Под музыку Вивальди... Скол второй

Анна лежала в стылой постели и чувствовала, как холод всё больше подбирается к ней. Он пробирался через матрас, два одеяла, и ей было всё холоднее и холоднее, хотя она и лежала одетая. Печка не топилась уже второй день, с тех пор как её разбил радикулит. Она тогда как раз принесла из сарая уголь, поставила ведро на пол, и не смогла разогнуться. Острая боль пронзила спину, и она еле добралась до кровати, и легла в чём была. Помочь ей было некому. Дочь Наташа месяц назад уехала отдыхать в Прибалтику, обещала вернуться к Новому году, но вот он уже и Новый год на носу, а её всё нет. «Так и помру от холода и голода, - горько думала Анна,- если сегодня не приедет. И где её там черти носят?!».
Раздался настойчивый стук в окно.
- Приехала, - подумала Анна и, превозмогая боль, стала выбираться из-под одеяла. С огромным трудом она встала, держась за стенку, добралась до двери.
За дверью была Ольга, Наташкина подруга. Анна её не любила, считала, что эта пустышка, у которой только мальчики на уме, ничему хорошему её дочь не научит, но сейчас она была рада гостье.
- Здравствуйте, тётя Аня! А Наташа приехала? Ой, а что это с Вами? Вы болеете? – заметила Ольга состояние Анны.
- Наташки еще нет, а у меня радикулит. Проходи, а то мне стоять тяжело.
В доме было очень холодно, Ольга сразу поняла, что печка не топилась несколько дней.
-А Вы ели что-нибудь?
- Нет, Оля, мне и до кухни не добраться.
- Я сейчас чай поставлю и печку истоплю, Вы ложитесь.
Анна снова легла, а Ольга , скинув шубейку, принялась хозяйничать. Она поставила чайник, растопила печку, сварила картошку.
- Спасибо тебе, Оленька! А я уж тут помирать собралась. И Наташки всё нет. Не случилось ли что с ней, не дай Бог.
- Приедет, никуда не денется. Наверное, на пересадке застряла, под Новый год поезда всегда переполнены, уехать трудно.
Горячий чай и еда согрели Анну, даже спина стала меньше болеть. Анна села возле печки, прижала спину к её уже горячему боку, и блаженное тепло стало постепенно разливаться по телу.
- Мне пора, тётя Аня, я побежала. Завтра снова приду.
- Не надо, Оленька, у тебя своих забот по горло. Новый год, всё-таки. Ты вот что, принеси мне сейчас дрова и уголь. Я сама не смогу, а вот печку завтра попробую истопить. А там и Наташка приедет.
- Хорошо, тётя Аня, но я всё-таки забегу Вас проверить.
Наташа приехала второго января. Счастливая и радостная, ворвалась в дом, обняла мать. И только тут заметила, что та еле стоит на ногах.
- Что с тобой? Ты болеешь?
- Радикулит. Сейчас уже лучше стало, а то совсем встать не могла. Спасибо, Ольга заглянула, а то так бы и померла от холода. Вот ты где пропадала?
У Наташи не было тайн от матери, и она стала рассказывать.
- Я не смогла уехать, и гостила в Москве у очень интересного человека.
- Ты гостила у мужика!? Бесстыжая! Мать тут чуть концы не отдала, а она там развлекалась! Совести у тебя нет.
Мать ругалась долго. Наташа пыталась ей объяснить, что ничего предосудительного в их отношениях не было, и вообще всё не так, как мать себе представила, но всё было тщетно. Ослеплённая болью, обидой и яростью, мать ничего не слышала и не хотела слышать. С её точки зрения дочь была преступницей.
 - Вот только попробуй, принеси в подоле! Из дома выгоню! – завершила свою тираду Анна.
Её монолог прервал стук в окно, пришла Ольга, ей тоже не терпелось узнать, где же пропадала подруга.
Наташа отвела Ольгу в свою комнату, там был леденящий холод, печь в комнате не топилась больше месяца. Вот Ольге можно было рассказать всё. Наташа, разгорячённая, села на пол, на коврик, но её так переполняли эмоции, что она не чувствовала холода. Ольга стояла у окна, зябко кутаясь в шубку. А Наташа подробно и восторженно рассказывала о своём необыкновенном приключении. Ольга слушала её и отчаянно завидовала Наташке. Всегда у неё не так как у других, необычно и интересно. У неё, Ольги, было много поклонников, она умело пользовалась своей женственностью, но все они были обычными, скучными, и отношения были скучными, а у Наташки… Такой она подругу ещё не видела. Обычно Наташка очень сдержанна, а тут…  Наконец, Наташа остановилась.
- Дура ты, Наташка! – сказала Ольга. К незнакомому мужику в гости завалилась. А если б он тебя изнасиловал?
- Да ты что! Он не такой!
- Так ты так и не распрощалась со своей девственностью? Давай, колись..
- Как ты вообще можешь такое думать!
- Ну, тогда ты вдвойне дура! Пора бы уже и мужика познать. А по твоим словам, твой Лёша вполне подходящий кандидат. Засиделась ты в девках, подруга.
- Ну, знаешь, это мне решать.
- Что-то долго решаешь, - улыбнулась Ольга. – Ну, я пошла.
Проводив подругу, Наташа стала растапливать печь в своей комнате. Ночевать в комнатах матери после полученной выволочки не хотелось. Подбрасывая уголь в открытую топку, Наташа думала: «Почему они все меня осуждают? Я ведь ничего плохого не сделала. Ну, мама и Лёшина сестра понятно. А Ольга? У самой куча поклонников, а меня ругает. И что гостить осталась - плохо, и что не переспала с Лёшей тоже плохо. И как всё это понимать? И что они все к постели прицепились. Было, не было, какая разница! Разве это главное в жизни? Главное, они с Лёшей хорошо понимают друг друга, им интересно вместе. А может, я действительно, не так себя повела, надо было уехать, с проводником договориться? Но зачем нас тогда вынесло навстречу друг другу? Это же судьба! Не буду больше об этом думать. Надо делами заниматься. И с мамой помириться, ей и так досталось из-за моей задержки».
Протопив печку, Наташа пошла к матери мириться. Анна, выговорившись, немного успокоилась. Но приняла дочь неласково.
- Что, совесть замучила? Пришла о матери позаботиться? Раньше надо было думать, а не торчать в этой Москве с каким-то мужиком.
- Ладно, мама, успокойся. Ничего между нами не было. А если б не он, мне бы пришлось эти дни на вокзале ночевать. Давай я тебе спину разотру.
- Ладно, ладно. Я очень по тебе соскучилась, - и Анна обняла дочь.
Анна безумно любила свою девочку. Она рано разошлась с мужем, и дочь была единственным смыслом её жизни. Анна не представляла как будет жить, если с Наташкой что случиться или она выскочит замуж и уйдёт к мужу. С самого раннего детства она внушала Наташе, что её единственная ценность в жизни и единственный друг это она, мать. А дочь росла непокорной, своевольной, чересчур общительной, увлекающейся и активной. И часто, невзирая на прямые запреты или советы, поступала по-своему. Анна постоянно ревновала дочь то к подружкам, то к поклонникам. Однако терпела и тех и других, привечала в своём доме, только что б Наташа была на глазах, не убегала в какие-то сомнительные компании. Она с ужасом думала, что рано или поздно Наташа выйдет замуж, и она останется одна. И тогда она просто умрёт, как чуть не умерла в этот раз.
А в этот раз всё было намного серьёзнее, чем всегда. Что у Наташки с этим неведомым Алексеем ничего не было, она не сомневалась. Дочь была очень порядочной в отношениях с мужчинами. Её поразил сам факт, что девушка пошла в гости к незнакомому человеку. Это значило, что она безмерно доверяла ему, скорее всего, влюбилась. А это уже плохо. Увезёт её мужик в Москву, и забудет она про всё, и про неё, Анну, в первую очередь. Это было страшно.
На другой день Наташа колола дрова в сарае. Она любила эту работу. Здесь надо было как бы решать головоломку, с какой стороны подобраться к тому или иному полену, чтоб оно раскололось. Поперёк сучка рубить было бесполезно, только топор застрянет, а вот вдоль в самый раз. Работа разгорячила её. В голове промелькнула шальная мысль: «Вот бы Лёша её сейчас увидел! Нет, лучше не надо»,- мысленно ответила она себе, и снова стала думать обо всём, что с ней случилось.
Она перебирала в памяти мельчайшие детали московского приключения. Это были хорошие мысли, но скоро начала думать о том, что готовит ей судьба. Сначала она дала пряник, а потом показала кнут. Мать разбил радикулит именно в тот день, когда она встретилась с Лёшей. Случайность? Или предупреждение? И если бы не Оля, она могла потерять мать.
Наташа очень любила мать, она была единственным близким человеком. И она всегда боялась за неё, тем более, что здоровьем Анна не отличалась, и дочь была в постоянной тревоге. Но сейчас она была слишком счастлива, чтоб долго думать над случившимся, и её мысли снова вернулись в Москву. «Будь, что будет, - решила она, - время покажет!».
Приступ радикулита не прошёл даром для Анны. У неё начались проблемы с сердцем, и её положили в больницу. Наташа каждый день навещала мать, приносила ей горячую домашнюю еду, и очень волновалась. Но при этом не забывала и об Алексее. Они много говорили о поэзии, и она обещала ему прислать стихи Роберта Бёрнса. Свои обещания девушка выполняла всегда. Она отправила почтой маленький томик, вложив туда небольшое письмо. Она написала о болезни Анны и поделилась своими сомнениями: «Судьба не любит дарить радость. И за хорошие минуты приходится расплачиваться днями печали. Как мне сейчас. Всё получается почти как в той сказке про волшебный кувшин, которую ты мне рассказывал в автобусе. Иногда я даже просто боюсь слишком радоваться жизни, боюсь, что расплата за эту радость будет слишком тяжела».
Вскоре из Москвы пришёл долгожданный ответ. Начиналось письмо со слов: «Наташа, здравствуй!», а дальше Лёша сообщал, что прошёл медкомиссию и теперь снова скоро поедет в командировку на Кубу. Об этой командировке он говорил Наташе ещё в Москве. А дальше… Дальше был неожиданный переход: «Видишь, какой я хам (ХАМИЩЕ!)- это я всё про себя. Это письмо надо было начать совсем по-другому. Попробую ещё раз.
- Милая, добрая Таша!  Здравствуй!
Огромное тебе спасибо за такие чудные книги! Теперь каждый день кончается вечерней семейной читкой вслух Бёрнса. Все собираются в моей комнате, читаем, наслаждаемся, разлиричиваемся, становимся домашними, ласковыми и добрыми… И я радуюсь, что этот подарок от очень милой и доброй души.
Наташа, конечно, прекрасно понимала, что никаких семейных читок нет, но ей было приятно и радостно это читать. Дальше Лёша с юмором описывал свои приготовления к командировке:
- Скоро я буду жить на Кубе и ловить крокодилов Ген. На всякий случай я уже купил маленький сачок, жёлтый на белой палочке, и беленькую панамку. Мама говорит, что я в этом обмундировании очень похож на девочку, надо только сбрить бороду и сбросить лет тридцать. Она обещает мне сшить подходящие детские штанишки. Можешь меня представить вот в таком виде?
Дальше шёл забавный рисунок, где на спине у крокодила, Гены, надо понимать, растёт пальма, а рядом стоит бородатый дяденька в детских панамке и штанишках, и с сачком в руках.
- Таша, прости, что я увёл тебя в кубинскую тему. Больше не буду. Просто мне хотелось, чтоб ты улыбнулась. Дарю тебе этот экспромт:
Ночь и белая бумага,
За окном фонарь качается.
Я пишу не то, что надо.
Нужное не получается.
…………………………………………………………………………………….
Так хочется тебя услышать!
Сейчас по радио передают квартеты Шостаковича. Какая это прелесть! Говорят, что те, кто слушал эти квартеты, влюбляются в композитора. Это такое буйство страстей. Какая огромная должна быть у человека душа, что бы всё это вместить и выплеснуть такой музыкой.
Как бы хотелось, чтоб мы их слушали вместе, поговорить с тобой, погрузиться в воспоминания: Ленинград-Москва (дальше шли рисунки Москвы и Ленинграда), и подпись: Целую, Лёша.

Наташа несколько раз перечитала письмо. Оно было весёлым, добрым, светлым. В нём чувствовалось желание поддержать Ташу, добавить ей бодрости и жизнерадостности, немного отключить её от проблем. Оно было нежным. И хотя слов любви и нежности в письме не было, но они чувствовались между строк. Таша представила, как Лёша в своей комнате пишет это письмо, улыбается в бороду, и как лучатся его глаза.


Рецензии