Хмельное

Дюже любил Иван Степанович ввернуть в речь какое-нибудь мало употребимое нынче слово. Вот весь город утром просыпается, а Иван Степанович бдеть принимается. У всех настроение утром в автобусе мрачное, грустят, что называется, и только Иван Степанович, будто больше всех разом, кручинится, сидя возле окна. У всех дети как дети, а у Ивана Степановича дщерь народилась. Дщерь, сиречь дочь, в школе не учится, а грамоту извыкает.

Про жену его и упоминать не хочется: велелепная и худогая.

Не диво, что однажды Ивана Степановича схватили на площади и прилюдно побили батогами яко алгимея. И откель только батоги сыскались в таком количестве в двадцать первом веке? Загадка! Которую, по правде, никто разгадать и не пытался, ибо зело срамно вышло – Иван Степанович хоть и алгимей, да человек всё же в городе видный, кафедрой филологии заведует.

После этого неприятного случая произошли в городе некоторые изменения, которые, стоит заметить, пошли всем на пользу. Толпа выдохнула из себя горячий туман обиды, и в образовавшуюся на время пустоту будто сам собой влился прозрачный воздух хмельного безразличия к чудачествам других, отчего Иван Степанович уже ни у кого не вызывал раздражения, а только лишь живой интерес ходячего словаря. А сам Иван Степанович уразумел, что надменное пренебрежение к современным нормам языка и современникам непременно закончится сварой, то есть ссорой, и потому вместо пустого заумствования на людях, лучше молча налить в чашку вкусное, ароматное кофе и тем отвести от себя беду.