Пов. Страт-х. Академия. гл. 58. Академия пролог

Академия связи в военной среде называлась почему-то «конноспортивной» имени Буденного. Сначала я думал, что прозвище «конноспортивная» определяла лихая тачанка у входа главного корпуса. Памятник Чапаеву очень «гармонировал» с параболическими антеннами на крыше. Но когда мы побежали кроссы и марш-броски, а бегали мы часто и долго, как кони на ипподроме, с названием все окончательно стало ясно.
Маленькие дистанции — сто метров и километр — мы бегали прямо здесь: вокруг плаца внутри академии. Большие дистанции — три и шесть километров — в расположенном рядом парке Сосновка. А зимой на лыжах регулярно пролетали вихрем десятикилометровые марш-броски. Пожалуй, спортивная подготовка у многих стала не хуже курсантской. Нам-то еще ничего — тощим капитанам и майорам, а каково толстым пожилым полковникам-профессорам? Их тоже гоняли вокруг плаца, правда, одних, без зрителей, но окна аудиторий не завесишь. Мы им искренне сочувствовали. Не дай бог дожить до такого живота и с отдышкой трястись до финиша.
Когда бежишь, задыхаясь, километр вокруг плаца, раздражает буквально все. Но особенно меня и моих товарищей раздражали «чугунки». Это слушатели иностранного факультета — офицеры африканских стран. Когда они в перерыве между лекциями выходили к плацу погреть свои черные лица в лучах скудного осеннего солнца северной столицы. Вот европейские лица немцев, румын, болгар не раздражали, они старались не смотреть и не смущать нас, арабы тоже держались с достоинством, а белозубые улыбки добродушных «чугунков» вызывали неприязнь. Когда, вытаращив глаза, пробегаешь мимо них, начинаешь лучше думать о положительных расистах из Южной Родезии.
Что же касается имени Буденного, то ходила такая легенда. После войны всем академиям и училищам начали присваивать имена — мода такая пошла. И уже собрались присвоить академии имя маршала связи Пересыпкина, как тут вспомнили про Буденного — заслуженного маршала, пережившего все войны и чистки, а тут несправедливо обойденного. Кинулись, а подходящей кавалерийской академии нет. Не назовешь же эскадрон при «Мосфильме» именем Буденного — обидится. Все крупные московские академии разобрали под себя более проворные маршалы. И тут вспомнили, есть еще одна второразрядная академия связи. Конечно, это не академия бронетанковых войск, но все равно академия, и должность начальника генерал-полковник. И к Буденному.
— Семен Михалыч, не обидишься, если твоим именем академию связи назовем?
— Та называйте, — согласился покладистый маршал.
И правильно сделал. Где сейчас Ворошилов? А Буденный на месте. То есть на табличке у входа и на официальном бланке присутствует. Правда, во время перестройки по кафедрам ходил опрос: «Соответствует ли имя Буденного академии, и менять ли его?». Я, зная Семена Михалыча по его отношению к технике связи, думал, что не соответствует, и собрался уже голосовать против, но меня опередили уважаемые профессора и доказали, что соответствует. Главный аргумент — родственники и потомки маршала огорчатся, если узнают, что лишился маршал академии посмертно. Непонятно, причем здесь родственники и их огорчение. Маршал не соответствовал связи, у него была другая специализация. Думается, он даже устройство телефона не знал. А уж его потомкам тем более незачем грустить про академию. Лично я Буденного как земляка уважал. Хотя как земляк знал, что самая правдивая часть его биографии — период Первой мировой войны. Дальше пошли белые и черные пятна. Но Семен Михайлович, думаю, здесь ни при чем. Просто время было такое. Правильным людям правильные биографии рисовали. Но мужик он был простой и сердечный. Выпускники-медалисты на приеме в Кремле могли запросто с ним выпить и сфотографироваться.
Я уже понял, что под знаменами маршала Буденного я буду поджарым и выносливым офицером. Ну, а где же здесь наука? Должны же быть укромные места, где можно обложиться фолиантами монографий и созерцать красоту уравнений.
Однако, в первый же день моего пребывания в академии я испытал еще один легкий шок, когда лицезрел следующую живую картину неизвестного автора. Группа слушателей, от капитана до подполковника, под руководством какого-то прапорщика убирала территорию. Я остолбенел. Так вот они какие, столичные порядки.
Командир части, майор или подполковник, гонявший этих прапоров десятками, как кудлатых барбосов, поступал в распоряжение прапорщика с какой-нибудь кафедры, не нюхавшего армии вообще, собирать «бычки»*  на газоне. Глядя на эту картину, я понимал, что это даже не рабоче-крестьянская красная армия, где все от сохи с пролетарским  происхождением — это армия государства, в котором правят дебилы. Такая армия никогда не будет защищать это государство. С большой потугой сможет защищать только народ и, может быть, страну. Впоследствии случай с ГКЧП**  подтвердил эти мои догадки. Страной на самом деле управляли дебилы, и армия повернулась к ним задом, чем не преминули воспользоваться агенты чужого влияния в прямом и переносном смысле.
Бывшие командиры частей и подразделений, а ныне слушатели, отвечали на подобное унижение офицерской доблести тоже своеобразно. Превращались в непослушных шалунов, прогульщиков и двоечников. Легко прыгали через забор, зачем обходить через КПП, сбегали с самоподготовки, списывали, подделывали оценки. В общем, как вы нас, так и мы вас. Начальники курсов стыдили нарушителей. Вы же старшие офицеры, командиры частей, а ведете себя, как школьники. Слушатели ухмылялись про себя.
— Ты это себе напомни, когда снова пойдем тротуары подметать.
В академии мой соратник по адъюнктуре майор Витя*** не служил в реальной армии. Однажды его отправили на стажировку в войсковую часть. По возвращении его первые слова были:
— Представляете, майор в частях — большой начальник. Меня там все боялись.
Я ему говорю:
— Витя, хоть ты и был месяц в войсках, но не понял главного. В войсках даже лейтенант — большой начальник, если он реальный командир.
Бедный Витя, служивший в «академических частях», с младых ногтей усвоил этот перекошенный армейский мир, где самые главные — прапорщик и генерал. Генерал может повысить в звании, а прапорщик — научить «бычки» собирать. И к этому «королевству кривых зеркал» мне еще предстояло приспособиться, потому что поступить в академию трудно, а вылететь из нее легко.

*«Бычок» — жаргонное название окурка.
** ГКЧП — государственный комитет по чрезвычайному положению, осуществивший робкую попытку отстранения от власти вертопраха и пустомели Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева, продавшего вероятному противнику за мизерные деньги и мелкие почести наши военные базы и всех союзников в Европе и в Азии. Так называемый опереточный «августовский путч» 1991 г.
*** Сейчас он доктор наук уважаемый в научном мире специалист.