Принцесса Брайтона Глава 3. В поисках корней

Михаил Салита, Глеб Петров


Глава 3. В поисках корней



Когда Галя подросла, она поняла, почему в их семье не принято распространяться о дагеротипе, висящем на стене. Если и спрашивали, кто, мол, тут изображен, сухо отвечали, что “один дальний родственник”, и больше никаких подробностей.
Один только раз между 12-летней внучкой и бабушкой произошел разговор на эту тему:
– Почему мы не спрячем от посторонних глаз этот портрет, если все равно не хотим, чтобы люди знали про Япончика? – спросила Галя.
Анна Григорьевна долго молчала, а потом ответила:
– Потому что мы не имеем права это делать – и так уже в памяти почти ничего не осталось. Но ты, Галочка, должна всегда помнить, кто был твоим прапрадедом. Иначе Бог не простит.
– Ты веришь в Бога? Ты же никогда не молишься и в церковь не ходишь!
– Не хожу. Но верить – верю. В душе. Это, внученька, гораздо важнее, чем поклоны у алтаря бить, а на деле ни в Бога, ни в черта не верить...
Времена все-таки изменились. Япончик превратился в фигуру историческую: о нем писали, снимали фильмы. И повзрослевшей Гале не составило труда узнать, кем же был ее близкий родственник и какое отношение имел к ее семье. Оказывается, он не только занимался грабежами и имел стойкую репутацию бандита и налетчика. Во время погромов в октябре 1905 года Мишка Япончик участвовал в еврейской самообороне. После чего присоединился к отряду анархистов ”Молодая воля”. После убийства полицмейстера Кожухаря был приговорен к смертной казни, которую заменили 12 годами каторги. Революция 1917 года освободила заключенных.
В начале лета 1919-го Япончик явился в Особый отдел ЧК при 3-й Украинской армии и предложил организовать отряд из числа своих приверженцев для борьбы на деникинском фронте. Реввоенсовет армии пошел ему навстречу, и вскоре был создан отдельный батальон боевиков. Когда число добровольцев превысило тысячу, батальон превратился в 54-й советский стрелковый полк имени Ленина.
Перед уходом полка Япончика на фронт красноармейцы прошли по городу парадным строем. Впереди на вороном жеребце гарцевал элегантный, как всегда, Япончик, по бокам – два его адъютанта, а за ними следовал еврейский оркестр с Молдаванки. За музыкантами шли, горланя песни, вооруженные винтовками, наганами и маузерами бойцы в белых брюках навыпуск и тельняшках. На голове у них были цилиндры, канотье, фетровые шляпы, кепки, соломенные брыли, бескозырки, папахи. За пехотой конные упряжки тянули два легких орудия со снарядами.
В здании консерватории по случаю создания нового подразделения был устроен банкет. Комендант Одессы преподнес Мишке серебряную саблю с монограммой, а полку вручили Красное Знамя от Реввоенсовета республики. Самогон лился рекой.
Япончик гулял еще два дня, отмечая будущие победы. Опухших от пьянства бойцов с трудом удалось распихать по теплушкам. Обоз ехал в специальном вагоне. Славное воинство грузило в вагоны ковры, халаты, подушки, шелковые ткани, самовары, ящики с вином, бутыли самогона, бочонки с пивом…
– Они на фронт едут или на свадьбу? – недоумевали очевидцы. И чем дольше наблюдали они это живописное зрелище, тем яснее понимали: добром это кончиться не может.
А дальше был знаменитый бой за Вапнярку, описание которого Галя почерпнула, опять же, из воспоминаний участников и работ историков. Бой запомнился многим рваными картинками, плохо связующимися воедино: ровное, окаймленное лесом поле неподалеку от станции, засевшие в окопах петлюровцы, поначалу не дававшие головы поднять частыми и кучными залпами орудий и беглой пулеметной дробью; два красных бронепоезда, жахавшие снарядами по расположению врага; латыши дивизии Примакова, обошедшие петлюровцев с флангов. Беспорядочная стрельба из пулеметов, крики, стоны раненых, лобовая атака, звуки разрывающихся гранат – фрагменты боя выглядели разрозненными, хаотичными, однако цели удалось достичь: петлюровцы бежали, бросив на станции паровозы, запасы хлеба, обмундирования и боеприпасы.
Япончик ликовал: от его хлопцев никто не ожидал такой прыти. Он гарцевал на коне, дал команду звонить в колокола во всех окрестных церквях: “Пусть все знают, как Мишка Япончик защищает со своими молодцами советскую власть!”
Вечером и ночью бражничали, а утром внезапно началась атака петлюровцев, воспользовавшихся отсутствием караула, который пьянствовал вместе со всеми. Мишкины хлопцы побежали кто куда, бросая по дороге награбленное. Остатки полка попытались вернуться в Одессу – хватит, повоевали! Захватили пассажирский поезд. Это было дезертирство, и чекисты организовали засаду на подъезде к железнодорожной станции Вознесенск. Во время задержания сопротивляющегося Япончика застрелил командир кавалеристов Вознесенского отдельного кавалерийского дивизиона Урсулов.
На месте гибели Япончика в Вознесенске, при входе в парк “Марьина роща”, установлен памятник. На гранитном камне размещена табличка с надписью, гласящая, что на этом месте 29 июля 1919 года был застрелен и похоронен Мойша-Яков Вольфович Винницкий, король одесских налетчиков, вошедший в историю как Мишка Япончик.
Похороны прошли строго по еврейскому обычаю: безбожника Мишку отпевали кантор хоральной синагоги Миньковский и певчие – солисты оперы. Через несколько часов после похорон на кладбище заявился комиссар Сашка Фельдман, решивший удостовериться, что в могиле лежит именно Япончик. Могилу разрыли, что является святотатством, и комиссар лично удостоверился: обмана нет. В могиле в тельняшке и трусах покоился главный бандит Одессы. Фельдман столкнул тело в яму и якобы произнес: “Собаке – собачья смерть”. Скорее всего, он этого не говорил. Потом Сашку убили, мстя за Япончика.
Прочитав обо всем этом, Галя уже по-другому смотрела на портрет в своей комнате. Но ее, по правде говоря, куда больше интересовало другое. Об этом “другом” ей, повзрослевшей, наконец-то поведала бабушка. Семейное предание гласило: когда храбрые одесские налетчики взяли Вапнярку, они устроили там нешуточное гуляние при участии сельских жителей и местных красавиц. Самогон и вино лились рекой. Девушки подносили закуски, как бы напрашиваясь на пир. Одной из них была статная, окатистая Оксана, прапрабабушка Гали. Девушки, в какое бы время они ни жили, всегда ждут принца на белом коне, а тут целый король на скакуне, да еще со свитой разбитных и веселых одесских налетчиков, воюющих за советскую власть... Оксана сидела рядом с Мишкой, ловила на себе его скользящий по телу взгляд, смущенно отводила глаза; он смотрел, а она отводила.
Япончик встал из-за стола, молча взял ее за руку и повел в одну из комнат. Преданный адъютант Майорчик шел сзади, держа недавно подаренную “королю” серебряную саблю. И тут здоровенный местный жлоб и воздыхатель Оксаны, Гриня Косой, к тому времени уже хорошо подвыпивший, кинулся им наперерез с кулаками и криком:
– Одесский жид хочет испортить нашу девку!!!
Сабля просвистела в нескольких сантиметрах от Грини, отчего громила оторопел и встал как вкопанный, выпучив бешеные глаза. Инстинкт самосохранения боролся в нем с ревностью и ненавистью к инородцам. Майорчик, имевший богатый опыт уличных разборок и боев, воспользовался замешательством местного авторитета:
– Сучара, перхоть подретузная, опарыш, ты на кого хвост поднял?!
И не дожидаясь ответа, рубанул саблей уже наверняка, после чего Гриня Косой упал как подкошенный.
Япончик не обратил внимания на шум позади себя: он был увлечен вапнярской красавицей. Уже в комнате он рассмотрел ее внушительный рост и стать, но это ничуть не смутило Япончика, скорее наоборот, придало еще больше азарта. Страсть охватила не только его, но и Оксану. Ее руки гладили волосы на его голове, она притягивала его к своей груди, а он, срывая с дивчины одежду, рвался к заветной цели...
За окном тихо дышала теплая украинская ночь, над мазанкой горели крупные звезды, над широкой степью вставал молодой месяц, и ничто среди этого умиротворения не напоминало о гражданской войне, еврейских погромах, убийствах и разорении...
Они больше не увидятся. Япончика расстреляют неподалеку от Вапнярки, а она, хоть и встретит еще немало мужчин в своей жизни, всегда будет помнить его – первого. Оксана зачала от Япончика, и родилась Рая. Она вышла замуж за местного тракториста-хохла, который втайне гордился, что женат на дочери короля Одессы – небезопасный слух об этом еще долго ходил по селу. Раю природа тоже наградила внушительным ростом и большой грудью. Такая же грудь досталась в наследство и бабушке Гали, и ей самой.
 Об этом не написал Бабель, и вообще никто за пределами семейного круга не знал эту историю. Только портрет Мишки Япончика, висевший в доме, указывал на связь его обитателей с легендой Одессы.

P.S. Буктрейлер по книге «Принцесса Брайтона. Правнучка Мишки Япончика»
https://www.youtube.com/watch?v=80-UeJoj7t8&t=42s