Как закончился Гарри Поттер

Последняя глава


Когда приходит время жать,
Смерть собирает урожай.
Тут ты смеешься или плачешь,
Но будет так, а не иначе.

Детская считалка.





…- Иди с Гермионой, - сказал Гарри, когда Рон, порядком растерявшийся от быстрой перемены обстоятельств, сделал шаг к нему. – Я попробую узнать, что за воспоминание дал мне Снейп.
- Гарри!
В голосе Гермионы прозвучала неподдельная тревога. Она хотела что-то добавить, но в горле застрял неприятный комок,  не дававший говорить. Гарри поглядел на нее, не пытаясь скрывать страх, плескавшийся в глазах. В голове у него пронеслись странные мысли – образ Дамблдора, что-то говорящего невысокому пареньку в коричневой мантии – с холодом в сердце Гарри понял, что это Волан-де-Морт в юности. «Крестраж, - предположил парень. – Наверное, мы все еще находимся под влиянием этой штуки…»
Чтобы отвлечься, он попробовал улыбнуться друзьям.
Лестница, на которой они стояли, содрогнулась. Из коридора, ведшего к спальням девочек, донеслись крики. Гарри почудилось, будто из сумрака тянутся клочья тумана.
- Спешите! – почти истерично крикнула Старая Дама, повернув голову на портрете. – Это Пожиратели смерти!
С этими словами она испуганно закрылась веером, и больше не издала ни  звука.
- Все, - простонал Рон. – Начинается…
- Внизу все наши, - добавила Гермиона. – Гарри, тебе надо поторопиться. У нас мало времени…
«И мало шансов выстоять против Волан-де-Морта», - договорил Гарри про себя. Мысль его убивала. Мало того, что этот оборотень без души сломал всю жизнь Гарри, так еще и поставил под вопрос существование всего магического мира. Путем бесконечных злодейств и интриг он добился того, что все маги оказались бессильны против него. «Дамблдор… - с болью в сердце подумал Гарри. – Дамблдор, как мне тебя не хватает…» Великий волшебник спас Гарри от голодной смерти, когда тот был еще младенцем, только-только лишившимся родителей. Дамблдор поддерживал Гарри, пока мог… «Да… а потом…» Чтобы не думать о том, что случилось, Гарри наконец рванулся в темноту, туда, где его ждала Чаша. Он не видел, как туман, выплывавший из коридора, внезапно загустел, как Рон пытался увести Гермиону, как сверкнула белая молния, разорвав воздух кривым зигзагом…


***

Профессор Макгонагалл поняла, что силы слишком не равны, когда сквозь стены Хогвартса стали просачиваться бледные Жнецы. Пожирателей смерти призраки не трогали, зато сразу стали набрасываться на защитников школы. Один из призраков ворвался в тело Дуллига Модески, самого перспективного ловца  команды Пуффендуя. Кожа Дуллига сразу стала невероятно прозрачной, в глазах у него проявились пульсирующие жилки, руки повисли плетьми. Минерва знала, что Жнец опасен тем, что, будучи по своей природе инферналом, порождением некромагии, способен захватывать душу человека и утаскивать ее с собой в Безвременье, где несчастная душа вскоре сама превращалась в инфернала. Макгонагалл помнила страшное по разрушительной силе заклинание, которому никогда не учили в стенах Хогвартса – ибо никому из учеников не под силу было достичь такой концентрации воли, чтобы удержать поток Силы, вырывающейся из палочки. Но это заклинание было единственным средством, способным помочь против Жнецов – все остальное для них не представляло угрозы. Но, будучи осторожной женщиной, Минерва не хотела действовать в главном зале, забитом школьниками – заклинание могло запросто испепелить с десяток безвинных ребят, просто оказавшихся в опасной близости от Жнеца.
Дуллиг упал, полностью выжатый, переломанный, без единого намека на принадлежность к миру живых. Жнец настиг женщину, в которой омертвевшая Минерва узнала жену профессора Люпина. Сам Люпин слал в инфернала все заклинания, какие только мог вспомнить, но они пролетали сквозь Жнеца и громили потолок.
Макгонагалл увидела, как мальчишка, Невилл Долгопупс, несется за громадной мохнатой змеей, лавировавшей между Пожирателями смерти и школьниками Хогвартса. Вид змеи о чем-то напомнил ей, но она не могла долго раздумывать над этим – необходимо было найти Поттера, да, пока еще не поздно… и Невилл, похоже, был единственным в этом зале, кто знал о местонахождении Гарри. Наконец змея свилась в кольцо, угрожающе нависая  над Невиллом, и тот торжествующе послал в нее заклинание Разрушителя.
- Эвериморт!
Змея метнулась в него, но свет, лезвием льда вырвавшийся из палочки Невилла, прошил ее. Змея застыла – а мгновение спустя ядовитый огонь, не находивший выхода, разорвал ее в клочья, кровавыми ошметками разлетевшиеся по сторонам.   
- Где Поттер?! – крикнула Макгонагалл. – Где он?
Стена Хогвартса пошла трещинами. Люстра, висевшая прямо на головами всех сражавшихся, с оглушительным треском сорвалась с крюка, впечатавшись в землю, задавив при этом двоих Пожирателей смерти и троих школьников. Красавица Эника, поняла Минерва, вглядевшись в шлейф светлых волос, окрасившихся кровью. Девушка умерла сразу – люстра раскроила ей череп. Женщине стало не по себе, когда она увидела: все вокруг заколебалось. Пыль сыпалась из трещин стен, плотная, вязкая, прямо текла ручьем, каменные блоки обнажили свои грани.
- Где Поттер? – повторила она свой вопрос, приблизившись к Невиллу. Тот загипнотизировано глядел в лицо Эники, с которой, было дело, они иногда гуляли в Хогсмиде. Но все же он с трудом поднял голову, сфокусировался на Минерве, прошептал:
- Они втроем пошли в кабинет Дамблдо…
Лицо Невилла покрылось инеем, глаза застекленели, губы вспухли алой язвой. Он наклонился вперед, будто умоляя Минерву защитить его. «Анора мортус! – поняла Макгонагалл. – Невилл…» она увидела, как Пожиратель смерти в странном алом плаще снова наводит свою палочку – на нее… Минерва едва успела отстраниться – Жнец исчез в стене, промахнувшись. В глазах Макгонагалл проблеснула отчаянная искра. Голос Дамблдора прозвучал у нее в голове. «Всегда есть, Минерва. Всегда есть шанс, покуда мы живы, и негоже сидеть сложа руки…» Пора спешить, подумала женщина. Она ловко начала взбираться по лестнице, гадая, успеет ли она еще раз увидеть Гарри живым.

***

- Рон! – кричала Гермиона, вырываясь из вязкой паутины тумана. – Рон! Игни фэрро!
Палочка завязла в тумане, и заклинание получилось совершенно беззубым – девушка ощутила только легкую вибрацию в запястье. От внезапного рева заложило уши. Гермиона решила, что это, наверное, драконы из воинства Волан-де-Морта летят по коридорам Хогвартса. «Какая-то ерунда, - подумала девушка. – Магия школы не…» Она вспомнила, что магия не спасла школу от Пожирателей смерти и не уберегла Дамблдора… чего уж говорить о Министерстве. Сразу стало холодно на душе – нахлынула волна отчаяния. Рон был в таком же беспомощном состоянии – его сковало полностью, и напоминало это тот случай на болоте… Наверху появилась спираль, вспыхнувшая знаками Смерти – Треугольник, в котором сияет круг. Снова кто-то закричал – громко, надсадно.
Туман заколебался, и вместе с ним все стало тонуть в какой-то пространственной ряби – стены шли волнами, потолок разукрасили спирали, похожие на игру мыльных пузырей. Воздух затвердевал, и трудно было дышать. «Это магия…» - Гермиона в последнем усилии моргала, пытаясь побороть удушье, но это было бесполезно. Она уплывала куда-то, соскальзывала в пропасть обморока, и только Рок мог знать, что там скрывалось. Она видела себя в полете – бесконечный колодец, уходящий сквозь тысячи, сотни тысяч, мириады измерений, и случайные брызги – одинокие сущности – проблескивали в пространстве. Мысли бежали как песок сквозь пальцы – последний отсчет… Но вот наваждение исчезло – исчезло это ощущение бесконечного полета в никуда. Новыми глазами Гермиона видела, как из ожившего тумана выходит чешуйчатый монстр, у которого не было грудной клетки – грязно-серое сердце билось в обглоданных ребрах, усохшие легкие трепетали едва-едва, и кровь двигалась редкими толчками. Девушка встретилась с ним глазами. В глазах его сияла чернотой пропасть Безвременья.
«Ну, все, - подумала она обреченно. – Прощайте, Рон…»
Монстр сделал шаг по направлению к ней – будто туман не был для него препятствием, - и глаза его, выгоревшие и темные, блеснули непонятной искрой. Гермиона зажмурилась, содрогаясь в слабых рыданиях – сил оставалось все меньше. Туман все твердел, застывая, как цемент. Крики, доносившиеся снизу, теперь воспринимались Гермионой как будто через толщу скальных пород. Она не чувствовала ног, не могла шевельнуться хотя бы пальцем, и осознание того, что вот-вот наступит ее смерть, лишало ее всякой воли. Вся жизнь ее пронеслась отрывочными кусками перед глазами – лихорадочно, будто она боялась не успеть передумать, пережить это в последний раз. Ее приезд в Хогвартс, надежды матери: «Ты будешь хорошей волшебницей, дочка!..» Добрые советы тетушки Глицинии, наготовившей ей волшебных перьев. «Хватит надолго, - не вдруг кончатся…» Да, правда, и сейчас лежат эти перья где-то в комнате… Не удастся больше исписать их… А Гарри? Каким она увидела его в первый раз на платформе 9 ;… Они подружились-то с того дня, с того самого первого дня…  И сколько всего было потом… Слова Рона. Как они говорили с Джинни… Как потом она лежала, представляя себе лицо Рона, и хотелось думать о том, как они прошлись бы вместе – хотя бы в Хогсмид, не для поисков очередной вещицы, но просто так… Рон, плача подумала Гермиона, как много времени было потеряно зря… А теперь я умру, так и не сказав, что все это время так сильно любила тебя…
- Гермиона, - сказал монстр.
Она в изумлении распахнула заплаканные глаза и увидела невысокого мужчину в несколько старомодном костюме магла и с печалью, светившейся в глазах. Магл грустно улыбнулся ей, будто сообщнице, и Гермиона поймала себя на странной мысли, но побоялась поверить ей – так это было невероятно. Вслед за этим она отметила, что больше не слышно криков снизу, и туман вроде бы ослабил свою хватку.
- Можешь выйти оттуда, Гермиона, если хочешь…
- Да…
Девушка с опаской последовала его совету, и ей, как ни странно, это удалось. Они оказались вдвоем на освещенном пятачке возле лестницы. Гермиона с дрожью по всему телу увидела Макгонагалл, застывшую у последней ступеньки. В полуметре от нее в пространстве сверкал какой-то сгусток. «Заклинание???»- поразилась Гермиона. Она никогда не думала, что заклинания можно тормозить и даже останавливать во времени.
- Тебе туда не стоит идти, - сказал мужчина. – Жнецы весьма опасны.
- Что… это… Кто…
- Это странно, я знаю, но дело в том, что Волан-де-Морт вот-вот ворвется сюда, если не ворвался, и не время считаться с условностями…
- Вы отец Гарри! – выпалила Гермиона.
Мужчина опять грустно усмехнулся.
- Да, девочка. Ты угадала. И я пришел, чтобы дать вам последний шанс остановить Волан-де-Морта.
- Но он же… убил вас!.. И едва не убил Гарри!..
- Да, так казалось… Но видишь ли, я был осторожен, я подстраховался. И поэтому когда на нас напал Волан-де-Морт, мы были предупреждены…
- Но… Как…
- Как я выжил?.. Знаешь, это все относительно трудно объяснить…
Он глядел на Гермиону, будто сомневаясь в том, стоит ли вообще что-то объяснять. «Все не так уж и сложно… Талантливый мальчик, подающий надежды как маг. Проницательный директор Хогвартса, заглядывающий на десять шагов вперед… И – тайные архивы, скрывающие такие документы и бумаги, о которых в школе никто и понятия не имел… Дневники магов-маньяков, сгнивших в Азкабане. Записи волшебников, практиковавших некромагию. Учебники по вневременной трансгрессии… И – сотни, сотни подобных материалов, страшных в своей силе… Обычные школьники не рискнули бы подойти к этой библиотеке и на бросок бладжера – если даже забыть о системе защиты, поставленной Дамблдором. Но Поттер никогда не считался заурядным полукровкой – и ключи, отданные ему директором, исправно отмыкали зачарованные двери, скрытые в глухих подземельях под Хогвартсом…»      
- Что там было? – спросила Гермиона, оглядываясь.
- Какие-то книги, бумаги, которые Дамблдор собирал на протяжение всей своей карьеры в качестве волшебника. Некоторые из этих документов… обладают страшной силой. Некромагия, проникновение за грань времени, тотальное разрушение… За два года упорнейших упражнений я научился проходить в иные измерения, другое дело, что делал это только два раза… Увы, моя жена не могла последовать за мной, когда Волан-де-Морт выпалил в меня своим заклинанием…
- Это тогда, в ущелье? Что было потом?
- Мое тело погибло. Безвозвратно… Сам же я оказался в неком очень неприятном месте…
Гермиона вспомнила, что Гарри рассказывал про поединок с Волан-де-Мортом в финале Турнира трех волшебников. Мурашки поползли у нее по коже, когда она представила себе, где побывал отец Гарри. Безвременье… ад отчаяния… Страшные сказки, которыми волшебники пугают своих детей. 
- Разрушенные души, утраченные иллюзии, погибшие надежды, призраки былых воспоминаний… Это было кладбище душ. Некоторые еще жили, ходили, бледные тени, и я разговаривал с ними. Так я встретился с душой Волан-де-Морта, той ее частью, которая когда-то стремилась к свету, добру и солнцу. Он рассказал мне, что его жестокий властелин собирается отомстить миру волшебников за все поражения, убив Гарри и завладев Символом могущества.
- Чем? Символом…
- Там не было времени, все пространство пронизывали токи, шедшие из мира живых, но я чувствовал то напряжение, которое завладевало нами, - продолжал призрак, будто не слыша. – Ты понимаешь, душа Волан-де-Морта заклинала меня спасти  Гарри, остановив бездушного монстра, лишившегося всего, но угрожающего всей Вселенной… Я обещал… Обещал, что попытаюсь… Душа Волан… Нет, я не могу его так называть… Он так устал нести эту ношу, взятую не добровольно, ты понимаешь? Властелин его разделил на крестражи, и светлая часть души так устала жить в аду Безвременья… Единственное,  чего он хочет сейчас – это уйти. Уйти, и не возвращаться. Я обещал, я поклялся… Слово мое нерушимо…
- Как же вы вырвались оттуда?
- Безвременье – это место, где все еще действуют магические законы, но энергии у душ столь мало, что они не в силах чародействовать. Мне хватило сил только на то, чтобы сотворить плоть Ископаемого Инферно – ты видела его… А потом светлая душа Волан-де-Морта отдала мне часть своей силы – и я смог во второй раз преодолеть барьер между мирами… Но… плоть Ископаемого не может существовать в этом мире, она порождение Безвременья, его часть – и здесь я разлагаюсь. Поэтому у нас так мало времени, Гермиона. Я должен увидеть Гарри, прежде чем Волан-де-Морт убьет его.
«Как остановилось время?» – хотела спросить Гермиона, но промолчала, решив, что это может занять много времени. Она вспомнила, как они втроем уже сталкивались с этими фокусами и спасли Клювокрыла, перескакивая из прошлого в настоящее и будущее… Нет, не время сейчас, решила девушка. Она снова поглядела на застывшую Минерву. Профессор смотрелась странно в абсолютной неподвижности. Какая-то тень метнулась справа.
- Гермиона, берегись, - сказал отец Гарри. – Жнецы!. Они живут сразу во всех измерениях, и они чуют нас… Когда ты вернешься в нормальный мир, беги к Рону, и вместе – за Гарри. Ясно? Я пока попробую остановить Жнецов, а затем…
Свист взорвался болью в ушах Гермионы. Это был девичий крик, звеневший на предельно высокой ноте. Она дернулась, и в самый раз – ослепительный комок энергии, висевший до того за спиной Минервы, пролетел совсем рядом с ее ухом. Кожа полыхнула огнем. В стене образовался пламенеющий пролом, кирпичи плавились, вытягиваясь нитями.
- Гермиона! – крикнула Макгонагалл.
Туман медленно скатывался в шарики, рассеиваясь. Трассирующие следы покрывали воздух – это Черные снитчи, пущенные заклинанием Пожирателя смерти в алой мантии, искали своих жертв. Стены приобретали вид решета. Пригибаясь, Гермиона бежала к Рону. Ползучие щупальца, принадлежащие неведомой твари, тянулись к ней, но одно заклинание Игни фэрро заставило их успокоиться. Макгонагалл, пребывавшая в невольной растерянности, никак не могла забыть, как что-то толкнуло ее в спину в тот самый момент, когда испепеляющее заклинание должно было настигнуть ее. Она двинулась вслед за мисс Грейнджер, подумав, что уж та-то должна знать, куда стоит идти. Черный снитч врезался в потолок прямо у нее над головой – посыпалась пыль. Стремительно обернувшись, Макгонагалл послала заклинание Круциус в своего противника. Тот, в алой мантии, ловко отбился, выстроив заклятье Щита. Решив разобраться с Пожирателем позже, Макгонагалл бросилась догонять Гермиону.
- Орнито хомус!
Она поднялась в воздух – вся в черном, гневная и пышущая силой – и молнией метнулась в огненный пролом.

***

Гарри, не знавший, какая каша заварилась в его отсутствие, тихо прикрыл дверь в кабинет Дамблдора. Тут было тихо и пахло грустным сожалением о прошедшем. Немного робея, как бывало всякий раз при посещении кабинета директора, он приблизился к рабочему столу Дамблдора. Обычно директор сидел здесь, занимаясь старинными манускриптами или слушая очередного провинившегося ученика Хогвартса. Сейчас же пусто было, непривычно голо и одиноко. Портрет Дамблдора сочувственно глядел на Гарри.
- Здравствуй, Гарри, - сказал он. – Доверши же, что вы начали…
- Да. Я это сделаю…
В это мгновение в главном зале горела самая отчаянная битва, которую когда-либо знал Хогвартс, магия разрывала пространство, и души умерших метались в растерянности. Но Гарри глядел на Дамблдора, такого живого на портрете, и знать не знал ничего.
«Доверши, что мы делали, доверши, Гарри…» Да, а то зачем же тогда нужны были Снитч, книга о Дарах смерти и меч Гриффиндора? Это все были знаки, которые указывали путь к самому главному – сердцу тайны. Тайна… Гарри усмехнулся. Вся его жизнь – это как разгадка бесконечной шарады. От рождения – и до настоящего момента. Может статься, то Волан-де-Морт убьет его, а он так и не узнает, зачем это все было нужно, во имя чего…   Седьмой крестраж.
- Помни, Гарри, - сказал Дамблдор на портрете.
- Я не верю! – всхлипнул Поттер. – Я правда – Не Верю! Не хочу! Альбус, пожалуйста… Я не могу больше… Не могу…
- Осталось немного, Гарри. Немного. Много жертв было отдано во имя борьбы… Это все вернется сегодня, Гарри. Поверь, это все не могло быть напрасно… Не могло, поверь!
- Но я… Всю жизнь – как изгой. Мальчик, Который Выжил. Паяц, клоун для всего Гриффиндора… Дядя, тетя… Нет! Не хочу, Альбус, пожалуйста! Не надо!
- Никто не освободит тебя, поверь. Никто. Ни бог, ни царь. И не герой. Только сам, мальчик мой. Только сам.
- Я устал, Альбус. Устал. Мне снятся кошмары. Я болен. Я не могу сразиться с Волан-де-Мортом… Зачем врать? Мы… проиграли. Министерство захвачено. Школа в осаде… Что нам осталось?
- Шанс есть всегда, Гарри. Не сдавайся…
Гарри увидел, как в темноте засветилась Чаша Гриффиндора. Она мягко спустилась с самой высокой полки шкафа и опустилась на стол Дамблдора. Вздохнув, Гарри подошел к столу, шепча заклинание. Воспоминание, последний привет от Снейпа, перетекло в Чашу.
Гарри вгляделся в поверхность открывшегося сна.
«Ника… такая юная, такая цветущая… Северус, покажи, что ты можешь? Дым выходит из палочки, и возникает Патронус – совсем недавно выученное заклинание. Ника улыбается – она-то может и не такое. Птица пикирует с неба, и девушка садится на нее. «Северус, давай со мной!» Нет, не хочется. Но взгляд невольно цепляется за развевающееся платье, мягко белеющие в вечернем полумраке руки. Он держал эти руки в своих ладонях, чувствуя, как сердце скачет в груди. И тогда он не раз жалеет, что нет заклинаний, управляющих влечениями сердца… Дым, поднимающийся над Ущельем, запах смерти. Непоправимое. Ребенок выжил. Ее ребенок. Ужас, растерянность. Дамблдор, успокаивающе пожимающий за плечо: не вернуть. Злость, нет, даже ярость. Деревья, разлетающиеся от молний, вырывающихся из палочки. Ах, если бы можно было так разделаться с Волан-де-Мортом…
Какая-то пещера. Две тени – Северус и Дамблдор. Видимо, где-то в подземельях Хогвартса.
- Северус, - говорит Дамблдор, и голос его далек от спокойствия. – Тебе может не понравиться, что ты услышишь.
- Что может быть хуже, чем то, что случилось?
- Заклятие Волан-де-Морта убивает тебя…
- Я это переживу, - язвит Снейп.
- Мы должны подумать об остальных…
- Поттер?
- О нем в первую очередь.
- Ты же знаешь, я оберегал его как мог…
- Да. Ты рисковал, следил за Волан-де-Мортом… Но я хочу попросить тебя о том, чтобы…
Темнота сгущается еще сильнее. Шепот становится еле различимым.
- Тебе придется убить меня, - сказал Дамблдор…»
Мороз заледенил жилы Гарри, когда оторвался от Чаши.
Так вот значит как… Значит, все было подстроено?.. Кошмар, устроенный Пожирателями смерти и смерть Дамблдора? Любовь к матери Гарри? Слежки за Волан-де-Мортом?
Он поглядел на портрет Дамблдора, но Альбус не почел нужным пояснить, что же это означает. Опять один, с тоской подумал Гарри. Опять один, и опять какие-то загадки. Ни семьи, ни будущего. Что у меня есть? – блеснула депрессивная мысль.
- Все кончено, - сказал кто-то у него за спиной.
Гарри резво обернулся, боясь верить своим чувствам.
- Джинни?..
- Все закончилось, Гарри, - сказала она, улыбаясь. – Мы можем идти.
- Ты… в порядке? – в ужасе спросил Гарри.
По лицу Джинни текла кровь, одна щека заплыла – видимо, от сильного удара. Она еле держалась на ногах, но – что поразило Гарри больше всего – радостно улыбалась, будто совершенно не чувствуя боли.
- Да, Гарри. В порядке.
- У тебя кровь… Надо закрыть раны…
- Мне кажется, что у тебя будут более серьезные проблемы, - сказала Джинни басом.
Гарри пронесло по воздуху, припечатав к стене. Дыхание отшибло. Но он глядел, как Джинни мягко опустилась на пол, а из-за нее вышел Пожиратель смерти в алой мантии. Вездесущий Туман овеял все вокруг, словно обладая собственным разумом. Пожиратель помахивал палочкой, с которой ссыпались серебряные искры. Палочка Дамблдора, понял с болью в груди Гарри.
- Пора снимать маски, - прошипел Пожиратель.
- Авада Кедабра! – вырвалось из-за его спины.
Гермиону швырнуло через весь кабинет – ее палочка, хрустнув, переломилась. За Гермионой последовал Рон. Его Пожиратель смерти прижал к потолку, так, что рыжий Уизли был похож на распятого.
- Ну, ребята… Теперь все в сборе? Пора вам познакомиться с Жнецами…
Жнецы, похожие на туманные облачка, ворвались в комнату. Один из них, будто задумчиво, неспешно, вспорхнул, взметнулся к Уизли.
- Рон! – кричал Гарри. – Ро-он!
Тело Рона, лишившееся сил, рухнуло со всей высоты на стол Дамблдора, стол при этом сотрясся. Чаша Гриффиндора свалилась на пол, укатившись куда-то в угол. Разлитые воспоминания светились фиолетовой амальгамой в сумраке.
Гермиона не успела даже закричать, когда Жнец вошел в нее. Девушка побелела, запрокинув голову, жизнь утекла из ее глаз.
- Теперь… - сказал Пожиратель, скидывая мантию. – Ты!
Волан-де-Морт, безо всякого удивления подумал Гарри. Эта тварь столько раз перевоплощалась, что еще один раз ничего не решал.
Жнецы подступали к Гарри, и он подумал, что они напоминают ему утренние миражи, распускающиеся в весеннем саду. Откуда были эти мысли? Он не знал, но управлять собой становилось все труднее. Тело Рона беспомощно раскинулось на столе, и Гарри глядел на него, как прикованный неведомыми чарами. Вдруг труп дернулся – и тихо растаял в воздухе. Кинув взгляд в сторону, Гарри убедился в том, что с Гермионой произошло то же самое. «Экстра-Патронусы, - догадался Гарри. – Высший класс профессора Макгонагалл…» Он попытался справиться с участившимся дыханием. Волан-де-Морт, похоже, ничего не замечал, увлеченный последней беседой с Гарри Поттером.
- Вот ты и здесь, - сказал он. – Ну что, хочешь еще подраться? Дуэль на палочках? А, да, я забыл, твоя сломалась… Какая жалость. Знаешь, Поттер, одно слово – и Жнецы набросятся на тебя. А?
- Ну?
- Но я хочу сам разделаться с тобой, ты, мерзкий грязнокровка! И поэтому ты умрешь изысканной смертью. Я об этом позабочусь.
Волан-де-Морт воздел палочку.
- Не торопись, - сказала Минерва.
Она стояла вместе с Роном и Гермионой – живыми и невредимыми – и они все трое держали палочки наготове.
- О! Ложный ход? Ну, что-то в этом роде я и ожидал…
- Одно слово – и Турио Локус взорвет тебя, - предупредила Макгонагалл. – Ублюдок.
- Я боюсь, милая Минерва. Я очень вас всех боюсь… Ну, давай, взрывай меня!..
Гарри, по прежнему находившийся в неподвижности, увидел, как щупальца, поднявшиеся в два человеческих роста, нависли над Минервой.
- Эй! – слабо крикнул Гарри.
Щупальца обрушились на профессора Макгонагалл, она от неожиданности пошатнулась – будто поймав этот момент, Жнецы сорвались с места и с двух сторон атаковали ее.
- Турио Локус! – закричала Гермиона.
Из палочки вырвалась оглушающая волна света, и рикошетом девушку отбросило куда-то в сторону. Рон неловко ударился об угол и потерял сознание.
- Маленьким девочкам нельзя играться с такими вещами, - сказал Волан-де-Морт. – Круцио! 
Палочка Гермионы – настоящая палочка – вырвалась у нее из рук и оказалась у Волан-де-Морта.
Ну, это конец, обреченно подумал Гарри, увидев то, что осталось от Макгонагалл. Профессор съежилась и походила на ссохшийся стручок фасоли. Какие-то хлопья, похожие на призрачный снег, сыпались сверху. В комнате выстроилась целая армада Жнецов, а за спиной монстра в алой мантии шевелились червеобразные щупальца, которыми Волдеморт забавлялся, душа Гермиону. Лорда, похоже, веселила создавшаяся ситуация – все соперники по существу устранены, и можно немного расслабиться, играясь с последним в списке.
- Что скажешь, Поттер? – проговорил Лорд. – Хогвартс лишился своих учеников, потерял славного чудака Дамблдора, в Министерстве не осталось ни одного мага, Азкабан вскоре будет снесен, и все его узники выйдут на волю. Как тебе? Хорошая работа, Поттер?
- Не совсем, - сказал спокойный голос.   

***

Гарри увидел, как щупальца нехотя, будто не по своей воле, расступились, и в кабинет Дамблдора прошел человек, скрытый под серым плащом. Отчего-то в сердце Гарри зажглась надежда, в противовес всей объективности, всем сложившимся обстоятельствам. Невидимые узы, сжимавшие его, сильно ослабли, и Поттер даже мог пошевелиться. Гермиона громко и жадно вдохнула воздух, хлынувший в ее обессилевшие легкие, когда щупальце, обвивавшее ее, обмякло. Рон же, оглоушенный броском Лорда, впервые пошевелился.
Шум схватки, до того сотрясавший Хогвартс до основания, теперь снизился до приглушенной возни мышей за печкой.
- Это ты? – спросил Лорд. – Это опять ты? Когда тебе надоест умирать, Поттер?
- Кто бы говорил, сволочь.
- Игра есть игра. Кто выбыл, я не виноват.
- Игра затянулась, знаешь ли. И правила изменились.
- Не тебе устанавливать правила!..
«Поттер??? – поразился Гарри, во все глаза глядя на фигуру в плаще. – П-поттер???????» Больше мыслей у него не было – только бессвязность, смешанная с растерянностью и дрожью, бившейся где-то внутри его самых глубоких инстинктов и страхов. «Почему Дамблдор был так уверен, что я справлюсь с этим?.. Он же знал… не мог не знать, как я устал, обессилел… И эта черная часть души, что живет и грызет изнутри, не давая покоя и соблазняя грязными мыслями… Что я мог бы противопоставить всей мощи Лорда?» Чем дальше, тем больше Гарри был уверен, что Дамблдор имел в виду что-то еще, какое-то третье неизвестное… И вот он глядел на это неизвестное, и не мог поверить… а в сердце билась, извивалась какая-то тварь, норовившая вырваться, пусть даже и прогрызая себе путь наружу, к своему повелителю Лорду, и черный яд затмевал очи Гарри. Только огромной концентрацией воли он удержался от того, чтобы не впасть в бессознательность.
- Ты не остановишь меня, - сказал Волдеморт. – Уходи.
- Не так-то легко меня спровадить. Не хочешь ли сам прогуляться со мной??
Фигура в плаще сдернула покрывало – и почти полностью разложившаяся туша Ископаемого Инферно двинулась к Волдеморту. Пришелец не дошел до него совсем чуть-чуть – Волдеморт преградил ему путь щупальцами. Но, всмотревшись получше, Гарри увидел, что щупальца извиваются от боли, а Инферно развел руки в стороны.
- Добро пожаловать, Лорд. Поезд отправляется.
Случилось что-то совсем невероятное – Волдеморт попытался развернуться, спрятаться от неподвижного взгляда Инферно – и весь воздух, какой только был в кабинете Дамблдора, пришел в движение, завихряясь в спирали смерчей. Лорд остался стоять словно прикованный, и мантия его металась в вихрях, словно крылья сошедшей с ума летучей мыши.
Все звуки исчезли, утратив себя как факт, и цвета, какие составляли колер кабинета, сползали со стен, стекали со стола, капали с лиц Гарри, Рона, Гермионы, просачивались сквозь пол. Пол горбился, из него вырастали черные сталагмиты, сосульки нарастали на глазах, вытягиваясь с потолка, набухая, и свет колебался, тускнея, и сознание не успевало, никак нельзя было понять, переварить, - круги плыли в голове, и пузырились какие-то невнятные образы, лопавшиеся однообразными серыми тонами, и грустные тени укладывались крестами поперек всех чаяний и надежд.
Волдеморт кричал – звуки вылетали изо рта Черными снитчами, и уносились в  вакуум Безвременья, оставляя трассирующие следы, сгоравшие в доли мгновения. Инферно распустился – из его разложившихся внутренностей вылезал кто-то еще, жегшийся пламенем, и Свет взорвался, и он потряс Мироздание, и связи мира рвались и нарождались снова, и глаза Волдеморта вспыхнули молнией, и не было силы, способной удержать эту ярость. Он гневно воздевал палочку, но вихри вырывали ее, и она унеслась в небытие. Волдеморт пытался совладеть с тем, что происходило, но тот, кто вылезал из остатков Инферно, тянул его к себе, и каждое прикосновение прожигало в плоти Волдеморта зияющие дыры, и гнойный тлен выбивался пульсирующими толчками из них. Лорд открыл рот, и фонтан гнили ударил оттуда, и искры скакали по всему его телу. Светлый закрыл Волдеморта ото всех глаз, в пространстве прокатился грохот неслышной взрывной волны - и Гарри очнулся оттого, что кровь хлынула у него из носа.
   
***

Он сидел, пытаясь унять кровотечение, но вид кабинета Дамблдора заставил его забыть об этом. Голова кружилась, Гарри тошнило, но он не замечал этого. Застывшие сталагмиты и сосульки, сползшие с потолка, приковывали взгляд. Это весьма красноречиво говорило о том, что все произошедшее не было плодом переутомления Гарри. Он с трудом приподнялся, опираясь на ближайший сталагмит, и огляделся. Кабинет перестал быть кабинетом – схватка, развернувшаяся здесь, уничтожила совершенно все обаяние и тихий шарм пристанища Дамблдора. На конце одного из сталагмитов Гарри увидел маленького светлячка, мерцавшего в темноте, и пошел к нему. «Люмос, - подумал он. – Да…» Там слышались голоса – знакомые и до боли родные.
- Гарри, ты в порядке? – говорила Гермиона.
- Вроде… он да…
- Рон, подержи его за голову…
Растерянный Гарри замедлил шаг, чувствуя, как испуг завладевает всем его существом.
- Кто знает, как на нем это все отразится…
- Ну… Гермиона, у тебя тут кровь…
- Спасибо…
Гарри услышал тихий звук поцелуя, и это его совершенно сбило с толку. Чтобы не стоять  в неизвестности, он зашел за сталагмит и увидел обнявшихся Рона с Гермионой. Они, казалось, не верили, что делают это – в глазах их плескалась робость. Но когда Гарри перевел глаза ниже, он понял, что жизнь его закончилась вместе с Хогвартсом.
Черное тело, склизко блестевшее в свете Люмос. Огромные глумливые глаза – и длинные острые пальцы, сжимавшиеся в угрожающий жест
- Гарри! – вздрогнула Гермиона, глядя на чудовище. Она нежно освободилась от объятий Рона. – Ты очнулся!
- Я знал – все будет в порядке, старина, - обрадовано воскликнул Рон, садясь рядом со склизкой тварью. – Дружище!
- Эй! – в тихой панике сказал Поттер. – Я здесь!
Он некстати подумал о том, что змея, душившая его… седьмой крестраж – исчезла. Мысли путались.
Монстр дотронулся до руки Гермионы, и на лице девушки расплылась улыбка, смешанная со слезами облегчения.
- Гарри!..
Она импульсивно обняла Рона, приподняла оборотня, и все трое так и сели, смеясь и рыдая в тесном кругу.
Гарри стоял, и темнота сгущалась в его сознании.
Монстр обернулся, и в его глазах блеснули очень знакомые Гарри искорки. Его не видели – он стоял в шаге от них. Его не слышали.
И тогда он закричал.