Деревня моя, деревянная, дальняя

Деревенька наша  Верхнее-Усцелёмово растянулась на целый километр в подножии Уральских гор одной улицей и двумя небольшими улочками из трёх домов на въезде улицы и четырёх домов в конце деревни. Вдоль этих улочек течет маленькая речушка Кишиндык, в которой полно всякой речной рыбы и, как позже выяснилось, не только мелкой, но и очень даже крупной,таких,  как сомы, налимы, а позже и карпы. Ровно посередине русло переходило в пруд, где-то километр диаметром. В его берег упиралась очень крутая гора, поросшая на склонах мелким кустарником, цветами, ягодниками, а голову горы обрамляли лиственные леса, местами, переходящие в хвойные. В лесах очень много грибов:- подберёзовики, подосиновики, грузди,в том числе и сырые грузди, а ещё скрипуны, сыроежки, маслята, опята, волнушки, рыжики,и, конечно же,  красавицы лисички, да и многие другие грибы, на которые, порой, просто не  обращали внимания.
За прудом был старый сад, обрамленный черёмухой, сиренью, акациями, тополями, малинником.
В зарослях малины и чёрной смородины, прижавшись к горе, жил своею неугомонной жизнью родник. Молодёжь свою туда протоптала дорожку.
В середине сада находилась танцплощадка, с лавочками. Мы, детвора, приходили посмотреть,как танцуют парни с девчатами, послушать баян, гармонь, гитару, балалайку и мандолину
В перерыве между танцами пели песни и искромётные частушки на злобу дня,
а провинившийся, алел, как маков цвет или, вообще, прятался в кустах, а его оттуда, со смехом,доставали. Шутки понимались, в драку никто не лез. Раз проштрафился – получи по-полной.
К зиме мы уже въехали в наш небольшой домик, который строили всем селом вне работы и были этому несказанно рады,места хватило всему семейству.