Две матери

– Таня, посмотри вокруг, – подруга подлила чай в чашку, – Люди разучились соболезновать и переживать. В нас нет больше доброты. Сплошная критика и удары в спину. На работе в спину, в метро в спину, и дома тоже того и гляди засадят нож между лопаток. Ну как жить?

Таня нарезала тонкими ломтиками свежий хлеб, достала сыр, масло и подсела к подруге.

– А дети наши? – продолжала та, – Каждый ребёнок требует! Ни слова доброго, ни спасибо. Только дай и положи. Чего ты молчишь?

Таня собралась ответить как в прихожей раздался звонок в дверь.

– Оленька, добрый день дорогая. Я на минуточку, вижу гости у тебя.

Старушка остановилась в прихожей и сложила руки на груди. Острые локти в стороны, ладошки вместе как для молитвы.

– Скоро Пасха, Оленька. Надо бы на кладбище к Мите съездить. Он твой брат. Как он тебя любил маленькую, – она закатила глаза и закачала головой, – Как любил.
Помнишь катал на деревянной лошадке? А ты хохочешь словно колокольчик. Помнишь?

Таня согласно кивнула головой.

– А потом забрали в армию, – продолжала она и горестно вздохнула, – Забрали и не вернули.

Старушка достала платок и промокнула глаза.

– Оленька, вот ещё что хотела, – она понизила голос и подошла к Тане поближе, – До пенсии картошечки не отсыплешь? – протянула эмалированную миску.

Таня молча взяла миску и пошла на кухне. Оттуда послышались голоса и шёпот. Старушка глубоко вздохнула и стала прислушиваться.

Прошла минута, в дверях показался мальчик лет семи. Он с любопытством посмотрел на старушку, старушка его заметила и подмигнула, мальчик тут же скрылся в комнате.

Вернулась Таня и протянула старушке миску, доверху наполненную картошкой.

– Спасибо, Оленька. Так я завтра за тобой зайду? Тебе когда удобно?

– Заходите в десять. Я Костика в школу отведу, мы чайку попьём и поедем.

– Хорошо. Благослови Господь, – старушка перекрестила Таню и зашаркала к дверям. На пороге они обнялись и старушка поцеловала Таню сухими губами в щёку.

– Благослови Господь.

Оля закрыла дверь и вернулась на кухню.

– Давно она к тебе ходит?

– Два года уже. Одинокая. Инсульт пережила, частично потеряла память. Думает что я её дочь.

– А ты терпишь? – подруга отодвинула чашку, откинулась на спинку стула и с интересом посмотрела на Таню.

– Нет, не терплю. Я ей подыгрываю. Мне несложно. Соседка всё-таки.

– Получается, что у тебя теперь две матери. Одна в Калуге, вторая на лестничной площадке.

– Получается, – Таня подошла к окну и отодвинула занавеску. Во дворе дома на скамейке под деревом сидела соседка и кормила голубей хлебом.