Ошибка молодости

     Евгения Вадимовна  Чернецкая  в свои тридцать шесть многое пережила. Судьба не баловала её, но и не обижала. А если и считала она себя в чём - то  обиженной – сама виновата. Могла бы остаться в своём небольшом городке, выучиться на парикмахера или повара. Можно и на швею - швейная мастерская в  Перепечинске тоже была. Работала бы спокойненько  в тепле,  получала свою небольшую зарплату,  этим бы и довольствовалась. А потом бы замуж вышла за соседа Антошку Грекова. А может за Прохора Северцева, одноклассника. Он тоже в восьмом классе за ней бегал, записочки писал. А может лучше за Серёжку Нечаева выйти замуж? Он даже провожал её раза два с дискотеки.  А там бы и детишки пошли. Мальчик и две девочки. Нет, лучше две девочки, а последний мальчик. Всегда же говорят - сначала нянька, а потом лялька. Квартиру бы дали Антошке от завода, где он работал. А может Прохор выучился бы и тоже на завод пошёл? Он же в ПТУ поступил на токаря. По выходным бы к родителям в гости ходили - пельмени стряпали или пироги, а вечером бы парились в баньке. Отец Жени любитель попариться, знатно баньку топит и согласен всех пригласить, похвастать результатами своего труда. Вот так бы серенько, скромненько, в  любви  и  согласии и поживали. Тогда Евгения Вадимовна чувствовала бы  себя самой счастливой женщиной на свете. А может не Евгения Вадимовна, может просто Женей и была бы всю свою жизнь?
       Но Жене не хотелось серенькой жизни, ей хотелось быть звездой. Артисткой. Чтобы, приезжая  в свой городок, все восхищались  и гордились, что сидели с ней за одной партой, учились в одной школе и жили в соседях. А она бы ходила по городу и блистала своей красотой и самыми модными нарядами. Что там ей Антошка, Прохор  и  Серёжка? У неё непременно в мужьях будет только самый известный и самый красивый.  В драмкружке Женя  играла главные роли, а музыкальный руководитель, Евгений Николаевич, говорил:
-Тёзка, голос у тебя прекраснейший. Ты же не хуже Примадонны поёшь! Не теряй себя!  Иди вперёд!
        Но, несмотря на особые  заслуги, на которые ей указывал Евгений Николаевич, в столичный ГИТИС и ВГИК или даже в Щукинское  училище,   поступать побоялась. Решила начать с чего-то поскромнее.  «А там,- решила она, - с красным дипломом поеду в Москву. Познакомлюсь с самым красивым актёром. Может с Александром Долмагаровым или Сергеем Безруковым. Если повезёт, может даже с самим  Томми Дьюи или Томом Круз. А ещё лучше, с самым известным режиссёром. И вот тогда начнётся моя звёздная карьера.» Долго изучала справочник и вот - нашла Нижнегородское театральное училище,  отделение актёра сцены и кино.
     Подружки провожали её на вокзал и восхищались так, будто она уже настоящая актриса. Они буквально  ей в рот смотрели, ловили каждое её слово. Расхваливали её нарядное платье и  уверяли, что уж Женька – то обязательно поступит. Здесь, на вокзале, она ощутила вкус звёздной болезни.  Мама давала различные наказы:
-Не поступишь, так домой приезжай. Пойдёшь в ПТУ на швею. Подружки поступили. Швея тоже хорошая специальность, хоть себя обшивать будешь. Да и дома будешь жить. Куда тебя понесло  в такую даль? Как ты там одна-то? -   Мама не могла удержать слёз, а дочь радовалась  предстоящему  отъезду.
    Город  Нижний Новгород встретил её не сказать, что приветливо.  Люди сновали туда-сюда, иногда толкаясь локтями  сумками, не замечая этого.  Никто её не встречал - одна, совершенно одна в огромном, миллионном, городе. Дома ей казалось, выбрала что попроще, Москвы боялась. А теперь выяснилось - зря! Город, по её понятиям, оказался  огромный, ничуть не меньше Москвы. Зато в Москве где-то жила мамина тётка, с которой мама не виделась лет тридцать, но открытки подписывали и связь не теряли. «Может к этой самой тётке можно было бы съездить –хоть какая- то родная душа. А здесь!» -  вздохнула Женя тяжело и пошла  на автобусную остановку. Когда спросила как добраться до  театрального училища, никто не ответил: кто-то отвернулся, кто-то промолчал. Тогда она обращалась конкретно к каждому и ей отвечали: «Не знаю», «Я не местная», «Не знаю». И лишь один паренёк лет семнадцати сказал:
- Кажется, это на Большой Покровской. Такое старинное здание с колоннами.  Можешь на автобусе ехать до Чёрных прудов. А если на метро, то до улицы Чкалова. Мне в ту же сторону. Только я до площади Минина и Пожарского.
 Женя смотрела на паренька как на спасителя и старалась не терять его из виду. Вряд ли кто-нибудь ещё так подробно всё объяснит.

    В училище Женя не прошла по конкурсу. Вроде  всё было хорошо, хвалили её – читала монолог, стих, отрывок из Евгения Онегина, пела, танцевала.  Математику, русский и литературу сдала на четвёрки. Но в последний день в списках поступивших в училище своей фамилии не обнаружила. В недоумении пошла в кабинет приёмной комиссии, стала объяснять, что всё сдавала хорошо, почему не приняли?   Ей ответили:
-Значит кто-то лучше сдавал. Подучите за год предметы, позанимайтесь и в следующий год приходите.
     Женя понуро поплелась домой. «Ну как же так, я точно знаю, что у той, рыженькой, в красном платье, вообще тройка по математике. А толстая Маргарита пела так, что сорвала голос. Все думали,  что её дальше сдавать экзамены не допустят, а она поступила. Но что теперь делать? Нет, домой я не поеду. Чтобы я, да на швею? Лучше в петлю. Чтобы мне вслед кричали что артистка трусы шьёт. Ни за что на свете!»
    Из общежития, куда расселили иногородних  абитуриентов  на период вступительных экзаменов, её попросили, заявив, что она сейчас не абитуриентка и не студентка, а вольные птицы у них не живут.
    Женя две ночи провела на вокзале. Постоянно меняла места своего обитания. Переходила из зала в зал, посматривала на часики, иногда подходила к табло с расписанием прибытия и убытия поездов. Всем своим видом показывая, что ждёт поезд или встречает кого-то. Иначе  сотрудники вокзала быстро выявят    место её ночевки и ещё, чего доброго, милицию вызовут. Беспризорников здесь  не жаловали.
       А днём она бродила по городу в поисках работы, читала объявления  на столбах и  остановках.  «А может поступить в педагогический?» - подумала она,  остановившись у здания  института. Зашла, спросила.
-Что вы, девушка? Опоздали, все экзамены уже прошли.
     Останавливалась у  зданий с вывесками каких –то учебных заведений с современными названиями – колледж, лицей. Постоит, подумает и скажет сама себе: «Разве я ехала в Новгород  для того, чтобы на кулинара учиться или на бухгалтера?  Я артисткой хочу быть. И я ей буду! А пока мне нужно где-то работу найти и жильё. Я не могу у мамы денег просить – она под сокращение попала на своей фабрике, отец тоже, можно сказать, на волоске висел в своём электроцехе. Я же маме говорила, что буду стараться хорошо учиться и стипендию получать. А сама… Нет, домой мне нельзя.»
      Она бродила по городу, любовалась достопримечательностями. В основном гуляла по  Большой Покровской, где много старинных зданий, кафе, ресторанов, театров,  уличных музыкантов. Каких только памятников в Новгороде нет!  Минину и Пожарскому, Максиму Горькому, Князю Георгию Всеволодовичу - основателю города, Валерию Чкалову. В их городе был единственный памятник - Ленину, напротив единственного клуба. А здесь - глаза разбегались!
      Побывала  на Канавинском  мосту, с которого открываются виды на оба берега реки Оки. Всё для Жени было новым и необычным. Хотелось бы прокатиться на речном трамвайчике от Речного вокзала, сходить в кино, в театр, в планетарий. Но за всё надо заплатить, а у Жени на учёте  была каждая сотня. Да, да, именно сотня, потому что в тот,  девяносто пятый, в стране «гуляли» тысячи и миллионы. Когда ещё  найдёт работу и получит первую зарплату? Похоже, здесь, в большом городе, такие же проблемы, как в их, захудалом, Перепечинске. Она даже обедать не ходила в столовую, перехватывала утром и вечером по самому дешёвому пирожку с картошкой и стакану чая в вокзальном киоске. Деньги, которые мама дала с собой, были на исходе.
       Третью ночь она снова планировала провести на вокзале, так и не найдя ничего подходящего. «Ещё завтра день похожу, если ничего не получится, придётся  домой отправляться. На следующий год поеду снова на артистку поступать.»
      Женя не спеша прогуливалась по перрону. Пришёл поезд  Сочи –Нижний Новгород.  Толпа людей стала выходить из вагонов. Женя, наклонившись на перила, равнодушно рассматривала приезжающих. «Люди как люди,  - думала она. - Город большой, а одеты обыкновенно, как и в нашем же  Перепечинске. Тётки такие же толстые, с кудряшками на голове, дядьки в поношенных куртках и ботинках. А ещё кругом это окание. Так и режет слух. Что это за наречие такое у них смешное?»   
    Последней из вагона, который стоял напротив  Жени, выходила женщина лет пятидесяти-шестидесяти. Сначала вынесла на перрон сумки, сумочки, пакетики, чемодан. Потом сняла с лестницы девочку  лет пяти. Она рвалась обратно в  вагон, женщина не пускала. И тут кто-то из вагона  подал ей ещё одно кричащее существо.    Карапуз лет двух-трёх в шапочке и  лохматом синем комбинезоне.  Он кричал и отбивался от рук женщины. Женя никогда не водилась с такими маленькими и даже не могла определять их возраст.
-Танечка, перестань, Алёшенька, не надо плакать, -  уговаривала женщина. Она осмотрелась кругом, возможно, искала носильщика. С вещами  и этими двумя орущими исчадиями ада ей наверняка не справиться. Но носильщиков нигде уже не было - слишком долго выбиралась женщина из вагона.
      Женю как что-то подтолкнуло.
-А давайте я вам помогу!- сказала она громко.
Женщина смерила девушку взглядом  с головы до ног. Даже если ей что-то и не понравилось  в неожиданной помощнице - деваться было неуда.
-Помоги. Возьми вот наши вещи!
 Сама она упорно старалась успокоить маленького.  Девочка постарше села на чемодан и кричала на весь перрон:
-Мама! Мама!  -  И вдруг затопала ногами и закричала:
-Я не пойду с тобой! Я к маме хочу.
-Таня, перестань сейчас же! Что люди подумают?
И  обратилась к Жене, как бы извиняясь, заговорила:
 -Прямо не знаю что делать. Дочь поехала на сессию. До Нижнего-то с нами доехала, сейчас мы вышли, а она дальше. Расстроилась, глядя на них, уж хотела здесь выйти. Но на сессию-то ведь надо. Я сказала -справлюсь. Так-то с детьми оставался зять, с маленьким няня сидела, Таня в сад ходила. А сейчас его в командировку отправили. Тоже на месяц. Вот  они и попросили меня внуков забрать. Не оставлять же их с няней - чужой женщиной.  А они вон какие строптивые, внуки-то. Я ведь ни разу с ними не оставалась одна. Ох и не знаю что теперь буду делать! Целый месяц! – вздохнула она.
-А что делать? Чемоданы и сумки нести. Что ещё? Ну-ка, Татьяна, помогай мне, ты же взрослая. А бабушка пусть с малым возится. Кто он - мальчик - девочка?  - Женя взяла в одну руку чемодан, рюкзак повесила на плечо, а в другую руку пакет и дорожную сумку.
-Алёшка,- сказала Таня и взялась за вторую лямку сумки.
-Ай да Алёшка, плакса!- показала Женя малышу язык.
Малыш перестал плакать и с удивлением посмотрел на идущую рядом девушку.
-Тётя!- показал он пальцем.
-Конечно тётя, хорошая тётя, помогает нам!- сказала  внуку  бабушка.
-Лёса холосый, - ответил малыш.
-И Лёша хороший –заворковала довольная бабушка,- Лёша не плачет.
-Лёса музик, не пачет,- поддакнул внук.
«Ну и слава богу! Ну и слава богу!» - шептала бабушка.
- Девушка, спасибо вам, как вы во - время мне помогли. Как с детишками хорошо управляетесь. Просто не знаю что дальше без вас делать?- сказала женщина, когда они дошли до автобусной остановки.
-А вам  ещё далеко ехать?
-Далеко. Я живу в Автозаводском районе. Это почти полтора часа ехать на трамвае. Самый длинный трамвайный маршрут. Надо вот на остановке ждать, да  там вещи вытаскивать.
«Да, я знаю горожан, ни один не поможет, сталкивалась с этим. Все сами по себе!»  - подумала Женя.
-А давайте я вас провожу до дома. Мне всё равно делать нечего, -вырвалось   само собой. Как будто кто-то толкал её.
-Девушка, я даже не знаю как вас благодарить. Конечно проводите, если вас не затруднит. 
     Женя тут же начала себя ругать: « Зачем напросилась? Сейчас вот мотайся тут. Лучше бы на вокзале посидела. Билет  ещё надо покупать. Потом обратно. Денег итак нет».
      Но отказываться было уже неудобно. Женя затаскивала сумки, занимала места в трамвае, усаживала ребятишек. Билет на себя и на Женю купила Вероника Андреевна. Так звали бабушку Тани и Алёши.  Добираться действительно пришлось долго. Ребятишкам надоело. Снова начали канючить и орать на весь трамвай. Не плакать, как обычно плачут нормальные  дети, а ОРАТЬ. Жене пришлось до конца нести свой крест. Как говорится, «назвался груздем - полезай в кузов».  Она показывала им что-то в окошко, напевала какую-то детскую песенку, невесть откуда вспомнившуюся ей, рассказывала стишки про козлика и мишку косолапого, про зайку, которого бросила хозяйка и бычка рогатого.… Как только замолкала, малыш  Алёша опять начинал орать. Таких горе - детей Женя никогда  не видала. Девчушка тоже начинала стонать:
-Я к маме хочу!
«Да, сложно будет  Веронике Андреевне с такими внуками. Целый месяц!» - пожалела  девушка.
 И вот они на месте.
-Женечка, может зайдёшь ко мне в гости? Чайку попьёшь, обратно - то опять дорога  дальняя.
«А почему нет?- решила Женя, - время  протяну. А то ночь опять длинной покажется. Да и на пирожок на вокзале тратиться не надо будет». Она кивнула. И все вошли в  дом.
     Алёшу сморил сон сразу же, как бабушка положила его на кровать. Малыш крепко заснул, даже покушать не успел. Таня покушала и сидела  клевала носом. Женя взяла её на руки и перенесла на ту же кровать, где спал братишка.
     А   сами они продолжили чаепитие.   Вероника Андреевна поинтересовалась местная ли девушка или куда-то поехала, а может кого-то ожидала на вокзале?
    Женя по простоте своей душевной рассказала как оказалась  в Нижнем Новгороде и о своих планах на будущее.
    -Женя, если ты не хочешь ехать домой и работу пока не нашла, оставайся у меня. Поможешь с  внуками. Я тебе заплачу как няне, дочери позвоню, она денег привезёт. Они с зятем приедут за ребятами числа  двадцатого сентября. А потом ты может и работу какую найдёшь.
    Женя и раздумывать не стала. Переночевала у Вероники Андреевны, а утром съездила на вокзал, забрала в камере хранения свой чемодан. Родителям написала письмо, что поступила в театральное  училище, учится, живёт в общежитии, в конце месяца стипендию дадут и что всё у неё хорошо.
     И начался удивительный месяц. Вероника Андреевна ходила по магазинам, готовила всякие вкусности и кормила внуков, а заодно и Женю. А Женя занималась детьми. Денег, видимо, на развлечения строптивым детишкам папочка с мамочкой выделили предостаточно. Бабушка отстёгивала ежедневно кругленькую сумму. Вот тут-то и сбылась Женина мечта. Побывала она с детишками  в Цирке,  в Зоопарке, и даже в Планетарий сводила их. Алёшка опять орал, но Танюшка вроде бы  заинтересовалась. С орущим  малышом на руках Женя успела кое-что посмотреть. А потом возила их в Дисней - клуб, в театр кукол. В Центральном парке качались на каруселях и на Чёртовом колесе. Развлекала детей, как могла.
      Как-то, вернувшись домой, Женя увидела Веронику Андреевну расстроенной.
 - Хотела отпроситься на работе, не получилось. Отпуск-то завтра кончается, а дочь с  зятем приезжают. Хотела с ними побыть пару деньков.
-А почему не получается отпроситься ?
-Да Петровна в больницу попала, сменщица моя.
-А где вы работаете, Вероника Андреевна?
-Я вахтёром работаю в общежитии.
-Вахтёром?- глаза Жени заблестели,- так нет ничего проще! Впускать и выпускать всех, кто в общежитии живёт? На звоночки отвечать и чужих не пропускать. Давайте я за вас отдежурю. А вы с дочерью видайтесь.
-Ой не знаю, девка. Ну вечерком сбегаю к коменданту, если разрешит….  Он у нас строгий.
   Всё получилось. Женя отдежурила за Веронику Андреевну. Танечка с Алёшей прощались с Женей со слезами, не хотели уезжать от бабушки. Жене заплатили за работу. Таких деньжищ она в руках не держала. Даже мама ей меньше дала, когда она поехала поступать. Всё было удачно. Но  нужно было искать работу. Деньги – то большие, но они быстро кончаются. На них она планировала продержаться до первой своей  зарплаты. А когда она ещё будет? И будет ли? Да и  от Вероники Андреевны пора уезжать.  Как говорится: « Погостила - пора и честь знать».
          Но Вероника Андреевна её не торопила. А как-то вернулась домой  весёлая.
-Женя, я тебе работу нашла! На соседней улице, на Монастырской, есть рабочее общежитие. Знакомая там у меня  вахтёром. Так вот, сказала, что место одно освободилось. Баба Клава там работала, так дочь её к себе в Воронеж увозит.  Пойдёшь?
-Не знаю даже,- задумалась Женя.
-А что не знаю? Там тебе и каморку дадут как вахтёру. Всем дают, у кого своего жилья нет. Давай соглашайся! Завтра я тебя туда отведу, оформляться будешь. А через год на свою артистку пойдёшь поступать! Ты поступишь обязательно! Вон как хорошо поёшь да стихи ребятишкам рассказываешь! Я ещё гордиться буду, что дружбу с артисткой водила,- Вероника Андреевна смеялась.
«А что я теряю? Вахтёр так вахтёр. Лучше-то мне работы не найти –без образования, без родственников, без связей. Время будет достаточно, буду заниматься.» И она  дала согласие.
         Вот так и осталась Евгения Вадимовна в  Нижнем Новгороде. На следующий год снова пыталась поступить в это же, театральное училище имени Евстигнеева. И опять не прошла по конкурсу. Горевала недолго.
         В её жизни появился необыкновенный человек! Она полюбила его всем сердцем. И любовь она считала важнее, чем учёба. Вот только к маме не могла никак выбраться. Но по-прежнему писала письма и делилась своими впечатлениями об учёбе. Даже умудрилась послать  подарок на день рождение из своего скудного заработка вахтёра. Как не послать - живёт же хорошо, стипендия   повышенная, учится на одни пятёрки.
   Любовь ворвалась в её жизнь неожиданно. В виде молодого парня по имени Саша. Командировочный. Приехал на их завод толи опытом делиться, то ли опыта набраться. Весёлый, красивый. Он сразу обратил внимание на молоденькую вахтёршу. Да и как не залюбуешься нашей артисткой!  Тоже красавица - высокая, стройная, пшеничные волосы уложены в причудливую причёску, большие серые глаза. А когда улыбнётся – ямочка сияет у неё на щеке.  Прямо за рабочим столом вахтёра она готовилась к экзаменам в театральное училище –роли играла.
    То она неприступная ворчунья – старушка в очках и сереньком платочке. То одевала шляпу с широкими полями, солнечные очки и играла этакую разбитную модницу, высокомерно встречая и провожая жильцов. То заплетала косу и перекидывала через плечо, опускала глазки и тихонько шептала жильцам слова приветствия. Те уже знали, что их вахтёрша Женечка репетирует, мечтает артисткой стать и  даже иногда подыгрывали  ей.  Саша въехал в общежитие  в её смену. Играла в тот день она девушку – скромницу с косой. Тот даже рот открыл от удивления - такая чисто русская красота! И началось! То конфетки ей носил, то цветочки, то в кино пригласил  и даже в театр. А потом    в гости в свою комнату. Забыла Женя про всё на свете. Он обещал увезти  любимую с собой, сыграть свадьбу. Счастье её продолжалось недолго. Пока не узнала, что беременна. Сказала об этом Саше с радостью, в надежде, что тот обрадуется. Но молодой человек как будто вроде бы испугался. Или расстроился. Но больше Женя своего любимого не видела.  Стыдно было спрашивать у коменданта. Но Фёдор Павлович сам заговорил на эту тему, заметив, как девушка страдает.  Сказал, что Саша – командировочный  женат и у него в Воронеже ребёнок.
      Сомнения были, страдания, слёзы по ночам. Хотелось ребёнка от любимого человека.  Но как вспомнит внука Вероники Андреевны Алёшку и его ор, так сердце кровью обливается. Зачем ей ребёнок? Как она с ним к родителям приедет? Она же на артистку учится! А как она в следующий год будет поступать с ребёнком, как учиться?  И с повинной головой, никому ничего не сказав, отправилась в больницу.
      После этого она вздохнула свободно – освободилась от ненужной беременности. Перегорела любовь к Саше и она решила –никогда в жизни больше не влюбляться.
     Женя изменилась. Не стало слышно в общежитии её песен, не стала играть роли на посту вахтёра. И артисткой быть расхотелось. «Какая артистка? – думала она,- два года поступаю - бесполезно. Выучусь, тоже нужен будет блат, чтобы куда-то в массовку взяли.  А кому я нужна? Кто мне даст главную роль? А мужики мне больше не нужны - ни актёры, ни режиссёры. Все мужики козлы! Напакостят - и в кусты. А пойду - ка  я лучше учиться на самую модную сейчас профессию - менеджер. Необычная профессия. В первую очередь она актуальна, причем это может быть и директор, и заведующий склада, и обычный продавец . Поэтому, получив  профессию менеджер,  вряд ли останешься без работы, да и зарплата стабильная и неплохая » - решила Женя.
     После того, что с ней произошло, она  отболела звёздной болезнью и не витала в облаках, а смотрела на жизнь более приземлёно. И поступила в колледж. Здесь она преуспевала. Это не театральное училище.
       К концу третьего курса на неё обратил внимание  обучающийся вместе  с ними  Владислав Викентьевич. Немолодой, с лысиной и с брюшком. Над ним сначала студенты подсмеивались. Занятия он посещал редко, экзамены сдавал когда экстерном, а когда вместе  с ними стоял и зубрил конспекты. Смешно было смотреть на такого папика, заглядывающего нервно за двери, где восседала экзаменационная комиссия. Зато после экзаменов он приглашал всех своих однокурсников в ресторан. Шептались, что это его личный ресторан и у него их много, и денег у него куры не клюют и  диплом менеджера он мог бы купить. Но так же ходили слухи, что у него была бурная молодость, дважды сидел, с малолетки. Школу ладом не кончил. И сейчас ему не нужен купленный диплом. Он хочет быть учеником, хочет быть студентом, наравне со всеми сдавать экзамены. Он хочет того, что не получил в юности и в детстве. Что ж, у богатых свои причуды. А сам он говорил, что ему нужен не только диплом, но и знания. Его стали уважать. Женя конечно же не могла отказать уважаемому человеку, когда он только её одну пригласил в ресторан после очередной сдачи экзамена. Согласилась.
      А дальше - завертелось, закрутилось.  Женя считала, что она  не нарушает клятву, данную ей в отношении мужчин - она не влюбилась! Она просто позволяла себя любить. Она ничего не требовала от  Владика, как она стала его называть. Он женат, двое детей-подростков. Ну и пусть! Она не уведёт от них отца. Она не уведёт от жены мужа.  Они ездили вместе на море, отдыхали, он возил Женю по многим городам России, покупал обновы, золотые украшения, бриллианты, норковые шубы. Баловал, как мог. Как уж там ухитрялся оправдаться перед женой – его проблемы. Женя в это не вникала. После окончания колледжа он предложил ей работу администратора  в одной из своих гостиниц. Потом оформил документы и Женя стала владелицей гостиницы. А потом купил ей квартиру, чтобы можно было в любое время встречаться. А потом Женя получила в подарок от Владика автомобиль.  Их связь то приостанавливалась на месяц - два, то вспыхивала с новой силой. Инициатором того и другого всегда был Владислав Викентьевич. Женю такая жизнь вполне устраивала. Она стала шикарной бизнес-леди, Евгения Вадимовна Чернецкая.
       Сбылась её мечта. Домой она приезжала на шикарной машине, вся разодетая, с дорогими подарками, все интересовались  в каких фильмах она снимается, а Женя самодовольно разъясняла:
-Артистка, это сейчас не модно. Кто такие  артисты? Это шуты, которые веселят добропорядочную публику. Я бизнес - леди, вот что сейчас модно. У меня сеть гостиниц, процветающий прибыльный бизнес.   
.     Правда гостиница одна, да и та подарена любовником, но кто же в её городке Перепечинске знает об этом?  Прибыль конечно же есть, ей хватает, да плюс щедрые подношения  любовника. Да если она захочет, она даже женой миллионера может стать!  Только скажи  Владику  «да» и он с ней в ЗАГС побежит. Просто Женя сама не хочет. Лучше быть  самодостаточной, независимой любовницей, имеющей свои собственные денежки, чем  ругаться и делить эти миллионы с его бывшей женой, детьми и другими его родственниками и  мелькать на страницах жёлтой прессы в нелицеприятном виде. Она не хотела быть женой. 
            Всё устраивало Евгению Вадимовну в её жизни. Она жила так, как хотела. Она не жалела, что нет детей, что сделала в молодости аборт.    Лишь с годами, особенно сейчас, спустя восемнадцать лет, она стала  вспоминать о не родившемся ребёнке. Стала считать это ошибкой молодости. Эта ошибка стоила ей многих бессонных ночей и слёз. Во всём стала винить только себя, забыв о вине любимого мужчины Саши.
             Она стала ходить в женскую консультацию, проверяться.  Женя мечтала забеременеть и родить. Но…. Не получалось. Она с завистью смотрела на ребятишек в парке,  на красивеньких девочек в розовеньких платьях с бантами, мальчиков в красивых комбинезончиках. Завидовала знакомым, у кого есть дети. Может дело во Владике? Староват… Через силу заставила себя переспать с молодым стриптизёром из ресторана  её гостиницы, решив, что молодое тело  принесёт ей радость материнства. Но…

      Она сидела в женской консультации. Очередь небольшая, человек семь. Но как долго продвигалась! Женщина лет пятидесяти, сидящая с краю, сказала:
-Это беременных долго держат, пока всё расспросят и обследуют. А те, кто на аборт, те быстро вылетают.
  Евгения Вадимовна незаметно огляделось - явно выраженных беременных в очереди не видно. Или с маленькими сроками? Может быстро примут?  Она торопилась. Сегодня  назначила на двенадцать  аппаратное совещание с   сотрудниками   гостиницы. Надо успеть.
-А вы на аборт?- спросила она сидящую рядом девушку.
-Не - а…  я сестру привела,- с улыбкой ответила та.
-А что, сестра на аборт? Боится?
-Нет, не боится, она уж не в первый раз. Просто ей деньги доверить нельзя. Она и криминальный не раз делала, дурёха.
      Евгения осмотрела девушку - молодая, но какая-то изношенная, не свежее лицо, не свежая одежда, жёлтые прокуренные и наполовину сгнившие зубы.
« О Господи! Неужели ещё в наше время есть такие девушки! - подумала она. - Как можно так опуститься?»
Между тем, девушка продолжала:
-А я ещё ни одного аборта не сделала. Я рожаю,- продолжала девушка.
-У тебя ребёнок?
-Нет, четверо.
«Четверо?- ужаснулась Женя, - тоже видно денег доверить нельзя было, или не было,  вот и тянула пока не родит. А на вид всего-то лет двадцать. А может и того меньше.  Когда успела?»
-Ну четверо, это от того, что третьи  двойняшки. Сейчас  им уже по восемь месяцев. А старшим два годика и три.
Евгения поразилась: «Ну надо же!  Кому надо и достаток - тому бог не даёт детей! А тут, видно, что достатка нет - и даже двойняшки! » Заинтересовалась:
-Девочки?
-Нет, мальчики. Вадька и Женька.
«Вадька и Женька! Надо же, какое совпадение! А я Евгения Вадимовна! Оба мои имени!» Она улыбнулась.
-А как  ты рожала?
-Да легко. Я вообще легко рожаю. А Вадька старше Женьки на пять минут.
-Ужас! Это сколько надо вытерпеть, двоих родить!- восхитилась Евгения.
-Да какой ужас? Легко. Я оттого и на аборты не хожу, боюсь их. А рожать проще.
-Так  можно и десять нарожать,- усмехнулась женщина лет пятидесяти с краю.
-Ну и нарожаю! Вам какое дело?- вздёрнулась девушка, решив, что женщина её осудила.
-Декретные наверное большие, вот и рожают,- продолжала женщина с краю.
-Никаких декретных нет, - опять обиженно ответила девушка.
-А на что же вы живёте?- с сочувствием произнесла Женя.
 - Я же подряд рожаю. А до первого нигде не работала.  Детские платят, родовые, на то и живём.
         В это время из кабинета вышла её сестра. На весь коридор стала громко делиться информацией:
-Надоела! Привязалась - рожай да рожай! Я что, дура что ли? Нищету плодить? Говорит нельзя пить, нельзя курить.
-Ну а ты что?- спросила сестра.
-Ну что? Сказала - аборт, значит аборт! Завтра утром анализы сдам и вперёд!
Сестра накинула куртку, шапку и они пошли, опять же громко переговариваясь между собой.
Женщина лет пятидесяти с осуждением покачала головой:
-Вот и не знаешь кто из них прав. Толи та, что рожает…  Видно же, что  явную нищету плодит. Или та, что аборты делает? Но ведь потом повзрослеет, захочет родить - не получится.
-Так ей вино да курево дороже! Зачем ей ребёнок? – добавила ещё одна женщина в очереди.
      Евгения Вадимовна тяжело вздохнула. Как могла она судить? Чем сама лучше? Не на вино и курево променяла ребёнка, так на карьеру артистки. Теперь вот пришла расплата.
         Возвращаясь из женской консультации, она завернула за угол, чтобы подойти к стоянке, где оставила свою машину.  Около небольшого киоска стояли две сестры. Одна из них держала в руках начатую бутылку пива, другая стояла рядом - курила. Та, с которой она разговаривала в очереди, увидев её, помахала рукой, как давней знакомой. Подойдя к машине, Женя почувствовала взгляд, обернулась - знакомая её с завистью  смотрела, как Женя садилась в шикарную Тайоту.

            Это была самая ужасная ночь в её жизни. Ей снился не родившийся ребёнок, он плакал и звал маму, а она чувствовала, что это её ребёнок, что её он зовёт, тянула к нему руки, а он  бежал от неё и потом взлетел. Он летел по небу, махал ей ручкой, а она бежала, в надежде догнать. Запыхалась, чувствовала, что силы покидают её, ноги становятся ватными и она вот-вот упадёт. Испугалась и проснулась. Лежала, долго думала – к чему бы это ей приснился такой сон? Снова заснула. И приснились двойняшки - два мальчика.  Похожи друг на друга как две капли воды. Маленькие, но уже ходят ножками и тоже зовут маму. Она подбегает и берёт их на руки, успокаивает. Проснулась –сердце бьётся часто-часто. «И что я вдруг так ребёнка захотела? - удивлялась сама себе, - ведь столько лет жила для себя, свободна, никаких тебе детских садов и школ, болезней и детских каприз. Куда пожелаю – туда и поехала».
       Ещё несколько дней горевала.  Чтобы немного успокоиться,  уехала на море отдохнуть. Бархатный сезон.
      Месяца через два снова затосковала  и решила начать  лечение. А вдруг да поможет? Положили её в гинекологическое отделение. Женщины в палате оказались словоохотливые. Каждая что-то рассказывала из своей жизни, о муже, о детях, как рожали,  да как растут их чада. С такой теплотой рассказывали, с юмором, с шутками. «Вот так бы и я рассказывала про своего» - думала Женя.
       Как-то в палату влетела самая молоденькая, Наташа. Она  постоянно отиралась в ординаторской, там у неё какая-то подружка или соседка работала.
-Девчонки, там с криминальным привезли! Страх какой! Говорят, заражение пошло. Не спасти. Молоденькая совсем!
Все  заохали и заахали, осуждая, мол, какая нужда криминальный делать? Не  старые же времена.
-Так у неё четверо детей. Представляете, последние двойняшки, -продолжала Наташа.
     Евгении как по сердцу ножом резанули Наташины слова: «Четверо детей. И последние двойняшки». Она схватила Наташу за руку и потянула за собой
-Пошли скорее. Где она? Эта, с криминальным.
Наташа непонимающе глядела  на  Евгению Вадимовну
-Так там, в  палате, крайней слева. Под капельницей лежит. Но  Оксанка сказала всё это бесполезно.  Она  чуть ли не неделю дома пролежала. И даже Скорую никто не вызвал. Всё пьяно было.
      Евгения робко приоткрыла дверь. Под капельницей лежала женщина, глаза закрыты, лицо белее простыни, нос обострился, посиневшие губы плотно сжаты. Евгения подошла. Присмотрелась. Точно, она! Соседка её по  очереди  в  женской консультации.
      Женщина открыла глаза, взгляд был мутный и безразличный. Но Женю узнала.
-А…. это ты…. Старая знакомая….   -  Полежала, прикрыв глаза. - А я вот….видишь…. Говорила же, что абортов боюсь…
-Тише, тише. Молчи. Не говори ничего, не теряй силы, - стала успокаивать её Женя.
-Всё уже потеряно…  -  Снова полежала с закрытыми глазами.
-Тебя как зовут?- опять тихо спросила, уже почти шёпотом.
-Евгения Вадимовна.
Больная улыбнулась краешком губ. Но получилась не улыбка, а горькая гримаса.
-Евгения Вадимовна…..- повторила она,-  а у меня двойняшки Евгений и Вадим.
-А тебя как зовут?- спросила Женя.
-Вера.
-Ну вот, смотри какое имя хорошее. Вера. Значит надо верить, что всё будет хорошо, - стала успокаивать её Женя.
-Нет, всё. Я знаю.   -  И тут как что-то промелькнуло у неё в голове, глаза заблестели, она схватила Женю за руку, пытаясь сжать её. Но сил хватило только едва прикоснуться.
-Слушай, Женя Вадимовна. Мне так хочется, чтобы ты забрала моих Женю с Вадиком.  Больше не к кому мне обратиться…..  Олеську с   Вовкой  мамка заберёт…..   Они большие…. А этих….  Кому они нужны?   
-А отец у детей где?
-А нет отцов. Мужики все козлы!- неожиданно громко сказала Вера. И снова заговорила, шёпотом, быстро, словно боялась опоздать:
….. Хочу, чтобы двойняшки жили так  же, как ты…. хорошо…. Возьми их.,  а…
   Женя пыталась гладить её руку и уговаривать, что всё будет хорошо, что она не бросит их, будет навещать и её и её детей и думала: «Вот ведь как мужики её обидели – детей рожала, а мужика не надо. И точно, я так же считала в молодости - мужики все козлы. Может  одинаковые мысли и сблизили нас с ней.»
     В палату зашла медсестра. Евгении пришлось выйти.
Назавтра   до больных дошли слухи,  что та, с криминальным, ночью умерла.
      Евгения Вадимовна плакала по ней, как по хорошей знакомой, отпросилась у врача и помогла Вериным родственникам сделать похороны.  Лечение ей было уже не нужно -   так она решила! О том, чтобы ей  забрать двойняшек, никто из родственников Веры не был против. Как будто даже обрадовались.  « А я их никому не отдам. Они мои, наверное сам бог  распорядился, чтобы  двойняшки Женя и Вадик были моими. Возможно, исправил мою ошибку молодости. Вот так вот бывает.»