Пов. Страт-х. Академия гл. 59. Научные конференции

Удалось! Удалось! Мне все-таки удалось испить сладость научных конференций, пока эта «долбанная» перестройка не затащила нас в горбачевский плюрализм. Не знаю, знал ли Горбачев или Ельцин, что плюрализм — это дословно что-то вроде неразборчивости в половых связях. Но мы уже догадывались, что будут нас иметь все, кому не лень, и начнут они с армии как единственной силы, которую следует бояться.
Начало 90-х годов. Любой маломальский ученый с аналитическим мышлением понимал, что процесс пошел. Процесс разрушения всего того, к чему мы привыкли и на чем строили свою жизнь и будущее. Оставались считанные год или два до полной демократической разрухи. И надо было торопиться.
Мой друг и соратник еще со школьной скамьи Саша Ткаченков*  уже дорос до начальника кафедры и был научным светилом в Краснодарском училище РВСН. Его неугомонный характер, из-за которого его «выперли» сразу же после защиты кандидатской диссертации из альма-матер, здесь нашел свое естественное применение. Все у него хорошо. Докторскую защитил, статьи «печет», как пироги, авторские свидетельства на изобретения получает пачками. Не хватает только совсем малого — тепла общения в кругу старых друзей.
А где могут собраться соратники, товарищи по оружию, испившие полную чашу тягот боевого дежурства, армейского тупизма, инспекций, околонаучной склоки, разбросанные по просторам еще не расчлененной страны, официально, почетно, за государственный счет и при этом не обремененные особыми обязанностями, в удобное время, в приятном месте по условному сигналу, в условиях, когда собственное начальство каждого из нас не способно было препятствовать нашему воссоединению? Не каждый мог придумать, а мы придумали. Это научная конференция.
Нет, конечно, были и обычные симпозиумы и конгрессы, в которых мы участвовали по мере необходимости. Но эта конференция была особая, специфическая, придуманная только для своих, с главной целью собрать старых друзей под флагом науки. И таких конференций нам удалось провести целых две. Но первая запомнилась особенно.
Саша был ее заводилой, то есть председателем оргкомитета. Для прикрытия вытаскивали пару академиков из Москвы. Они уже тащили за собой СНСов и МНСов** , аспиранток и аспирантов. Съезжался и другой научный люд, но в основном свои, проверенные. А в нашей компании молодых ветеранов РВСН каждый получал личное приглашение, приходившее в адрес его непосредственного начальника. Это было частью плана сбора по условному сигналу с кодовым обозначением «три зеленых свистка»*** .
Из приглашения начальник с удивлением узнавал о том, что ты крупный специалист и должен обязательно поделиться своим бесценным опытом или теоретическими достижениями с научным сообществом. Ну как тут не отпустить и не оформить срочную командировку. В этом деле главное — скрыть место конференции. Берег Черного моря, студенческий лагерь харьковского радиотехнического института. Последний тупица поймет, что тут что-то не так. Не стыкуется как-то в середине сентября пляж и надежность управления орбитальными группировками, например. Для конспирации обозначали в документах место проведения — ближайший, крупный город Краснодар на базе местного военного училища РВСН.
Моему начальнику я выкладывал еще один аргумент, что наши коллеги из ракетных войск постоянно интересуются разработками военной академии связи. И им будет приятнее, когда именно я поделюсь с ними новыми исследованиями, так как меня они знают лично. Начальник подозрительно смотрел и напряженно размышлял, было видно, что ему не хотелось отпускать меня, а по начальственной вредности хотелось отправить кого-то другого, по его правильному мнению, более достойного. Но приглашен был именно и только я, поэтому он нехотя, с ворчанием подписывал приказ о моей командировке. Он был неглупым человеком и интуитивно чувствовал какой-то подвох в такой специфической конференции, но чувства к приказу не подошьешь, а документы и программа нашего околонаучного сборища выглядели очень авторитетно.
В аэропорту Краснодара меня встретил офицер из оргкомитета конференции, и, не теряя времени, мы отправились к месту концентрации участников — в училище. Оттуда раз в день микроавтобус перебрасывал ученые группки к месту основной дислокации.
Микроавтобус, надрывно завывая мотором на подъемах, бойко шел по извилистой горной дороге к Туапсе. В канистрах завораживающе булькало вино из местных винсовхозов. Народ откровенно веселился, предвкушая продуктивную и плодотворную конференцию.
Саша спросил меня: «Какой доклад будешь делать?»
— Слушай, не занудствуй. Можно без доклада? Хочется вина и позагорать.
— Да прочти ты что-нибудь, — настаивал Саша.
Видно, он боролся за представительность конференции, а я был единственный участник из северной столицы.
— У меня эти обобщенные показатели эффективности систем управления вот где сидят после защиты диссертации, — и я похлопал себя по затылку. — Хочется сменить тему на баню и ныряние со скалы.
Сашка не унимался — он с детства был настойчивым:
— Да расскажи что-нибудь для галочки, мы тебя в сборник докладов включим.
Еще одна публикация — просто предел мечтаний для меня. В условиях, когда работу над докторской диссертацией я себе окончательно отменил, хотя задача распределения приоритетов информационного трафика была очень заманчива, да и на финале я увлекся комбинаторикой в сотовых сетях военной связи. Сейчас, возможно, был бы и коммерческий интерес. А тогда в связи с перестройкой гораздо актуальнее было открытие личного пивного ларька, чем научное открытие.   
Чтобы Саша от меня отвязался, я решил его немного озадачить и смутить. И со скучающим видом начал уводить его мысли от плана выступлений.
— Ну, надоела уже чистая военная наука. Вот мы для салона красоты разработали методику увеличения объема женской груди консервативными методами, то есть без нарушения кожного покрова. Это и любопытно, и финансово выгодно, а главное — приятно на ощупь. Хочешь доклад на эту тему?
Саша заржал как молодой жеребец и, вытирая слезы от смеха, заикаясь, сказал:
— То, что надо, таких выступлений у нас еще не было.
Чувство юмора ему никогда не изменяло, и, вопреки моему ожиданию, он, наоборот, загорелся.
— Давай, народ примет на ура. У нас тут четверть состава — женщины. Уж они точно оценят твои достижения.
— Ты что, серьезно? — я пошел на попятную.
Одно дело — обсуждать в кулуарах приятную тему, а другое — официально выступить на представительной конференции по теории управления сложными системами. Впрочем, женщины в какой-то мере тоже относятся сложным биологическим системам, но я все же колебался. Зато Саша вцепился в меня, как клещ.
— Все, решено! Выступаешь с этим докладом на нашей секции.
Я уже пожалел, что затеял с ним эту игру. Но деваться было некуда. Попросил его на всякий случай не анонсировать пока тему доклада, вдруг я выступлю все-таки по алгоритмам оптимального управления.
Мы на самом деле разработали методику укрепления женской груди. Заодно и увеличения объема и выравнивания формы. Мы — это я и мой старый друг — ветеран фронтовой разведки Отечественной войны, знаменитый изобретатель приборов, доктор наук, капитан первого ранга и большой ценитель женской красоты Иван Васильевич Балашков****.
Несмотря на разницу в возрасте почти в тридцать лет, мы на самом деле дружили. Нас объединял интерес к оригинальным приборам, редкому вину и качественным женщинам. Я предложил идею и расписал ее медицинское применение. Врачи по нему представили на утверждение конкретные процедуры. Но так как с оборудованием в те времена было не очень, пришлось подготовить и техническое задание на разработку оборудования, как в обычной опытно-конструкторской работе для «оборонки». Изобретатель — доктор технических наук быстро сделал схемы, инженеры собрали прототипы, и мы запустили лечебные курсы. Довольно удачно. Французы даже хотели купить технологию, но были проблемы с легализацией методов и приборов, они не укладывались ни в какие научные рамки, тем более в официальную сертификацию. Поэтому мы не спешили с публикациями на эту тему, а довольствовались только финансовыми и тактильными результатами. Так как аппараты были уникальными, иногда приходилось лично помогать пациенткам — правильно пристраивать прибор к нужным нежным местам. Или оценить плотность груди, что было гораздо интереснее с точки зрения мужского восприятия этих процедур.
Тем временем микроавтобус добрался до цели нашего путешествия. На крутом берегу располагался живописный лагерь с уютными аллеями и пирамидальными тополями среди вечно зеленых растений. Наша компания «старых» друзей устроилась в гостинице одной из первых, и мы не спеша поджидали остальных гостей. Вечерами собиралась в номере у председателя оргкомитета. Потягивая местное десертное вино «Анапа» из большой канистры, вспоминали нашу службу в войсках. Рассказывали забавные истории своей юности. Саша, несмотря на то что уже сам полковник, в который раз вспоминал, как он еще старлеем, сидя в грязи в глубокой яме, восстанавливал поврежденный бронированный кабель в позиционном районе своей 54 ракетной дивизии. «Прозванивал»*****  пары проводов, а когда нашел телефонную пару, вместо ремонта соединился через коммутатор дивизионного узла связи с кафедрой в ХВВКУ и из ямы обсуждал со своим будущим научным руководителем тему кандидатской диссертации.
В эти моменты за столом с гранеными гостиничными стаканами вина в руках мы становились таким, какими помнили друг друга, — беспечными курсантами или бедовыми лейтенантами. Закусывали, как и в былые безденежные времена, скромно: местными яблоками и шоколадками. Время летело незаметно. Канистра постепенно пустела, а истории не иссякали. Впрочем, для этого мы и собрались здесь. Наука, море и лагерь только служили фоном общения, рациональным совмещением приятного с полезным.
За пару дней основные участники сконцентрировались на побережье, и конференция началась точно по графику. Пленарное ****** заседание проводили в стеклянном павильоне среди магнолий. Наша компания «старых» ракетчиков предусмотрительно записалась в одну научную секцию, где руководил Саша. Для украшения секции включили в нее немного МНСок — москвичек из какого-то оборонного НИИ.
Слушая на пленарном монотонный голос московского академика в такую жару, научный люд потихоньку начинал звереть. Особенно озверела военная часть участников, то есть мы. После докладов руководитель конференции формально спросил, есть ли вопросы и предложения. Вот это он сделал зря. Тут же из нашей озверевшей военизированной секции на полном серьезе поступило предложение перенести заседание нашей секции в связи с погодными условиями на пляж. Другие секции справедливо возмутились такой несправедливости. Они тоже не хотели торчать в конференц-залах, но боялись первыми рассердить руководство. После короткого совещания академики уступили большинству, и секционные заседания назначили среди валунов и песка.
Обрадованные, что конференция пошла в нужном направлении, участники нашей группы отметили за обедом это первое научное достижение, пропустив по стаканчику вина, и, конечно, несколько задержались. На пляж пришла позже других. Пляжик был маленький среди огромных гладких камней. И все песчаные пяточки оказались вероломно занятыми другими научными группками. Мы вынуждены были расположиться прямо на пирсе. Сразу поступило предложение, чтобы не затягивать доклады и обсуждения, секция садится на край пирса, свесив ножки, а докладчик стоит внизу по пояс в воде. Это удобно — не надо отлеживать бока и отслеживать регламент. Если докладчик увлекался, он начинал замерзать в воде, а слушателям солнце сверх меры пекло спины. Но был и существенный недостаток такого расположения. Докладчику трудно было пальцем на воде рисовать графики — море постоянно рябило и болтающие ногами слушатели даже сверху не успевали проследить убывание или возрастания кривых показателей функций. Пробовали пальцем в воздухе рисовать, но тогда докладчик издалека напоминал глухонемого.
У соседей было намного лучше. Например, секция передачи пакетной информации во главе с академиком уютно устроилась на песчаном пятачке. Академик в больших семейных трусах сидел посередине на валуне и прутиком на песке рисовал формулы. Участники секции лежали полукругом на полотенцах с конспектами и не отводили глаз от прутика, немного напоминая котят, следящих за аппетитной сосиской.
Дело шло бойко. После каждого доклада секции с облегчением бежали в пучину воды и остужали раскаленные от жары и дискуссий головы. У нас, как всегда, все было немного наоборот. Докладчик, за время выступления замерзший ниже пояса и раскаленный на солнце выше пояса, после ответа на вопросы прямо на месте доклада окунался с головой и бежал на берег греться. А секция с пирса «бухалась» в воду отмокать.
Когда настала очередь моего выступления, я несколько оробел и решил сделать стандартный отработанный доклад по алгоритмам оптимального управления системами связи. Стоя на гладких камнях по пояс в соленой воде Черного моря, я быстро «отбарабанил» доклад и в оставшееся время, чтобы развлечь коллег, решил поговорить о женских прелестях с научной точки зрения.
Шлепая ладонями по воде, я равнодушным голосом сделал короткое сообщение о разработанной и апробированной методике увеличения и укрепления женской груди на основе консервативных методов и на стыке нескольких медицинских направлений. На пирсе все оживились, а женская часть секции откровенно аплодировала столь актуальным достижениям военной науки. Бурные продолжительные аплодисменты и громкие поздравления привлекли внимание соседних групп, и тезисы моего дополнительного выступления в устной форме быстро распространились среди участниц конференции. Я почувствовал к себе любопытство и некоторое доверие коллег женского пола. Вероятно, меня приняли за этакого специалиста, посвященного в женскую сущность, и знатока проблем этой сущности. Вот вырвались из своего круговорота бытовой жизни и встретили на конференции такого тонкого знатока женской психологии и физиологии. Я всячески поддерживал эту иллюзию.
Многие хотели со мной пооткровенничать, как с доктором. Я делал умное лицо, понимающе кивал, сочувствовал, давал некоторое советы. Но на самом деле был несколько шокирован тяжелой женской долей в науке и в мегаполисе. Я думал, что мне придется консультировать по внешности красавиц, но в основном все ненаучные интересы банально сводились к психологии равнодушных эгоистичных мужчин. К мужу или любовнику, или мужу и любовнику. Может быть, они у себя в Москве и были фанатично преданы науке, но здесь никак не походили на «синих чулков» со своими типичными женскими проблемами. Так что до конференции представительницы прекрасного пола для меня были более загадочными существами, но спасибо науке, картина немного прояснилась.
Что касается досуга, то надо отдать должное краснодарцам — он был организован в лучших традициях армейской дедовщины. Например, баню топили адъюнкты, а инженеры кафедры разливали вино и пиво. На первый пар шли доктора наук и академики. Но из-за возраста и научного авторитета не могли долго задерживаться в парилке и у бочонков с вином. Вторую очередь составляли доценты с кандидатами, они уже демократично прихватывали с собой младших научных сотрудниц и аспиранток и полноценно парились. Восстанавливали водносолевой баланс пивом с таранкой. Молодые женщины, как греческие богини, в простынях, предпочитали местные десертные вина. Военная и научная молодежь занимала баню в полночь. А в два часа ночи самые стойкие устраивали ночной заплыв без одежды в море между скал.
Это было волшебное зрелище. Вязкая темнота притягивала к серебристому блеску бездонной глубины. Как слепой наощупь пробираешься на звук прибоя, стараясь обходить крупные валуны. Ничего не видно на вытянутую руку. Кое-где мелькают красные огоньки сигарет. И только чувствуешь, как острые камни впиваются в босые подошвы ног. И, наконец, с облегчением окунаешься в теплую воду, неспешно отплывая от берега.
Несмотря на звания и возраст, многим хотелось пошалить и поиграть в водные игры для взрослых, а безлунная южная ночь обеспечивала анонимность шалунов и шалуний.
В море почти все «греческие богини» превращались в обнаженных русалок, на которых очень приятно как бы случайно наткнуться в воде. Русалка в испуге хватается за тебя, и упругости ее прохладного тела мягко скользят по твоей волосатой груди, придавая особый колорит купанию. Как джентльмен, ты не даешь испуганной даме утонуть, крепко придерживая ее за талию или бедра. Почувствовав железные пальцы ученого ихтиандра на своих нежных местах, русалка, как бы опомнившись, начинала биться, вырываясь из плотоядных объятий. С сожалением отпускаешь добычу, не удержавшись от соблазна напоследок провести ладонью по ускользающему телу от лопаток до пят по всем природным неровностям.
Особое очарование этим случайным водным встречам придавала густая темнота, не позволяющая разглядеть лица, и на утро невольно внимательнее рассматриваешь коллег женского рода на заседаниях. Эта или нет? А может быть, русалкой была одна из отдыхающих на турбазе? Но когда в ответ натыкаешься на пристальный внимательный взгляд из-за очков какой-то кандидатки наук, невольно отводишь глаза, понимая, что эта заплывала точно, но не обязательно рядом с тобой.
Приятная игра в ночные морские жмурки продолжалась несколько дней, пока яркая луна не сорвала покров тайны с невинных забав несерьезных ученых. Но тактильные контакты озорников дали свой положительный результат. Участники конференции расслабились, научная сухость отношений размокла, и кое-кто уединялся в номерах с коллегами противоположного пола.
Я подивился мудрости Саши, когда оказалось, что участницы конференции в основном из Москвы. Затурканные москвички после своего мегаполиса были приятно ошеломлены теплой дружеской обстановкой и, конечно, были благодарны за это по-своему, по-женски.
Интересные доклады перемежались купанием после обеда и баней после ужина. Катание на яхте с вином и экскурсии с дегустацией напитков дополнялись приличным питанием. И, наконец, прогулки под луной в приятной компании друзей и подруг. После такого насыщенного дня ночью в постели некоторые ученые забывали о предмете своего исследования и вообще обо всем забывали, сжимая в объятиях загорелое податливое тело младшей научной сотрудницы.
*Саша Ткаченков — выпускник ХВВКУ, 5 факультета 1977 г.
**МНС, СНС — младший (старший) научный сотрудник.
*** Это идиоматическое выражение, обозначающее сигнал к атаке — юмор, понятный только военным.
**** И.В.Балашков — крупнейший специалист военного приборостроения, умер в 2008 г.
***** «Прозванивал» — с помощью прибора проверял соответствие своим номерам и целостность проводов в кабеле.
****** Пленарное — общее вступительное заседание конференции. На нем обычно присутствуют все участники, и читаются наиболее важные определяющие тему конференции доклады.