Жеребец.. рассказ

предисловие: Кони те же люди,только сказать не могут.
**************************************************
Часть первая.
Бой откатился за село.Гром пушек утих.
Волна наступающих солдат в вечерней круговерти ушла вперёд.
Приглушенными голосами,сзывая друг-друга,обозники в спешке собирали пожитки.
Пушкари наскоро поставив пушки на передки стали понукивать лошадей,выводя их на дорогу.
Небо в осенней мгле скоро темнело устилая поле боя покрывалом скорби и безразличия.
То тут,то там лежали тела убитых красноармейцев,где то грузно шастали санитары вынося раненых на носилках в ложбинку.
Здесь не так доставал ветер и было относительно уютно.
Поверх белых халатов у них были одеты шинели и казалось издали,что это ходят тени умерших.
Трофейная команда обшаривала немецкие блиндажи в поиске карт и радиостанций.
Любые документы оставленные немцами в спешке могли открыть их намерения. Таким был негласный приказ генерала.
Немцы так стремительно бежали,забыли в попыхах портрет пучеглазого фюрера в одной из землянок,два ящика гранат и несколько бутылок коньяка.
Лежали  горкой солдатские письма и картинки обнаженных девиц.
Иногда вспыхивали короткие перестрелки,тогда за русским матом слышалась отрывистая гортанная немецкая речь и взрыв гранат ближнего боя.Это добивали затихарившихся немцев.
Далеко за полночь всё утихло..
Пушкари давно укатили свои сорокопятки:-Прощай,Родина!
Трофейная команда погрузив два чемодана с картами,радиостанцию,захваченные трофеи,стремительно унеслась на полуторке вперёд.
Видно было,какое то время,прыгающий свет фар на удалении.
Лишь тёмные силуэты убитых солдат,сжимающих скрюченными пальцами винтовки,
лежали глазами в зарницу.
Ночь потихоньку брала права,вызвездилось небо.
Месяц нехотя выглянул из-за туч,и открыл страшную картину гибели  людей.
Лог укрылся туманом,ровным покрывалом устлал всю низину,лишь редкие вехи указывали край дороги.
Уставшая от пальбы и раскатов грома природа отдыхала,смиряясь с неизбежным.
На поле боя,то тут,то там раздавались всхрипывания и стоны.
Это так отзывались раненые кони,брошенные обозниками в спешке;
А может рука не поднялась застрелить раненого конягу?
И они,брошенные на произвол судьбы с трудом двигались по искалеченному полю в поисках оброненного сухаря или редкого куста травы.
 Ещё ближе к дороге стон раздавался всё явстеннее и вскоре открылась взору удручающая картина.
Пушкари вытаскивая пушчонку на дорогу,наскочили на немецкую шпиг-мину.
Лежали двое убитых обслуги и две искалеченные лошади.
Старшина Дубравин очнулся от всепроникающего холода,пошевелил членами,пытаясь осознать,что с ним?
Грудь нещадно болела,руки казались железными,ноги ощущали тяжесть придавленности.
В висках неустанно отзывалось чувство боли. -Значит,жив? Мгновением отозвалось в сознании и тут же всё сникло.
Следующим пробуждением было желание пошевелиться,снять закоченелость,осмыслить происходящще.
Чуть пошевелившись старшина стряхнул с себя остатки оцепенения,испробовал двигать руками. Они отзывались с заметным чувством боли.
Повернув голову в сторону,старшина увидел погибших от взрыва товарищей и двух коней с упряжки.
Один из них стонал от боли в перебитых ногах,по всей видимости это и заставляло старшину в пробуждении жить этим чувством.
-Замерз! Первым чувством было подхватиться и размять ноги,но они были придавлены,
постоянно ныли.
-Значит придавило! И тут мгновением прояснилось в голове! Дубравин вспомнил суетливые сборы,недостающую лошадь и с какой натугой они расчетом тащила пушку по целине поперёк гребня к дороге.
Вспомнил резкий взрыв под ногами и оскал рыжего месяца в глазах..
После чего он перестал ощущать груз своего тела и уходящей мыслью отозвалось:
-Ну,вот,и меня настигла нелёгкая?
Осеннее небо казалось повисло над головой,звезды холодно мерцая,взирали страшную картину разрушения и гибели людей.
Лишь месяц,укрываясь редкими облаками,посылал яркий свет.
С третьей попытки,всё же удалось подняться,сразу на колени,а затем двигаясь спиной к вывороченной от взрыва куче земли и на ноги.
Лошадка Мишутка лежала на боку и уже застыла мёртвой.
Мерин Яшка,красавец и гордость расчета лежал на подогнутых ногах ниц,изрешеченный осколками бок кровил. Жеребец страдальчески взирал на старшину,помня его добрые,заботливые руки. В глазах коняги стояли слезы.
Чуть вдали лежали тела двух пушкарей-наводчика и заряжающего.
Сама пушка с оторванным колесом стояла,накренив себя в бок,взирая зачехлённым стволом в небо
Остальной расчет погиб,командира из вновь прикомандированных лейтенантов
ещё утром ранило,во время первого боя. Дальше уже командовал расчетом старшина Дубравин.
Всё это пронеслось мельком в голове,как должное и старшина с сожалением посмотрел на погибших ребят,решил взять документы из нагрудных карманов и снять награды.
Молчанов и Сергийчук лежали бездыханными,только скрюченные  в боли пальцы и страдальческие лица открывали,что умерли не сразу от взрыва.
Дубравин сделал несколько неуверенных шажков на промерзлой земле и склонившись над убитыми поднял личное оружие,карабины тут же лежали отброшены взрывом.
Молча передёрнул затвор,проверяя патрон в стволе и подошел к мерину.
Он тихо стонал кося жалобным глазом на человека.
Склонившись над лошадью старшина погладил косматую гриву своего любимца,прижался к голове,а затем сделав шаг назад выстрелил в ухо.
Жеребец,казалось обрадованный лаской,ожил и удивленным взглядом посмотрел на близкого человека с каким то укором. Но затем соглашаясь с его волей смежил веки.
Старшина присел рядом,капали слезы и он не боялся своей откровенности перед мертвыми свидетелями случившегося.
С такими ранами боль причиняла Яшке ещё большие испытания,чем сама жизнь.
Чуть поднатужившись,старшина столкнул мерина на бок,укрыл рваным брезентом кровавый бок,попрощался с погибшими,вынул красноармейские книжки и подхватив карабины зашагал в сторону неустанно грохочущей канонады. Там где то были свои..
Месяц,казалось порадовался живому и выглядывая из-за облака подморгнул старшине:
-Жив ещё,где наше не пропадало? Дубравин ещё раз прислушался:-Не отзовётся коняга? Но только легкий осенний ветер со стоном пробежал край обочины..
Старшина шел к своим.На миг подумал:-Не снял награды!
Но мысль тут же успокоилась. -Ещё будет похоронная команда,не оставят безликими.Пусть ребят захоронят с почестями,как героев.
Конец первой части. (29.03.18г.10.07-14.58).
********************************************
Продолжение: Стылое поле ощерилось рваными ранами.
             А рассвет молча взирал картину застылой войны.
             **********************************************
Утро ещё туманилось. Звёзды молча блекли к тихому рассвету,лишь далеко над мрачным лесом ещё проглядывалась полярная звезда.Ночь уходила не спеша,далёкий рассвет,коснувшись край зари,сверкнул легкой изморозью.Октябрь потихоньку подминал остатки бабьего лета.
Нехотя подала голос поздняя коноплянка,просыпаясь в не скошенной ржи.
Лёгкий ветерок качнул редкие кусты у обложка край дороги и поднялся ввысь к вершинам искалеченных деревьев. Туман стал прореживаться с первыми лучами солнца.
Они заглянув в мёрзлые лужицы край дороги,заиграли ярким светом.
Над полем стала открываться страшная картина войны и гибели людей. Она отодвинула границы дозволенного в сознании и предстала с её злым оскалом смерти.Пока ещё неясными силуэтами лежали кучками убиенные в последней атаке,с ружьями в руках,где-то замешкавшиеся пушкари в последнем довороте ствола пушки пытаясь уничтожить немецкий танк.Видать вражеский снаряд настиг их раньше,чем они успели выстрелить,так и застыли каждый на своем месте,наводчик у прицела,подносчик снарядов у ящика,а командир с биноклем склонившись на лафет орудия. Всё же танк далеко не ушёл,подминая гусеницами ход сообщения,так и застыл. Здесь же рядом лежал загиблый матрос с гранатой в руках.Люки танка были открыты,на них повисли убитыми немцы в шлемофонах.Корма танка вся обуглилась.Видать всё же удалось матросу поджечь танк первой гранатой,но и его не пощадила смертушка в этом порыве.
Когда-то война не пустила людей убрать хлеб и теперь в осеннем тумане можно было услышать шелест трав край дороги и сыпучую скорбь неубранной ржи.С какой-то утаённостью зерна ещё держались в колосьях,надеясь на человеческую милость и заботу.Хлеб испокон веков считался святым в русской душе.А теперь,вот,без человеческой ласки и заботы осыпался скорбно на землю.
Проблески рассвета всё шире охватывали землю,открываю картину войны. Поле брани ещё спало в своих очертаниях,лишь на отдалении можно было услышать страдальческий стон израненной лошади,что обозники кинули в попыхах,да приносимые ветром крики проснувшегося воронья на лёгкую добычу.Израненные лошади бродили с уздечками край дороги выискивая себе остатки сухой травы и страдальческими глазами поворачиваясь на любой шорох с дороги. -Не покажутся люди облегчить их участь?
Фронт откатился ещё вчера,а сегодня поле брани все больше и больше за уходящим туманом открывало усеянное жатвой смерти,картину войны.Удручающая картина гибели солдат,своих и немцев,искромсанные взрывами ряды траншей,солдаты в грозном порыве сжимающие оружие.
То тут,то там в полуразрушенных траншеях лежали глазницами вверх красноармейцы с винтовками в руках и примкнутыми трёхгранными штыками для последней атаки.
Повязки поверх гимнастерок и шинелей говорили,что в горячке боя,каждый нёс свою участь до конца.
Близ развилок траншей,где стояли пулемётные гнёзда,лежали поодаль немчура в серых шинелях и перекошенными ртами.В яростной атаке пытаясь прорвать редкий заслон красноармейцев. Обняв приклад пулемёта на взгорке лежал загиблый матрос.Рваный на груди тельник и бескозырка с ленточками говорили,что это случайные гости в пехотном полку.Видать отступая,вышли к своим,а здесь дрались до последнего вздоха.Так и лежал он безвестным,сжимая приклад и держа в зубах ленточки бескозырки.Легкий ветерок коснулся вихрей матроса,запечатлел его юные очертания и унёсся по стылой и мятой ржи.Стриженая в полубокс голова,как и полагается элите морского братства,была устремлена вперёд и казалось,вот-вот он встанет,отряхнется,скинет безразличие этой участи с себя и зашагает к своим на зов канонады далеко впереди.Но смерть цепко наложила свою печать и всё оставалось,как есть..
У далёкого леса,стеной спускающегося к низине вскоре показались две небольшие точки.Довольно скоро они стали увеличиваться до размеров упряжек.И уже заметно стало видно две телеги с сидящими на них людьми. По всей видимости местные крестьяне по своей или чужой нужде ехали к этому полю.Одеты все были по разному,а задорные голоса подтверждали о большинстве женского начала.
Телеги показались с тыльной стороны поля,из-за редких яворов стоящих край дороги,сделав небольшой полукруг.Люди поправляя одежду спрыгивали с телег и с любопытством озирались вокруг. В том месте ещё на так было видно ужасающую картину войны и они с любопытством озирались возле себя.Страх всё же сковывал их движения,а крики воронья собравшегося на лёгкую поживу вынуждали жить этим чувством.
продолжение следует..