Три, два, один

Я сидела, вцепившись в ручки своего кресла обеими руками. Казалось, что еще немного и у меня получится просто оторвать, накрепко приваренный металл, разорвать обшивку и оставить отпечатки на внутренней стороне конструкции. Оставить хоть что-то в память о себе. Сидела и осознавала происходящее. Все было до банального просто. Мы падали. За стеклом иллюминатора, как в каком-то фильме ужасов по кругу пролетали облака, пока еще облака. Мы были над ними, но по моим даже самым смелым расчетам, оставалось меньше 30 секунд до того, как наш самолет войдет в это серое и мрачное ничего.

Ну а что потом? Там внизу земля, нам до нее еще прилично, есть время подумать и вспомнить все, что хотелось бы осознать перед концом. Почему это происходит? Нет. Я прекрасно понимаю, почему мы падаем, я даже не задаю себе вопрос, «почему я». Единственное, что мне непонятно, это то, что я так мертвенно спокойна. Вот передо мной женщина, кричащее от страха существо, которое не может осознать и принять свою смерть, дальше пищащие дети, мужчины, в глазах которых стоит ужас, ужас, который я ощущала, который изливался из людей и заполнял весь салон, все свободное пространство. И я. Сижу, сжимаю эти прохладные пальцы самолета, которыми он в теории должен нас защитить, но которыми через несколько минут он нас всех уничтожит.

Однажды я прочитала отличный пост о том, что стоит садиться в самый конец, ведь перед тем, как ты умрешь, ты увидишь грандиозное шоу массовой смерти других людей. Жестоко, подумаете вы? Да какая уже будет разница. Это будет твое личное шоу, твоя предсмертная награда. В этот раз я сидела в середине и мое представление будет не полным, надеюсь, что порадую кого-то сзади. Правда мне было достаточно и происходящего передо мной. Одна за одной открывались крышки ящиков над головами людей. Выпадали чемоданы, женские сумки, ноутбуки. Все летело вниз и уезжало куда-то за пределы обзора. На секунду взгляд остановился на розовом детском рюкзачке с диснеевской версией Винни Пуха. Время как бы застыло, он медленно падал вниз. Это было печально. Я слышала детей впереди, но не осознавала до конца их присутствие. Этот милый рюкзак дал мне это понять. Женщина на переднем сидении перешла на хрип, полностью сорвав голос. По проходу пронеслась тележка с едой и где-то далеко послышался звук удара и треск разрываемого пластика обшивки. Впереди хрипел динамик с голосом пилотов. Бравые ребята, понимают, что это конец, но пытаются хоть как-то успокоить пассажиров. За окном наступила темнота, вот и облака!

- Меня Андрей зовут - я медленно повернула голову направо. Молодой парень, наверное мы с ним примерно одного возраста. Он смотрел на меня и в его глазах стоял тот самый ужас. Голос дрожал, руки сжимали кресло, костяшки побелели от напряжения.

- Что? - его простая фраза, которую мне сложно было расслышать в том гвалте, творившемся вокруг, далась не сразу. Какой Андрей? Почему? Что? Кажется последнее слово я произнесла вслух.

- Меня Андрей зовут, - повторил он - я к маме лечу… летел. Меня резко вернуло в реальность. Начал накатывать ужас и обида за то, что он это сделал со мной. Ну вот могла же закрыть глаза перед падением и остаться наедине с собой, уйти от криков, панических сообщений пилотов, от всего этого.

- Меня Аня, - каркающим и сухим голосом ответила я.
- Не хочется умирать.
- Мы этого не исправим, попробуй вспомнить что-то хорошее, так проще - откуда во мне проснулся психолог, совершенно непонятно, я смотрела ему в глаза и отчетливо, хоть и с полностью пересохшим горлом, пыталась успокоить абсолютно незнакомого мне человека. Успокоить его, но потерять самообладание самой, вот что меня ждало. Я понимала, что сейчас закончатся облака, смерть обретет свою форму в виде лесов, полей, речек, возможно городов на фоне. Я закричу, я буду визжать, орать и плакать, сорву голос, как это сделали впереди. Я девочка, я не хочу умирать. У меня было столько планов на эту жизнь. Вот она, волна бесконтрольной паники.

Я смотрела ему в глаза, в те самые, полные ужаса и понимала, что больше не могу себя контролировать. Три, два, один. Внезапно он взял меня за руку. От такой неожиданности, крик застрял где-то внутри.

- Что ты делаешь?
- Не бойся, я не хочу, чтобы ты боялась.

Несколько томительных секунд я молчала, я не знала, что сказать. Мы были островком спокойствия в мире происходящего хаоса и я не хотела терять это ощущение, не хотела становиться частью происходящего. С трудом удалось разжать правую руку и повернуть ее навстречу ему. Наши пальцы переплелись, кажется я вцепилась с такой же силой, как и в кресло, но мне было все равно.

- Не отпускай меня, прошептала я. Он вряд ли это услышал, но уверена, что прочитал по губам.
- Не отпущу.

Еще две секунды, за окном резко посветлело, но я смотрела только на него. Только в глаза, Аня, не вздумай отвести взгляд, ты не выдержишь происходящего, смотри только ему в глаза!

- Как зовут твою маму?
- Елена.. Елена Викторовна. Она очень хорошая.
- Вы обязательно встретитесь! - я должна была это сказать, со всем своим атеизмом, со всем отсутствием веры в загробную жизнь, это было именно то, что он от меня ждал и я дала ему эту надежду, а он.. он улыбнулся и поцеловал меня.

Вы только вдумайтесь в происходящее, падающий самолет, всеобъемлющий ужас, наполнивший пассажиров, крики отчаяния мужчин и женщин, плач детей, летящие вещи и мы, - незнакомые друг другу люди сидим и целуемся посреди этого апокалипсиса. Я не знала, сколько прошло времени, наверное целая вечность. На одну секунду я открыла глаза и заметила мужчину на другой стороне прохода, он смотрел на нас и не понимал, Ну что ж, пусть это будет его шоу, его арт-хаус, который стоило бы посмотреть повторно, но больше этого не случиться.

Андрей отстранился от меня, еще секунда, я открыла глаза и снова прошептала, «что ты делаешь». Он молча пытался справиться с ремнем безопасности, а у меня появилось время, чтобы взглянуть в окно. Зачем? Не знаю, это было страшно. Облака остались далеко позади, а земля приближалась и вот уже квадраты полей обрели границы, видны дороги, а скоро можно будет разглядеть и автомобили на них. Интересно, кто-то сейчас снимает наше падение? Обязательно снимает! Сейчас уже все попадает на видео, тут без вариантов. Я повернулась обратно, страха не было, было желание продолжить. Он справился с ремнем. Развернулся ко мне и попытался сесть сверху, но резкий толчок отбросил его в проход, тут же откуда-то вывалился чемодан, больно ударив его по лицу всей своей плоскостью. Попытка вернуться, вроде бы удачная, я снова держу его за руку, он садится сверху и прижимает меня к креслу. На меня капает кровь из разбитого носа, я целую его, закрываю глаза, целую, целую, целую. Он прижимает меня всем весом к сидению и обхватывает его с другой стороны. Теплые капли крови? Слез? Я не вижу, не хочу видеть. Крики людей превращаются в единую какофонию и истерику, он прижимает меня к креслу сильнее. Бесполезная попытка принять удар на себя, спасти меня, я это поняла. Обхватываю за талию, сжимаю так, как никогда раньше и откуда во мне столько сил? Его шепот, «Мы еще встретимся». Три, два, один…

- Андрей…

Невероятный грохот, резкая прохлада свежего воздуха, тишина, темнота…

@hiWARD | 13 марта, 2018 г.