Хоронили Веру

Хоронили  Веру. В старом новеньком зале, коммерчески успешном, судя по очереди на услугу. Топтались подуставшие родственники, коллеги  и друзья дочерей усопшей. С еловыми ветками, одинаковыми букетами, давно не видевшиеся, иногда годами, иногда десятилетиями, и поэтому потихоньку разглядовавшие друг друга - изменившиеся и постаревшие,  они сами же и смущались этих взглядов.

 Евангелие читала странная особа без возраста, в длинной чёрной юбке, кроссовках и какой-то хламиде с капюшоном на голове, с большими равнодушными глазами. В бледных руках крутился маленький черный затертый  молитвенник; монотонно-равнодушное бормотание, непонятное, с остановками и вялыми модуляциями, напрягало , разочаровывало и вызывало мутную неприязнь. Только радостные солнечные лучи-блики упорно прокрадывались сквозь богато задрапированные окна  в длинное, душное помещение, заглядывали в лица, напоминая, что жизнь продолжается.
А город пах весной! Текли, журчали, умиляя даже взрослых, ручейки, народ сбрасывал тяжёлые зимние многомесячные наряды, припекало солнышко, внутри все веселело и кровь быстрее бежала по жилам старинного студенческого города.

Но мы хоронили Веру...

Юный священник, после прочтения  Евангелия и положенных по обряду песнопений, вдруг как-то обмяк, выдохнул и обратился ко всем по- простому.
Вы должны, братья и сестры, сказал он, чтобы Вере было хорошо на том свете, что б не мучилась Вера, чтоб не металась душа её... Ходите в Церковь, братья и сестры, помогите ей! И так хорошо говорил этот мальчишка, что замерли мы, заслушались, и каждый вспомнил что-то своё - что скучают ОНИ и не могут об этом сказать ОТТУДА, что переживают за нас, глядя сверху вниз, а мы - ни шагу, ни свечечки, ни записочки, не то что Сорокоуст заказать. И так прочитал этот мальчик молитву Утешительную, что  простил Бог Веру, и мы, простили...

Хоронили Веру.

А Вере было уже за 80, и было у Веры три дочери. Как в сказке, и мы, скорбящие или просто стоящие, все ждали, ждали, когда же придёт третья... Но она все не приходила, и мы отказывались верить. Только вздохи и шевеление губ - нет, не может быть, она придёт...
Но она не пришла, и когда тронулись в трёх катафалках на кладбище заплакала в голос старшая.

 Похоронили Веру с миром, толпа внуков, уже взрослых, со своими детьми, и много-много цветов и только не было их от младшенькой, и, наверное, самой любимой, как это и бывает в жизни .
Молодой священник ничего не знал, он только выполнил свою Божью работу и выполнил хорошо, дав нам Надежду...
И Веру, и Любовь.