереву обода от велосипеда в которые и забрасывали мы мяч...
  Рядом с ним Сережа Ряховский – тихий и спокойный отличник. Он уедет куда-то и следы его затеряются. Гена Смертынюк – маленький и хитренький с годами станет большим и степенным. Сегодня он механик в колхозе. А вот и Ванечка. Коротко стриженый с большими миндалевидными глазами. В середине наша первая учительница Татьяна Гавриловна. А затем Сережа Страшнов, Вова Малахов или «Малый» , я и Вова Сарана. А это Гриша Ярошенко. Он будет учиться трудно и то ли отстанет от нас через год два, толи уедет куда-то. А ниже целый ряд наших девочек. Среди них Валечка едва ли не самая маленькая. Но мал золотник, да дорог.
И в самом низу - Сережа Волков, Миша Рожков, Сережа Сорокин, Вова Скороходов. Иных уж нет, а те далече. Коля умер, когда мы учились в начальной школе. Был он непоседливым и шаловливым. После очередной проделки, мама его перед классом требовала, чтобы он дал слово ничего больше не вытворять.
-Коля, дай слово!-
Коля слово давал и на следующий день придумывал что-либо такое, за что снова вызывали его маму.
Учительница наша первая- Якушева Татьяна Гавриловна...

После уроков гурьбой выкатившись из школьного двора, мы замедляли свое броуновское движение и всячески растягивали удовольствие совместного времяпровождения, затевая то прятки, то догонялки, а то и просто оккупировав лавочку, кои были тогда у каждого двора. Сидели и беззаботно помахивали ногами, еще не достающими до земли. Рассматривали картинки в книжке, которую взяла в библиотеке Валя. А то и просто болтали ни о чем но важном. Зимой катались с горки прямо на портфелях, за что получали взбучку от родителей, но на следующий день все повторялось снова.
Однажды весной затеяли кататься на льдинах и я провалился таки и пришел домой весь мокрый ожидая порки, но испуганная бабушка оттерев меня своей настойкой, (лилия на водке) только причитала, обозвав меня «марюкой» и «анчуткой». Услышав это, дед почему-то обиделся и заявил, что если она будет меня ругать, то он заберет внука и уйдет.
-Э-э -эй!- И куда же это вы пойдете!- Бабушка только рукой махнула. Чтобы они ругались мне больше видеть и слышать не пришлось. От родителей происшествие скрыли.
Учился я достаточно легко и только по русскому языку мне в четвертом классе выведут четверку. Позже в двух институтах на вступительных экзаменах я напишу сочинения на пятерки.
Женя Дегтярев- верный мой друг. Сегодня его уже нет с нами и поэтому я, пожалуй, расскажу о нем подробнее и в отдельной главе.

Глава 4.Женя.
С Женей Дегтяревым мы познакомились первого сентября далекого шестьдесят восьмого, когда для нас пятиклашек открылись двери Александровской средней  школы номер один. Был он тогда длинным и нескладным подростком с несоразмерно большой головой, вытянутым каким-то лицом, будто пребывал в постоянном изумлении. И всю жизнь мы были рядом. Не всегда вместе, потому что хоть и уходили мы в армию в один день, но попали в разные города и части.
Всегда либо я тянулся за другом, либо он за мной.
В школе Женя был едва ли не лучшим из нас. По крайней мере, самым умным. Был он всегда серьезен и вдумчив. А потому не было у него проблем ни с математикой, ни с физикой. А химичка вообще Женю любила. Женя становился многократным призером всяких там олимпиад и даже чуть не уехал в знаменитый Артек. Не знаю почему, но уехал куда менее приятель Жени. Менее умный, зато с имеющими вес и умение решать вопросы. Ну а мы тогда за Женей просто тянулись. Я из честолюбия, а наш приятель Ваня Семенов, потому что я тянулся. Так бывает.
Я всю - то жизнь куда-то торопился. Срывался с насиженных мест и менял профессии. А Женя всю жизнь крутил руль. Еще в школе он получил водительские права или вернее удостоверение, в котором с годами появились все возможные категории. Умнее был он, а в начальники какие ни какие определился я. И Женя возил меня - надежный и верный, готовый прийти на помощь всегда. Нет он не водителем моим был. Он был моим советником, замом по всем важным вопросам, квартирмейстером- в наших бесконечных командировках.. И ДРУГОМ…всегда и всюду…
Я тоже старался и в трудную минуту подставлял свое плечо, чтобы мог он опереться на него. А трудных этих минут на его долю выпало немало. Но вот эту-то последнюю неделю, когда я может быть был нужен другу как никогда, я о нем даже не вспомнил. А когда вспомнил - было уже поздно.
 Не помню точно в пятом или шестом классе мы ездили вместе с классом  в Тамузловский лес. В моем альбоме есть наша фотография - мы в футболках не стриженные и взъерошенные как воробьи. Там где мы гуляли тогда, сегодня святой источник. На источник едут люди отовсюду. Я недавно встретил там нашего ставропольского главного священника. Одна из тех старых фоток осталась у меня. Это, пожалуй, первая фотография, где мы рядом.
 А летом - в каникулы мы кормили прожорливых шелкопрядов. И каждый день они ели все больше и больше. И когда мы устали лазать по деревьям, начали деревья пилить. Дети всегда безжалостны. Да и могли ли мы думать о том, как долго нужно ждать, чтобы выросло дерево.
А еще мы дрались мешками с листьями. У меня в мешке оказался секатор... И я вез Жеку на велосипеде в поликлинику, чтобы ему зашили нанесенную мною рану. Порез к счастью оказался не глубоким и все обошлось зеленкой и болючим уколом против столбняка.
 - Жека, к тебе Дыра пришов, - на украинский лад произнося мою детскую кличку извещала моего друга его мама-тетя Оля. Ах, какие пирожки готовила она тогда. А какая сметана всегда была для нас припасена. Умерла тетя Оля, вскоре после того как мы возвратившись из армии отыграли Жекину свадьбу. Была у нее неизлечимая болезнь. А еще наводнение, когда ей самой пришлось спасать тонущую пасеку, ускорило уход. Не надолго пережил маму и отец- дядя Саша. Однажды тетя Оля засекла нас с сигаретами. Причем пачка была изъята у Жеки. Досталось нам конечно, но отцу об этом сказано не было. А потом дядя Саша в свою очередь прихватил нас курящих и отругав, скрыл случай от жены. Тетя Оля была крупная и статная казачка с Кубани. Дядя Саша был худ и лыс. В Жекином доме я был своим.
  Мы играли в настольный теннис на обеденном столе книжками вместо ракеток поднимая кучу пыли а мама только ворчала немного, никогда не прерывая наши бои. А когда мы стали старше дядя Саша угостил нас настоящей медовухой. Он был пчеловодом. Только умирая, тетя Оля призналась, что Жека приемный сын. Тайну своего рождения Женя так и не узнал.
Я пришел к нему на день рождения. Пришел с подарком. Наверное, это были книжки заботливо связанные ленточкой моей мамой. А больше никого не было. Сославшись на то, что забыл что-то дома, я рванул к нашим друзьям. А они играли в шахматы. У нас мол нет подарка, как же идти на день рождения. И тогда я конфисковал шахматы.
-Вот вам и подарок.-
 И друзья согласились. И мы чинно сидели за столом уже компанией. Жеке было приятно. А потом мы и сами играли в шахматы с переменным успехом. В те шахматы.

 Однажды Ваня Семенов вступился за понравившуюся ему девчонку и поставил на колени обидчика - признанного лидера. Его приятели готовы были поддать наглецу, а я влез в свару. Тогда на мою долю выпала целая куча потасовок и я начал к ним привыкать. А с другой стороны встал Жека. Да тихий и спокойный почти отличник Женька. Едва ли он ударил кого-то вообще за всю жизнь. Но тогда он встал с нами рядом и мы вдруг стали силой. Может быть, это была первая настоящая победа?
 На уроки вождения мы ходили вместе. Мне очень нравилось водить машину. Инструктором был отец нашего знакомого. А преподавал авто дело Кухарев - дядька въедливый. Однажды Кухорев отловил нас, когда мы возвратились с маршрута и заставил открыть капот.
- Что это?- поинтересовался он у Жени.
-Это карбюратор, - четко отрапортовал мой одноклассник.
-Ну а это что?- это уже ко мне.
 Был это радиатор, но я в ту пору такого слова еще не выучил и был отлучен от вождения. Назло я перестал посещать автодело вовсе и в конце года Кухарев влепил мне трояк, сказав, что и это выше крыши. Я вожу автомобиль уже много лет и теперь смогу сказать, где и что там под капотом. Но только сказать. А Женечка стал водителем, причем водителем профессионалом. Последние водительские удостоверения мы получали вместе. В моем удостоверении открыты две категории, а в дегтяревском - все. Менять удостоверение мне предстоит на следующий год Жене оно не нужно теперь. На тех дорогах по которым ездить ему нет ГИБДД.
 О машинах он знал все.
Когда нам исполнилось шестнадцать, нам торжественно вручили паспорта. В школьном актовом зале вручили. А у меня дома нас ждал стол. И было на нем вино. Моя мама сумела сделать так, чтобы этот день нам запомнился.
Сразу по окончании девятого класса я отбыл в Чувашию к родителям. Да там и остался. А возвратился через год с аттестатом зрелости и приписным свидетельством. А ждал меня конечно же Жека. И мы пили пиво в столовой, куда меня привел мой друг. Пиво показалось мне тогда горьким. Но я пил, посыпая солью край бокала. Это был мой первый пивной бокал.
Женя уже работал водителем. Возил бригаду ремонтников газовиков на газоне с будкой заваленной всяким хламом. И нас возил на пикники. Я работал на заводском конвейере. Брал с движущейся ленты отклоняющую систему, капал с горячего жала паяльника три капли олова, припаивая какие- то провода и возвращал деталь обратно. Последние десять минут часа – перерыв. В перерыв я "допаивал" то, что накапливалось. Благо день у нас семнадцатилетних был на час короче. Кого сажали на мое место в этот час? Работали мы в две смены. А в октябре нас начали гонять на медкомиссии. Я ушел служить девятого ноября. Жека - на день позже. Два года мы переписывались. У Жеки на конвертах значилось - Москва -400. По каким дорогам он ездил я узнаю только через десять лет. Женька хранил подписное молчание. Даже фотка у него по форме будет одна и та из одесской учебки. У меня в альбоме она есть.
Мы придем из армии. Жека женится первым. Конечно, на той единственной, которую будет любить всю жизнь. Даже после того как они расстанутся. Когда свадебному кортежу перешла дорогу тетка с пустыми ведрами, я возвратил ее прихватив в охапку назад. Не помогло. У Жеки остался сын. Дедом мой друг при жизни не стал - не довелось. Впрочем, официально развода не было. Женя был из тех, чьи браки совершаются на небесах.
Когда я получил первый служебный автомобиль, водителем естественно стал мой Женя. Только за один год по его подсчетам мы четыре раза объехали земной шар. Нет, конечно, не буквально и по нашим Российским дорогам. Много это или мало? Ездили часто ночью. Женя любил попить горячего кофе без сахара. За рулем я менял его редко. Он ни разу не попал в аварийную ситуацию со мной. Он был профи.

Но как часто я буду запоминать по дороге в школу пересказ прочитанного по физике или химии нашим старательным Жекой и первым подняв руки, получать не совсем заслуженные пятерки.
Женя вообще -то учился серьезно. Он садился за стол и в один присест выполнял по порядку все домашние задания. Я же одновременно слушал радио или музыку, общался с соседом Мишкой Быстровым через окно, завтракал или обедал с книгой перед глазами. Потому и времени у меня уходило гораздо больше.
Меня же в шестом классе от тройки по химии спасет только новое увлечение - я стану актером местного народного театра, один спектакль или даже два покажут по телевизору. Увидев меня в роли отважного юного партизана, в спектакле Макаенка «Трибунал» Анна Михайловна - преподаватель химии простит мне все мои грехи и станет добавлять один балл к заслуженному трояку. До этого я, впрочем, был детдомовцев в спектакле «Дяди и тети». После мне станет это не интересно, но делать звук мне придется еще к нескольким спектаклям. Только сегодня я понимаю на сколько это было интересно и что дало мне.
С прискорбием вынужден признать, что и в спорте и в искусстве я умел делать многое и хорошо, но ничего на отлично.
Хочу рассказать о наших увлечениях и играх. Сегодня едва ли кто-то коллекционирует спичечные этикетки. Поверьте мне очень увлекательное занятие. Но обнаружив целые наборы этикеток в магазине, мы теряли к ним интерес и тут же переключились на марки, затем на значки. Летом мы увлеченно делали гербарий запихивая растения в книги. Ловили бабочек как книжный герой -Паганель. Словом дух коллекционирования жил в нас, то затухая то разгораясь. А вот монетки мы не собирали - не игрушкой были деньги в ту пору.. Чуть позже все было брошено и основной игрушкой становился велосипед, а затем мопед (тот же велосипед но уже с моторчиком Д-5 или Д6) .
Велосипеды позволили превратить в автодром нашу улицу, по которой мы носились прицепив к рулю вырезанный из картона номер. На велосипедах мы играли в велобол, прыгали на трамплине, порой кувыркаясь через руль, отправлялись на рыбалку или в лес.
Нужно отметить, что Виноградная наша расположилась у подножия достаточно высокой горки, которую и сегодня еще зовут Шелчихой. Еще папа мой с приятелем Колей Шелковым решили подзаработать и в канун пасхи установили не вершине столб с колесом к которому привязаны были крепкие канаты. Сами не успели покататься а утром, когда мимо тянулась многочисленная толпа в сторону кладбища недоумевали, отчего только изредка к ним заходят на аттракцион, а расплатившись куриными крашеными яичками, второй раз даже не пытаются подойти… А потом попробовали сами. Это были ощущения сродни тем, которые испытывают прыгуны с моста на прочной резинке –«тарзанке».
  Шелчиха была и нашей Троей и мы то защищали ее, а то брали приступом, а упомянутые «садки» становились плацдармом для самых что ни на есть настоящих баталий. Память о войне и победе еще была велика. Мы шли играть в войнушку. Всем хотелось быть своими. И только Валера Гончаров всегда был немцем.
Он даже пытался говорить на немецком, неимоверно коверкая язык, за что и получил кличку «Ханчули- Ганчжули». Какой вид оружия преобладал? Автоматы и пистолеты зачастую делали сами. После фильмов про индейцев мы делали луки. Стрелы изготавливали из камыша, а наконечники из консервных крышек. Здесь же, чуть выше садков было и наше футбольное поле. Порою мячик улетал в садки, а то и катился по дороге до самой Виноградной. Но мы играли, увлекшись, изобретая собственные системы защиты и нападения. Иногда организовывались как-то матчи с соседями- ребятами с улицы Новой или Нахаловки, которая была прямо за речкой Горькой, вода в которой действительно была не пригодна к питью из-за горьковатого привкуса.
Горькая отделяла Виноградную от соседей с противоположной стороны. За речкой раньше был сад. Сад постепенно начали застраивать самочинно. Отсюда – Нахаловка.
Летом в каникулы мы обычно работали. После шестого класса под руководством двух учительниц выращивали тутовых шелкопрядов. Маленький, но быстро растущий червячек этот съедает за время превращения в куколку семьдесят килограммов тутовых листьев. Добывали мы эти листья вокруг села, набивая мешки раз по нескольку за день. А в школьных мастерских, где были сколочены специальные шкафы в несколько ярусов с хрустом поедали наши листья шелкопряды.
Заработали мы на этом гроши, но интересно было, а главное мы сами заработали деньги.
Впрочем, билет в кино стоил пять копеек на дневной сеанс, а мороженное одиннадцать.
Нужно сказать, что кино было главным развлечением того времени. В кинотеатр всегда выстраивалась очередь. А вечером нас одних туда не пускали и мы смотрели фильмы в летнем кинотеатре взобравшись на деревья в парке. Нас гоняли, но мы упорно возвращались на свое место.
После седьмого класса мы работали на старом кирпичном заводе. Работы нам поручали всякие, но всегда мало оплачиваемые. И мы однажды устроили забастовку, за что и были с позором изгнаны. Здесь на заводе незадолго до увольнения я познакомился с Геной Величко. Он со мною рядом и сегодня но расскажу я о Гене в следующей главе пожалуй.

Глава 5.Гена.
Не смотря на фамилию, был Гена в ту пору невелик, миловиден и застенчив. А главное было в нем нечто отличающее его от остальных моих друзей. Был он бесконечно открыт и наверное добр. Скажи, что рубаха понравилась – снимет и отдаст.
За заработанные деньги я купил себе новый велосипед, который мы чуть ли не на третий день благополучно обменяли на старенький мопед. Нам приходилось его постоянно ремонтировать, но зато он вез нас на озеро , в лес, да мало ли. У мопеда напрочь отсутствовали тормоза, но был газ. Дабы разместиться на нем мы сделали специальное сиденье, обив его линолеумом.
 Учился Гена в параллельном классе, но в соседней школе. Благодаря ему наш круг общения значительно расширился. А главное мы начали посещать школьные вечера. И заглядываться на девчонок.
 Нужно ли говорить, что Гена влюбился вскоре в мою одноклассницу, а я провожал с вечера одноклассниц Гены. Собственные одноклассницы нас тогда интересовали мало. За исключением Валечки конечно. Но Валечка становилась все больше другом.
Впрочем, в ту пору и у нее появились воздыхатели, которых мы тайком от нее гоняли и даже иногда били.
 Били и нас, когда мы забредали в чужие вотчины. Александровка оказалась поделена
на несколько районов (центр, комаревка, загарча) юные обитатели которых бесконечно враждовали между собой. Отведав пару раз тумаков, сбились в команду и мы. Старшим стал Серега Попов. Он и был года на два нас постарше и учился в старших классах. Да и задатки лидера в нем были. Словом приняли мы его командование безоговорочно и постепенно власть его крепла. Мы готовы были идти за ним, куда бы он ни надумал. Любимая в ту пору поговорка Сереги:
 -По реке плывет кувалда из деревни Збруева. И куда она плывет? Железяка…-

Так и стали его звать Железякой. Хотя и был он небольшого роста, но крепок и дрался отчаянно. Главное, что мы прочно заняли свое самостоятельное место в раскладе.
И с нами начали считаться.
 Ирония судьбы- Серега влюбился в ту же мою одноклассницу, что и Гена. Звали ее Таней. Вместе с родителями, сестрой Ольгой и братом приехали они из Германии- папу прислали служить военкомом, а потому выгодно отличались какое-то время от остальных наших девчонок.
Таня на моих приятелей внимания почти не обращала, а потому вечерами гоняли мы вокруг ее дома многочисленных воздыхателей.
С Серегой к нам пришли Вова Лушников и Юра Федотов. Юра – интеллектуал, начитанный и серьезный. Вова – мастер на все руки. Он ремонтировал наши приемники и магнитофоны. Имен остальных ребят я уж не помню, но Юру и Вовчика всегда рад видеть. Позже Юра закончил технологический техникум. Что закончил Вова я не ведаю, но работал он в телемастерской или всегда был связан с радио делом. Были они соседями Попова. По моему, продолжают дружить и сегодня спустя много лет. Было нам тогда вместе весело и интересно. Мы часто гоняли футбольный мяч, играли в шахматы и шашки, вместе устраивали пикники и вместе же ходили на вечера. И были одной командой. Всюду.
Давно уже погиб Серега, жизнь которого сложилась неудачно, но ушедшие, я об этом уже говорил, остаются навсегда в нашей памяти и в нашем сердце.
Восьмой класс в ту пору был выпускным. Это значит, предстояло сдавать экзамены и определяться: то ли идти в техникум или училище, то ли продолжать учиться в школе.
 Родители стали внимательнее следить за тем, чем мы занимаемся. Да и мы вдруг начали наверное взрослеть. Так или иначе в тот год я от команды отдалился. Нет, когда меня звали я шел. Но, во - первых, Юрик Федотов уговорил меня пойти с ним в секцию легкой атлетики, во- вторых я вдруг увлекся книгами и читал все свободное время. Я и раньше читал. Но тут открылся мне О. Генри, Ф. Купер, М. Рид, Д. Лондон. С. Лемм., Грин, Стругацкие. Короче читал я вперемешку приключенческую литературу и детективы,фантастику и историю, сказки и военную прозу. Читал при свете уличного фонаря, скрываясь от родителей. Читал в автобусе, за завтраком и обедом и даже вовремя уроков, засунув книжку под парту.
Прочитанное я рассказывал друзьям. Наши игры в ту пору были продолжением книжных историй. Мы играли в индейцев, в войну, в путешественников, в Шерлока Холмса ни чуть не реже, чем в футбол.
Секция атлетики открылась благодаря новому учителю физкультуры Владимиру Владимировичу, который прибыл к нам, чтобы защитить кандидатскую диссертацию и уделил своему детищу все свое свободное время. Наши прежние учителя- Виктор Александрович и Александр Тимофеевич, погоняв нас на разминке, давали нам мяч и свободу. Когда же  подходила пора соревнований, Виксаныч подзывал к себе нас по очереди и определял вид и дистанцию.
 Так я бежал однажды на три километра и прибежал третьим в районе, но ребята бежали со мной подготовленные и привычные. Мне же было бежать все равно на сто или на три тысячи метров. Хорошо хоть хватило ума пристроиться к лидеру и держаться за ним в его ритме. Нужно ли говорить, что я перенес в после забега?
Новый наставник гонял нас серьезно и беспощадно. Но строил он тренировки так, что мы ждали следующую, как ждут новую серию в кино. В конце мы перетягивали канат, разбитые на две группы, играли в ручной мяч или волейбол, открыли для себя рэгби, а главное мы учились рукопашному бою.
Учитель не был специалистом самбо или бокса. Зато мы переходили от одного вида борьбы к другому, постигая азы. В секции было две группы- пятиклассники и семиклассники. Когда я пришел к Володе, так все за глаза называли учителя, и попросил взять в секцию он воспринял меня без особого энтузиазма. Восьмиклассник не вписывался в его планы, но спасибо ему, он все же разрешил попробовать. После первой тренировки вместе с уже привыкшими к нагрузкам ребятами, я не мог подняться по лестнице на второй этаж школы- ноги болели. Но желание заниматься было так велико!
Втянулся и уже не мог жить без занятий. Тот год дал мне многое в плане физического развития . А еще у меня появились новые приятели. Один из них – Женя Самохин стал одним из близких друзей.
После секции мы научились ходить в баню. Научились- это потому, что купание в бане - ритуал и искусство. Баню я люблю и сегодня и расскажу о ней подробнее далее, если конечно Вам это интересно. Постоянным спутником моим тогда стал Леша Меденцов. Леха учился с Юрой Федотовым, но секция ему быстро наскучила, а вот баня?
Думаю и сегодня он не изменил этой своей привычке. Лешу я по жизни потерял, ибо уехал он раньше всех и дальше всех став профессиональным военным. Время уже тогда летело быстро.
А когда пришла весна, секция моя сменила время тренировок и ушла на стадион, а я вернулся к своим друзьям Ванюшке, Валечке, Жене. Они мои спортивные увлечения не разделяли, а теперь снова приняли меня в свою компанию. Мы готовились к экзаменам, а затем и сдавали их вполне достойно. Математику тогда выучили от корки до корки по выданным нам вопросам в билетах, а вот русский язык нам давался хуже. Но и с ним мы справились.
Шумно праздновали сдачу. А затем Валюшка и Ваня сдавали экзамены уже в техникум, а мы с Жеником, предварительно пометавшись, несколько, решили учиться дальше в школе. Узнав о нашем решении, остался в школе и Гена.
Через год на базе восьми он поступит - таки в техникум и отлично его окончит. Но это через год. А в девятом классе мы начнем влюбляться и провожать девчонок. Еще и раньше в седьмом ли восьмом классе я влюблялся. Люду из паралельного класса я провожал топая позади от школы и до ее дома и стараясь себя не выдать. Вечером перед сном   лежал и представлял как подойду или нет, лучше сделаю что либо такое, чтобы она заметила...Увы, так и не подошел и не сделал...Оля, которой я носил портфель позволяла себя поцеловать...но не более. А еще она встречалась одновременно с моим приятелем студентом, за что и была мною оставлена, а приятель бит и выведен из числа друзей...Впрочем это было мальчишеское...Влюбляться мы начнем позже...
Пришло лето. Женя отбыл на отдых. Уехал в Черкесск и я. Там все еще жили мои дедушка и бабушка. Нужно отметить, что многонациональный Черкесск был любимым местом для меня тогда. Зеленый остров- парк на Кубани с двумя озерами, лодочной станцией, аттракционами и кафе был местом шикарного отдыха. А еще у меня там был друг и несколько троюродных братьев. Каждый год родители отвозили меня в Черкесск на месяц другой. Валерка Реутов жил неподалеку и был партнером всех моих детских игр. Здесь были игры несколько другие. Асфальт на улице позволял строить деревянные самокаты на роликах. Валерка был представлен себе и мы гоняли с ним целыми днями. Благодаря ему, я научился плавать и прыгать с вышки, ловить рыбу и курить пелики. Валеркин папа- дядя Коля, впервые позволил нам сесть за руль газика. Я перенимал у Валерика все, а перенимать было что.
В тот семьдесят второй год он предстал в роли хиппи. Джинсы истертые и залатанные с распущенными махром понизу штанинами, красные носки, длинные патлы, и музыка Битлов, Ледзепилинов, Перпл, Назарет, Флоид. Первые магнитофоны и магнитные приставки, первые виниловые пластинки. Вот и все. Впрочем, еще танцы в клетке куда хипастую компанию пускали за горсть монет собранных в одни руки, подружки отчаянно целующиеся но еще тесно сжимающие коленки.
Из черкеска я возвращался всегда нахватавшись чего-то нового. Так было и в тот год.
 В Александровке меня ждали Женя и Генчик. Нужно сказать оба моих товарища друг к другу относились довольно прохладно. Но из -за меня поддерживали отношения. Через недельку все мы щеголяли в драных польских техасах и вельветовых туфлях. А тетя Оля выделила Жеке денег на магнитофон «Дайна».
Записи я приволок из Черкесска. Вскоре и Гена привезет из Иноземцева приставку Ноту М, а Саша Писарев сварганит для меня «Шарманку»- радиопередатчик, работающий на средних волнах. Мы будем переговариваться в эфире и крутить музыку. Вскоре нас отловят и передатчик заберут. Тогда дело это особенно не каралось, но запрещалось и беспощадно пресекалось.
- Я король эфира,- вещал начинающий радиолюбитель.
- А я участковый Кривоносов, и вскоре доберусь и до тебя,- слышал он в ответ.

Нужно сказать, что в ту пору милиция была не многочисленна и мне кажется держалась именно на участковых, знавших всех в своем районе лично. Знали бы вы какой огромный штат в милиции сегодня!...
Впрочем, даже пишущие машинки еще регистрировались в милиции.
Первого сентября оказалось, что наш класс поредевший основательно дополнили
методом слияния. И это был уже другой класс. На Ванино место сел ко мне Юра Жуков.
С Юрой мы не сдружились, но относились, да и сегодня относимся друг к другу со взаимным интересом и уважением. Родители мои уехали в далекие Чебоксары, а я остался с дедом и бабушкой. Дед побаливал, а бабушке было с нами трудно. Я помогал теперь ей уже осознанно. Хозяйство было небольшое - куры да кролики. Но я
был здесь нужен и на зов родителей, пригласивших переехать к ним, ответил тогда отказом. Впрочем, они и не настаивали. Пожалуй, они считали, что родную школу мне будет закончить легче.
Увы, я не оправдал их доверия. Если до того я никогда не прогуливал, то теперь мы ходили с Геной в школу через два дня на третий. Целых две комнаты в доме были в моем полном распоряжении. Мы слушали музыку и курили, попробовали вино и анашу или дрянь.
Словом, пустились мы во все тяжкие Нет увлечься не увлеклись, но попробовали. Зимой Дедушка слег и вскоре умер. Мама, прилетев по телеграмме, еще застала его в сознании, а папа, увы, нет. Перед смертью дед, уже понимая, что уходит, долго гладил мою руку и сказал только:
-Учись, внук, это тебе очень нужно.-
Умер он ночью, а бабушка не решилась будить прилетевшего накануне отца, пока не забрезжил рассвет. Наверное, так она с ним прощалась….
Хоронили дедушку всем селом и огромную процессию встречали
вдоль всего пути, а несли его гроб на руках. Тогда я понял, что такое уважение людей. И только оставшись без деда, осознал степень утраты. Василий Матвеевич был натурой цельной, характера несгибаемого. В детстве я любил, забравшись к деду в кровать слушать его рассказы.
-Дедушка, расскажи про политику.-
И он рассказывал мне обо всем, что знал сам. Летом мы выставляли кровать в сад под яблони и дед показывал мне большую и малую медведиц, млечный путь. Как много он знал. И вот его не стало. Родители, побыв дней десять и отметив девятый день, уехали, а мы остались уже вдвоем с бабушкой. Филонить в учебе, помня последние дедушкины слова, я прекратил. Но, не смотря на старания, до конца исправить упущенное уже не смог. В табеле впервые появились трояки, хотя и видимо по привычке мне выдали какую-то грамоту. После девятого класса были военные сборы, а затем я попал еще и на туристический слет.
Палатки и кроссы, обеды - приготовленные нами самими и стрельбы. А еще песни под гитару. Был у нас медбратом Вова Башмин, игравший и певший все подряд. Вова пять раз будет поступать в мединститут и поступит и станет хирургом. Но для меня он станет первым настоящим учителем музыки.-
-С Сергеем Саниным идем мы по Петровке, По самой бровке по самой бровке, едим мороженое с ним без остановки, в тайге мороженое нам не выдают……- пел он.
На сборах я начну учиться игре на гитаре, а с турслета вернусь уже играя многое из Вовиного репертуара. Увы, мы больше не пересекались с Башминым. Я так и не сказал ему спасибо за науку. Играли мы тогда восьмеркой особым боем на семиструнной гитаре и пели про то как люди встречаются и влюбляются, про Серегу Санина который не дотянул совсем немного до посадочной полосы , о том, что если верный конь поранил ногу не стоит торопиться коня менять, о гостинице, где я присяду на кровать, а ты подвинешься. Я еще успел поработать в производственной бригаде на прополке и влюбиться в Наташу из соседнего класса «Б», сдружиться с Сашей из соседнего класса «А» и получил вызов родителей и деньги на билет.
Пообещав бабушке и друзьям возвратиться вскорости и не забирая документы из родной школы, я купил билет на самолет до Горького и отбыл. Я не знал, что там ждет меня впереди. Но мне было очень интересно. Тем не мене я был уверен, что вскоре вернусь. Вышло иначе. Но об этом уже в следующей главе.

Глава 6. Моргауши.
Если Вам не приходилось бывать в центральной России, побывайте обязательно. Наше Ставрополье с широкими полями и многочисленными лесополосами, снежными вершинами Эльбруса и Кавказского хребта и голубыми вершинами предгорья, извилистыми нитями рек вливающихся в рукотворные озера и пруды, ковыльными степными участками разительно отличаются от того, что я застал по приезду, а точнее по прилету.
Горький – огромный и красивый город поразил меня, честно говоря, уже тогда, когда мы проезжали автозавод. Еще раз я столкнусь с этим уже в Перми лет через пять. Бесконечная стена с бесчисленными проходными, всасывающими по утрам живой поток людей из автобусов, троллейбусов и трамваев, а вечером отпускающими эту массу обратно.
В аэропорту меня встретили. Папа и его приятель на новеньком сверкающем красной краской запорожце. Отобедав в ресторане аэровокзала мы уселись в авто и покатили
в Чебоксарском направлении. Впервые я увидел Волгу. Река эта поистине велика и красива. А за городом начались леса. Сосновые и еловые, лиственные и смешанные, огороженные забором из бревен и многочисленные деревеньки за забором же, Деревянные дома и тротуары, маленькие по нашим меркам наделы полей. Аккуратные
Немногочисленные базарчики, где продавались продукты и предметы домашнего обихода, одежда и обувь и даже лапти. Настоящие лапти, в которых можно было ходить и маленькие не менее настоящие - сувенирные.
Шоссе было достаточно хорошим и маленький автомобиль бежал ходко. А наскучавшийся за родителями я сидел плечом к плечу с папой и был счастлив. Это ощущение счастья осталось в памяти навсегда.
Вернуться в родную школу мне уже не придется. С друзьями я переписывался, а весной в каникулы даже слетал в Александровку. Но в силу обстоятельств я там тогда остался. И если скучал по дому, то немного. Наоборот, эта жизнь привнесла много нового. А еще я впервые влюбился .
Жили мои родители не в Моргаушах, ибо новый кирпичный завод, которым папа командовал, находился в трех километрах за околицей райцентра по Чебоксарскому направлению. Домик для директора построили недавно неподалеку от общежития и был он необыкновенно уютным и светлым. Для меня была оборудована отдельная комнатка со входом из кухни. Мебель была общежитская - кровать с сеткой, письменный канцелярский стол со стеклом поверх столешницы, несколько стульев и проигрыватель с встроенным приемником. Да еще шкаф. Словом меня здесь ждали. В доме было еще пара комнат, маленькая кухня и огромная веранда с просторной ванной.
А в общаге по соседству обнаружилась орава моих ровесников- целый строительный отряд из Канашского педагогического училища. Канаш – довольно большой городок в Чувашии. И нужно сказать, что ребята меня приняли в компанию. И оказалось мне с ними просто и интересно. Такое ощущение сложилось, будто приехал я вместе с этой группой.
Я даже работать с ними был готов, чтобы вечером законно катить в автобусе в очередную деревню с шефским концертом. А после концерта устраивались танцы. На «белый» танец в один из таких вечеров пригласила меня миловидная стройная девушка с выразительными карими глазами. Мы познакомились.
Свету прикомандировали к отряду в качестве фельдшера и держалась она как бы немного в сторонке от остальных. Едва ли я запомнил в тот день что - либо кроме ее темных внимательных глаз. Говорила она немного грассируя и голос ее мне показался совершенно замечательным и началось то, что дай бог пережить каждому.Любовь правит миром, а уж первая любовь....
Днем я томился в предвкушении встречи со Светой. И замирал счастливо, надеясь остановить мгновение, стоило ей выпорхнуть из общежития мне на встречу. Нужно сказать, что Чувашия совершенно необыкновенная страна. Представьте себе взгорок. Внизу извивается русло чистейшей речушки. Пойма утопает в зеленых травах . А небольшие поля, которые в ту пору косили косами, ибо комбайн не мог подняться на крутые взгорки, а то и попросту развернуться по причине малых размеров угодья, желтели рожью и пшеницей. А вокруг пять или шесть деревень, огороженных частоколом. Деревянные бревенчатые дома с небольшими оконцами. Сенцы без замков. Деревянные тротуарчики. И куры ступающие важно и неспешно.
А неподалеку, словно нарисованный лесок с грибами и ягодами. Мы гуляли у шестнадцати тополей. Гуляли до рассвета, взявшись за руки вдоль реки .
Возвратившись домой под утро, я засыпал на своей кровати и видел сны в которых мы были снова рядом. Мы стали избегать компаний. Слишком хорошо нам было вдвоем. Казалось тогда, что это будет длиться вечно.
Все хорошее имеет свойство быстро заканчиваться. Я прикатил в Моргауши в середине лета, а в последних числах августа подкатили автобусы, которым предстояло увезти веселую и пеструю компанию строителей, И мы прощались, обещая писать друг другу и даже звонить. А парни дразнили меня, предлагая собрать вещички и отправиться вместе с ними. Может и нужно было сделать так…..
Света смотрела на меня из отъезжающего автобуса. Но я не кинулся вслед и не догнал тот автобус. Почему? 
Что может спасти от разлуки - только встреча. А от душевной боли. Это - время. Но время остановилось. Мне вдруг стало одиноко. Щемящая тоска поселилась во мне, разрывая сердце. Все в мире потеряло свои цвета. И природа уже не радовала как вчера, и солнце светило тускло и отстраненно. Эх, любовь... И я решился.
В Чебоксары автобус ходил каждые сорок минут, а езды оказалось всего то минут сорок, сорок пять. А автобус на Канаш уходил с того же автовокзала. Нужно ли говорить, что всю дорогу я летел чуть впереди того автобуса. Мысленно конечно летел. Но цветы купленные на привокзальном рынке сжимал бережно, рисуя себе картины встречи - торжественные и радостные.
А ее не оказалось дома. Женщина лет сорока, наверное ее мама, только плечами пожала.
-Она передо мной и не отчитывается. Но ушла рано,-
Смотрела она на меня без особого любопытства. А на меня накатила волна разочарования.
Как я ехал назад не помню, но домой вернулся достаточно рано.
А на окне комнаты, которое я ни не закрывал с момента приезда, пожалуй, лежала записка.
-Сережа, я приезжала и не застала тебя дома. Никто не знает, куда ты уехал. Где же ты … Я приеду в следующую субботу. Света.-
Я сидел на своей кровати и смотрел в этот лист, не веря глазам своим.  Я не забыт. Она была здесь под моим окном, пока я топтался у подъезда ее дома в Канаше на улице Пушкина.
И сердце стучало бешено. И я готов был снова ехать в Канаш.
В юности мы думаем, что времени еще масса и все успеется.
Полгода будет длиться наш роман. Мы будем встречаться.
И родители сначала даже растеряются, а потом привыкнут и какие – то праздники мы проведем вместе с ними. А потом Света уедет по распределению в далекий костромской леспромхоз, а я уйду в армию. И письма будут приходить все реже.
Возвратившись в Александровку после службы, я поступлю в институт и вскоре встречу Надю. Она станет моей женой. Мы будем жить долго и счастливо в любви и согласии. Но воспоминание о той первой любви навсегда останутся.
Света сделает неплохую карьеру и удачно выйдет замуж. И я даже увижу ее первого ребенка - Аню. Но у меня уже будут свои дети.
Недавно в интернете я искал своих одноклассников с которыми мне пришлось провести этот последний учебный год. Валера Мясников, Верочка Евполова, Валера Шушкин, где вы. Были там, в основном, ребята более поздних выпусков, но были и те, кто закончил школу раньше. Но мои одноклассники пока о себе не заявили. Как впрочем
и те, с кем учился я в своей первой школе. Но я верю, что найду Вас, школьные мои друзья и приятели, дай Вам Бог счастья!

Глава 7.Возвращение.
Я летел рейсом аэрофлота. ТУ-134 иногда ухал в воздушные ямы, заставляя сердца пассажиров биться в ускоренном ритме и выделяя в крови адреналин, которого многим из нас в обычной жизни, почему то не хватает. Стюардессы, абсолютно не обращая внимания на такие мелочи, порхали по салону с подносами, заполненными стаканчиками прохладительных напитков и с застывшими улыбками на лицах. Мне приходилось летать не часто, а потому я с любопытством вглядывался в круглое окошко, за которым простиралась заснеженная пустыня из плотных ватных облаков. Наверное, так выглядит северный полюс. Но главное - непознанное чувство восторга просто распирало мою грудь в ту минуту. Я летел домой.
Позади остался красивый, но так и не ставший своим горд Чебоксары и Моргауши- райцентр, где закончил я школу, где встретил первую свою любовь и нашел товарищей. Нет, я не сделал, может быть, самое главное, чего от меня хотели родители - не поступил в чувашский университет и в кармане у меня кроме паспорта и приписного свидетельства был лишь аттестат о среднем образовании. Я твердо знал, что через пару месяцев уйду служить в армию. Но я возвращался туда, где прожил почти всю свою жизнь и где меня ждали друзья и подруги, оставленные год тому назад, но вовсе не забытые.
 
Александровка родная, где уж зреет виноград.
Где от края и до края я пройтись безмерно рад.
Где друзья меня встречают, да за праздничным столом.
Где туманы тихо тают за распахнутым окном.

Стихи в моей голове рождались сами, ибо чувство предстоящего возвращения переполняло меня, вытесняя всякие грустные мысли из моей головы. И мне было неважно, насколько совершенна рифма и размер. Но грусть, все же, имела место.
Все- таки, целый год я провел в Моргаушах. И по большому счету он был очень даже счастливым. И кто знает, если бы не некоторые обстоятельства, решился ли я на отъезд. Нет. Все равно уехал бы. Но выросло, что выросло. Уехавшая по распределению в далекий Серебряный брод Светлана писала мне все реже и письма ее становились все прохладнее. Да и сам я, до того ежечасно о ней помнивший, за полгода попривык . Да и в армию мне идти. А за два года много может случиться.
 Самолет, летевший со скорость более восьмисот километров в час, все дальше уносил меня вдаль от великой русской реки Волги и от всего, что там со мною было.
Самолет стремительно летел, оставляя позади километры и километры белых холмов. Я размышлял о том, что делаю, а память услужливо открывала картины совсем недавнего, но прошлого..
Первый раз в десятый класс «Б» я пришел в пошитом мамой Тосей костюмчике, темном в полоску, приталенном и с двумя шлицами, в белой рубаха «Мистар Д» и даже в галстушке, отцовском правда. В руках у меня был портфель, подаренный перед отъездом в Чувашию другом Генчиком. Портфель был изрядно потрепанный, но из настоящей кожи . На лице у меня была нарисована самая доброжелательная улыбка. Этого было достаточно, чтобы будущие одноклассники приняли меня за кого угодно. Например за нового учителя. Но я разочаровал их, усевшись за предпоследнюю парту и уверенно расположившись, не пытаясь чего- либо объяснять или представляться.
Объяснит мое появление классный руководитель. Имени этой доброй женщины я к моему стыду не помню. Учебный год начался.
Я шесть раз в неделю шлепал три километра в школу и три обратно. Старательно, почти как мой друг Женя, учил уроки, а по субботам встречал ставшую регулярно приезжать ко мне Свету. Нужно ли говорить, что всю неделю я тосковал и с нетерпением ждал чебоксарского автобуса, который должен привезти ее.
В тот день, когда я не застал ее, а она оставила мне письмо, не обнаружив дома меня, я решил, что непременно повторю поездку. Но назавтра уехал я с Владиком к Волге. У отца был водитель. Владик, который отслужив срочную, только недавно возвратился в Моргауши и мы с ним почти дружили. Я снабжал его отцовскими талонами на бензин, а он учил меня ездить на автомобиле. Автомобиль- москвич - пирожок с двумя дополнительными сиденьями, встроенными умельцем в грузовой салон. Мы колесили по округе. Ловили рыбу на притоках, собирали грибы. Но как гордо я подкатывал к школе на этом крутом транспортном средстве. Лихо парковался у всех на глазах и оставив ключ под половичком, недалеко жившему Вадику, бежал в школу.. В ту пору я старался в конфликты с моргаушцами не вступать, но и вел себя независимо, давая понять, что в случае чего сумею за себя постоять. Две три стычки завершились таки мировым соглашением. Мы с друзьями бывали в Чебоксарах, катались на речном трамвае, обедали в пельменной. Иногда Вадик вез меня к Волге в дом отдыха с классным названием «Кувшинка» .-
Я, впрочем, быстро успокоил себя. Конечно в школе перезнакомился с одноклассниками среди которых оказалась масса ребят интересных. Я ходил тогда на лыжах по настоящему и на настоящих, играл в настоящий же хоккей.
Но самое главное, что нам удалось сколотить группу, воспользовавшись уходом в армию музыкантов и захватив ставшую безхозной аппаратуру - две ленинградские гитары, ионику «Юность» и усилитель «Казань». Дополнив комплект полусамодельной барабанной установкой, самодельной же басгитарой, подключенной к кинаповскому усилителю мы добились приличного звучания и принялись естественно бесплатно играть танцы. Нам позволили озвучить и несколько школьных вечеров, после чего мы конечно же стали очень в школе популярны..
Нужно сказать, что в школе появился сын местного выдающегося военного, прибывший за приличным аттестатом из Винницы, где его папа еще продолжал собирать звезды на погоны.
Юра оказался классным радиомастером. Его стараниями и был восстановлен инструмент и аппаратура. Так как руководство клуба ни как не хотело доверять серьезное дело нам школьникам, мне пришлось отыскать художественного руководителя. Альбина преподавала в музыкальной школе и была не замужем. В первый раз мы с трудом настроили гитары, чем озадачили профессионалку. Но это быстро прошло.
Мы слушали музыку по радиоприемнику. Иногда пресловутый Голос Америки или Свободу. И безбожно сдирали чужую музыку от Битлз до Шокинблю или скорее наоборот..... Время летело.
Тем временем в школе у меня проявилась проблема. Преподаватель мотодела, после того, как я наотрез отказался поднять брошенный кем-то ключ, устроил на меня охоту по всем правилам боевого искусства. Ну не везло мне с этим автоделом. Меня срочно оказалось необходимым остричь ибо патлы, которые я упорно отращивал, недопустимыми в этой школе. Я хотел остричься наголо, но остригся лишь частично, что учителя не удовлетворило. Тогда я перестал посещать автодело, но уход учительницы математики на пенсию освободил моему недругу место математика, а это уже не автодело.
Пришло время экзаменов. Единственным последствием конфликта оказалась тройка по алгебре в аттестат. Одна тройка мне в отличники и не стремившемуся ни настроения ни шансов на поступление не умалила.
Но вот куда поступать я так и не определился. Перед выпускным я изловчился вывихнуть левую руку и меня кем-то благополучно заменили в группе. Последний раз на танцах за клавишами был Сережа Евполов - брат моей одноклассницы Верочки и сын моей преподавательницы истории.
-Я еду к морю, я еду к ласковой волне,- пели мы самозабвенно. А я уже тогда представлял, что еду домой..
Куда поступать я так до последнего момента и не решил, а потому отправился в Чебоксарский сельскохозяйственный институт, но мест в общежитии не оказалась и я отвернул в Университет. Перед огромным стендом, отражающим процесс подачи документов и застал меня приятель Юра Угольников.
-Серега, ты чего думаешь? Будем поступать на энергофак. Смотри на шестьдесят мест всего тридцать заявлений подано.-
Мне было все равно, а Юрику приятно. Грешен. Не знаю, поступил ли он. Наверное, поступил. А я, сдав кое- как два экзамена по математике на физику не пошел. Я все больше настраивался на отъезд в Александровку. В общежитии университета
комнаты вмещали четверых. Двое были студентами разный факультетов, а третий мой сосед был как и я абитуриентом. Одного из соседей по комнате Диму Волощука студента четвертого курса факультета ракетостроения или чего-то там еще я запомнил. Был он из Феодосии. Подтянутый, стройный в пиджачке с галстуком производил впечатление отличника. Отличником он не был, но учился хорошо. Мы вскоре сошлись.
Он учил меня жить в этом новом для меня городе Чебоксарах. И мешал готовиться к экзаменам. Впрочем, мне так чтобы и хотелось. В обед, отыскав меня в длинной очереди в комплексную университетскую столовую, тащил к выходу…
Мы ехали насколько остановок и высаживались …где бы вы думали? У здания Верховного Совета. Он уверенно открывал массивные трехметровой высоты двери и входил в парадное. Вверх по лестнице был милицейский пост, а внизу столовая со сказочно низкими ценами, где копеек за тридцать можно было вполне объесться. Дима знал этот город.
Сигареты мы покупали на пришвартованном к речному вокзалу пароходе с большими старинными колесами. Там в буфете были и Родопи, Ту 134 и ВТ…
Вечером я уговаривал Диму сходить в парк на танцульки, но он вел меня в ресторанчик, где неизменно заказывал салат, бифстрогонов и двести граммов водочки…..Если поступишь, я тебя с такими ребятами познакомлю… обещал Дима.
Но ежедневно после обеда, вместо того, чтобы готовиться, мы ехали на речном трамвайчике на другу сторону волги и жарились на солнце…
На этом пляже я получил первые уроки игры в преф и покер….Короче, я валял дурака и мечтал об Александровке.
Еще в магазине Мелодия обнаружились два миньона с хипанами на обложке…Цветы, значилось на одной из них, я купил…и слушал бесконечно…
Перед экзаменом по физике я поймал себя на мысли, что читаю одну и ту же страницу, совершенно не улавливая смысла...И взял том Ф. Купера Браво или в Венеции .который и читал, вместо того чтобы….Эх…
У двери в аудиторию толпились возбужденные абитуриенты…Одна девочка давала всем советы и выказывала полное знание предмета.. Я мог положиться только на везение.. И я оттягивал момент, пропуская все новых и новых ребятишек вперед.
Но когда вышла упомянутая девица со слезами на глазах, решительно отправился забирать документы…
Девчонка в приемной комиссии пыталась меня вразумить. Я сослался на семейные обстоятельства, документы забрал и поехал домой….
Родители посокрушавшись, выделили -таки мне немного денег и я полетел.
А вот и конец перелета.

Аэропорт в Минеральных водах большой и просторный. Автобусы подходят почти к самому выходу. Скорее на автовокзал. А потом еще часок и
да здравствует Александровка. Где вы, Жека, Генчик, Вовик, Валя? Я везу бутылочку классного коньячка и коробку отличных шоколадных конфет. Да и блок болгарских сигарет БТ припасен. Есть чем украсить момент встречи. И хотя заранее я никого не предупредил, уверен ребята будут мне рады. Да и как иначе.

Перед самой Александровкой автобус делает достаточно крутой поворот на спуске и в миг- все село как на ладони. Журнал «Вокруг света» в ту пору солидный и уважаемый написал, что это самое большое село в Европе. Между двух речек не очень широкое, но растянувшееся километров на двадцать с лишком в длину районное село и вправду впечатляет. Во многих ли городах найдутся улицы с домами номер тысяча восемнадцать, к примеру? А поезжайте по Красноармейской в сторону Ставрополя. Но я живу на Виноградной. Только через десяток лет напишет Юрий Антонов песенку про нецентральные улицы. Знаете?
Пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную.
И на Широкой улице я постою в тени.
Виноградная - улица моего детства. Не столь велика она, как Красноармейская и не столь широка как проспект Мира. Но я не иду по не асфальтированной вовсе дорожке. Я парю над ней. Виноградная сто двадцать два. Те же окна, Та же калитка. И бабушка Фрося. Самая лучшая бабушка на свете – маленькая, добрая и улыбчивая, взрастившая меня и потерявшая почти одновременно со спутником своим, а моим дедом. Но дедушка ушел туда, откуда не возвращаются, а я вот он. Прости меня, что оставил тебя одну на целый год. Но я вернулся. Вернулся навсегда. Бабушка будет со мной еще долго и моя жена будет любить ее, как и я ибо сердца ее маленького хватит и для нас с Надей и для моего сына. Она сумела когда-то дождаться репрессированного дедушку и вырастить двоих ребятишек. Она вынимала стекла в школьной конюшне стоя на противотанковой мине.  Она
справлялась с небольшим, но вечным нашим хозяйством и огородом. А какие пироги она умела готовить. Когда дед возвращался с работы, а я из школы, ужин ждал нас на столе аккуратно прикрытый белоснежным «рушничком» - вафельным полотенцем.
Каждый год езжу я на старое кладбище, чтобы поправить родные могилы и сижу у
скромных памятников моим бабушкам и дедушкам. Мамины родители тоже покоятся неподалеку. Александровка собрала - таки их к завершению жизни. Бабушка Фрося выполнила просьбу деда - на памятниках нет фотографий. А вот Василию Павловичу моя мама заказала надгробную фотографию. Бьется в руках деда машущий крыльями голубь. А бабушка Вера только улыбается знакомо ласково и приветливо.
А тогда бабушка Фрося встретила меня и ничто в доме не изменилось. И еще вопреки своим ожиданиям к друзьям я в тот день не спешил. Вечер мы провели вдвоем. Мне было что рассказать, а бабушка умела слушать. И только перед тем как разойтись по комнатам перед сном, бабушка задала вопрос, заставивший меня призадуматься.
-Внучик, а что же к Свете то так и не поехал?-
-Ба, да ты - то откуда знаешь про Свету?-
- А кто прислал мне вот это,- и бабушка достала любительскую фотку моей девушки.
Среди зимы и снега мы были вдвоем. На обратной стороне было написано:
-Ба, а как тебе нравится Света?
Уже в кровати я думал:
-Ведь бабушка права. Вру я себе, что так лучше, правильней. Не созрел я к серьезным отношениям и тем более к браку. А Света - моя ровесница, ей уже нужно замуж. Пусть уж будет, как будет. И я уснул. А утром уже были друзья и было весело и спокойно. Я возвратился.
В армию я уйду восьмого ноября того года. До этого поработаю на радиозаводе
слесарем сборщиком, полежу в больничке с пятнами на легких, познакомлюсь с Саней Шаповаловым, который станет моим другом. В учебке самые трудные полгода мы с Шурой будем спать на одной кровати, причем я более длинный на втором ярусе.
-Взвод отбой!- командовал Ваня Лехман- старший сержант и командир взвода держа в руках зажженную спичку. Отбиться, что значило раздеться, сложить форму на табуретку и разобрав оказаться в кровати нужно было покуда эта спичка горит…Если не успели - подъем! И все сначала…Нужно ли говорить, что влетая в свою кровать, я опускался на вытянутой сетке и замешкавшийся Шурик получал по голове, на что реагировал громким обращением к маме….
-Шаповалов, два наряда…- оперативно реагировал Лехман.
Мы бегали с голым торсом утром кроссы, падали под команду газы с противогазами на рожах, засыпали на занятиях после нарядов на кухню..
В общем, служили… а возвратившись из армии вместе уехали в Ставрополь в институты.Но -служба в армии -это отдельный разговор. И я вам расскажу...


Часть3.
Глава 1. Гражданка.
Большие города всегда отличаются от своих мелких собратьев. Даже если они не столицы. Так уж повелось, что люди из глубинки стремятся покинуть насиженное родителями место и отправляются туда, где на их взгляд жизнь течет ярче интереснее, а возможностей покорить судьбу куда больше, чем дома, где на самом деле как верно говорят и стены помогают.
И совсем это не наше российское только нам присущее желание. Так было везде и во все времена. Помните ведь, тридцать лет и три года лежал на печи былинный герой Илья Муромец. А належавшись, надумал да и двинул в стольный город Киев людей посмотреть да и себя показать. И показал. И нашел всего, чего хотел. И друзей верных и славы ратной.
А Ломоносов Михайла пешком ушел навстречу научной славе и великим открытиям. И что. Имя его первому университету дали. Это - наши. А возьмем тех же французов. Отчаянный мушкетер, оседлав свою невиданной зеленой масти лошадь, устремился из Гаскони в Париж на встречу любовным и ратным подвигам, дуэлям и погоням. А доблестный рыцарь Дон Кихот с верным оруженосцем Санчо Панса? Ему ведь тоже дома не сиделось.
Да что там говорить, самые решительные и предприимчивые, смелые и сильные,
умные и красивые, поразмыслив на досуге, раскланивались родным пенатам и делали им ручкой. И как еще спешили, не оглядываясь в торопливом стремлении к новому и неизведанному.
И надо отметить многие, ох многие из них, так или иначе, преуспели в своей жизни и
Добились кто признания, кто славы, а кто и просто благополучия и сытой спокойной жизни. Как говориться, за что боролись.
А уж сегодня, когда границы вдруг раздвинулись освободившись от всяких железных занавесей, а техника оказалась способна перемещать нас со скоростью звука не только из Бердичева в Киев, а из Могилева в Минск, но и в самых разных направлениях включая северный полюс и космос, поток предприимчивых искателей приключений только увеличился.
А большие города манят своими огнями новых покорителей судьбы. Кто-то хочет стать звездой эстрады, кто-то чемпионом в спорте, а кто-то миллионером от бизнеса. Многие мечтают стать генералами. Генералов не так уж и много на душу населения. Но о хорошем и достойном будущем мечтают все.
И только кое- кто уже вполне определился и стал проходимцем. Он тоже стремиться вслед за остальными, всеми способами обирая, обманывая или попросту обкрадывая окружающих. Но мутная струя может всколыхнуться в потоке самой чистой горной воды. В воде муть растворяется и уже не может повлиять на чистоту потока
координально. А люди давно уже придумали отстойники и фильтры. Это только ложка дегтя может испортить целую бочку меда.

Моим большим городом стал Ставрополь. Какой же это большой город можете подумать Вы. Конечно по сравнению с Москвой, Питером или там Свердловском Ставрополь не город, а городишко, затерявшийся среди бескрайних полей Старополья же. А есть еще Париж и Лондон, Нью - Йорк и Берлин. Да мало ли. Но что такое Франция по сравнению с нашим Ставропольем или Сибирью, например. Так что все относительно.
А по сравнению с моей родной Александровкой - тридцать тысяч населения, Ставрополь очень даже большой город.
До того я бывал в этом городе всего та пару раз и то проездом. А теперь я ехал в Ставрополь жить. Нет. Не на - всегда. Мне предстояло учиться в одном из Ставропольских институтов. За спиной у меня была десятилетка и армия. В кармане у меня были паспорт, военный билет и двести рублей денег, выданных бережливыми родителями на обзаведение. Ехал я рейсовым автобусом на шесть утра, дабы успеть
в институт к девяти. До Ставрополя сотня километров. Нужно сказать, что в автобусе я тогда засыпал, стоило голове моей почувствовать твердую спинку кресла.
Несколько недель тому назад я еще и не помышлял об институтах, так как новый командир моей танковой части- вчерашний командир роты, плотно загрузил нас, солдат срочников, возвратившихся с уборки урожая, «дембельской» работой.
У командира этого в кабинете висел рисованный художником плакат с кругом, в котором аккуратно были вписаны все срочные и не очень, но трудные дела, которые быстро могли выполнить только мы - деды СА, озабоченные скорейшим возвращением к гражданской жизни.
Но я со своим другом уже ни куда не торопился. Кончался ноябрь и мои документы, собранные с таким трудом и отправленные заблаговременно в институтское подготовительное отделение уже, наверное, лежали в папке «К возврату» ибо мы и так задержались на последнем этапе в украинском городке на перевозке свеклы и застали по возвращении в часть только немногих из своих погодков. А тут на тебе. Поработайте на последок. Я лично переслуживал уже месяц, а потому никак не собирался помогать кому бы то ни было заполучить еще одну звезду на погоны.
А посему немного пошугав, вселившихся в нашу казарму практикантов- курсантов из финансовой военной академии дембельскими порядками и исчерпав протест, вселились мы в сушилку, откуда нас никак не могли выкурить ни наш взводный старшина Воврущак - гроза всех прапоров полка, ни командир роты танкистов, кому собственно принадлежала эта сушилка. Нет, нас выносили вместе с кроватями, но мы возвращались с невиданным упрямством людей доведенных до отчаяния несправедливостью судьбы и отцов командиров.
Не знаю, что повлияло - моя ли просьба о помощи обращенная к начальнику штаба, наше ли упрямство, но вызвали нас в штаб, выдали документы и деньги и усадили в одночасье в автобус, следующий до областного города Калининграда, бывшего Кенигсберга. Мы вышли из автобуса за ближайшим же поворотом и возвратились в часть, дабы проститься с друзьями, которым еще предстояло послужить.
Истратив в магазине едва ли не большую половину выданных нам средств, мы накрыли в каптерке шикарный отъездной стол и старательно споили всех кого только сумели, после чего уже на руках бывших сослуживцев были доставлены на остановку автобуса в самый раз к последнему рейсу. На радостях я раздарил самые большие ценности тогда у меня имеющиеся: часы, радиоприемник, гитару и фотоаппарат, зато получив на память несколько зажигалок, янтарный самодельный браслет, кожаный портфель и еще всякой всячины. В портфеле лежал, правда не завершенный, альбом с фотографиями. Нам громко орали вслед мою любимую песню:

- Гражданка милая привет тебе привет,- а я вдруг загрустил, что-то там меня ждет на этой гражданке?
Несколько дней в поезде с остановкой в Харькове у случайного попутчика тоже дембеля, и я наконец, я прибыл домой. А там меня ждут только родители. Друзья мои дружно задерживались. Вот в эти- то несколько дней, пока не было еще со мной моих друзей - Жени, Шурика, Игоря, и остальных, я и съездил на собеседование в институт. Чуть не провалив математику, но вполне сносно вскочив на физике и легко справившись с русским языком и литературой. я ожидал вызова, который все не приходил.
Женя прибыл из за бугра первым и привез жвачки, импортные сигареты и одну единственную фотку- с праздника Нептуна, где он изображал какого-то бога верхом на ослике. Снимать там, где он служил, не разрешали, да и рассказы, которыми он не очень то нас и баловал, дали только примерное представление о месте его службы. Следом приехал мой друг Шура Шаповалов с погонами старшего сержанта и роскошными дембельскими усами. А потом подтянулись Лева, Букрей, Джон и завертелось.
Пару недель мы обмывали наше возвращение, распугав всех местных главарей на танцплощадке и вокруг. Все девченки в те дни были наши, а если кому - то это не нравилось, мы дружно шли в бой подобно мушкетерам короля. Не обходилось и без выпендрежа.
Джону кто-то наступил на ногу, наверняка нечаянно, но Джон тут- же съездил танцора кулачишком. Сейчас Мухарби позову пригрозил обиженный. А кто такой Мухарби. Музыканты даже играть перестали, заинтересованные в дальнейшем развитии событий.. Толпа расступилась и перед Джоном возник квадратный парняга с пудовыми кулаками.
- Ну я Мухарби,- и это было все что он успел произнести и сделать. Уже шесть рук нокаутом отбросили джигита к стене.
- Еще Мухарби есть?- это уже вполне удовлетворенный результатом боя Джон. Нужно сказать, что не самый крепкий и не самый крутой Джен или Вова Морющенко был главным зачинщиком всех наших потасовок.
Мы лазали в окна к девченкам в общежитие техникума и вовсе не расставались или расставались не на долго. Наконец, шумно отгуляв, мы сговорились ехать в школу шоферов, организованную специально для большого Ставропольского канала, третья очередь которого пришла тогда в наш райцентр.
Сговорились все, а поехали мы вдвоем с Игорьком Пешковым, самым крепким и крутым из всей нашей компании. Игорь проходил дальше всех на руках, а однажды шел по узким перилам высокого моста. Как то на выходе из ресторана, прямо на него натолкнулись дерущиеся новые короли, которых он, не долго думая, столкнул с бильярдным стуком лбами, а потом по сержантски рявкнул на растерявшуюся толпу сторонников того и другого застывшую в ожидании развязки:
-Кто еще хочет? Никто, Разбежались.-
И озадаченная толпа растерянно подалась прочь. Так было. А за спиной маячили мы, тогда готовые на все ради принципов нашей закаленной в армии дружбы.
Не знаю, чего мы там делали больше, учились автоделу или пили с соседями по общежитию. В первый же вечер, вселившись, Игорек живо откликнулся на мое предложение начать трезвый образ жизни. Предложив все же, это отметить четырьмя бутылкам старки, после которых мы против моего желания, впрочем, выкатились на шум драки в коридор, стали участниками потасовки, а затем, когда дружба победила, опустошающей волной прокатились по ближайшим ларькам в поисках спиртного.
Утром я обнаружил в кармане затерявшийся трояк и предложил Игорю тихо отъехать домой в целях поправки финансового нашего положения. Но настойчивый стук в дверь прервал наше утреннее совещание. Пришли новые знакомые, с которыми мы благополучно гуляли еще пару недель, пока я не получил срочную телеграмму и вызов в институт на то самое подготовительное отделение. Шофером мне тогда стать не удалось.
Глава3. Институт.
Нужно ли говорить, что меня дружно провожали всем общежитием.
Игоря Пешкова мне уже не доведется увидеть никогда. Он один, почему то в тот день грустил. Я же откровенно был рад. Институт в ту пору был штукой престижной. И к тому же, я не очень любил задерживаться на одном месте.
И вот рейсовый автобус нес меня в краевой наш центр, где ждала меня институтская скамья и еще один из моих самых верных друзей - Генчик или Кеша. .
Я поселился неподалеку от института в частном доме.. Хозяин оказался прекрасным человеком - бывший милицейский майор, пребывающий в ту пору в отставке и увлеченный главным образом приготовлением классной самогонки, которой он и угостил меня в первый же вечер. Выяснилось, что дяде Вите пришлось повоевать, и завершил он боевой путь как раз в Кенигсберге. Так что он сыпал старыми немецкими названиями, Корнева, Мамонова, Гвардейска и прочих населенных пунктов Калининградской теперь уже области существенно расширив мои познания и кругозор. Мы были с ним как бы почти однополчанами. Впрочем, спаивать он меня не собирался. Несколько месяцев я жил у них почти как дома. Мы расстались тогда почти друзьями.
Интересно, снились ли мне тогда сны и о чем? Скорее нет.

А утром я уже сидел на занятиях, ибо взяли нас так сказать дополнительно, а занятия во всю уже шли и нужно было догонять сокурсников, упорно грызущих гранит науки. За пять месяцев нам, впрочем, предстояло восстановить в памяти школьный курс и сдать соответствующие экзамены, которые автоматически были вступительными. Забегая вперед, скажу, что мы справились с поставленными задачами и дружно перешли в студенты института.
Жека Чеченев или Джон и Коля Максимов – боцман или Макс, поступили на ПО со мною вместе. Макс был местным и жил на окраине называемой Ташла и пользующейся у студентов дурной славой. Джон же был, как и я провинциалом, но из соседнего со Ставрополем Изобильного. В группе было всего две девушки - Тоня и Лариса и все ребятки дружно за ними ухаживали. Так Макс и Джон ухаживали за Ларисой. Станет она впоследствии женой Макса, хотя явное предпочтение будет выказывать Джону, но таковы уж превратности судьбы.
С Джоном мы сойдемся ближе только к концу учебы на ПО, но зато снимем вместе квартиру
И уже совместный быт сделает нас друзьями. И будем мы дружить всегда. Макс к большему моему сожалению затеряется во времени, судьба его сложится трагично, но он выстоит, как оловянный солдатик и сделавшись после аварии инвалидом, никак не смирится и будет жить не обращая внимания на сложности. Лариса трудностей не выдержит и у Макса будет новая совершенно замечательная и молодая жена. Связывает меня с Максом сегодня Джон, который друга не забывает, хотя и удается им видеться нечасто.
Но я хочу все же немного рассказать о веселой той жизни подготовительного отделения, когда мы вместе учились, вместе строили новый корпус института, вместе сдавали кровь и праздновали эту сдачу.
Мне, увы, все время не везло. По тем или иным причинам я закончил школу в другом городе, бросил политехнический и поступил в юридический институт, но и тут мне пришлось перейти в другую группу уже на четвертом курсе.
А тогда нас отслуживших армию, сделали старостами групп. Причем я и Макс были старостами на одном факультете. Стоило нам загулять, и журнала посещаемости не мог добиться саамы строгий преподаватель. Впрочем, вместе гуляли мы редко.
Группа наша отличалась сплоченностью и взаимопомощью. После занятий мы, окружив плотно наших дам, шествовали в ближайшее кафе «Морозко» или попросту «Сугроб» где нас всегда тепло встречали. Пили мы тогда сухое вино, кофе и ели мороженое. Темы для разговоров у нас всегда были. Иногда вместе же двигали в кино.
И только Гена,- мой старый школьный друг вырывал меня из этого повседневного круга. Гена учился на последнем курсе строительного техникума, считался в стенах этого уважаемого учебного заведения тем, кого теперь называют «мачо», оброс за время учебы уймой самых разных приятелей и приятельниц, но не забывал обо мне с первого моего здесь появления.
Нужно сказать, что со школьной скамьи мы еженедельно позволяли себя парную баню с пивом после купания, а самое лучшее пиво Ставрополя было в бане на Голенева, буквально в трех шагах от старого пивоваренного завода. Баня, откровенно говоря, самой лучшей в ту пору не была, но пиво..!
Мы брали с собою сушеного леща и поглощали дивный напиток литрами. Рекорд двенадцать кружек и это для среднего то человека. Ах, это пиво! И сегодня я вспоминаю
то несказанное чувство удовлетворенного удовольствия. Сейчас пива причем разного много и продается оно всюду. Не стану говорить о качестве. Но такого пива, как в бане на Голенева мне уж не испить.
Так вот, Гена иногда меня выдергивал из компании и где мы с ним могли оказаться, едва ли можно было предугадать
На выходе из института меня вполне могло ожидать такси, в котором удобно восседал Гена с парой новых своих подружек. Был он в ту пору патлат, худ и беден, как церковная крыса. Но на такси по такому случаю денег не жалел. Такси в ту пору было недорогим. За рубль можно было доехать в лбом направлении.
И мы ехали к подружке слушать новый альбом Назарет или Лед Зеппилин, Квин или Дип Перпл. Ничего кроме рока Гена тогда не слушал. Исключением была свеженькая пластинка выпущенная фирмой Мелодия. Это был, пожалуй, единственный диск, к которому мы относились всерьез - «По волне моей памяти» Давида Тухманова.
Иногда мы покуривали травку, но чаще пили и все то же сухое вино. Девченки, как правило, были нрава веселого и без особенных комплексов. Словом было нам весело ибо были мы молоды и здоровы.
Гена перезнакомил меня со своими приятелями. В основном это были его сокурсники и сокурсницы. Но на носу у моего друга был уже диплом, а потому не смотря на то, что учились мы всегда без излишнего усердия, времени для меня было явно недостаточно. Наверное, этот его недостаток времени и позволил мне завершить таки подготовительное обучение и благополучно поступить в институт уже окончательно. По крайней мере, тогда я думал именно так.
После защиты Гена пригласил меня в ресторан. Было нас трое. Третьим оказался Андрюша. Андрей учился на архитектурном отделении. Высокий в очках интеллигентный паренек. Мой приятель тогда уже получил свои подъемные и должен был отправиться в Белгород. Но это потом. А в тот вечер мы чинно сидели в ресторане гостиницы «Ставрополь». Заказал дипломник салатики, бефстроганов и водочки. Андрюша свое мясо успел съесть еще до первого тоста и Гена естественно повторил. Но и второго «второго» не на долго хватило. Посмотрев на тарелку друга, Гена мужественно переложил ему половину своего. Мы все же пришли не есть, а закусывать.
«Что за предрассудки- есть два раза в сутки, и иметь отдельную кровать.
Мы в своем рассудке едим всего раз в сутки, а на остальное наплевать» - наяривали музыканты заказанную нами же студенческую песенку. А мы гуляли вместе с подсевшими к нам строителями.
-Гена ты станешь настоящим прорабом! Ты уже прораб!- твердили эти добрые люди.
По распределению Гена не поехал, а вернулся в родную Александровку, где работа ему нашлась. Как мы закончили тогда наш выпускной бал на троих я помнил слабо. Но прорабом настоящим мой друг станет.
Тогда уезжая на последок Гена познакомил меня с приятелем Славиком Сикетиным. Славик окажется парнем безотказным и надежным. Белобрысый и небольшого роста улыбчивый и смешливый Славик будет мне заменять Гену. И еще он познакомит меня с моей будущей Надеждой, Надечкой, Настей - моим солнцем. Михайлов в фильме мужики скажет:

-Все то вы девочки о нас знаете, а только не знаете одного. Почему мы с одним гуляем, а на других женимся?-

Глава 4. НАДЯ.
Если есть в повествовании о вашей личной жизни такая глава, считайте, что жили вы не зря.
- Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь,- поется в одной старинной песенке.
Не знаю как у Вас, а ко мне любовь пришла действительно совершенно неожиданно.
Приятель мой Славик пригласил меня отпраздновать День молодежи, который чудесным образом совпал с днем сдачи экзамена по сопромату в его, Славкиной группе.
Нужно сказать, что поговорка «Сдай сопромат, а уж затем женись» более чем верна. Меня наверняка поддержат все технари. Сопротивление материалов - предмет всеми заслуженно уважаемый. Всеми кто сдал. Ну а для остальных сопромат становится непреодолимой преградой. Я один из них. Через несколько лет, завершив курс высшей математики, теоретической механики и еще всяких разных курсов штук десять, я столкнусь с сопроматом и так и не смогу его одолеть. А главное, женился я раньше.
А в ту летнюю пору я, студент первого курса, добросовестно отрабатывал практику на строительстве нового корпуса родного политехнического института. Строили мы два козырька над основным и дополнительным входом в наше учебное заведение. Работа была нелегкая, ибо элементы эти были задуманы архитектором проекта в бетоне и металле. Домой я добирался усталый. Зато вечера у меня были сплошь свободны.
Так что когда Славик отыскавший меня прямо на строительном объекте предложил гуляночку, я сразу же согласился. Великий праздник отмечали на соседней улице в квартире сокурсника. Домик, огороженный дощатым забором, произвел на меня поначалу впечатление заброшенного и неухоженного. Сад, представленный сам себе уже несколько лет и поросший густой растительностью в котором за большим старинным столом к моменту нашего прихода будет восседать почти вся Славкина группа, не многим отличался от покосившегося давно не беленного строения с маленькой верандой.
Вот там то, едва войдя в калитку, увидел я Ее. Невысокая темноволосая с пронзительными карими глазами, она чем-то выдделялась в остальной шумной и веселой компании. Чем спросите вы? Да откуда же мне знать. Позже, рассматривая фотографии в семейном альбоме, я узнаю свою любимую на фото десятилетней давности по небольшому фрагменту - знакомая неповторимая челочка на головке. Брат ее родной не узнает, а я узнаю. Вот и в том дворике, я бессознательно вычленил ее из компании взглядом. Еще ни о чем не догадывался я, да и кто сказал бы - не поверил, но сердце мое уже стучало, предупреждая об опасности поражения. Напрасно стучало. Было уже поздно.
Браки совершаются на небесах. Спасибо Вам небеса. Спасибо тебе создатель. В тот летний день я нашел свою половину на этом свете. То застолье длилось долго. Мы пели и даже танцевали под магнитофон. А я весь вечер видел ее глаза и интерес в них. Ах, ангелы небесные, откуда знаком вам путь в тот заброшенный садик на неприметной улице поименованной фамилией певца любви и печали Михаила Лермонтова? Как сумели отыскать нас в сумраке летнего вечера?
В общежитие пускали до одиннадцати, и мы конечно же опоздали и не расставались до рассвета. Впереди будет еще много самых трепетных встреч и бессонных ночей, но ту ночь я не забуду. Любовь наполнила меня легкостью и светом. Я отдал бы все за то, чтобы она – эта маленькая хрупкая девушка была со мной. И она любила меня. Мы любили друг друга и как будто знали всю предыдущую жизнь. И ничто уже не могло разлучить нас влюбленных и счастливых.

Мы поженимся через год и проживем долгую жизнь. Не всегда и не все будет гладко у нас, да как и у всех наверное. Но тот огонек любви и взаимопонимания мы будем бережно нести по жизни.
Сердце сердцем, но есть еще рассудок, скажете вы. И будете, безусловно, правы. Но там, где начинается любовь, рассудок отправляется в долгосрочный отпуск. Да и грустно было бы, если все в нашей жизни неукоснительно подчинялось твердой логике и рассудку.
Надя моя поступила в тот техникум два года назад. Жила она в общежитии с двумя Ленками и еще с Ольгой и Галиной. В тот первый вечер познакомился я со всеми и нужно признаться, даже флиртовал тоже со всеми сразу. Но это уже была хитрость. Невинная, впрочем, хитрость влюбленного, опасающегося, что его могут отвергнуть. Но меня не отвергли. Было мне в ту пору двадцать лет. Имел я при росте метр восемьдесят соответствующий вес, достаточно смазливую физиономию с серыми глазами и пепельной копной не стриженых волос. Футболочка, заправленная в тертые джинсы, обтягивала достаточно крепкий торс. А еще я достаточно умело терзал гитарные струны. Что еще нужно Вам, девченки? Нет Генчик- мой отбывший в родную Александровку товарищ, был попривлекательнее. В него были влюблены многие подружки в том техникуме. И даже кое - кто в этой компании знал о том, что Гена мой приятель. И это добавляло мне шарма. А еще Славик смотрел на меня преданно. Но это было. Прости меня Надежда. Кто знает, какой принц не поспел к тебе на своем белом коне или на паруснике с алыми парусами. Просто влюбился пусть не впервые но по настоящему. О чем и поныне вовсе не жалею. А пел я очень даже душещипательный романс:
Я хочу, чтоб была ты моею женой.
Я хочу чтоб делила все только со мной
Чтоб делила со мной без усталости.
Все надежды, печали и радости.
Песню эту я выучил вовремя уборки в армии. Был у нас партизан с гитарой. Звали его «Беса ме муча». Гитару свою он по окончании уборки подарил самому прилежному ученику - мне. Ну а я, если помните, передарил сослуживцам. Зато я научился петь. Я пел. А Надя слушала и даже подпевала вместе со всеми. И песня та сбылась, Подарила она мне сына и дочь. И похожи они на нас, как, впрочем, и должно быть.
Но взялся я рассказать себе и детям эту историю. Историю нашей любви. Кое - что привру. Вернее кое о чем умолчу. А может быть и нет. Но слушайте.
Первую неделю или две мы встречались едва ли не каждый день .О чем мы тогда говорили? Не помню. Да и говорили ли? Мы любили. Любили так, как можно любить
Не обращая никакого внимания на весь окружающий мир. Нет, мы конечно жили в этом мире. Жили - как живет рыба в воде. Как парит птица в небе. Мы парили на крыльях своей любви. И мир расцветал самыми яркими красками.
В это время Славик вселил меня в ту саму квартиру на Лермонтова, которую его приятель подснимал у каких- то своих приятелей, которые подснимали ее же еще у кого-то. Но мне тогда было наплевать, кто и что у кого-то снимает. У нас появилось место встреч. Мы ходили в кино и на танцы. И оставались потом вместе. Двери в квартиру не запирались, как, впрочем, и окна, распахнутые на улицу. Мы жили тогда открыто на распах.
К нам приходили друзья и подруги и мы встречали всех с радостью и не торопили уходить, но ждали. Все время ждали часа, когда же вновь останемся одни.
А когда нам приходилось уехать ненадолго, мы думали и мечтали о следующей встрече и возвращались в тот домик, чтобы жить вместе, дышать вместе, любить вместе.
И все же я эгоист, как все мужики, пожалуй. В какой - то момент я засомневался. Даже вспомнил историю своей первой любви. И сбежал к морю с друзьями. Но уже на третий день я оставил друзей загорать и возвратился.

Наденька, Настенька! Каких только нежных слов не нашли мы друг для друга. Тогда я пообещал поцеловать тебя миллион раз и пожалуй выполнил свое обещание и даже перевыполнил. Помнишь тот поднимающийся в гору по еще не просохшей от ливня улице мира автобус гармошку? Как бежали мы на встречу друг друга? И как целовались на глазах у всех. Почему-то никто и не подумал тогда возмущаться. И все реже стали мы разлучаться. Даже когда приехал и вселился ко мне Джон.
А утро, когда Джоновы папа и мама застали нас завернутых в простыни и с гитарой за неистребимым гостевым столом. А день, когда мой папа, приехав без предупреждения, застал тебя спящую, и тихо отправился восвояси, оставив нам продукты и деньги. Мы ездили в гости к твоим теткам и они приняли нас, так же радушно, как и моя мама Тося. Только к моим и твоим родителям мы решимся отправиться несколько позже.
Но всюду мы уже будем вместе. Пролетит лето и осень. На новый год мы попадем к твоей подружке. Зима будет снежная и холодная. А на печи у Наташи - огромная кастрюля с красным борщем наваристым и вкусным. Снегом завалит все вокруг и мы будем пешком выбираться к автобусу. Как я тогда учился? Да кое- как. До учебы ли было?
А через год на нашей свадьбе будут гулять друзья и родные. Мы не понять, зачем откажемся повторить привычную процедуру бракосочетания во Дворце культуры, которым командовал мой папа. Откажемся от свадьбы в два дня в пользу свадебного вечера. Но фата таки появится перед самым отъездом. И цветы к вечному огню мы возложим. А потом будет вечер, организованный нашими родными и близкими просто сказочно. И будет пиво с раками и горячая пареная кукуруза. И получу я набравшийся на радостях первую пощечину. А на следующий день, когда все гости уже уедут, хлынет ливень. Даже природа ждала, пока мы отпразднуем наш праздник.
Максим родился в ту пору, когда Настя писала диплом и сдавала госы. А я вскоре пошел работать. Муж должен зарабатывать для семьи. Из института меня отчислили за академическую задолженность только через полгода. Но я уже стал наладчиком на заводе. Зарплата в ту пору у меня была более чем высокая и жить нам стало полегче.
Но расскажу, пожалуй, и об этом периоде нашей жизни. Целый год, оставив учебу, я буду работать на этом заводе. Как я туда попал? Володя Сухоруков взял меня к себе. Завод принадлежал тогда не ему, но когда я решился - таки бросить ученье ради заработка, получил поддержку. Ну и чего тут думать. За мной скомандовал дружек, напрочь развеяв мои сомнения. Но кое- что о Сухорукове, что б было понятно. Прости, брат ежели чего не так!

Глава 5. СУХОРУКОВ.

С Володей нас свел, что называется случай. Его и меня попросили поучаствовать в приобретении проигрывателя стерео, тогда только входившего в моду. Проигрыватель мы выбрали и даже обмыли как положено. А вот после Володя пригласил нас к себе взглянуть на его коллекцию виниловых дисков. Коллекция та заслуживала внимания. Это сегодня можно пойти и купить в магазине все, что хочешь - были бы деньги. А тогда, как и книги, диски были в дефиците. Дефицит- это слово из нашего прошлого. Так и говорили: я достал. Достать можно было по блату, то есть по знакомству или случайно, когда товар выбрасывали. Нет, не в контейнер с мусором выбрасывали, а на прилавок. Мой новый знакомый в ту пору был меломаном со стажем. И проигрыватель у него был с красивым названием «Арктур». Мощный проигрыватель с двумя красивыми громкими колонками. Жил Сухоруков с мамой- тетей Галей в маленьком домишке из двух комнат. И одна комната безраздельно принадлежала Володе. Были там кроме проигрывателя и пластинок еще кровать и книги. Много книг. Некоторые на английском. Среди пластинок преобладали так называемые демократы. Но были здесь и джаз и рок и классика. Книги

В богатых домах тогда стояли целые стенки набитые томами в красочных обложках, которые едва ли открывались когда либо. Книги были престижной деталью интерьера. Володя свою библиотеку собирал не для красоты. Но изумил меня открытый том Шолоховской «Поднятой целины» на английском. Вова работал наладчиком на заводе поршневых колец. А английским просто увлекался. Все кто его знал, тащили ему свои контрольные по английскому. И Вовчик не отказывал- переводил.
Итак, любовь к популярной и не очень музыке стала цементом закрепившим фундамент нашей дружбы, не побоюсь этого слова. Из института меня отчислят за академическую задолженность вскоре после рождения моего первенца. А работать я пойду к Вовчику на завод поршневых колец наладчиком. И не нужно смеяться, поводом такого трудоустройства кроме самого Сухорукова, конечно, был еще и магазин грампластинок открывавшийся в обеденный перерыв. Оля - высокая не очень красивая и не очень молодая но молодящаяся девушка умела обеспечить свою торговую точку дефицитным товаром, а мы два десятка любителей поджидали ее, дабы не пропустить новинку и обязательно приобрести что-то новенькое. Каждый день поджидали. Именно там я имел счастье приобрести Звезду и смерть Хоакина Мурьеты, По волне моей памяти и еще много всякого разного от Би Джиз и Бони М до Битлз и К
Работали мы с Сухоруковым в старом механическом цехе - на линии по изготовлению поршневых колец к тракторам. В цеху было всегда шумно, а для того чтобы после смены можно было отмыть от масла руки, мы по приходу намыливали их как можно большим слоем. Станки были объединены в группы по три и за этими группами стояли женщины самого разного возраста. Когда у кого-то из них ломался резец или случалось что-либо иное, на помощь приходил наладчик. От того как быстро я исправлял неполадку зависел заработок этих женщин. Представляете что было, когда что-то ломалось на двух, а то и трех группах. Верно, меня начинали костерить на все лады, будто это я поломал злополучный резец или струбцину. Впрочем, за полгода и я научился исправлять все в темпе вальса. Но уже в первую зарплату мне выдали в кассе более трехсот рублей, что было по тем временам очень даже не плохо. Именно там- на заводе рядом с Вовой я стал настоящим главой своей маленькой семьи.
На первую смену свою я пошел в отутюженном темном халатике и все приняли меня как минимум за нового технолога. А через полгода я был уже вполне своим в этом шумном мазутном цехе с высоченными потолками, наполненном гудящими и ухающими агрегатами самых разных размеров и самого разного предназначения. Нужно сказать, что работали мы в две смены и иногда вместо Вовы моим напарниками были Вася и Петя, которыми я очень быстро научился руководить. Они с интересом слушали мои рассказы о том о сем и без возражений выполняли то о чем я их не попросил бы. Но Вова! Мой друг заставлял меня перебрать станок по винтику и не спешил на помощь. Я даже обижался по началу. Но если бы не он, едва ли я стал хорошим наладчиком. Многому я у Вовы тогда научился. Чтобы станки работали он заранее менял резцы, подтягивал что нужно было затянуть и смазывал то, что нужно было смазать. И тогда смена шла ровненько и мы могли себе позволить покурить у входа в цех или даже подвигать шахматными фигурками. Вова перезнакомил меня со всеми и я уже был совершенно своим на заводе. Мы ходили на обед в заводскую столовую. Иногда играли в баскетбол в спортзале.
Завод в ту пору был предприятием куда каким серьезным. А когда мы надумали переехать меня уже уговаривали подумать и остаться. Но жена моя закончила свою учебу и нас в Ставрополе уже ни что не задерживало. Уходить с завода было конечно жаль. Проработал я там около года. И все же мы уехали. Но дружить с Вовчиком мы будем всегда.
Нужно сказать, что моим планам восстановиться в политехническом институте не суждено было сбыться. Вместо этого я поступил заочно в юридический институт и получил профессию, которая меня кормила много лет. Закончил тот же институт
и Вова. Только работать он будет все там же - на заводе. Сухоруков станет председателем первого заводского кооператива, а затем и председателем Совета директоров уже всего завода.. Да, только когда он выставит свою кандидатуру в генеральные, а поддержит его едва ли не большая часть рабочих, Вову ловко разведут а вскоре и выдавят с завода вместе с его кооперативом и остальными кооператорами. Но приобретенный в боях за власть опыт позволит моему приятелю создать уже собственное предприятие по ремонту автомобилей. И сегодня у него пара станций технического обслуживания и магазин. По- прежнему, командует всеми делами Вова лично. И все у него здорово получается.
Женился Вовчик вскоре после нашего знакомства. Догадайтесь, как он познакомился с девушкой своей мечты? Что же, верно! Вера пришла к нему с контрольной по английскому. Ну и перевел ей Сухоруков все что можно было перевести а в процессе того влюбился мой друг в статную высокую студентку. И ухаживал и предлагал руку и сердце. И не устояла Вера. Вера приехала в Ставрополь из соседнего района. Вскоре мы стали дружить, что называется семьями. Знакомились мы в обстановке загородного отдыха с шашлыками и сухоньким. Загородом для нас тогда был Форштатский лес, который сегодня активно застраивают частники. Было это в трех шагах ходьбы от Вовиного домика и от нашей квартиры.
Да нужно отметить Вова был соткан из множества положительных качеств. И не смотря на острый ум, деловую сметку, Вова еще и высок и очень даже привлекателен. Нет, серьезно. Заглядывались на него девочки. Только он не обращал внимания. Вова- человек одной любви.
Сегодня я удивляюсь, что связало нас таких совершенно разных. Ну не совместное увлечение музыкой и собирательством же только? Я- пофигист, в достаточной мере раздолбай, банник и пьяница, любитель тусовки и Вова- собранный, аккуратный, целеустремленный, знающий почти точно, что он будет делать завтра. Но пути Господни не исповедимы.
Много чего произойдет в нашей жизни хорошего и не очень. Но мы будем рядом всегда и в счастливую и в трудную минуту. И Володя всегда будет приходить ко мне на помощь. Я много чего еще мог бы написать о своем друге, мог бы остановиться на тех или иных качествах и анализировать…но зачем? Тем более что сам герой, прочитав эту главу, напишет: Серега, ври да не завирайся!
Скромный ты наш. Думаю о себе он как нибудь напишет сам. И обо мне тоже..Тогда и выяснится, какой я на самом деле…
Впрочем и его оценка будет субъективной, а потому как бы он не оказался строг ко мне, я не стану обижаться…
А на самом деле, стоит ли осмысливать свершившийся приятный факт? Не проще ли порадоваться, да и только….
Мы продолжаем дружить и общаться. Дружат наши дети. Даже мои писания, спровоцированы или инициированы скорее Сухоруковым. Вовчик, привет!!!

У молодости лишь один недостаток. Она быстро проходит. Особенно это заметно с высоты прожитых десятилетий. Но в каждом возрасте есть что-то новое, что делает жизнь нашу интереснее и наполняет содержанием. А дети? Пожалуй, их рождение – самый большой наш праздник. Как родился мой первенец, не смотря на пролетевший тридцатник лет, я хорошо помню до сего дня и едва ли забуду когда либо.
Надю положили на сохранение. Шли мы в роддом пешком. Благо было не очень далеко, а самое главное по той же улице, на которой мы жили- Лермонтова. Сегодня ставропольчанки рожают все там же. Надю увели, захлопнув дверь перед моим носом. С этого момента мы будем общаться записочками. А я не уходил, растерянно топтался у двери. Мы расставались впервые и мне было страшно оставлять ее. Слово- то какое. Сохранение. Окажется что сделали мы все вовремя и не напрасно.

А тогда я топтался под окнами, пока Надя не махнула мне рукой из окна третьего этажа, уходи мол не трави душу и я побрел домой- на квартиру, которая сразу показалась пустой и неуютной, хотя все было как бы по прежнему. Все да не все.. Но уже вечером я получил первые письменные указания, что делать и принялся их выполнять с особенным рвением, хотя и не понимал еще всю серьезность предстоящего события….
Впрочем, один на один с проблемами я не остался, ко мне прикатил Шаповалов, да так и остался до момента когда придет время забирать Надю из больнички, уже не одну а с Максимом…..Мы вместе покупали, то что мне поручила Надечка,….отдраили нашу хату. .Подтянулся и Женя, да еще с детской коляской громоздкой махиной желтого цвета, как у собственного сына Дениса, хотя наверное это было уже чуть позже. А тогда мы с Шуриком ходили два раза на день к Наде , передавали фрукты и все , что она просила…
Выяснилось, что вместе с ней лежит моя одноклассница Надя Еремина и они познакомились.. а на третий или четвертый день именно Надя сообщит мне о рождении сына….
В то утро придя к окну и не дождавшись появление любимой, я отправился в приемный покой, где вывешивали кто и кого родил…В графе Девочки, а ожидали мы все же девочку, нашей фамилии не оказалось. Я снова двинулся под заветное окно и увидел Надю, но одноклассницу.. она улыбалась и жестикулировала, а потом бросила в форточку записку…Серега, поздравляю, у Вас сын!!!!…….
И начался праздник…Съехались наши родные с множеством подарков новорожденном.., Вес- 3100, рост 52…Ура!!!
В квартирке сразу стало тесно. А когда пришло время- у входа в родильный дом стояла целая толпа, счастливая и шумная- оба дедущки, обе бабушки, Надина сестра Танюша, мы с Шуриком…и были цветы, а Максима начали передавать из рук в руки, пока растерявшаяся Надя не потребовала его вернуть…Угомонившись, упаковались в две машины такси и поехали праздновать….А на следующий день все уехали, оставив нас троих…познавать жизнь уже с ребенком….Таня привезла Наде книженку…где популярно описывалось, как и что нужно делать.
  Глава 2.Максим.
 Но читать это одно, а делать другое…..Мы топили печку нещадно дымившую, из за чего Наде приходилось гулять с малышом по коридорчику, покуда температура в комнате не поднималась. Причем я начинал это делать, представьте себе, в одиннадцать вечера, так как книга рекомендовала купать ребенка перед последним кормлением…а кормила Надя в двенадцать….хотя эти ухищрения не приводили к спокойному сну..Макс орал, когда ему вздумается, мы поили его укропной водой…Я помогал стирать многочисленные пеленки, памперсы тогда еще в России не знали…и развешивал их для просушки…Словом жить стало лучше, жить стало веселей…Но сколько все таки радости приносит ребенок в дом….События множатся ежедневно…Вот Макс держит головку, поворачивается на бок, перекатывется на спину, ползает на животе, Салится, хорошо сидит, встает, стоит….Ходит с поддержкой, самостоятельно ходит…А еще…. улыбается, смеется рассматривает свои руки……..Короче, праздник за праздником… А, когда начинает говорит. Мамука, папука…Называет сам себя нучиком…Словом, если вы этого не испытали, вы не жили….
Я ходил на смену и выматывался изрядно. Надя завершала дипломную…а Макс рос, по дням и по часам принося нам массу тревог и радостей, как, впрочем, и любой ребенок родителям…..а когда Надя защитилась, мы решили возвратиться в Александровское… Решили, прислушавшись к настойчивым просьбам моих родителей. Там в доме одна жила бабушка, а ей было уже тяжеловато..Но так или иначе мы решились…Это был только первый переезд в нашей жизни.. Сколько их еще предстоит.
Уезжать было грустно, жаль расставаться с друзьями….Так или иначе, а пятнадцатого сентября тысяча девятьсот восьмидесятого года мой сынулик пойдет в ясельную группу детского сада «Колокольчик» в моей когда-то родной Александровке. Жизнь продолжалась….

Поселились мы на Виноградной в просторном и уютном доме. Бабушка приняла нас радушно и с радостью.. С Надей они стали подружками..
Я устроился столяром краснодеревщиком в мебельный цех, а Надя чертежницей в районные электросети…Родители навещали нас и внука…Друзья мои зачастили в гости Словом было вполне комфортно. Правда осенью дороги раскисли, а расстояния в Александровке не маленькие, да и автобусы тогда еще если и ходили, то не нашими маршрутами…Но это ли проблема…Жека Дегтярев с семьей стал тогда снова самым близким другом. Мы дружили, собираясь вместе..слушали музыку, ходили в гости друг к другу…Словом скоро привыкли, а были мы молоды и все давалось нам легко.
Надя сдружилась с сотрудницей Татьяной Жвановой. У Жвановых была классная банька .. Когда у них родилась двойня, мы стали крестными…И в этот период я начну свое первое дело…которое с одной стороны повысит наше благосостояние а с другой…Но все по порядку….

Глава 3.Дискотека «КОЛОКОЛ»
Мое дело, или как сейчас говорят - бизнес начался с дискотеки, как не странно и не серьезно это звучит....Я уже говорил о том, что с Володей Сухоруковым мы познакомились на фоне общего пристрастия, к собирательству виниловых пластинок с музыкой. Но он был не единственным из моих знакомых, кого как и меня захлестнула меломания.. Нас с приятелем, коллекционировавших диски, пригласили на одну из первых в Ставрополе дискотек... Название у не было - "Эксперимент" и.сами по себе дискотеки были именно экспериментом в чистом виде
…Еще никто не думал, что на несколько десятилетий эта форма выдавит настоящую живую, но не столь эффектную и подвижную танцплощадковскую музыку ВИА. Было это в кафе Дружба, в трех шагах от краевого управления МВД, и КГБ СССР, на первом этаже одного из самых в ту пору высоких зданий, построенном братьями болгарами....
Выглядело все вполне импозантно. Гостей рассаживали за столики и в интимной атмосфере с полчаса ведущий (тогда еще не дискжокей и тем более не как это сегодня называется- диджей) под меняющиеся слайды рассказывал о группе "Иглз", а затем все танцевали под достаточно ритмичную музыку, время от времени возвращаясь к собственным столикам....Этакий телевизионный «Огонек» где вместо приглашенных знаменитостей мы- простые смертные. Не знаю сколько это стоило, ибо нас пригласили, что называется на халяву, надеясь, что мы дадим передрать имеющуюся у нас музыку...и мы конечно же давали...
А несколько позже я, заинтересованный экспериментом, запустил собственную дискотеку. Тем более, что Дворцом культуры командовал тогда мой родитель. Дворец культуры, для которого танцы служили источником финансирования был новый, но директора там на долго не задерживались традиционно. Папа мой традицию нарушил и командовал очагом культуры четырнадцать лет. На танцах играл оркестрик - ВИА человек из пяти- шести и очень даже не плохо.
Вот тут то и возник я со своей идеей. Согласовав вопрос с начальством, папа дал мне свое добро. Первую дискотеку мы провели с Ваней Шивяковым и Женей Самохиным в методкабинете дворца прямо во время танцев. Вопреки нашим ожиданиям народу поднабилось изрядно. В арсенале у нас было пару хороших достаточно проигрывателей, подключенных без микшера к усилителю Гармония и цветомузыкальное устройство в огромном коробке - собственность Ивана и его же изобретение. Да еще задействовали дворцовский проектор слайдов. Тема была, как положено, на восемьдесят процентов посвящена музыке советской. А на сладкое я приготовил Смоки…Это надо было видеть…Толпа рвалась в двери, а мест явно не хватало, что и возбудило к событию нормальный здоровый интерес…И все удалось..
Вскоре под дискотеки мне отдали целых три дня - вторник среду и четверг. Музыканты играли традиционно пятницу субботу и воскресенье, когда народу несравнимо больше
Но нас это не расстраивало, а даже подначивало. Платил мне дворец культуры ставку в восемьдесят рублей, мои соратники получали и того меньше, а то и вовсе ничего не получали, а трудились из спортивного интереса. Так или иначе, но достаточно скоро мы съели ВИА и полностью завладели аудиторией дворца человек до восьмисот, собиравшихся ежедневно за исключением теперь уже понедельника только потанцевать в мельканье огней под забойную музычку , которую мы тогда выуживали отовсюду . Нужно сказать, что лекции музыкальные довольно быстро ушли в прошлое, а дискотеки стали все теми же танцами..Но не совсем теми же Мы учились заводить…и у нас это выходило лучше..
Но это еще не было бизнесом...Уловив, что на свадьбы музыкантов приглашают за сто рублей в вечер, которые музыканты и делят на пятерых шестерых, по окончании, мы быстренько сотворили шесть или семь комплектов аппаратуры, которые в субботу развозили и устанавливали всюду, где свадьбы, а позже и всяческие корпоративные вечера где по образу и подобию все тех же огоньков, народ сидел за накрытыми столиками и взирал не действо, которое мы ему испекли. В воскресенье благополучно возвращали все на базу, заработав на двоих не много ни мало- до тысячи рублей, за вычетом расходов, что по тем временам было очень даже не хило.....
Позже наш землячек А. Разин по этому принципу сделает свой Ласковый май и заработает столько, сколько нам в ту пору и не снилось.. но не всем- же быть племянниками одного генсека... вот так и начался мой бизнес..обратившийся позже в видеосалон, затем в Центр культуры и отдыха.... Честно скажу, сколько бы денег я после не зарабатывал по отношению к среднему заработку трудящихся, рекорд тех лет мне побить уже не удалось......были еще те игральные автоматы да много чего, но дискотеки те я вспоминаю с ностальгическим чувством,.....
Мы создавали легко перевозимые звуковые и световые микшерские устройства в дипломатах….изобретали самые разные светоустройства и эффекты…используя сигнальные огни со списанного корабля, обычные светофоры и милицейские мигалки… шары из осколков зеркал…и еще много чего, потому как специальной осветительной, да и музыкальной аппаратуры еще не было. Словом помимо всего это все было безумно интересно….А еще была художка в которой собиралась веселая орава любителей выпить, потусоваться и попеть...Пели песни Валерки Зарипова, но об этом пожалуй в отдельной главе...
В это период я поступил в свой юридический институт, где благополучно получил специальность юриста. Какое то время жил двойной жизнью - служащего днем, а дискотетчика - вечером...
Были мы тогда местными знаменитостями и предметом воздыхания, что и привело мою первую бизнеслодку к краху. Причем тогда то, что я получал в виде зарплаты юрисконсульта, ну ни как не могло сравниться с доходами от бизнеса. который к тому же был "хобби" (половину денег мы старательно вкладывали в расширение так сказать производства- покупали акустику, свет и конечно же музыку в таком количестве как хотелось, борясь при этом за качество). Мы колесили с развлекухами по близлежащим центрам культуры…бывали в школах и в праздники нас приглашали на предприятия…
Но обязательные восемь часов двенадцать минут из каждого рабочего дня я отдавал профессии, тем боле все время было не ясно, когда же наши дискотеки запретят..
Государство этого сделать не успело, зато справилась моя любимая жена, однозначно поставив вопрос ребром " Или я. или эти танцульки, и деньги мне такие не нужны". Чем мои дискотечные деньги были хуже, я не понял, но ультиматуму подчинился.
Слава Богу еще с год мне отстегивали процент с идеи и имущества..Много знакомств и интересных встреч мене выпало на то время.. Мы поездили по всяким конкурсам, где находили друзей соратников, учились чему-то у них…
Реально все свободное время мы проводил в стенах Дворца..И вдруг все это закончилось….
Но свято место не бывает пусто.. Мои друзья вполне заменили меня, а я вдруг вполне серьезно увлекся юриспруденцией..

Глава 4. ЮРИСКОНСУЛЬТ.
Нужно сказать, работать я пошел в колхоз где до того числился бухгалтером профкома, на самом деле выполняя функции инструктора райкома профсоюза.
Юридический отдел был рядом с моим кабинетом в Управлении сельского хозяйства где с другой стороны рядом был и ОКС, старшим инженером которого работала моя жена…С Тимофеем Ивановичем Холоповым мы выходили покурить, иногда встречались на праздниках или сельхозработах, на которые постоянно отрывали всех специалистов….
Когда он предложил мне пойти работать по специальности, я сначала думал, что он пошутил. Всего лишь второй курс я тогда заканчивал. Но предложение было вполне серьезным, а быть инструктором мне порядком поднадоело и я согласился
Строгий предколхоза. Николай Павлович Ходзицкий, когда Тима привел меня к нему спросил глядя в глаза:, А сумеешь? На что я пожал плечами и честно сказал, что пока не знаю… но не боги э горшки обжигают.
- Давай пробуй,- милостливо согласился новый шеф и я пошел писать заявление под диктовку Холопова.
В заявлении я изловчился сделать ошибку, написав Прошу принять меня «юрист-констультом», на что Тима только посмеялся…т заставил написать правильно…..
Начал я с того, что привел в порядок холоповскую библиотеку, сведя ее в свой собственный каталог и выделив в картотеку все, что только было можно…..
А вскоре сам опытный Тимофей Ивновчич спрашивал, как ответить на тот или иной вопрос, а я отвечал ему примерно так: - Ряд третий справа у тебя в шкафу, источник шестой слева, страница такая то…..
Тима удивлялся, а я набирался опыта…
Правду сказать, он всегда готов был прийти на помощь…
Мне везло на хороших людей….
Бабушка умерла неожиданно , проболев всего ничего пару недель. Мы только тогда поняли сколько дел делала не напрягая нас…
Нужно сказать, что мы приходили с работы, забрав Макса из садика,. а наш уже ждал ужин в натопленном доме….
Да и в случае необходимости и Максим был ею присмотрен и накормлен, что давало нам определенную свободу..
И вот Бабушки не стало,.
А вскоре родственники предъявили права на часть имущества. Проблему мы разрешили просто, перебравшись сначала к родителям, а затем и на квартиру…Дом был оценен, и требуемую часть мы отдали родственникам….Начался ремонт, скорее перестройка родового гнезда…
Мы сделали отопление, подвели в дом воду, оборудовали канализационный коллектор… ибо цивилизация и верно начинается с этого дела, Разрушили перегородки и пристроили кухню…оклеили все обоями, покрасили и весной вошли в отремонтированный пахнущий новым дом, как раз тогда, когда за открытым окном цвели сирень а позже жасмин, а в саду пел настоящий соловей…
Нужно ли говорить, что в январе, так же как и Макса, правда семью годами позже, Надя родила мне Ину!!!!!
Имя придумала моя мама….Уже не было тех сложностей как с Максом, а мы просто созрели пожалуй..но Инескино рождение и становление мы переживали еще более ярко…пока не пришла пора Наде возвращться на работу….
Ни в детский сад ни к няньке наша доча не хотела идти ни в какую, закатывая истерики изо дня в день…Наде с трудом удавалось ее от себя оторвать. Мне же не удавалось это сделать вовсе….Осенью Надя с трудом волокла по размокшим дорожкам Инулькину коляску, а Максим уже первоклассник однажды сам пытался разжечь
погасшую отчего –то печь.. Надя заканчивала институт, когда приехал приятель Коля Лазарев и предложил переехать куда ни будь.Он как и я построил дом, но его куда то тянуло…А еще летом приехавший в отпуск из Шевченко друг мой Гена посеял и во мне зерно…- Серый, ну я понимаю летом, а зимой?-
Действительно зимой в Александровском «не айс» , как говорят теперь. Правда бывший Надин шеф и сокурсник включил нашу Виногладную в план благоустройства, да и гаифицировалась она уже по маленьку…но..
В Ставрополь я не хотел, а вот в Пятигорске жили родители моей мамы, мои дед и бабушка…
Да и все близкие Нади жили в Ессентуках..
Короче мы поехали но поискав работу, мы ее не нашли, ибо все упиралось в прописку, которую заполучить тогда было так же сложно как в столице, но оставили друзьям и знакомым свои телефоны, с просьбой звонить ежели что либо появится…
И вскоре появилось…
Позвонила Надина лучшая подруга  Наташа и сказала о месте юрисконсульта на птицефабрике, на замещение которого был объявлен конкурс…
Секретарь отщила меня и я позабыл о звонке…..
Мы делили кабинет с главным инженером колхоза и вечером туда собирались все кто помоложе, покурить и потрепаться…
-Я учился в академии, ходил в большой театр,.. а теперь что? В шесть утра я уже на ферме, а в шесть вечера еще на ферме -жаловался Саня Березин,- зоотехник с МТФ-
-О а я совсем забыл,- вспомнил я и набрал номер директора птицефабрики-
И попал. Задав мне пару вопросов, далекий начальник отчеканил:
- Разговор не телефонный приезжайте-

Директор птицефабрики Игорь Владимирович Титаренко выслушал небогатую историю моей жизни внимательно и поинтересовался, сколько работаю по специальности,
есть ли дети, нуждаюсь ли в жилье, а потом резко поднялся и поманил меня прочь из своего кабинета.
Мы прошли по коридору. Зашли в экономический отдел, где восседали две женщины попытавшиеся встать, но усаженные жестом небольшого ростом подвижного директора, продолжили заниматься своими делами.. Во втором кабинете стоял огромный стол у окна и столик в самом темном углу…
-Это твое место- указал патрон на столик в углу -Десять дней на переезд, не уложишься, другого возьму.- и почесал прочь….
Разговор был окончен и все ясно…Я постоял и пошел на улицу, провожаемый любопытными взглядами экономисток….
Через десять дней первого марта тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года я занял указанное место…
На следующий день я пошел к Ходзицкому, председателю моего колхоза по личному вопросу….
- По личным вопросам я принимаю по вторниками четвергам,- заявил мне шеф и было не понятно шутит он или всерьез. У Николая Павловича были в ту пору свои проблемы..Только что сменилась власть в районе и новый первый секретарь райкома усложнял председателю жизнь…
- Да ладно, заходи. Чего хотел то? Ты без дела не ходишь,- председатель сменил тон.
Я рассказал ему как обстоят дела….
- Ну да, отучился, научился и адью,- констатировал шеф. Эх, Серега! Поезжай пока есть силы и желание… чего тебе тут сидеть…и поднялся чтобы достать коньяк и стаканы…
Прежде Ходзицкий пил со мной всего один раз, когда я устроил сабантуй по поводу рождения дочери….

- Ну что сказать. Не подвел ты меня ни разу…. А если надумаешь вернуться или не придешься ко двору….назад возьму. Места не будет? Я тебе место найду.. Мне не раз будет снится, что я вернулся....
И снова было тревожно уезжать. Но назад дороги нет.
Все это происходило во время Надиной сессии..Но я уже решил.
Разобиделся было мой папа, как же так строили - строили и на тебе, но маме удалось его убедить, ведь что мы теряли….
Надя приняла известие обо всем с радостью. Она всегда хотела перебраться ближе к родным. Собирался я не долго - голому одеться- подпоясаться…

Глава 5. Ессентуки.
Несколько дней жил у родных в Пятигорске. На КМВ многие живут не там, где работают или наоборот работают не там где живут, как вам больше понравится.. Электричка самый удобный вид общественного транспорта. В первый день явился на работу к семи утра и два часа ходил вокруг конторы, двери которой открыла сторожиха без пяти девять. А в девять все уже сидели на своих местах. Конторка была трехэтажная и стояла неподалеку от платформы в сквере с Ильичем на постаменте.
Напротив, был детский сад с символическим названием «Золотой петушек».
Хозяина кабинета не оказалось и воспользовавшись этим, я безцеремонно переместил свой стол поближе к его. Люблю комфорт в работе. Расставил на полке в шкафу свои книги. В ящик стола опустил ручки с карандашами. И изготовился принимать посетителей. Вскоре появился и мой будущий кум- главный экономист Александр Михайлович Столяров. Обозрев перестановки, ничего не сказал. Заглянул Главбух- в возрасте, кругленький, маленький Пантелей Трофимович. Обозрел меня….
- Не забудь проставиться.-
Я не забыл.
Быть юристом фабрики и колхоза, как говорят в Одесе две разные вещи, но нужно сказать, я быстро приработался и обвык на новом мест, а кроме того с каждым днем прибавлялись знакомые, а позже появятся и друзья..
- Ходатайство о прописка- подпишу, садик дам, общагу- в течение года, а квартиру -как себя покажешь…так сказал патрон еще в первую нашу встречу….
Квартиру отыскала Надя с сестрой…Женя привез мне диван и еще что-то, расстроено сказал, что назад вернет меня за свой счет….Но дороги назад не было…
Со временем я перетащу вслед за собой своих друзей…А вскоре приехала Надя с Инеской. Макс приедет по окончании учебного года..
Дочечку в садик водил я.. был он в трех шагах от конторы. И о чудо, сюда она ходила с радостью и проблем никаких больше не было….
Довольно скоро я понял, что приличной зарплаты мне едва ли хвати, чтобы свести концы с концами, тем более тратить деньги привыкаешь быстро. Директор, мужик классный, когда я пожаловался, что не хватает зряплаты, однозначно заявил, что одному мне добавлять не станет, дабы не захотелось всем, а когда понял, что я как бы за определенную свободу во времени прошу,махнул рукой и сказал;
-Да работай хоть в пяти местах, только ежели у меня не станешь успевать, дам под зад-. Скоренько я уже в пяти местах и работал ..
Чтобы успевать, спал мало, вставал рано...
Одним словом кружился, как мог, но понял, что без своего дела уже не смогу..
И снова пошел к шефу с предложением превратить заброшенную столовку в провалившейся крышей в оазис культуры и развлечений. Сперва, он меня послал подальше:
-Ты думаешь, что ты первый? Загоню трактор и снесу к чертям собачим эту развалюху-
На третьем или четвертом заходе сдался
- Сколько денег надо?- Услышав ответ , сказал,- Дам...... половину, а остальное по соседям проси-

Соседям я говорил, что шеф дал вдвое больше...
С миру по нитке, а через три четыре месяца резали ленточку... Обойдя зал. и внимательно глядя на бронзовую Мельпомену, шеф констатировал..
- У баб сиськи не на месте... У меня хватило ума не сказать ему, что он уже забыл, где сиськи должны быть....
По специальному положению профсоюзные центры досуга налогами не облагались, а платили десять процентов от прибыли родному профсоюзу... а им и то хлеб..
И тут подоспели видеосалоны.... ну и жить стало легче.....Мы присоединили к себе спортивный клуб Олимп и сделали танцпол из летнего кинотеатра...
В центре досуга мы праздновали все праздники…я мог встречаться с кем бы то ни было…да и заработки зависили только от нас….Все складывалось как нелбзя лчше.
Я уже сумел прикупить себе кабинетик и комп, пришла пора расширять юридическую контору. Не потому, что я не успевал, а уже самому бегать как белке не хотелось ....
А ту и приватизация пошла полным ходом....А вот видеосалон, дававший львиную доли прибыли (мудрено ли оторвать билеты и включить видик), начали хиреть. Народ покупал видики собственные... к тому же нас безжалостно обокрали- вынесли все, или почти все стоящее... но выжили и.... купили пекарню, да не простую, а импортную- пекли французскую булку..... Вышла статья в «Кавказской здравнице» под названием "Юрист становится пекарем...".
Хотя я и попробовал постоять сам на всех операциях.. но пекарем быть не собирался... Но вот уж был повод постебаться у массы сокурсников и приятелей....А обстановочка в бизнесе, который уже вовсю разрешили, изменилась...
Наступала пора, когда нужно было определиться , где ты и кто такой... И тут мне попался приятель, который сумел убедить в прелестях государевой службы.....
До сих пор не знаю, было ли это моей ошибкой, но очертя голову, я бросил все и стал госслужащим...
Должность сулила достаток и карьерный рост.....
Знал бы где упадешь, соломки бы подстели
Меня хватило на четыре года пока я не понял, что звезд с неба не нахватаю, а шишки больно бьют, даже если падают с гораздо меньшей высоты...
Оставленный мной центр досуга благополучно закрыли, а имущество начали растаскивать, пока я не заявил права на часть, приобретенную мною.... но успел подобрать крохи, благо еще был начальником и совсем меня послать было как-то не с руки. Но и я эти крохи продал... благословенные времена легких заработков канули в лета, взятки брать я так и не научился, а когда-то казавшаяся большой зарплата скукожилась и уж ни как не удовлетворяла наши возросшие потребности....
Ваучеры я в свое время благополучно поменял на кухонный гарнитур.....но одно хорошо, я успел завершить строительство когда-то начатого дома...Впрочем, завершить – это громко сказано…Дом нельзя завершить, особенно, если строишь его своими руками.

Когда Горбачев объявил - каждой семье отдельную квартиру, моя птицефабрика уже ничего не строила..Правда я успел получить обещанную ранее комнатку в общаге, а затем и квартиру в старом фонде. Мы поделили с другом старый магазин на двоих…Квартира была не ахти какая, но по сравнению с общежитием, совсем не плохо. К директору пошел я сам. В этом бараке размещался магазин, который переходил в цокольный этаж нового дома.
- Ну что ж, отдам вам это помещение на двоих. Зови своего друга.- сказал мне шеф-
Коля был уже моим другом. Мы вместе ездили в автобусе , а затем на электричке на работу. Я жил на квартире. Коля- у тещи. Как и у меня у него была комната в общаге..но в четвером там было тесно….Коля прибежал, стоило сказать, зачем зовет Титаренко.
- Ну вы понимаете, что за квартиру эту поднимется буча? Так что отдадите свои общаги и за свой счет отремонтируете…так и будем говорить…-

Шеф не любил откладывать что либо на долго. Профком заседал в тот же день.
Почему им. Есть же те, кто долго работает. Нас готовы были порвать… и тут явился патрон.
- О чем спорим. Магазин делим? Как ни в чем не бывало спросил он. И отрезал.
Я даю им жилье, потому, что они работают хорошо. Но это временно.! Появится возможность, улучшим! А свои комнаты они сдают. Вот их и делите!
В тот же вечер мы с Филимоновым вывезли свои вещи из общежитий в магазин. Осталось как-то разделиться в натуре. Налили водочки в стаканы. Написали две записки.
«Торговый зал», « Подсобка.»..записки опустили в шапку делившему с нами радость Эдураду и хлопнув по стольнику, потянули удачу.
Мне достался торговый зал.
А теперь я шел к шефу с предложением, чтобы разогнать очередь на улучшение, решить вопрос о выделении участка под строительство…..
- Я буду думать!- сказал Игорь Владимирович, выслушав мои доводы.
Нужно отметить. Заседания у нас были крайне редки. Специалисты, которым нужно было решить что либо приходили утром к восьми в гараж. Там же чисто выбритый и отглаженный появлялся и шеф. Если кому-то не давалось договориться между собой в рабочем порядке, шли к нему. Через недельку он подозвал -таки меня.
-Действуй. Подключи Эдуарда. Если что не будет получаться, заходи-

Глава 6. ДОМ.
Тогда я еще не знал, сколько хлопот повлечет эта моя инициатива. Но через полгода, мы делили участки. Поле засаживалось картошкой много лет. Мы делили по шесть соток и ставили колья с представителями архитектуры и землеустроительной конторы, уже не помню, как она тогда называлась. Участки получили все. Кто хотел строиться. А мы заняли целую улицу, окружив себя друзьями....
А я уходил в отпуск с последующим увольнением. Предстояло начать поиски какой никакой работы......
Юрисконсультом меня в четыре места взяли легко, но вскоре выяснилось, что прыти у меня явно поубавилась и бегать у дяди на побегушках я ну не хочу ужо....
И когда я уже насколько отчаявшись , начал было жалеть о своем поступке... позвонил новый директор моего первого предприятия, которое к этому моменту несколько захирело и предложил к нему замом......Вместе мы нашли инвесторов и собрав свой когда-то классный коллектив, начали бороться за звание героев капиталистического труда...Американцы были ребятами прыткими и очень хотели успеть отломать кусок пирога побольше от развалившейся нашей экономики......Я был востребован, но помня благословенное время свободы настоял на создании своей юридической фирмочки... Фирма появилась, но уйти из под зависимости мне не дали....Собрав под знаменами четверых юристов, которые получали таки зарплату на их инвесторов предприятиях и только номинально работали под меня, нео в полной зависимости от интересов работодателей...Нужно сказать, бизнес их расширялся до определенного момента как железо на огне....Пока кто-то не поставил на нем сначала восклицательный знак, а затем и жирную точку......Статья называлась "Американские волки в Российском лесу" и в этой статье автор вешал столько собак на наших ребят, мазанув грязью и нас всех.. И .начался период "маскишоу"- За несколько недель у нас побывали все правоохранители от участкового и до ФСБ. Изымались документы, не растомаживалось сырье, и мы были бессильны что либо предпринять..Короче на определенном этапе наши американские друзья драпанули себе вытащив правдами и не правдами, все что вложили... а им на смену пришли...наши ребята....Узнав имя владельца, я понял, почему ребята оказались не в силах противостоять.....
Пожалуй мне было легче всего в этой ситуации.... не смотря на то, что основные клиенты ушли мы вполне еще барахтались, выполняя массу мелких заказов и зарабатывая таки,

зарабатывая. но тут фортуна снова улыбнулась.....Ко мне пришел человек, который был гением коммерции...
Это было несколько лет напряженной пахоты, но и деньги потекли совсем другие. Правда , мы их тут же вкладывали в новые проекты. И было интересно очень интересно, к тому же я учился у Игоря, а поучиться было чему. Гений не всегда все знает. Коммерческий гений моего партнера заключался в умении предвидеть….
Только закончилось все выстрелами... горячие девяностые, многих не досчитались мы....я же к этому моменту уже мог с трудом выстоять....Но это уже другая история.......
Глава6 Потери.
 Друг мой Женя умер  совершенно неожиданно для нас всех, да и наверное для себя. Пришел домой, поднялся на седьмой этаж, снял в прихожей туфли и вдруг, сжав от резкой боли кулаки, опустился на пол. Опустился и перестал дышать. Скорая приехала быстро, но зря. Ничем Жене она уже не помогла. Посоветовали онемевшей от горя Татьяне не трогать тело до прихода милиционера, выписали нужное направление и уехали. Потом пришел участковый и тоже заполнил кучу бумаг. И все. Отвезли мы друга в больничный морг. А так как вчера была суббота, сказали нам прийти в понедельник. Оправившись от шока, мы с Татьяной и ее мужем Сашей Петровым обсудили наши дальнейшие скорбные действия. И оказалось, что я смогу сделать для друга разве что поминки.
И вот теперь я могу только вспоминать все то, что было с нами в этой жизни. Пожалуй, правильно, что не знаем мы, когда придет наш черед. Хотя знаем, что придет и говорим, мол все там будем и понимаем что значит там. Хотя едва ли можем себе это «там» представить. Но жизнь укладывается в самые жесткие временные рамки. Менее века. Жене же, как оказалось, была отмерена только половина. Пятьдесят и один год. Если бы он пожил еще двадцать дней, ему исполнилось бы пятьдесят два. Если бы пожил.
Прости меня брат за то, чего я для тебя не сделал и за то, что сделал не так. Пожалуй, есть и то и другое. Эти строки я пишу, когда все эти действа по твоим проводам еще только предстоят. Пишу под утро, потому что не спится. Не может спаться. Потому что уходит с тобою..
 
А я пожалуй закончу на этом. Даст Бог, когда ни будь продолжу,,, а нет, допишут книгу моей жизни мои дети….ведь это и книга их жизни….А всех о ком я писал я и сегодня люблю и уважаю, помню и надеюсь Вы помните меня…
Послесловие. С момента написания мною этой повести прошло несколько лет. Всяко было и плохого и хорошего. Но хорошего больше. В интернете появлись Одноклассники и ВКонтакте…и я отыскал, многих из тех о ком писал. И мы встретились…И говорили обо всем и вспоминали ушедших….Жизнь продолжается….