Человечество Часть 2

6

Атэки возвращался домой после очередного трудового дня. Он шёл в одежде с эмблемой исследовательского комплекса на предплечье. На эмблеме была их планета, окруженная ореолом свечения. За планетой чуть-чуть выглядывало солнце, как символ новых горизонтов.

Впереди сидел на скамье пьяный и одинокий шэнурианец и курил. Он пускал красивые зеленоватые кольца огромного размера и о чём-то размышлял. Когда Атэки проходил мимо, тот обратился к нему через дымную завесу.

- Ну и как идут дела по спасению планеты?

Атэки удивленно остановился и повернулся к сидящему.

- Я думал, что обо всех новостях сообщают жителям.
 
- Сообщают, как же… Послушать их, так мы уже скоро с самим Человечеством выйдем на контакт. Нельзя ни слову верить в этих новостях. Всё время говорят, что всё идёт прекрасно, можно уже и не волноваться. Да только я знаю правду! За всем этим спокойствием таится буря.

- И что вы предлагаете?

- А ничего я не предлагаю. Жить столько, сколько отмерено. Я уже напредлагался.

- И ничего не делать?

- Ничего.

- Что же, тогда нам с вами не о чем говорить.

Атэки развернулся, чтобы уходить. Из-за спины раздалась несвязная и гневная речь шэнурианца.

- Ты думаешь, что приносишь пользу? Думаешь, если напялил эту форму, то уже учёный? Я тебе так скажу, никакой ты не учёный. Посмотреть вокруг, так каждый ходит с какой-то эмблемой. Кто энергетик, кто физик! Но все вы, гады, стали ими не по своему желанию. Пытаетесь оттянуть неизбежное и гордо ходите по улицам, выставляя всем напоказ эти нашивки. Как будто остальные теперь должны вам в ноги кланяться.

Атэки повернулся назад в недоумении. Пьяный шэнурианец встал и шатаясь продолжал свою тираду.

- Думаешь благородный, да? Кем бы ты стал, если бы не вспышка? Художником, биологом? А может музыкантом? Нет, ты, как и мой сын, ночами сидишь над чертежами, которые ненавидишь. И это мы называем жизнью? В новостях кричат - настал золотой век науки. И дети, что рождаются на планете так и думают. Только вот они пока не знают, что этот век скоро оборвётся. И засуньте потом свои технологии куда подальше!

- Это ваш выбор, в лесах полно ваших единомышленников. Идите к ним и наслаждайтесь природой, если вам угодно. Никто не заставляет вас искать возможность спастись. Пусть это сделают за вас другие!

- За меня другие?! Ты ничего не знаешь обо мне. Идиот, да я свою жизнь положил за эту планету. И жизнь сына. Всю свою жизнь я искал информацию о Человечестве! Ещё задолго до всего этого. И знаешь что? Они никогда к нам не прилетали. Такой расы нету. Глупая выдумка. Мы переросли своих богов и придумали себе новых. И вместо того, чтобы провести последние дни в умиротворении, я, как и ты, таскался в лаборатории, цепляясь за жалкую надежду. Теперь мой сын поступил так же. Ты работаешь над проектом подводных городов? Прекрасно, даже если всё удастся, когда вы выйдете потом на сушу, увидите лишь голый камень. Вот какая станет Шэну. А может трудишься над квантовой связью? Наверное, тогда вам удастся мгновенно поплакаться великому Человечеству, а не ждать тысячи лет! И вместо того, чтобы проститься с планетой, ты метаешься с работы домой и обратно. И работаешь ты, и все вы, не ради Шэну, а ради себя! чтобы успокоить свою душонку, что вы хоть что-то делаете.

- А ты думаешь меня знаешь?! Да я так люблю всё вокруг, - Атэки сильно стукнул себя в грудь. – Я люблю эту планету. Поэтому и работаю. Может твой сын ненавидит то, что он делает, но не я. Я буду бороться до конца. А ты, со своим сынком, можете отправляться в леса, куда вам и место!

Шэнурианец внезапно ударил Атэки. Атэки поднял взор и увидел замутненные алкоголем и гневом фиолетовое свечение глаз перед собой. И тоже с яростью бросился на противника. Трёхметровые существа схватились. Одного подпитывала смертельная обида за искренние чувства к планете, другого усталость от безнадёжности.

Оба в синяках и ссадинах, тяжело дышавшие, уселись на землю. У Атэки был порван рукав, на котором была эмблема.

Шэну была разорвана пополам.

Атэки сорвал эмблему и швырнул в шэнурианца. Тот со слезами на глазах взял её в руки и пытался совместить, стоя на коленях. Всё связанное с родной планетой было священным для этого народа. А теперь символ того, за что они сражаются, лежал разорванный на части.

- Прости, прости… - шептал шэнурианец и его шепот тонул в вечернем мраке.
Атэки молча удалялся, держась за плечо, которое скорее всего вывихнул.


7

Минуло сорок лет. Целая жизнь. Последнее поколение разменивало свои лучшие года ради будущих поколений.

Немного постаревший Атэки включил передатчик и изображение спроецировалось на экран. По новостям сегодня не передавали ничего хорошего:

«Группа террористов уничтожила уходящий в дальнее плавание корабль. Его подбили два неизвестных истребителя на орбите, когда тот начал переход к крейсерской скорости. Из тысячи двухсот пассажиров и членов экипажа, выжило только сорок. Им удалось добраться до спасательных модулей.

Что касается нападавших, по всей видимости, этот террористический акт был спланирован организацией «Непреклонные» - радикальной группировки, выступающей за мобилизацию жителей планеты для решения Всеобщей Проблемы.

Их действия резко осудили жители планеты, хотя и нашлись сочувствующие. Многие не понимают, как можно просто сбежать.

Так же сообщается, что компания N, создавшая проект «Скиталец» заверяет, что всем, кто хочет покинуть Шэну, будет обеспечена абсолютная безопасность. Теперь каждый лайнер будет охраняться. И напоминает, что проект сворачивается через год, так как близится то время, когда уже будет невозможно успеть вылететь из площади поражения магнетара. Все желающие ещё могут пройти регистрацию и отправиться в глубины космоса к соседям.

Ещё одна важная новость – инженеры всей планеты сплотились, чтобы начать претворять в жизнь самый великий проект всей планеты, над которым трудились уже сорок лет. Подводный город уже возводят – и это ковчег для всех обитателей, всех национальностей. Последние научные достижения уже вовсю внедряются при строительстве. Так же широко используется робототехника. На наших глазах творится история. Мы живём в эпоху технического становления Шэну…»

Да, строительство поспешно развернули. Огромное количество систем ещё не доработано, но строить начали. Вряд ли это приведёт к чему-либо хорошему. Спешка в таких серьёзных проектах недопустима. Но медлить больше нельзя.

До прибытия излучения оставалось всего лишь десять лет. Теперь сомнениям успеха уже подвергалась и верхушка власти. Никто не строил оптимистичных прогнозов. Смиренное затишье постигло опустевшую планету. Многие живут и работают на автомате. Сами леса шумели тише, как притихает ребенок на похоронах, который ничего не понимает, но всё чувствует.

Маленький сын Атэки прибежал в кабинет отца. Он был весь счастливый и энергичный.

- Папа, можно я поеду на экскурсию к горам?

- У вас организуют поездку?

- Да, хотят показать красоты гор. Оттуда и наш город виден. Живём совсем рядом, а никогда даже не был в них. Там на выходные, на пару дней буквально, можно?

- Конечно можно.

- Там и с родителями можно. Наставник сказала, даже нужно. Поедете с мамой?

- Ну ты же знаешь, что я работаю на выходных.  А мама думаю захочет поехать.
Поговори с ней.

Его сын растворился так же быстро, как и появился. Атэки снова остался наедине с чертежами и дурными новостями.

Нет, так больше нельзя. Их отдел просрочил все мыслимые и немыслимые планы. Идеи иссякли, мысли увязли в запутанной трясине. И все здравые предложения, на которые учёные закидывали крючок, никак не поддаются. Времени остаётся все меньше. Атэки посвящает себя работе, когда жизнь – вот она. Совсем рядом проходит, только протяни руку.

 Да, смертельная опасность. Но можно пожить хоть немного, если не ради себя, то хотя бы ради сына. Когда он последний раз с ним нормально общался? Может тот шэнурианец, с которым он подрался давным-давно был прав? Сколько можно работать вхолостую. Все понимают, что нельзя сделать за пол века то, что происходит обычно за несколько сотен. Они сами во всём виноваты. Слишком много они холили эту планету, забывая о себе. И чем всё обернулось?

Атэки выключил чертежи. Его голова и сердце вдруг сбросили огромный камень тяжестью во все жизни на этой планете. С чего он взвалил его на себя? На работе будут проблемы. Скорее всего его уволят, несмотря на все былые заслуги и гениальность. Сейчас с этим строго, каждый должен работать ежедневно. Хотя бы на несколько часов, но явиться должен.

«И плевать, не пропадём», - подумал Атэки, - «Мне нужен перерыв, нужно отвлечься».
Но всё же у него роилась какая-то мысль. Она скакала по голове туда-сюда, то там взбудоражит воображение, то ещё где промелькнёт, от чего сердце, бывало, радостно билось, и он бежал сломя голову к чертежам, вновь и вновь просматривая их и внося поправки. Мысль мучила своей неоднозначностью и неоформленным состоянием. Иногда она ярко вспыхивала и тут же угасала.
 
Но Атэки никак не мог поймать её и записать. Ведь нет большего удовольствия для учёного, чем видеть, как хаос вдруг срастается в порядок. Такой идеальный и простой, что удивляешься, как ты не мог додуматься до этого раньше. И нет большей муки для ученого, чем знать, что ты близок как никогда к решению, но тебе попросту не хватает мозгов переступить эту последнюю черту перед решением задачи. Этого озарения и ждал ведущий инженер энергетического отдела. Ждал, когда сможет маленькой поправкой вдохнуть смысл в дело своей жизни.

- Энкай, я поеду с тобой!  - Атэки подорвался и побежал вниз за сыном.

На нижнем этаже он остановился в дверном проёме и застыл. Его жена, опустив тонкую руку на плечо сына, смотрела вместе с ним в окно. Там во всю искрился белоснежный город в зелёном умиротворении. Солнце тепло лилось в комнату, превращая все цвета в чистую бронзу.

Картина согрела душу Атэки. Он не хотел нарушать этот момент, поэтому стоял в молчании. Дорогие ему люди смотрели сейчас на окружающий мир, а он смотрел на них и по сути делал тоже самое.

Энкай повернулся и увидел отца, освещенного лучами.

- Папа, мама поедет со мной! Так что ничего страшного, можешь работать спокойно.

- Я тоже поеду. Проведём нормальные выходные. Даже приёмник не возьму. И на работу не пойду. Решено.

Его сын радостно закричал и обнял родителей, а потом побежал на улицу.

- А я ведь сам в горах не был, - неловко отозвался Атэки под взглядом жены.

- Я рада, что мы все вместе поедем. Но будут проблемы.

- Пускай. Есть вещи гораздо более важные.

- Важнее всей планеты?

Атэки ничего не ответил. Они продолжали смотреть в окно. На следующий день они отправились в горы, в край древних легенд их народа.

8
Атэки стоял на вершине пика и смотрел в необъятные дали. Он дышал медленно и глубоко. Все невзгоды отошли куда-то, остались в привычном мире. Сам же шэнурианец находился в мире более высоком.

Как же здесь тихо и спокойно. Атэки слышал дыхание Шэну, скрип гор и говор деревьев. Слева, у самого обрыва высилась двадцатиметровая статуя, неумело и грубо высеченная из скалы. Она сгладилась временем, спеклась солнцем и растаяла под дождём, но всё еще сохранила грозные черты устремленности их народа. Статуя вглядывалась в горные цепи, держа одну руку на сердце. Сердце шэнурианцев было в середине груди, чуть выше живота.

Небо вдали из аквамаринового плавно переходило в мяту прибрежной волны. На горизонте плавали, размахивая титаническими крыльями бесформенные Горные странники. Самые загадочные существа, которые почти всю свою жизнь летали в воздухе подобно медузам в океанах и спускались на землю только раз в несколько лет, чтобы подкрепиться. Они утробно гудели на мили вокруг и это был звуки, от которых мурашки шли по спине. Эти существа, казалось, прибыли из другой реальности. Учёные и сейчас гадают, зачем и когда они появились. Было известно лишь, что, подобно растениям, они фильтруют воздух от углекислого газа и других веществ.

Наконец-то свобода. Свобода от постоянных дум. Ему вспомнился дом. Уже постаревшие родители, которые всё так же пасли огромных и добрых гунту на зелёных полях. Вспомнил своё беспечное детство и последующую за ним постоянную умственную борьбу с неизвестным призраком из тёмного космоса.

 Как много великого достигла их раса с того времени. Сколько родилось гениальных существ, которые что-то подарили этому миру. Сколько было прочувствовано и пережито эмоций. Сколько лишений и ликований. Всё вместе это составляло пускай безнадёжный, но достойный ответ на выпад судьбы.

 Атэки смотрел на город, ютившийся у подножия скалы, на озеро за ним и понимал, что он часть всего этого. Часть героического неравного сражения. Один из множества храбрых воинов, оружие которых - разум. Самое мощное оружие во вселенной. Разуму подвластно всё. Дай только время. А это то, чего у них не было.

Во вселенной ничего не проходит бесследно. И при этом мало что имеет значение. Ну что может значить их маленькая планета на задворках галактики для этого необузданного и своенравного мира.

Человечество. Как часто сейчас звучит это слово из древних легенд. Как красиво оно произносится и какую мощь в себе содержит. Оно стало точкой сингулярности надежд и мечтаний молодой расы. Объект тайного желания, чтобы они существовали как незримые покровители, готовые всегда прийти на помощь в нужный момент. Но сколько не ждали их на Шэну, Человечество не являлось.

- Человечество, - прошептал Атэки.

И слова его на веки вечные запечатлелись в информационном хранилище вселенной.

А потом он вдруг получил ответ. Конечно же не от этих высоких существ, покровителей галактики, а от своего отдохнувшего и гениального мозга.
Он смотрел на пики вдали, а перед глазами видел цифры. Мысли складывались в нечто идеально верное и прекрасное. Капкан логики и математики, поставленный им уже десять лет назад сработал. В нём отчаянно забилась идея. Гениальная идея. Гениальная идея.

- Идея!! – закричал Атэки, - Беспроводная передача энергии. Всё получится, если… Да! Я придумал!

Он одолеваемый мощным счастьем, как пьяный, побежал в лагерь, где были его жена и ребёнок и остальные участники экскурсии.

9

- Вы уволены!

- Постойте, но как это уволен, я пропустил всего допустимых два дня.

- Допустимых два дня? Допустим лишь один день, и то по уважительной
причине. И не говорите мне про ваши достижения и заслуги. Наслышаны! Сейчас время такое, только дай вам спуск – все в отпуск убежите. В самый разгар проекта.

- Но я работал без всяких нареканий уже двадцать лет. Ниужели я не могу расчитывать на поблажки?

- Может и могли бы, если хотя бы поставили кого-нибудь в известность. Но ваш пример покажет всем, кто собирается отлынивать от решения Всеобщей Проблемы, что безнаказанным это не останется.

- Отлынивать? То есть вот так вы меня отблагодарили за работу. Прекрасно. Знаете, где я видал ваши правила...

- Что вы сказали?

Атэки захлопнул дверь и вышел в коридор, еле сдерживая эмоции. Он направился в свой отдел. Его коллеги стояли у огромной доски, изрисованной вдоль и поперёк различными формулами и схемами.

- Больше никаких проводов, друзья!

Учёные удивлённо уставились на главного инженера. Фиолетовые умные глаза смотрели на него со всех сторон. Атэки достал носитель памяти и протянул своему заместителю.

- Больше никаких проводов. Мы свою работу выполнили.

В зале повисло молчание. Каждый удивленно смотрел друг на друга. Что значит выполнили? Как можно выполнить невыполнимое, это ведь работа их жизни.

- Что это? – спросил заместитель у Атэки

- Здесь решение, претворяйте в жизнь.

- А ты?

- А что я? Мы все здесь единая команда. Наша общая заслуга. Буду праздновать вместе с вами. Это ещё один большой шаг в истории Шэну. Все вы молодцы. Вот в чём была проблема…

Атэки воодушевлённо рассказывал, что так упорно не давало разрешить эту сложнейшую задачу. Это было действительно достижение совместное, каждый отлично сделал свою работу. Атэки лишь собрал конструктор мыслей его подчинённых.

Каждый учёный тоже вступал в разговор, кто-то кивал, кто-то смеялся. И чем дальше он объяснял, тем веселее становились все вокруг. Наука вдруг превратилась в юмор, кто-то подкинул папку расчётов, и они разлетелись вокруг, как белоснежный снегопад. Другие срывали белые халаты и смеясь кидали друг в друга. Шэнурианцы искренне радовались как дети, обнимались и ликовали.

Директор лаборатории в смятении остановился у отдела энергетических исследований. Он знал, так радуются, только когда разрешается что-то действительно значимое. Он стоял и через стекло смотрел на учёных, которые скакали по залу, разбрасывая всё вокруг. И сам улыбался. Он бы тоже влетел бы туда как вихрь, правда уже пожилого возраста, но статус всё-таки не позволял ему сделать это.
 
Атэки подбрасывали. Потом подбрасывали ещё кого-то. Даже маленького робота помощника. Он наливал напитки учёным и убирал смятые бумажки.

10

Шэнурианцам удалось создать сеть солнечных батарей по всей планете, которые транслировали энергию прямо в подводные города. Проект был завершён. Завершён ещё за год до прибытия излучения. Целый год был объявлен годом жизни. Работать стали меньше, праздники устраивались практически каждый день. Планета была невероятна воодушевлена и при этом опечалена.

Появилась книга о героической борьбе шэнурианцев за свою жизнь. Она стала всепланетным символом. В ней показывались все самые важные и драматичные события этих пятидесяти лет. Это дань памяти и песнь о погибших, это была ода героизму и стойкости. И, наконец, крик о тяжкой судьбе, постигшей планету.

Никогда, никогда ещё шэнурианцы не чувствовали такого единения друг с другом. Преступность уменьшилась практически до нуля. Исчезла скованность, пропала закрытость. Оставшиеся жители планеты стали единой семьёй. Семьёй, в которой не было ненависти и зависти. Перед возможностью смерти все становятся равны.

Деньги перестали иметь какое-либо значение. Никому уже не нужна была выгода. И вдруг каждый обнаружил, что ценность отнюдь не в материальном. Всё это отошло на второй план. Планета расцвела духовно, распустилась как шэнурианские горные цветы в предрассветный час.


11

- Мы будем точно в срок, капитан!

- Отлично, пускай каждый корабль флота проверит все расчёты ещё сто тысяч раз.

- Так точно! Всем кораблям, проверить точки выхода. Скрипт на отключения ССД* отосланы по внутренним квантовым каналам. Готовьтесь принимать. Там триллионы террабайт, аккуратно! Пусть ИИ введёт поправки выхода с учётом строя. Не дай бог кто-нибудь столкнётся! Пущу на британский флаг!

Через секунду стали звучать ответы о приёме данных от разных кораблей.

- Они удивительные существа. Гораздо умнее нас. В их возрасте мы развязали очередную мировую войну, -  сказал старпом.

- Мы многому научились. Может поэтому мы и летим сейчас к ним. Ведь не просто потому, что мы можем, - отвечал ему капитан

- Это точно. Не просто…

На мостике играла какая-то песня. Что-то из бессмертной классики, прошедшей через тысячелетия.

- Мы идём, - шепнул капитан и устремил свой задумчивый профиль на расчётную панель.

* ССД – сверхсветовые двигатели.

12

Атэки сидел на холме у дома своих родителей. В живых осталась только мать. Хина готовила что-то вкусное. Они наслаждались последними мгновениями на поверхности. Через день излучение достигнет Шэну. Большинство обитателей планеты уже переселилось в подводные города. Но многие оставались, чтобы проститься. Многим так же не хватало мест. Подводные города были ограничены объёмом. И вмещали только семьдесят процентов населения. Остальным были построены убежища под землёй.

Светлая звёздная ночь никак не показывала, что всему живому на планете оставались сутки. Край ночи мягким бархатным покрывалом опускался на долину, а с другой стороны небо было чуть-чуть светлее.

Какое грустное умиротворение читалось во всём. Атэки, прославленный на всю планету инженер, сидел теперь среди травы как ребёнок, испытывая любовь к каждой мелочи вокруг себя.

Он не замечал, как гладил благоухающие и прохладные травы. Его руки плавно двигались и пытались запомнить каждое прикосновение. Фиолетовые глаза пытались сохранить всю причудливую игристую форму жизни. Атэки вслушивался в музыку ветра и хор растений, отвечающей ему. Нос его ловил запах еды из дома, родной и неповторимый, как в детстве.

  «Но как же несправедливо» - думал Атэки. – «Бедная, бедная Шэну!»

Энкай, уже почти взрослый его сын, подошёл к отцу с тарелками и едой. Ещё через несколько минут подошла и его мать. А затем и бабушка Хина.

 Они без всяких разговоров сидели в темноте и наслаждались единением. Смотрели на завораживающее мерцание галактики, улыбались какому-то певчему летящему созданию, которое скрашивало тоску ночи. И провожали всё, что готовится стать прахом.
Жена Атэки нарушила тишину:

- Вчера я прошлась по городу. И там ужасно пусто. Нету никого…

- Все уже давно в подводном городе.

- И на ближайшие годы мы не увидим вот этой красоты над головой. Не вдохнём свежесть утра, не пройдёмся по утренней росе, чтобы отвести пастись гунту.

- Мы не будем ни в чём нуждаться там, под водой. Но да, добровольно, я бы ни за что не покинул поверхность. С рассветом нас прилетит забирать мой друг. Так что давайте сполна насладимся этим вечером все вместе.

- Энкай, пошли пройдёмся в поле! Покажу, где твой дедушка расставлял минирализаторы почвы. Может там ещё остался хоть один.

Отец и сын шли по густой траве. Женщины тихо сидели сзади, провожая их фигуры во мрак и о чём-то тихо разговаривая.

- Во-о-о-н к тем кустам я водил пастись гунту. А вот здесь мой отец выращивал всякую всячину на продажу. Я тоже думал стать фермером, но стал тем, кем стал.

- Ты нашёл своё место. В этой книге, ну, которую написал один… не помню, как его зовут. В общем, он сказал, что ты внёс очень огромный вклад. А ещё он написал, что как-то подрался с тобой. На улице. И что он был не прав, а потом долго искал тебя, чтобы извиниться.

- Правда? Очень интересно, - загадочно улыбнулся Атэки

- Было такое? - засмеялся Энкай.

- Ещё как было! – Атэки немного помолчал, а потом тихо добавил, указывая рукой на горизонт справа. - Ты только глянь на этот лес.
На фоне тёмного неба высились километровые деревья, окутанные дымкой расстояния. Они были далеко, но внушали своим видом непоколебимость древности.

- Жаль нашу планету, отец. Но давай не будем о грустном. Главное, что мы будем живы. Мы всё восстановим. Пусть за тысячелетия, что поделать, если так уж решила судьба.

- Да, конечно же восстановим. Жаль только...

- Что жаль?

- Ничего. Давай возвращаться. Скоро будет рассвет.

Вся семья сидела на холмике у дома. Они могли бы сидеть так вечность. Атэки в легкой дремоте прислонился к камню, поросшему мхом. Ему на колени положила голову жена. Хина прикрыла глаза и лежала на траве. Только Энкай не спал.

Внезапно небо поменяло свой окрас. Предрассветная пора вдруг озарилась всей переливчатостью спектра. И на поверхности стало так светло, что, казалось, солнце резко вынырнуло, а не плавно выкатилось как обычно. Но на небе было не одно солнце. С каждой секундой появлялись яркие белые точки. Одна, две, десять, сто, тысячи… Вторая галактика появилась в небесах и затмила свечением миллиарды далёких звёзд.

Энкай поднялся и стоял, не смея пошевелиться. Он хотел крикнуть, чтобы разбудить родителей, но голос будто бы пропал. Изо рта донесся лишь невнятный хрип. Но родители уже и сами проснулись от яркого света. Они тоже в недоумении уставились на небо.

Точки становились больше. Когда они вошли в атмосферу, солнце перестало попадать лучами на эти объекты, и они один за другим пропадали, чтобы появиться вновь.
Второе появление было ещё эффектнее.

Тысячи колоссальных космических кораблей совершенно гармоничной формы являли свой взор обитателям планеты. Они были разной формы, но все были идеальны. Не было каких-либо признаков двигателей. Корабли не оставляли позади себя следы, как примитивные плазменные двигатели шэнурианцев, использующие энергию аннигиляции антиматерии. На глазах жителей планеты, даже по меркам их технологического развития, творилась магия. Ни звука. Тишина и величественное зрелище, которое мнилось лишь в фантастических книгах.

- Они прилетели, - тихо промолвил Атэки со слезами на глазах, обняв своих родных.
 
– Отец всегда верил, что они прилетят.

Множество фиолетовых глаз по всей планете устремляли взор в небеса. Все, кто остался на поверхности, все, кто потерял надежду, брались за руки и ждали что будет дальше. Те, кто уже спрятались в подводные города и другие убежища, смотрели по приемникам трансляцию. По всей Шэну было слышно одно и то же слово.

Далеко от этого места, в городе, который был пустой и безмолвный, один старый шэнурианец направил свой телескоп на летающие застывшие объекты. Он долго возился с настройкой, дрожащими руками покручивая колёсико взад и вперёд. Когда он идеально настроил телескоп – безмолвный крик вырвался из его души.

На борту одного из самых огромных кораблей было написано:

«Ч Е Л О В Е Ч Е С Т В О».

Шэнурианец когда-то дрался за то, что они не существуют.