Чувство жути, или Прелесть асимметрии

Сегодня смотрел обзоры на «Малхолланд драйв». Из всех работ Дэвида Линча этот фильм в моем личном топе делит первое место вместе с «Твин Пикс: огонь идет со мной».

После пяти-шести рецензий, из которых половина претендовала на серьезный психологический и киноведческий анализ, а еще половина была из разряда: «вау! Как круто!», пришел к выводу, что критики, несмотря на все попытки быть объективным, в большинстве своем смотрят на Линча как на традиционного режиссера (ТР). Кто такой ТР? Главная его особенность – он рассказывает какую-то историю, используя в качестве инструментария камеру, сценарий, талант актеров и спецэффекты. История, почти всегда, – это некая логическая последовательность, следующая от завязки через кульминацию к финалу.

У Линча же в его фильмах нет последовательности. Он апеллирует не к логике или разуму зрителя, а к его подсознанию, нагнетая ощущение жути, по меткому определению Криса Родли, интервьюировавшего маэстро.

Это чувство возникает не тогда, когда зритель оказывается в незнакомых декорациях или сталкивается со всевозможными демонами – с этим-то напротив можно справиться. Потому что это все та же история с четкой схемой, где есть прочный центр, точка опоры (или отсчета – кому как нравится). Вспомните «Молчание ягнят». Людоед Ганнибал Лектер ужасен, по человеческим понятиям он монстр, но его оказалось возможным поймать и запереть в клетку и даже – хвала агенту ФБР – убедить сотрудничать в интересах следствия.

У Линча центр тяжести смещен, фокус камеры сбит, и от того привычные границы ломаются и трансформируются в нечто принципиально иное. Мы смотрим на самые обычные вещи (вроде вращающегося потолочного вентилятора в «Твин Пикс» или милую придомовую лужайку в «Синем бархате»), и они внушают если и не страх, то неясную тревогу и неловкость. Вроде того, как в некоторых рассказах Лавкрафта описаны комнаты, в которых все было как обычно, только углам недоставало симметрии, и стены шли не параллельно друг другу, а искривлялись, и от этого у героев даже кружилась голова.

Асимметрия фильмов Линча также способна вызвать головокружение… и в этот момент лучше отключить всякую логику и стремление все объяснять с рациональной точки зрения. Сам режиссер как-то сказал в сердцах: «Когда вы слушаете симфонию, вы ведь не задаетесь вопросом – а что здесь хотел сказать композитор, какой смысл хотел донести до слушателя?»

Просто отдаться на волю потоку, который уносит в глубины подсознательных страхов и вскрывает потаенные пласты реальности, обычно заслоняемые нашей будничной жизнью. Линч показывает, что жизнь каждого отдельно взятого человека – это вовсе не линейная история, а запутанный лабиринт со множеством ответвлений, где наряду с тем, что происходит прямо здесь и сейчас, продолжает жить – в воспоминаниях и переживаниях – прошлое индивида, тем или иным образом влияющее на его будущее; и мечты, и желания, и надежды, и комплексы, и смутно осознаваемые порывы.

Человек – это Вселенная, замкнутая на самой себе, говорит Линч. Вселенная не имеет пределов, в ней можно блуждать бесконечно, снова и снова возвращаясь в исходную точку, но так и не найдя выхода. Подобный взгляд на поэтику линчевских фильмов кого-то может смутить, испугать или оттолкнуть, но мне этот киноязык кажется поистине универсальным – здесь нет завершенности, нет окончательности, и здесь Линч в чем-то сходится с другим гением - Достоевским.

Нельзя сказать, что история «Твин Пикс» закончилась с разоблачением убийцы Лоры Палмер, а «Синий бархат» завершился пробуждением главного героя. Что-то говорит зрителю, что это всего лишь короткая передышка, и стоит только заглянуть за угол, где нас ждет новая глава. Стоит расслабиться и впитывать каждую сцену, каждый кадр всеми фибрами своей души – так можно получить массу удовольствия.

Эта Вселенная бесконечна, многомерна... и прекрасна. Как и сама жизнь.