Соколовка

Марсианское солнце спекало лучами синевы горизонт. Синева жаревом растекалась по деревенской улице…
Стоял тихий благополучный вечер.
Но я с азартом продвигался вперёд, продирался сквозь туман и заросли непонятно чего марсианского, разросшегося здесь странным образом. Не видя перед собой при этом ничего, кроме: синевы солнца на закате, красной долины и белого тумана! Все цвета российского стяга сошлись тут, в одном месте! Правда, они нарушили при этом геральдический порядок…

«На дубу зелёном, да над тем простором, два сокола ясных вели разговоры...»
О, Боже ж мой!.. Как можно петь такие песни в наш безъподобный ХХIII век?!. – подумал я и всмотрелся в синеву. Тщательнее в неё всмотрелся, и…
Приблизившись к домику, от которого распространялось таинственное пение, я ошалел:
«А соколов этих люди все узнали...»
Следующие слова и вовсе повергли меня в шок:
«Один сокол ; Путин, другой сокол ; Сталин!..»
Тут я увидел, наконец, поющих: это были старик и старуха! Они так хорошо, так слаженно пели, что их голоса невозможно было отличить, отделить один от другого. У озорного деда с седой бородой искорками сияли голубые глаза ; они свидетельствовали о недосказанности души, а у старухи глаза были совсем как у девушки ; они свидетельствовали о горячей поддержке мужа!
«Железный Перебор» было написано на знаке близ марсианской деревни. И впрямь! Железный!
Однако вскоре довелось мне разузнать и выяснить, что Железным Перебором называется здесь трудовая коммуна горно-обогатительной фабрики. Сама же деревня, по крайней мере до того момента, как фабрика появилась, называлась Соколовкой! В населённом пункте Соколовка проживали по сей день рабочие коммуны со своими стариками-родителями.
Я поздоровался с пожилыми людьми, немало повидавшими на этом свете... Дед откликнулся на моё приветствие сразу, но почему-то замолк после этого. Старуха тоже замолкла – она ведь не сама по себе... Какое-то время я вот так, замерев на месте, стоял и смотрел на них, а они – на меня... Сквозь загадочный туман марсианского пространства-времени мы пытались рассмотреть, разобраться, понять, кто о чём из нас думает...
Я первым прервал затянувшееся молчание. Поклонился старикам в пояс и сказал, точнее з уст моих слетел не дававший мне покоя вопрос:
; Почему вы поёте: «Один сокол Путин, другой сокол ; Сталин»?.. Ведь это же не правильно!
; А ты чей будешь, сынок? ; ответил мне на вопрос вопросом старик. – Кто ты такой, чтобы нас тут учить?
Я показал ему пальцем на Землю ; родную планету, благо она в этот момент сияла голубой звёздочкой на небосводе!
– Оттуда, вестимо! ; сказал я гордо.
Деду моя столичная высокомерность пришлась не по душе.
; Вот и хорошо, ; сказал он, посмотрев на ту же звёздочку, но так, словно впервые обратил на неё внимание. И по-стариковски заворчал: ; А чего ты припёрси с планеты-башки? Марсиан учить вздумал?.. Ишь!..
Он грозно посмотрел куда-то в пустоту после этого, благо пустоты на Марсе ещё хватало, ; посмотрел так, словно заметил в пустоте что-то, затем повернулся к старухе своей и посетовал ей: ; Ходят, ходят здесь всякие, день и ночь ходят, понимаешь... Чё ходят инопланетя... Чего хотят?!
Старуха навострила уши и ткнула деда своего огрызком морковки в бок, за столь колкие слова в отношении гостя! Старик остепенился быстро, увидев такое дело.
; Ага, ну, садись, коли пришёл! – неожиданно он сменил гнев на милость и подмигнул мне. – Чай, в одной системе живём, как в одном стакане с заваркой полощемся ; ты да я, Земля да Венера!...
; Марс! ; поправила его старуха нарочито громко.
Но старик понимал, о чём говорит.
; Ты был на Венере-то? ; спросил он, не обращая внимания на поправку старухи.
; Был! ; кивнул я. ; Только не на самой Венере я был, к ней ближе 40 километров не подступиться.
; Это знаю, убьёт! Жарко там?
; Смертельно жарко!
; А зачем тогда летал туда? Вот здесь, видишь, хорошо, прохлада ; даже на экваторе!
; А был в расписании прогулочный рейс «Аэрофлота» до обитаемой околовенерной станции: https://twitter.com/tvitt_gazeta/status/976495867497730048. Не упустил шанс, слетал туда с девушкой.
; Молодец! По профсоюзной путёвке?
; Нет, так.
; Понятно. Прогулка была, значит, ; дед подвинулся, освобождая мне место на завалинке между собой и старухой. – Чайком тебя марсианским, скажешь, угостить, или так, скажешь, обойдуся?
Старуха сызнова ткнула его морковкой, но в этот раз уже надломленной, дед почувствовал слабину укола, и тихо кивнул ей: дескать, понимаю тебя, принцесса, всё понимаю!..
Не насчёт чая, который мне не надобен был, а насчёт того, что разрешили присесть рядом ; я охотно согласился. Дед пригласил, да ещё подвинулся сам! Довольно было с меня того, что он перестал видеть во мне пришельца! Наоборот, он стал шутить, разговаривать со мной стал спокойно, и мне от этого сделалось очень приятно.
Старуха, словно прочитав не озвученные мною мысли, сказала мужу:
– Слава Богу, что ты перестал ворчать! Ну, а ты, землячонок, садись, садись, не стесняйся, зайчонок! ; сказала она и тоже подвинулась в сторону, освобождая мне место на завалинке, между стариком и собой.
Я с удовольствием плюхнулся на марсианскую завалинку… Предвкушая аромат марсианской сирени и вкус житейского быта в марсианской глубинке, я протянул руки к небу... Ах!
Да… Не тут-то было! Они оба ка-а-ак заголосят: «А-а-а соколов этих люди все узнали!..» ; и старик как зарокочет, как зарычит: «Подпевай!», а старуха как заголосит: «Первый сокол ; Путин, второй сокол ; Сталин!..», да так громко, что я чуть не взлетел с завалинки, как ракета "Союз-ТМА"!
; Не могу! ; закричал я ошарашенно.
; Ч-чего ты не можешь?!! Ч-чего ты планету родную позоришь?! ; завозмущался старик. ;  Ну-ка, встал отсель!..
Морковки в этот раз у старухи в руках не оказалось – дед незаметно съел её перед этим, а жаль!
«И возле них кружились соколята стаей!..» ; окончила куплет старуха, одновременно пытаясь угомонить мужа, а меня – подпеть... При этом махала она отчаянно ; дескать, давай, давай, деда, не останавливайся, не обращай внимание на этого сорванца!
То бишь на меня.
«Сделал он счастливой всю страну родную!..»
; Это же, ; дед поднял глаза к марсианскому небу и показал мне на голубую звёздочку – ту самую, с которой я был родом, ; оттуда песня! Это же, знаешь, сложилось там так!..
; Да? А у Запада были другие песни! – возразил я.
– А где теперь тот Запад, ты хоть знаешь? ; старики, скривив рты, недоумённо посмотрели на меня.
; Нет.
;  Ну, так вот! ; старик вновь поднял глаза к вечернему небу и посмотрел в сторону марсианского запада: – Нет его! Был, да сплыл!.. Люди, которые на Западе жили – все от русскаго рода-племени оказались. Повымирали они, ушли на тот свет, окаянные, нету их больше!..
– Да как это нету?!
; А вот так!
– Некоторые успели ещё возвратиться, а остальных уж нет и в помине, ; пояснила старуха. ; Червь их погрыз!..
– Какой ещё «червь»? Как «погрыз»?! Когда успел?!
– Поумирали, поумирали они, бедные! – объяснила старуха и, стряхивая с фартука оранжевую пыльцу, принесённую ветром, разревелась от скуки…
– Ну, допустим. А червь-то какой?
– Родину Великую предали они ; вот какой!.. Мы простили им всё, забыли уже давно, так как давно это было ; без малого пять тысяч лет тому назад! Но они, окаянные, всё помнили и сами себе простить никак не могли, вот, в результате, червь и погрыз!
– А, понятно. Совесть, стало быть, замучила? Комплекс вины?
– Он самый, комплекс вины! Мешал он им жить по-свойски, по-человечески мешал быть вместе с нами, людьми… А песня про соколов – видит Бог, она хороша!
; Да? И чем же она хороша?
; Тем, что она наша!
; А песня западная плоха тем, что западная? ; подытожил я, применяя для этого метод дедукции.
Но старик, судя по всему, не знал о таком методе, он заорал дико:
; Во-о-от! ; и посмотрел на меня так, словно очаровавлся моим вопросом: ; Всё-то ты понял, сынок, оказывается!
И старуха меня похвалила:
; Стал разбираться, гляжу, в марсианском фольклоре! Поздравляю!
; Спасибо! – улыбнулся я ей. – А почему они на одном дубу-то сидели?.. Как там у вас поётся?..
Старики пропели для меня первый куплет хором:
; «На дубу зелёном, да над тем простором...»
; Ага! Значит, на одном дубу-то?! Почему?!
; Потому, что Запад усадил их рядом!
; Во-о-о-от! ; старик поставил в этом утверждении свою жирную точку, и я, после столь неожиданного его ответа, снова чуть не взлетел с завалинки, как ракета "Союз-ТМА"!
* * *
Так что же случилось, что стряслось с русской историей в ХХIII веке? Почему вдруг (а, может быть, и не вдруг?) она изменилась до неузнаваемости? На этом вопросе, я думаю, стоит теперь заострить внимание. Для его изучения я отправляюсь в следующую деревню – Коммунизм!

; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ; ;
Старик не спеша поднялся с завалинки. Прощаясь со мной, он достал пачку газет из биотуалета, заготовленных им к утилизации.  То были старинные англицкие газеты 1930-х ; 2030-х годов. Старик отдал их мне безвозмездно в ответ на просьбу продемонстрировать мне каким-либо образом историю того времени, о котором поётся в песне...
Шагая в следующую на пути деревню и листая подаренные стариком газеты, я обратил внимание на такую интересную деталь: журналистские портреты Сталина и Путина совпадали в точности! Оба, только каждый в своё время, казались журналистам какими-то жуткими тиранами, кровавыми диктаторами, безосновательно репрессировавшими десятки миллионов Троцких-Ходорковских... Но при этом, что также признавалось многими журналистами, оба сделали массу полезного для своей страны, для Планеты в целом, для Космоса нашего бескрайнего!.. Их дела и заслуги газетчики не отрицали, хотя и критиковали при этом на все лады! Журналисты всех мастей, от мала до велика, ежедневно крутили на своих мельничных жерновах, словно зёрна,  грубые, лживые слова о Путине и Сталине ; их у них было больше, чем для кого-либо ещё на Земле припасено!
Но почему же доставалось им так много этого помола? На каком основании?! Неужели за умение сделать что-то полезное, когда все остальные бездействуют либо ни на что не способны, следует так безудержно критиковать?!.
Сталин был популярен, а Путин был ещё более популярен в своё время, но разве это повод для того, чтобы так бесцеремонно расправляться с историческими личностями?..
Негативные эмоции журналистов росли по мере роста популярности обоих лидеров, перехлёстывали они через край. Откровенно сказать, я всю дорогу недоумевал: откуда такой шквал негативных эмоций?!. И от негодования я, поскрипывая зубами, втайне завидовать начал даже тому, как им завидовали, точнее сказать этим личностям!.. Нет, серьёзно! Беспринципное враньё, которого в газетах  англицких было больше, чем guana в туалете, не должно было вызывать зависть, это естественно. Оно должно было вызывать отвращение, как вид этого самого guana, но я почему-то завидовал!
Подходя к следующей деревне, я успел покончить с беглым изучением истерии англицких газет, то есть  истории по истерии англицких газет… И вдруг я понял. До меня дошло неожиданно, почему у них «так сложилось»; мне всё стало ясно! Когда я шёл в Соколовку, то мне… в образе безмолвном представлялось, что марсианский ветер задувает слова песни «Два сокола» ; так, чтобы они не вылетали далеко за пределы деревни… Однако когда я шёл от Соколовки, тот же ветер усиливал голоса поющих!               
2 июня, 2010г.