Жестокость и доброта

Жестокость и доброта.

Страсть к убийству сидит в каждом. Есть и такие, что испытывают совершенно непобедимую жажду убийства в силу тайно накопившейся ненависти к человеку.
Убивают, ничуть не горячась, а убив, не только не мучаются, как принято это говорить, а напротив, приходят в норму, чувствуют облегчение.
Романы о преступлениях с наказаниями устарели, пора написать о преступлении без наказания. Состояние убийцы зависит от его точки зрения на убийство и от того, ждет он за убийство наказания или наград, похвал.
В Библии слово "Убил" употреблено более тысячи раз и по большей части с величайшей похвальбой и благодарностью творцу за содеянное.
Это и есть Ветхий Завет, древняя история. А новая такова, что от нее встала бы шерсть у гориллы, умей она читать.
С Каином гориллам двуногим нечего равняться, далеко они ушли от него, давно потеряли наивность.
У настоящих горилл не было королей, с улыбкой подписывающих смертные приговоры с сигарой во рту, не было изобретателей подводных лодок, пускающих ко дну сразу десятки тысяч людей, не было атомных бомб, держащих мир в страхе.
Интересно, мучаются эти люди муками Каина или Раскольникова?
И вообще, мучаемся мы, когда читаем, что авиация США бомбит Ирак, Сербию, Афганистан, где гибнут тысячи детей, женщин, стариков?
Или как террористы – камикадзе навели ужас на Америку в сентябре 2001 года. Нас это тронуло?
Мучается какой нибудь Париж или Лондон, построенный на человеческих костях и процветающий на самой свирепой и самой обыденной жестокости к так называемому ближнему.
В войнах уже участвуют сотни миллионов людей, Европа стала сплошным царством убийц. И все мы прекрасно знаем, что мир ни на йоту не сойдет с ума от этого.
Говорят, сейчас страшно ехать в Ирак, там бомбят.
Но желал бы я знать, кто сейчас побоится отдохнуть в Берлине, хотя в 40-х годах XX века этот город был завален гниющими трупами, а в воздухе витал запах жареной человечины.
Кругом царит людская жестокость и тирания, а раз так, то надо честно признать, что мы звери, а не люди. Человек – это гетевский Мефистофель, великий образ, начертанный величайшим талантом Европы, образ, для которого никогда не будет недостатка в аккордах Моцарта, а может быть - и в лире Россини!
Этот грозный образ, увековеченный существующим в человеке злым началом, переходит в копиях из века в век.
Мы спокойно воспринимаем гибель и смерть окружающих нас людей, более того, кончина наших знакомых, друзей, товарищей (иногда и родных тоже) вызывает в нас злорадство, мол, они раньше нас выбыли из игры.
Когда мы получаем весть о нашем приятеле, о котором давно не слышно, первым долгом нас интересует одно: он до сих пор жив? Он часом не болен тяжким недугом?
Человек готов к убийству, как к натуральному, так и пассивному.

;;;
Вспомнил одного старика, он выращивал розы на одной из прибрежных дач города.
Удивительный старикан, бывший чиновник. Теперь кинулся в природу. Не курит, не ругается, утопает в цветах.
Мы сидим с ним под тутовым деревом, рядом кипит самовар, ярко желтые осы садятся на стол.
На вопрос, почему он зарылся в цветочный сад, он ответил так:
- Я ясно понял, как приятно иметь дело с цветами, ухаживать за ними, дарить их, и, улыбаясь, покинуть этот дрянной мир.