Двор, окружённый тремя пятиэтажками, поросший кустами акации и
шиповника, с небольшой детской площадкой посередине, дремал. Утреннее
солнце заботливо поглядывало на него с высоты, потихоньку наполняя теплом.
Старый угольно-чёрный кот настороженно оглянулся по сторонам, в поисках
уютного пристанища. Выбрав подходящюю для отдыха скамейку, совсем
недавно выкрашенную в ядовито-зелёный цвет дворничихой тетей Машей, он в
два прыжка преодолел разделяющее с ней расстояние и, довольно уркнув,
приземлился на доски. Шаловливый летний ветерок игриво взъерошил
блестящую шкурку зверя. Кот растянулся во всю длину, отчего его тонкие лапы
свесились с лавочки, и прикрыл глаза. В памяти тут же всплыли воспоминания
прошедшей ночной охоты. Четыре упитанных мыша, безжалостно растерзанных
и употреблённых хищником, давали о себе знать. Переполненное брюхо
клонило ко сну. Вздохнув, черный разбойник погрузился в сладкую дрему.
На третьем этаже распахнулось окно. Недовольный полусонный голос
проворчал:
- Витька, опять ты задвижку с вечера не закрыл. Вона чего ветер делает, так и
стекло разбить недолго, – рука потянулась к раме, подтянула ее к себе.
Послышался лязгающий звук закрываемой задвижки. Кот приоткрыл один глаз,
удостоверился, что опасности для него нет и, снова ушел в сон.
- Ур-Ур-Ур! Тр! – с надрывом прогрохотало недалеко от скамейки. Мотор
старенького жигуленка сделал несколько оборотов, и, не осилив продолжения,
заглох.
- Ну, ё-моё! Опять двадцать пять! Вчера же заводилась с пол пинка…Полдня
под тобой провалялся! – мужичок досадно крякнул, обошел видавший виды
автомобиль, с проступившей на крыльях и бампере ржавчиной.
- Саныч, ты чего с раннего утра разорался! Народ ещё спит, весь двор
перебудешь! – поспешила к нему дворничиха. Тетя Маша, как по-свойски, по
родственному, величали ее обитатели трех домов, почётную должность
дворника занимала с незапямятных времен. Она уже и сама не помнила, когда
началась ее карьера. Оранжевая униформа, метла и ключи от подсобки, давным-
давно стали ее неотъемлимой частью. Местные тетю Машу побаивались и
уважали, посторонние во двор не совались. Дворничиха имела крутой нрав, что
не мешало ей быть одинаково и сердобольной и справедливой.
Завидев приближающуюся тетю Маш, вооруженную метлой, Саныч занял
оборонительную позицию, спрятавшись за жигуленок.2
- А я че? Я ж ничего плохого. Вот, не заводится, окаянный, хоть убей! А мне
срочно по делам надобно. На рынок. За ягодой. А то меня Зинка с потрохами
съест, ты ж ее знаешь, – он исподлобья взглянул на дворничиху.
Поравнявшись с мужичком, та встала подбоченясь, грузно опираясь на свою
лохматую помощницу.
- Ладно уж. Знаю я твою женку. И правда, все уши прожужжит. И как это ты с
ней столько лет прожил под одной крышей? Двадцать?
Саныч вздохнул.
- Не-а, Марья. Бери выше, все тридцать пять.
Испуганно зыркнув на страдальца, дворничиха попятилась от него как от
чумного.
- Это ж надо…Так тебе, Саныч, в нашем дворе надобно памятник ставить. При
жизни. Чтоб все любовались и к тебе домой на экскурсии ходили. Ты у нас
живая легенда будешь.
Двое замолкли, обдумывая сложившиеся положение.
Двор снисходительно молчал, понимая торжественность момента. Не каждый
день в нем хотят памятники воздвигать.
Из первого подъезда выкатилась свора собак. Длинные, смешные таксята
заполонили собой весь двор, оглашая его звонким щенячьи лаем. За ними,
неуклюже семеня, появилась хозяйка. Заводчица собак, Мария Львовна,
женщина средних лет, шыкнула на заспавшегося кота, согнав его с ложа и,
плюхнулась на край лавочки.
- Стасик, Нюрочка, Кирюша, Лушаня, Барик! Не убегайте далеко. –
напутствовала она веселой шайке.
- Началось, - пробурчала тетя Маша, отходя от Саныча. Грозно сдвинув брови,
она двинулась к новой жертве, потеряв к мужичку с жигуленком всякий
интерес.
- Опять вы, Мария Львовна, своих шалопаев, без привязи выводите! Сколько
раз…- начала она.
***
Антон Коробейников сладко зевнул и перевернулся на другой бок. Будильник
опять завел свою песню.
- Дзынь, дзынь, дз…- мальчик оборвал звонок, зашвырнув ни в чем не
виновный механизм в дальний угол комнаты.
- Антоша, вставай! На экзамен опоздаешь! – поторопила его мама, заглядывая
в дверь.
- Ну что за жизнь такая! Выспаться не дадут человеку! – нехотя покинув
постель, Антон угрюмо поплелся на кухню. – И не экзамен это, а кон-тро-ль-
ная! Ну как ты не можешь запомнить! И вообще, сейчас у всех нормальных3
школьников ка-ни-ку-лы! – он взгромоздился на высокий, стилизованный под
старину стул.
Мама, в цветастом фартуке, молодая, подтянутая, со спортивной девичьей
фигурой, с модной короткой стрижкой ёжиком, взглянула на сына с укором:
- Не злись, Антоша. Ты же сам устроил себе такое лето. Если бы ты весь год не
лентяйничал, а усердно занимался, то не остался бы на пересдачу. Теперь
придется постараться, чтобы перейти в седьмой класс.
Сынок недовольно поморщился. От маминых нравоучений сводило челюсти.
Каждый день одно и то же. Антоша, учи алгебру. Антоша, позанимайся на
скрипке. Антоша, не опоздай в школу. Надоело… Куда интересней «резаться» в
новую компьютерную игру с монстрами-роботами или гонять мяч с
мальчишками. Как раз сегодня намечался футбольный матч с ребятами из
соседнего двора. А тут…
- Ты бы умылся, прежде чем садиться за стол, - не унималась мама, ставя перед
ним фарфоровую тарелочку с дымящимися на ней оладьями. Края тарелки были
щедро покрыты сметаной. Ухватив оладушек за пышный горячий край, мальчик
отдернул руку, чуть не смахнув завтрак на пол.
- Ой-ё! Обжегся! Теперь точно не смогу на скрипке репетировать. Болит-то как!
– он подскочил к раковине, включил холодную воду и, сунув под струю руку,
замер, не забыв при этом скроить страдальческую мину. Мама наблюдала за
действиями сына, прижав к щекам вафельное кухонное полотенце. Опять она
сделала что-то неправильно. Действительно, прежде чем угощать ребенка
завтраком, надо было остудить оладьи. Расстроившись, она не заметила, что
Антон уже давно закончил процедуру лечения ожога и, с аппетитом умяв
содержимое своей тарелки, принялся за вторую порцию.
- Ваб, - давясь очередным оладушком, похищенным из маминой тарелки,
проговорил он.- Ты же говорила, что женщинам надо тщательно следить за
своей фигурой. А оладьи, да ещё с деревенской сметаной, прямой путь к
ожирению. Цени, я берегу твою фигуру. Ну, если очень захочется, ты же
испечешь себе еще? – мальчик доел последний кусок, сунул жирные пальцы в
рот, обсосал. – Усё, я полетел.
Женщина тяжело вздохнула и принялась заново замешивать тесто. Сама
виновата, недокармливает ребенка. А ему вон сколько надо. Мальчишка
крепышом растет, весь в папу. Правда, в отличие от спортсмена – легкоатлета,
призера многих международных соревнований, а нынче заслуженного тренера
юношеской сборной, каковым являлся его отец, Антошу, помимо дворового
футбола, спорт не интересовал. Сын пошел по стопам матери, бывшей
талантливой пианистки, с отличием закончившей сначала музыкальную школу,
а затем и консерваторию. Отдав сына в «музыкалку», как пренебрежительно
отзывался о цитадели искусства Антон, она искренне верила, что мальчик, едва4
отличавший «ми» от «ля», в конце концов образумится и станет великим
музыкантом.
- Всё трясешься над ним, квохчешь, как наседка, а что толку? Мальчишка
растёт грубияном и эгоистом. А еще неучем и лентяем, – на кухню вошел дед
Антона, – Вот я в его возрасте…
Мама раздраженно передернула плечами:
- Папа! О чем ты? Во времена твоего детства шла война. Дети вынуждены были
трудиться, зарабатывая себе на кусок хлеба. Сейчас совсем иные устои и нравы.
Чтобы чего-нибудь добиться, надо иметь талант, а не стремление выжить.
Дед молчал, раскачиваясь на стуле Туда-сюда, туда-сюда. Мнение дочери было
ему чуждо. О каких таких временах она говорит? Во все времена и эпохи
ценились такие качества, как доброта, смелость, порядочность, трудолюбие,
милосердие. С прискорбием отметив про себя, что внук ни одним из
перечисленных черт не обладает, дед пододвинул к себе блюдо с румяными,
только что прибывшими со сковороды, аппетитными кругляшами, и принялся
перекладывать их себе на изящную фарфоровую тарелочку.
***
Боясь упустить, Антона поджидали с раннего утра. Петька Махров,
одноклассник и бывший лучший друг, без которого еще совсем недавно
Коробейников не представлял себе ни дня, осторожно выглянул из-за угла дома
и, заметив вышедшего из подъезда мальчика с музыкальным чехлом за плечами
и папкой в руке, громким шепотом отдал распоряжения:
- Ты, Сашка, бежишь вдоль соседнего дома и встречаешь его на углу. А ты,
Камень, караулишь вон у того куста. Вдруг кинется драпать.
Из-за спины вылез маленький, щуплый Станислав, с младых лет
откликающийся на обидную кличку Стасик. Стасиками в их дворе кроме него,
называли рыжих домашних тараканов. Солнечный мальчик получил свое
прозвище не только из-за цветовой схожести с этими вредоносными
насекомыми, но и благодаря своей небывалой хитрости, проворности, умением
просочиться туда, куда обычному мальчишке сроду не попасть. Если вначале он
и обижался на прозвище, то теперь считал ее своей визитной карточкой.
- А мне что делать, Махор? – спросил он у вожака. Петька засунул его обратно
за дом.
- Ты чего башку высунул? Она у тебя заметная. Все дело запортачишь. Стой на
стрёме, смотри, чтобы прохожих не было.
Согласно кивнув, рыжий кинулся на тротуар. Вслед за ним по своим местам
разбрелись остальные. Петька мстительно прищурил и без того узкие глаза,
доставшиеся ему от отца-казаха. «Ты у меня попляшешь, Воробей! Будешь
знать, как мне дорогу переходить! Тоже мне, человек-оркестр нашёлся, строит5
из себя непонятно что!», подумал он, и от этих мыслей по телу пробежала
приятная дрожь.
Насвистывая мотив контрольного задания, Антон пересек двор и завернул за
угол пятиэтажки. До «музыкалки» оставалось пройти несколько домов. Мама,
наверное, и отдала-то его в эту школу, исключительно потому, что она
находилась близко к дому, считал мальчик. Отец хотел видеть в сыне
олимпийца-бегуна, но ему не повезло. Хрупкая, нежная красавица-жена на этот
раз проявила завидную стойкость, в результате чего Антон стал скрипачом.
Скрипку он люто ненавидел. А вместе с ней и своего музыкального
руководителя, пожилого Фёдора Вениаминовича Дворякова. Каждый раз,
подходя к мраморным, щербатым ступеням учебного заведения, Антон
мысленно и, от всего сердца, желал ему поскорее превратиться в руины,
сгореть в пожаре, потонуть в наводнении или пасть под обломками
прилетевшего из космических глубин, инопланетного звездолета. Фантазия
мальчика не подводила, каждый раз он придумывал новую, неповторимую
казнь ни в чем не повинному зданию.
Махров возник неожиданно. Появившись ниоткуда, размашисто шагая, он
шел навстречу Антону. По его уверенной походке и самодовольному лицу,
Коробейников сразу понял намерения бывшего друга.
Их многолетняя дружба прекратила свое существование в тот день, когда они
увидели ее. Она пришла в их класс в конце третьей четверти. Нет. Прилетела на
самолёте из загадочного, невообразимо далекого северного городка. Снежанна,
нежно называемая своими обожателями, Снежка, сразу стала любимицей 6Б
класса. Да чего там, всей школы. Под стать имени, девочка была светловолосой,
длинные упругие косы с завитушками на концах ниспадали ниже пояса. Глаза
имели удивительное сходство с лепестками васильков: такие же синие-
пресиние, смеющиеся над всем, что их окружало. Особенно трогательными
мальчишкам казались ямочки на щеках, сопровождающие девичью улыбку.
Помимо красоты, Снежка была на удивление талантлива. Заливисто пела в
школьном хоре, искусно вышивала крестиком на уроках труда, грамотно и
умело вела стенгазету, грациозно вальсировала на скользком паркете…
За сердце неприступной красавицы с Севера боролись сразу несколько
претендентов. В их числе оказались и два неразлучных друга, Антон
Коробейников, начинающий музыкант и твердый троечник, и Павел Махров,
круглый отличник, главный нападающий юношеского хоккейного клуба.
Павлик и Антон встретились посередине дома, как раз под окнами Снежки.
Родители девочки были военными. И папа и мама. Целыми днями они
пропадали в воинской части, расположенной на краю города. Снежанна, с
раннего детства приученная обходиться без попечения взрослых, вела домашнее6
хозяйство, готовила еду, самостоятельно выполняла заданные на дом школьные
задания и успевала при этом посещать хореографическую школу.
Квартиру в доме, возле которого, волею судеб, должна была совершиться
дуэль двух влюбленных, подполковник Юрий Васильевич Измайлов, папа
Снежки, купил недавно. Откуда ребятам было знать, что в тот злополучный
момент, когда их взгляды скрестились в безмолвном поединке, на балкон
второго этажа выйдет объект их поклонения, Снежанна Измайлова.
Она сразу узнала мальчишек. Тот, который повыше, хоккеист, ей не нравился.
Грубый неотесанный мужлан, как сказала бы про него ее мать. Все школьные
перемены Махров носился как угорелый с такими же, как он оболтусами-
спортсменами, в голове которых были одни лишь клюшки, шайбы, иногда, для
разнообразия, они обсуждали футбол и бокс. Второй, ниже ростом, но, в то же
время крепкий, с развитыми не по возрасту мышцами, скрипач, нравился ей еще
меньше. Мало того, что в обычной школе перебивался с двойки на тройку, так
еще просто отвратительно пиликал на своем стареньком изношенном
инструменте.
Ради девичьего любопытства ухаживания она принимала от обоих.
Снежка облокотилась о перила балкона и замерла, прислушиваясь к
разговору.
***
Летом бабушка вставала рано, как только первые солнечные лучи касались
подушки. Кряхтя и постанывая, она черепашьим шагом плелась в маленькую,
замызганную комнатушку, торжественно именуемую кухней. В тесном
помещении помещался старенький, покрытый выцветшей, местами протертой
до дыр, клеенчатой скатертью стол, под стать ему двухкомфорочная газовая
плита, низкий пузатый холодильник времен царя Гороха, подвесной шкафчик
для посуды и два расшатанных фанерных стула.
Анастасия Петровна поставила на плиту чайник со свистком и села на свое
место у окошка. Отодвинув короткую, серую от пыли занавеску, она принялась
разглядывать прохожих. Окно выходило в маленький неказистый дворик, с
одной единственной лавочкой между двумя раскидистыми дубами. Чайник
пронзительно засвистел.
- Ба, я сам. Сиди, – отозвался на призывный клич басовитый мальчишеский
голос. В кухоньку вошел высокий, ладно сложенный паренек. Он снял с плиты
пыхающий жаром в разные стороны чайник, добыл из шкафчика мешочек с
заваркой. Ловко настругал на тонкие куски молочный батон, сверху намазал
тонким слоем маргарина, - Готово, прошу всех к столу! – торжественно
провозгласил он, усаживаясь на стул.7
- Артем, я бы сама управилась. Ты, давай, кушай. Тебе силы нужнее, – с
нежностью, на которую способны только бабушки, она осторожно погладила
внука по непослушным, жестким, как проволока, волосам. – Может, не пойдешь
сегодня на рынок? – с надеждой спросила она, наперед зная ответ. Мальчик,
сидящий напротив Анастасии Петровны, никак не тянул на свои четырнадцать
лет. Помимо внушительного роста и хорошего телосложения, природа
наградила внука незаурядным умом и настоящим мужским характером. В
отличие от сверстников, страдающих переходным возрастом, Артем рано
перешагнул черту разделяющую детство от зрелости.
Серьезно взглянув на бабушку, он нагнулся, чмокнул в морщинистую щеку и
покачал головой:
- Бабуль, ну ты же знаешь, что нам очень нужны деньги. Скоро платить за
квартиру. И Машеньке в садик надо. А еще я хотел вам подарки сделать.
Анастасия Петровна всплеснула руками:
- Это еще зачем? Чай не новый год и не день рождения. Чего удумал?
Внук не успел ответить. В кухню, топоча ножками, вбежала девочка. Резво
забравшись на колени к брату, она прильнула к его груди. Тоненькие ручонки
обвились вокруг шеи. Бабушка в очередной раз подивилась причудам матушки-
природы. Родные по крови, брат и сестра совсем не были похожи друг на друга.
Машенька часто и тяжело болела. Уж и не сосчитать, скольких врачей они с
Артемкой обошли за ее короткую жизнь. Тоненькая как веточка лозы, с бледной
кожей, с хорошо проглядывающимися сквозь нее паутинками кровеносных
сосудов, с вечными темными кругами под большущими ярко-зелеными
глазами, сестренка разительно отличалась от своего пышущего здоровьем
старшего брата.
Их родители пропали без вести три с половиной года назад. Отец Артема и
Машеньки, всю жизнь посветил науке. Не проходило и месяца, чтобы он,
заслуженный кандидат, опытнейший геолог не срывался в очередную
экспедицию. Так и в тот злополучный день. Позвонили, уговорили. Поездка
состоялась. На этот раз, Семен Валерьевич решил взять жену.
- Всего-то на несколько дней едем. Пускай и Аннушка прогуляется, горным
воздухом подышит. А то сидит весь день в своей пыльной библиотеке, -
успокаивал он Анастасию Петровну, запихивая в рюкзак свитер. Свитер
упрямо не хотел помещаться, высовывая наружу, то рукав, то край горла. Этот
момент запомнился бабушке больше всего. Маленькая Машенька, которой
тогда едва исполнилось полгода, сидела на походном коврике – каремате, и
тянула к отцу ручонки.
- На следующий год все вместе поедем, ты, мама, Артемка и я,- папа сделал
дочке «козу».
В дверях появилась вихрастая артемкина голова.8
- Обещаешь?
- Слово мужчины, – со всей серьезностью ответил отец.
Артем еще долго на него злился за то, что он нарушил обещанное.
Несмышленым был, не понимал, что и рад бы был геолог Семен Валерьевич,
веселый бородатый дядька сдержать слово…Родителей искали несколько
месяцев. Говорят, они могли упасть в глубокое горное ущелье или заблудиться
в пещерных лабиринтах. Анастасия Петровна оформила над сиротами опеку.
Только, как оказалось, не она взяла опекунство над рано повзрослевшим
внуком, а он, над пожилой, в одночасье потерявшей и сына и невестку,
несчастной больной женщиной.
- У меня горло болит. Вот тут. – Машенька пошире открыла рот, стараясь,
чтобы язык не мешал как следует рассмотреть гланды.
- У-у-у! – удивленно протянул брат, внимательно вглядываясь внутрь горла. – И
правда краснючее. Такого красного горлышка я еще не видел ни у кого. Ты,
Машенька, заслужила первое место и теперь тебе полагается целых три главных
приза.
В предвкушении сюрприза девочка заерзала на месте.
- Ты сегодня не идешь в детский сад, это раз! И весь день смотришь свои
любимые мультики, это два! А еще, я принесу тебе вкусные сладкие таблетки,
это три.
- И шоколадку?
Артем переглянулся с бабушкой.
- И шоколадку. А теперь будь хорошей девочкой и шагом марш в кровать.
Бабушка заварит тебе ромашку.
- Ба, я на рынок. Как только освобожусь, сразу в аптеку и домой. Вы тут без
меня держитесь.
- Храни тебя Господь! – перекрестила его Анастасия Петровна, закрывая за
внуком дверь.
***
Антон Коробейников драться не умел. Несмотря на хорошие физические
данные, доставшиеся ему от отца, он был хлюпиком. По физкультуре у него
была твердая, справедливая тройка. Залезть на канат, перепрыгнуть через
«козла», пробежать стометровку на время, давалось мальчику с трудом. Руки,
привыкшие лишь к тяжести скрипки, предательски сползали по толстой
скользкой веревке, ноги быстро уставали и нещадно гудели, бок начинало
колоть после первых метров забега. Он считал, что любые конфликты можно и
нужно решать исключительно цивилизованными способами. Разговорами,
спорами, убеждениями. Однако, Антон отнюдь не был пацифистом, человеком
радеющим за мир во всем мире. Музыкантом двигала элементарная постыдная9
трусость. Именно она не позволяла Коробейникову махать кулаками, по-
мужски доказывая свою правоту.
Пашка Махров, наоборот, был ярым приверженцем физического воздействия
на противника. Хорошенько дать кому-нибудь в нос, проверить новый болевой
удар, скрутить соперника в бараний рог, было в духе начинающего хоккеиста.
Дня не проходило, чтобы школьный коридор не огласился чьим-нибудь воплем,
молящим о пощаде. Пашка лупил больно и профессионально, со знанием дела.
Одноклассники боялись Махрова и его команду как огня. Антона никто никогда
не трогал, зная, какой покровитель стоит за его спиной. В случае чего, обидчику
несдобровать.
Теперь, оставшись без «крыши», Коробейников чувствовал себя
незащищенным, а оттого ходил по школе тихо, стараясь не привлекать к себе
излишнего внимания и не вступать в конфликты.
- Поговорим, Воробей! – сквозь сжатые зубы, на манер киношных злодеев,
процедил Пашка. Антон инстинктивно попятился от него. Его окружили.
Стасик присел на скамейку, закинул ногу на ногу и замер, готовый в любой
момент кинуться на защиту вожака. Каменев с Саньком, угрюмо поглядывая на
врага, примостились на железном ограждении газона.
- Ну, давай поговорим, – еле слышно ответил музыкант. Он оценил обстановку.
Бежать было некуда. С одной стороны стоял Пашка со своими верными
шакалами, с другой, путь к отступлению преграждала подъездная дверь.
Махров пододвинулся к нему вплотную.
- Я предупреждал, чтобы ты к Снежке не лез со своими слюнявыми
признаниями? Предупреждал?!
- А я за честное соперничество. Я же тебе не запрещаю за ней ухаживать. –
Антон сделал слабую попытку вырулить мировую.
Мальчишки дружно заржали.
- Ну ты, Воробей, осёл! – Пашка даже хрюкнул от удовольствия, так его
развеселили слова бывшего друга. – А я у тебя и не собираюсь разрешения
спрашивать, усёк?! Снежка классная девчонка и такой хлюпик, как ты, её на фиг
не нужен. Так что, отвали, моя черешня, далеко и надолго. Ещё раз увижу рядом
с ней, ноги к ушам примотаю и с лестницы спущу. Понял? А это тебе на
закуску, для профилактики…- он почесал мощный натренированный кулачище
и двинулся на Антона.
Коробейников понял. Сразу, как только увидел Пашкины прищуренные,
горящие злобой глаза. Но, вдруг, вопреки своему характеру, решил не
сдаваться. До последнего. А там будь, что будет. И вовсе не из-за белокурой
северной красавицы. Внезапно стало обидно за отца, волевого, сильного, всегда
стремящегося к победе. А что он? Так, хлюпик, слабохарактерный слюнтяй, всю10
свою жизнь боящийся сказать лишнее слово, чтобы не получить кулаком в
смазливое личико.
Антон выбросил руку вперед, неуклюже, по-девичьи пихнув противника в
грудь. От удивления Махров не успел сориентироваться. Воспользовавшись
замешательством, Коробейников нанес ему еще один удар, попав в солнечное
сплетение. Удар получился жиденьким, неопытный кулак едва скользнул по
туловищу противника. Стасик с Камнем вскочили на ноги. Пашка потрогал
место, в которое попал музыкант, потер, проверяя.
- А вот это ты зря, Воробушек. Ату его, пацаны! – ребята не заставили себя
упрашивать, получив команду, стая накинулась на жертву.
Снежанна равнодушно наблюдала за происходящим. Жалости к мальчику,
беспомощно распластавшемуся на асфальте, корчившемуся от наносящихся
сверху ударов, она не испытывала. Бьют, значит заслужил. Такова участь всех
хлюпиков. Любовь штука коварная, за нее нужно бороться. Из покон веков
мужчины сражались за сердце и руку понравившейся красавицы, вызывали
соперников на дуэли и, даже шли на смерть, доказывая свое превосходство.
Девочка наманикюренным пальчиком потрогала землю в цветочном горшке.
Сухо. Она подняла леечку, предназначенную для ухода за цветами, и оросила
фиалку живительной влагой.
- Что ж вы творите, ироды! – заверещала бабулька, выглядывая в окно. – Я щас
полицию вызову!- она исчезла в глубине комнаты.
Дерущихся, если избиение одного несколькими, можно было так назвать,
Артем заметил сразу, как только завернул за угол дома. Поверженный
противник лежал в позе эмбриона, прикрывая руками голову. Самый рослый,
склонившись над ним, тряс за некогда белоснежную, выглаженную рубашку.
- И чтоб больше не вякал, слизняк! А то хуже будет! – орал он.
В несколько прыжков Артем оказался возле них. Мощным рывком отодрал от
рубашки оравшего, с изумленным криком повалившегося на землю. Пихнул в
бок рыжего, зацепив по пути коренастого, чернявого паренька.
- Ах, ты…- Пашка вскочил на ноги и, как собачонка, вцепился нежданному
спасителю в руку. Рыжий прыгнул ему на спину, обхватив руками шею.
- Бей в лицо! Я его держу! – скомандовал предводитель драки. Санек занес над
незнакомцем кулак.
Парень деловито стряхнул повисшего на руке Махрова, резким движением
скинул со спины Стасика. Кулак Санька развернулся в воздухе, так и не
достигнув намеченной цели и, под протяжный стон хозяина, вернулся в
исходное положение. Четвертый отполз сам, разумно решив, что лучше бы ему
убраться подобру-поздорову.
- Щас полиция приедет! Шпана! Садить таких, как вы надо! Малолетние
преступники! – снова появилась в окне бабулька, грозно потрясая телефоном.11
- Тикаем…- сплевывая, процедил Паша. Сделав шаг в сторону, пригрозил
Артему – А с тобой мы еще разберемся, рыночная шестерка!
Гуськом, стараясь выдержать суперменскую походку, спортсмены удалились.
- Живой? Хорошо они тебя отделали. Что не поделили-то? – Артем помог
Антону подняться, заботливо, по- матерински, отряхнул одежду.
- Да так. Свои разборки, тебе не понять, – музыкант не смотрел на своего
спасителя. Единственным его желанием было поскорее отсюда убраться.
- Твое? – парень достал из кустов скпипку.
- Мое. – Коробейников раскрыл чехол. Инструмент был безнадежно испорчен.
Струны болтались, деревянное тело пересекала глубокая трещина.
- Родаки убъют. – бесцветным голосом проговорил мальчик, вертя в руках
скрипку.
- Слушай, ты извини, я на работу опаздываю. Давай так, я ее починю, а ты
приходи через денька два. Я тут недалеко живу. Хорошо?
- Хорошо. – Антон покорно передал потрепанный чехол парню.
Продиктовав адрес, Артем сказал на прощанье:
- Ты это… Не переживай. Всякое в жизни бывает. Ну, до встречи.
Антон не ответил. Потрясенный произошедшим, мальчик находился в
состоянии шока. Никак он не ожидал, что, вот так вот, жестоко, подло, может
поступить с ним его когда-то лучший друг и одноклассник, знакомый ему с
детского сада, Пашка Махров.
Снежанна пристально вглядывалась в спину уходящего парня. Экземпляр, что
надо! Красивый, высокий, широкоплечий…А как ловко он раскидал Пашку и
его тупоголовых друзей-спортсменов! Такого и девчонкам не стыдно показать.
Да и отцу он наверняка понравится.
Адрес она запомнила и, не полагаясь на свою короткую девичью память,
записала аккуратным, мелким почерком отличницы, в блокнотике с белым
котенком в корзинке.
***
Вчера, увидев сына в грязной, с оторванным наполовину рукавом, рубашке, с
дырой на колене новых, дорогих брюк, Алена испугалась. Чуть ли не силком
втащив его в квартиру, кинулась ощупывать руки и ноги, даже умудрилась
пересчитать ребра, мало ли чего. Антон стоял перед родительницей, опустив
голову и, как советский разведчик в штабе врага, на все вопросы и крики,
отвечал лишь шумным сопением. Не добившись от сына ничего путного, Алена
решила оставить его в покое, отложив неприятный разговор на завтра.12
Убедившись, что в целом ничего страшного с сыном не произошло, не считая
испорченной одежды, нескольких царапин и синяков, она последний раз
провела ваткой вымоченной в зеленке по особо глубокой ранке и отправила его
спать.
Вечером позвонил Федор Вениаминович.
- Антон не пришел на пересдачу, – преподаватель сообщил это таким голосом,
будто случилось что-то невообразимо-катастрафическое. – Директор и члены
комиссии крайне возмущены его поступком. Это верх неуважения! Мы
специально собрались во внеурочное время, чтобы помочь вашему мальчику
перейти в седьмой класс. А что в итоге? Пятеро взрослых занятых людей,
битых два часа просидели просто так, ожидая когда Антон Коробейников
соизволит таки явиться на переэкзаменовку, – словесный поток разгневанного
музыканта иссяк, оставив место гордому молчанию. Мол, все претензии и
обиды высказаны, теперь ваша очередь, любезная, оправдываться и лебезить.
К удивлению мальчика, случайно ставшего свидетелем разговора, монолог
матери не предвещал для Дворякова ничего хорошего. Раньше мама
ассоциировалась у Антона с кроткой, пугливой ланью. Топнешь, присядет на
полусогнутые тонкие ноги и стремглав кинется бежать. Однако, уже
неоднократно он убеждался, что под маской дрожащей лани скрывается
опасная хищница. В минуты опасности она кидалась на врага с таким рвением,
что отступал даже волевой мужественный отец, уступая поле боя своей
хрупкой нежной жене.
- Уважаемый, Федор Вениаминович! Во-первых, я уже не Ваша ученица, чтобы
меня отчитывать. Во-вторых, неплохо бы и поздороваться для начала. И в
третьих, вы никогда не задумывались, что помимо музыки есть еще и простая
человеческая жизнь, которая иногда вносит свои коррективы в наши планы.
Может ребенок заболел и попал в больницу или случилось еще что-нибудь. До
свидания и всего хорошего, – выпалив всё это на одном дыхании, Алена
прервала разговор, нажав на красную кнопочку на телефоне. В глубине души
она была рада тому, что наконец-то, за много лет знакомства с преподавателем
Федором Вениаминовичем Дворяковым, смогла выказать ему свое отношение.
Антон мысленно поаплодировал матери. Он бы так не смог. Первый раз в
жизни решил отстоять свое мнение и вот что из этого вышло. Мальчик
дотронулся до заклеенной пластырем ободранной коленке и поморщился от
боли.
Это было вчера, а сегодня с утра его ждал неприятный сюрприз. Мама, так
рьяно защищавшая сына перед преподавателем, накинулась на Антона, как
только он появился на кухне:
- Дожили… Такого стыда я давно не испытывала. Мало того, что весь год
лодырничал, так еще и пересдачу умудрился пропустить. Вечером звонил13
Федор Вениаминович, он очень тобой не доволен. Теперь о переводе в седьмой
класс не может быть и речи. Я, конечно, уговаривала его, как могла, но он, даже
слышать не хочет о повторной переэкзаменовке. Как ты мог, Антон! – закончив
речь, мама сползла по стенке и села на пол. Обхватив руками
короткостриженную голову, она уткнулась лицом в колени и почти беззвучно
зарыдала.
- Ну зачем ты врешь, мама! – Антона затрясло от ярости. Адреналин
взметнулся до самой высокой шкалы, наделив подростка невероятной
всемогущей силой.- Я же вчера все слышал! Ни черта ты его не уговаривала, ты
его просто послала куда подальше.
- Что?! Да как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне?! Я сейчас же
позвоню отцу и расскажу о твоем отвратительном поведении, негодник! –
Алена судорожно порылась в карманах халата, добыла оттуда телефон,
быстрыми движениями набрала номер.
«Аппарат абонента находится вне зоны доступа сети» холодно прозвучало в
трубке.
- Пользуешься тем, что отец в командировке? Ничего, через несколько дней,
Андрей вернется, задаст тебе трепку. Совсем от рук отбился, – она швырнула
телефон на диван и отвернулась к окну, давая сыну знать, что разговор окончен.
Но адреналин уже поднялся выше максимальной шкалы и требовал выхода.
Уперев руки в бока, мальчик перешел в наступление:
- А ты, ты сама спросила, почему так получилось? Почему я пришел домой в
таком состоянии? Не-е-ет! Тебя, мамочка, интересовало только одно: куда
подевалась скрипка, стоившая так дорого, потому что когда-то принадлежала
известному скрипачу. Что теперь делать с брюками и как перейти в седьмой
класс! А ты никогда не думала о том, что я терпеть не могу скрипку и моя
мечта стать не музыкантом, а компьютерщиком?! Да ты просто пытаешься
навязать мне свою несостоявшуюся карьеру!
- Значит я – плохая мать?! И чем это я заслужила это звание? Тем, что хочу
вывести тебя в люди? Дать, то, чего недодали мне? Хочу, чтобы мой
единственный любимый сын стал в жизни кем-то значимым, а не каким-то
компьютерщиком, которых на каждом углу пруд пруди! – обернулась к сыну
женщина. В голосе зазвенели слезы. Антону даже показалось, что она снова
превратилась в кроткую нежную лань. – Стараемся с отцом, вкалываем до
седьмого пота, а тут на тебе…плохие родители. Мы ж тебе ни в чем никогда не
отказывали. За границу два раза в год, пожалуйста, мопед – получай мопед,
телефон последней модели, держи, сынуля…- договорить Алена не успела.
Упоминание именно о телефоне почему-то окончательно вывело младшего
Коробейникова из себя.14
- Да ничего мне от вас не надо! Заберите свой телефон…- он рывком достал из
кармана черный блестящий аппарат и, что было сил, бросил о стену.
Встретившись со стеной, сотовый разлетелся на составляющие части.
- Антоша, ты куда? – прокричала вслед мама.
- На кудыкину гору собирать помидоры…- огрызнулся сын, громко хлопая
дверью.
***
Выскочив из подъезда, Антон Коробейников сел на скамейку возле подъезда.
Куда ему податься, мальчик не знал. Единственными друзьями, с которыми он
проводил все свободное время, были Пашка Махров и компания. Других не
водилось. Да и кто захочет приятельствовать с мальчиком, в лучших друзьях
которого ходит самый отъявленный хулиган школы. Их не уважали, их боялись
А оттого, старались держаться на почтительном расстоянии. Домой
возвращаться не хотелось. Немного подумав, Антон решил ехать в парк.
Перебрав имеющуюся в кармане шорт мелочь, он пошел к остановке.
День подходил к концу. Незаметно для отдыхающих, небо из голубого,
превратилось в серое. Первые капли дождя упали в городской пруд, возмутив
своим вторжением безмятежное спокойствие водной глади. Длинноногие
водомерки закружились в танце, радуясь смене погоды. Коробейников потянул
носом, набрал полные легкие свежего, разбавленного прохладным ветерком,
воздуха. Посетители парка, не сговариваясь, дружной шеренгой двинулись к
выходу. Поежившись, мальчик поспешил присоединится к ним.
- Следующая остановка конечная. – объявил водитель трамвая. Кондукторша,
усталая немолодая женщина, потрясла Антона за плечо:
- Эй, парень, проснись! Конечная…
Он выпрыгнул на мокрый тротуар, попав белым кроссовом прямиком в
самую середину лужи, чертыхнулся про себя. Холодная вода неприятно
захлюпала в ботинке, насквозь промочив носок. Оглядевшись по сторонам
Коробейников передернул плечами. Прикосновение намокшей ткани футболки
вызвало во всем теле дрожь. Мальчик побежал. Быстро, залихватски
перескакивая через лужи, бордюры, низкие металлические заборчики. Ох, видел
бы его сейчас физрук…Он бы точно заценил… Почему-то с сожалением
подумал он. От бешеной гонки сердце выпрыгивало из груди, но, к удивлению
парня, бок не кололо, как обычно у него бывало после длительной пробежки, а
ноги готовы были нестись по бездорожью еще километров сто. Проскочив мимо
своего дома, Антон завернул за угол и остановился. Улица Гайдара, дом 6,
квартира 3, всплыло в памяти.
Звонок не работал. Потоптавшись возле порога, Коробейников преодолел
непонятно откуда взявшуюся робость и несколько раз неуверенно стукнул в
обшарпанную деревянную дверь.15
- Иду, иду уже. – отозвались по ту сторону. Дверь открыла пожилая женщина в
цветастом переднике. Отряхивая руки от муки, она, не спрашивая гостя о цели
визита, пригласила его в квартиру.
- Артем в своей комнате, спит с работы. Ты, проходи, не стесняйся. Я на кухню,
у меня там уже пирожки на подходе. Щас чай будем пить. Погода-то нынче…-
бабуля тяжело вздохнула и, развернувшись, зашаркала по коридору.
- Здрасте, - запоздало буркнул ей в спину Антон.
Пробравшись сквозь темный узкий коридорчик он наткнулся на дверь.
Спаситель спал на маленьком, залоснившемся о старости диванчике так сладко,
что Коробейникову стало жалко его будить. Во сне Артем причмокивал, как
ребенок и улыбался. Скрипнула половица.
- Ба, что-то с Машенькой? Опять жар? – моментально соскочив с постели, но
еще не успев раскрыть заспанных глаз, спросил парень.
- Это я, - нескладно ответил гость, неловко переминаясь с ноги на ногу.
Потерев глаза сжатыми кулаками, Артем изумленно уставился на Антона.
- Э…Не ожидал. Мы ж с тобой вроде на завтра договаривались.
- Я не за скрипкой. Просто…- чего просто мальчик объяснить не мог. – Хотел
тебе спасибо сказать…Ну, за то, что ты меня от Махора, то есть, от Пашки спас.
- Да брось ты. – махнул рукой Измайлов, облегченно вздохнув. – Это хорошо,
что это ты, а я то думал, что у сестренки опять температура поднялась. Вчера
ночью два раза скорую вызывали. Сейчас спит, вроде на этот раз пронесло, без
больницы обошлось. Да ты садись, футболку снимай, так и простыть недолго. –
он достал из шкафа фланелевую рубашку и протянул Антону.
- Спасибо, - в любом другом случае одевать чужую одежду Коробейников бы не
стал. Но, во-первых своя мокрая футболка ему уже порядком надоела, а во-
вторых, не хотел обидеть гостеприимного Артема.
- Тебя как звать?
- Антон. – и зачем-то добавил – Коробейников. Я в 6 Б учусь. Уже в седьмом.
- Артем Измайлов. А я в восьмой перешел. Подожди немного…- он вышел из
комнаты. Вернувшись, внес пластмассовый поднос с щербатой тарелкой, на
которой дымились, сводя с ума оголодавшего гостя, румяными пирожками.- С
этого краю с картошкой, а с этого - с капустой. Уплетай.
Уговаривать не пришлось. Как по команде мальчишки накинулись на
угощение. Пирожки таяли во рту. Уже не стесняясь, по-свойски, Коробейников
тянул руку за очередным кулинарным шедевром артемкиной бабушки. Чай тоже
был каким-то особенно необычайно вкусным и ароматным.
- Это все из-за Снежки. – вдруг сказал Антон. Артем понимающе кивнул
головой. И Коробейников все ему рассказал. Вот так запросто, не таясь, не
приукрашивая и не боясь оказаться высмеянным. И про Пашку, и про северную16
красавицу, и про маму. И даже про то, как час тому назад несся по дождливой
улице, ощущая себя безмерно счастливым.
Артем слушал молча, изредка вставляя по-мужски скупые реплики. Когда
мальчик выговорился, почувствовав от исповеди истинное наслаждение
грешника, положил руку ему на плечо:
- Всё перемелется, жизнь она такая, как палочка гаишника. Сегодня темная
полоса, завтра светлая. – от этого сравнения Коробейникову стало смешно.
- А ты с бабушкой и сестренкой живешь? А мама с папой?
- Они погибли четыре года назад в экспедиции. Ты, Антон береги родителей,
без них плохо.- только и сказал.
Страшные слова, произнесенные так спокойно, без тени жалобы, вызвали в
Антоне уважение.
Спохватившись, он начал собираться домой. Дождь закончился, за окном
смеркалось.
Артем протянул ему скрипку. Натянутые струны звякнули от прикосновения.
Трещина была тщательно склеена и замазана. Обнаружить увечье можно было
только сильно приглядевшись.
- Ты ж сказал, что завтра…
- Пока ночью возле Машки сидел, починил. Чтоб не скучно было. Работает? Ты
проверь…
Привычными движениями музыкант настроил инструмент. Несколько раз
провел смычком по струнам. Артем наблюдал за ним с благоговейным
трепетом:
- Ты молодец, я б так точно не смог. У меня слуха нет и пальцы грубые. – он
тайком взглянул на длинные ухоженные руки скрипача.
- Ладно, я пошел. А то мамка волноваться будет. Еще в полицию побежит. –
Антон направился к двери.
- Пока.
Улица встретила Антона Коробейникова одурманивающим ароматом
свежепролитого летнего дождя. Он шагнул вглубь двора, заприметил лавочку
меж дубов. Положив на нее чехол, раскрыл его, достал инструмент. Повертел в
руках, поднес к носу, втягивая в себя запах не до конца высохшего древесного
лака. Руки сами установили скрипку под подбородком, нащупали в
сгущающихся сумерках смычок. И заиграли.
Мелодия пронзила унылый пустой дворик, превратив его на время в
торжественный зал консерватории. Юный музыкант стоял в желтом круге
фонаря, самозабвенно водя палочкой взад-вперед. Он не задумывался о том,
правильно ли играет, сохраняет ли нужный темп, не перепутал ли ноты…Он
будто бы слился со скрипкой в одно целое. Впервые в жизни, Антон
Коробейников играл по-настоящему, получая от игры ни с чем несравнимое17
удовольствие. В доме начали распахиваться окна. Люди сидели на
подоконниках, высовывались по пояс, некоторые стояли обнявшись. Даже
местные коты затихли, боясь потревожить волшебство, исходящее от одинокого
уличного музыканта. Завершив последний аккорд, мальчик глубоко выдохнул,
руки обессилено опустились вниз. Волшебство на прощанье тренькнуло и
испарилось.
Жители дома номер семь по улице Гайдара аплодировали. Один мужик,
опасно свесившись с балкона, восторженно закричал:
- Браво! Вот это концерт! Музыканту огромнейшее мерси!
Среди аплодирующих Антон заметил Артема. Он стоял у открытого кухонного
окна, держа на руках худенькую белокурую девочку.
- А этот мальчик еще к нам придет? Мне понравилось какую он музыку делает.
– обернулась она к брату.
Он задумчиво смотрел вслед уходящему скрипачу.
- Придет, Машенька, обязательно придет. У него еще все только начинается.
***
Покрутившись перед зеркалом, Снежанна недовольно поморщилась. Да уж,
видок еще тот. Серая школьная форма, состоящая из куцей жилетки с тремя
черными пластмассовыми пуговицами, плессированной, по колено, юбки и
белой, в рюшах, блузки, наводила жгучую тоску. Она поправила собранные в
объемный пучок волосы, тщательно расчесала челку. Сегодня в школе
намечался праздник в честь окончания учебного года. Пригрозив
дополнительной трудовой отработкой в случае неявки, учительница, Анна
Павловна, считала свой долг перед директором выполненным сполна. Бывший 6
«Б», за исключением одного болеющего, явился в полном составе.
- Ты такая красивая! – восхищенно вздохнула подруга. Несмотря на
царственную фамилию, Королёва, она не отличалась ни статью, ни ростом, ни
манерами. Ленка была выходцем из простой рабочей семьи, с папой - рядовым
работягой с Машиностроительного завода и мамой швеёй-надомницей, день и
ночь проводящей время за старенькой машинкой. Снежка казалась ей
особенной, неземной, как артистка из телевизора. Она готова была идти за ней
на край света, прислуживать, носить ранец, выполнять самые причудливые
капризы, лишь бы находиться рядом, прикасаться к ее вкусно пахнущим вещам
и, под завистливые взгляды девчонок, гордо проходить по школьному коридору
с ней под руку.
Звезда окинула стоящую рядом девочку покровительственным взглядом.
- Ты преувеличиваешь… Я сегодня выгляжу просто отвратительно. Да еще эта
серая тряпка…
Ленка испуганно ойкнула и даже попятилась назад от королевы:18
- Снежка, никогда так не говори! Ты не можешь плохо выглядеть! Форма тебе
очень идет, просто она…- Королева задумалась, пытаясь подобрать нужные и
необидные слова – Немножко строгая.
Красавица раздраженно передернула плечами. Поддерживать диалог про
какую-то безвкусную тряпицу, выдуманную сумасшедшим дизайнером, у нее не
было никакого желания. Она перевела разговор на интересующую ее тему:
- Ленка, ты же учишься здесь с первого класса, наверное, всех знаешь?-
закинула она удочку.
Подруга согласно кивнула и замерла, ожидая продолжения, готовая тут же
кинуться на розыски того, кто понадобился Снежке.
- Знаешь такого высоко, симпатичного парня, Артема. Кажется, он учится в
седьмом или восьмом классе.
- Да кто ж его не знает. Артемка Горностаев круглый отличник, он во всех
школьных олимпиадах и соревнованиях всегда первые места занимает.
Представляешь, за все время не получил ни одной троечки! Он в 7 «А» учился, а
сейчас в восьмой перешел. А что? – запоздало поинтересовалась она, уже
догадываясь о причине. Серьезный, не похожий на остальных оболтусов-
мальчишек, красивый, спортивный парень понравился ее подруге.
Выслушав информацию, Снежанна про себя отметила, что интуиция ее не
подвела. Артем по всем параметрам подходил на роль ее друга.
- А что, у такого расчудесного парня нет девушки?- как-бы вскользь
поинтересовалась она, всем своим видом стараясь показать равнодушие.
- Не-а. Он всех отшивает. За ним знаешь, какие красавицы бегали? Только все
без толку. Артем у нас убежденный холостяк. – попыталась пошутить Ленка, но
поймав на себе суровый снежкин взгляд, осеклась. Но, тут же оживилась,
бледное лицо покрылось неровными красными пятнами. Она наклонилась к уху
красавицы и зашептала – А вот, кстати, и он. Легок на помине.
Измайлова отвернулась к зеркалу, делая вид, что поправляет на блузке
воротничок. В глубине зеркала появился Горностаев. Он широкими уверенными
шагами пересек школьный вестибюль и, остановившись как раз напротив
девчонок, нагнулся к развязавшемуся на кроссовке шнурку.
Решив не упускать момента. Снежка сделала шаг в сторону, неуклюже
подогнула ногу на высоком, тонком каблуке и, чуть не упав на парня, стала
оседать. Не разгадавшая хитрого плана, Королева ринулась ее спасать. Но, не
успела. Артем оказался расторопнее. Он вскочил на ноги, подставил под спину
падающей звезды сильную мужскую руку и вернул ее в исходное вертикальное
положение.
- Ах, огромное спасибо! Если бы не ты, я точно бы рухнула на пол. – Снежанна
достала из потаенных уголков свой самый сладкий голосок.19
- Да не стоит…- смутился спаситель. Он во все глаза смотрел на девочку,
отметив про себя, что она очень красива. Таких у них в школе он еще не
встречал. – Не ушиблась? И не страшно тебе на таких каблучищах ходить? Так
и убиться можно.
- Я привычная. Мы, танцоры, на каблуки встаем с детства.
- Ты танцуешь?
- Ага. А ты нет?
- Не приходилось.
Измайлова протянула ему нежную, с длинными, покрытыми розовым лаком
ногтями, руку:
- Снежанна. Сегодня будет дискотека. Может попробуешь? Я тебя научу.- она
заглянула ему в глаза. Длинные, по-девичьи пушистые ресницы мальчика
метнулись туда-сюда.
- Извини, не могу. Я бы с удовольствием…
В разговор вклинилась Ленка:
- Снежка, пойдем, а то опоздаем. Там уже все наши собрались.
Отмахнувшись от подруги, как от надоевшей мухи, Снежанна спросила:
- А завтра вечером? Может сходим куда-нибудь? Например, в парк на карусели?
Или в кафешку?
- Ну, хорошо. – неуверенно проговорил он. В памяти всплыл недавний разговор
с Антоном.
«Мне Снежка до одури нравится…Она такая…Волшебная, что ли… Только она
на меня совсем никакого внимания не обращает…»
- Тогда до встречи. Буду ждать тебя возле школы в пять вечера. Смотри, не
опаздывай! – обрадовалась девочка. Послав на прощанье воздушный поцелуй,
она, подхватив под руку подругу, умчалась, оставив после себя легкий аромат
духов.
***
Лена Королева подошла к своему дому, когда ее догнал Пашка Махров.
- Стой! – скомандовал он, положив руку ей на плечо. От неожиданности
девочка закричала и обернулась. Вид Ленки был такой испуганный, что
Махрову даже стало ее жалко.
- Ты чего? Я не кусаюсь по пятницам,- он попытался шуткой сгладить
ситуацию.
- А сегодня не п-п-пятница. – выдавила из себя девочка. С раннего детства Лена
была очень робким, стеснительным ребенком. Даже обычный поход в магазин
являлся для нее нелегким испытанием. Она не могла попросить продавца
показать товар, спросить чек и, если складывалась какая-либо конфликтная
ситуация, тут же замыкалась в себе, краснела, бледнела и старалась как можно
быстрее покинуть место брани. О встречах с мальчиками она могла только20
мечтать, уютно устроившись на диване с очередным любовным романом.
Наверное, поэтому и выбрала себе в подруги сильную, уверенную в себе,
эгоистичную Снежку. Вернее, это Снежка выбрала безотказную, верную,
готовую ради нее на любые жертвы, Ленку Королеву.
Поэтому, увидев перед собой главного хулигана школы, она пришла в жуткое
смущение. Разговаривать с мальчиками наедине, вот так, с глазу на глаз, ей еще
не приходилось.
- Да ладно, я ж пошутить хотел. У тебя есть минутка? Поговорить надобно.
- Угу. – угукнула себе под нос девочка, чувствуя как бешено колотится сердце в
ее груди.
Хоккеист во все глаза смотрел на одноклассницу. Моментально, из
привычного бледного состояния ее лицо приобрело свекольно-красный цвет.
Она смотрела строго себе под ноги, давая ему возможность без стеснения
разглядывать ее. Девчонка как девчонка, с длинной русой косой, болтающейся
посередине прямой, узкой спины; зелеными глазами, обрамленными светлыми
короткими ресницами; аккуратным, чуть вздернутым веснушчатым носом.
Совсем не во вкусе Пашки. Ему всегда нравились яркие, кричащие своей
красотой, рано повзрослевшие девушки, в обтягивающих модных джинцах,
мини юбках и коротких, до пупа, топах.
- Что там у Снежки с этим Атемом? Любовь что ли намечается?
- Я н-н-незнаю. П-п-просто поговорили и разошлись.
Выставив ногу вперед, Махров облокотился о дерево и смачно сплюнул на
асфальт.
- Ты мне, это, давай не ври. Все-то ты знаешь, ты ж ее лучшая подружка. О чем
говорили то?
Ленка готова была провалиться сквозь землю, лишь бы поскорее заскочить в
свой подъезд и не отвечать на вопросы настырного одноклассника.
- Ну о свидании вроде бы договорились.
- Когда, где, во сколько?...Да не боись, я ж с дружескими намерениями…Может
тоже хочу с ними прогуляться, свежим воздухом подышать. Мы ж с Артемкой
давние друзья. Вот я им сюрпрайз и сделаю.
Девочка вздохнула свободнее.
- А, ну тогда в пять у школы. – весть о том, что ничего плохого не произойдет, а
вместо этого Пашка собирается преподнести подруге сюрприз, ее обрадовала.
- Ну, покедова, Королева. – небрежно бросил через плечо Махров и насвистывая
направился в другую сторону.
- Пока, Паша.- тихо, чтобы было слышно только ей, прошептала она. Встреча с
Махровым, вот так, вне школьной обстановке, взволновала девочку. У нее
никогда не было друга, и никто никогда в нее не влюблялся, чтобы, как за21
Снежку, бороться, добиваться внимания, ревновать, устраивать свидания, как в
обожаемых ею романах.
От спортсмена веяло мужским одеколоном, потом и чем-то еще, таким
притягательным, завораживающим, что хотелось догнать его, схватить за руку и
пойти вместе с ним по раскаленной асфальтированной дороге. Едва
удержавшись от безрассудного поступка, Ленка забежала в подъезд, открыла
дверь квартиры, не снимая туфель бросилась на диван и разрыдалась,
уткнувшись носом в недочитанную с вечера книгу.
***
Артем появился у школы ровно в пять. Посмотрев на часы, оставшиеся ему
после отца, он от нечего делать, выбрал себе на пришкольном стадионе турник
повыше и, подпрыгнув, повис на перекладине.
- Раз,- считал он, подтягиваясь вверх. – Два – кувырок. – Три…
Девочка увидела его издалека. Тело парня ритмично ходило вверх-вниз, без
устали повторяя однообразные движения. Спрятавшись за дерево, она
продолжала за ним наблюдать, восхищаясь его выносливостью. Многие
мальчишки не могли и двух раз подтянуться на турнике, не говоря уже о том,
чтобы выделывать на нем такие фортеля. Мальчик сделал очередной кувырок и
спрыгнул на землю.
- Браво! – захлопала в ладоши Снежанна, выходя из укрытия.
Он обернулся, увидел девочку и окинул смущенным взглядом свой более чем
скромный парадно-выходной наряд, состоящий из клетчатой рубашки с
короткими рукавами, вылинявших брюк и заношенных, стоптанных ботинок.
Снежка выглядела как королева красоты, только что сошедшая с подиума.
Коротенькое бирюзовое платье облегало стройную, без единого изъяна,
девичью фигуру. Волосы были уложены в затейливую, со свисающими по обе
стороны лица локонами, прическу. Длинную лебединую шею украшала
тоненькая золотая цепочка с кулончиком в виде сердечка.
- А ты, я смотрю, спортсмен. – она подхватила оторопевшего мальчика под
руку, прижавшись, заглянула в глаза. – Ну что, идем?
- Идем…- покорно согласился Артем, стараясь идти в ногу с девочкой, чтобы
ненароком не наступить ей на лакированную белую туфельку.
Парк встретил их радостными детскими криками, веселым птичьим щебетом и
громкой, льющейся из динамиков музыкой. Нарядно одетые люди неторопливо
прохаживались по ухоженным, обрамленными подстриженными кустарниками,
дорожкам. Под ноги постоянно попадались малыши в ярких комбинезончиках и
юбочках. Молодые мамочки гордо толкали перед собой коляски. Снежанна
облюбовала одну из скамеек, спрятанную в тени деревьев и, нарочито небрежно
закинув ногу на ногу, села, жестом приглашая Артема примостится рядом.22
- Ну, чем займемся? – спросила она, доставая из крохотной сумочки-косметички
зеркальце. Привычными движениями поправила челку, заправила за ухо
выпавшую из прически непослушную прядь.
Мальчик сел на самый край лавочки. Вопрос красавицы поставил его в тупик.
- Ну, что можно делать в парке? Наверное, гулять, наслаждаться чудесной
погодой. Можно дойти до пруда, покормить уток.
Снежка рассмеялась. Не от души, когда смех получается безудержным,
задорным, а наиграно, сдержано, будто хорошо выученная роль в кино.
- Артем, ну какой ты смешной? Мы что, дети, что ли, уток кормить? Я знаю,
здесь недалеко есть замечательное молодежное бистро. Мы бы могли поесть
там суши или пиццу. Ты что больше предпочитаешь?
Горностаев суши не пробовал и пиццей не увлекался. Не потому, что
брезговал или они не пришлись ему по вкусу. Скудный бюджет его семьи, в
которой он, в свои четырнадцать лет, являлся основным добытчиком, не
позволял ему растрачивать его на малюсенькие японские явства. Он сунул руку
в карман, нащупал помятую, единственную купюру достоинством в пятьсот
рублей, из которых еще надо было выделить сумму на покупку молока, хлеба и
упаковки антибиотиков.
- Снежанна, извини, я не могу тебя повести в кафе. У меня сестренка заболела,
приходится очень много тратить на лекарства.
Девочка понимающе кивнула головой.
- Да ты что? Не переживай, маленькие всегда болеют, она обязательно
поправится. А в кафешку в следующий раз сходим. Ну что, пошли на твой пруд,
уток кормить?
- Снежка! Привет! – к скамейке бежала девочка в ярко-оранжевом в крупный
белый горох, платье. Девушки обнялись, несколько раз чмокнули друг друга в
напудренные щечки. Тут же опомнились, достали из сумочек зеркальца и
одинаковые, круглые пудреницы. Как по команде, синхронно, привели себя в
порядок.
Подруга бросила на скучающего Артема заинтересованный взгляд.
- А это кто? Новый поклонник? Ничего себе, красавчик. Где ты их находишь?
- Давай потом, ладно? У нас романтическое свидание. Встретимся завтра на
пляже, я тебе все расскажу.- Измайлова подтолкнула девочку к тропинке.
- В подробностях? – не унималась та, не переставая стрелять густо
накрашенными глазами в сторону парня.
- Да-да, в мельчайших подробностях. Иди уже.
- Подружка?- спросил Артем.
Снежка пожала загорелыми плечами.
- Так, знакомая. У меня идея, давай на чертово колесо? Я конечно та еще
трусиха, но с тобой мне ничего не страшно.23
Купив эскимо, ребята разместились в кабинке колеса. Тихонько раскачиваясь,
она начала подниматься вверх. Артем не знал с чего начать разговор, ради
которого он согласился на свидание со Снежкой. Чувствуя себя не в своей
тарелке, он рассказывал ей анекдоты, услышанные на рынке, даже умудрился
вкраце перессказать недавно прочитанную книгу про бандитов. Девочка
слушала внимательно, ловя каждое слово. Артем оказался интересным
рассказчиком. В конце поездки, она так прониклась его рассказом, что чуть не
пропустила остановку.
- Нам пора. Здорово и совсем не страшно. – Снежка спрыгнула на землю.
- Ты про книгу или про колесо?
- И про то и про другое. Ты классно рассказываешь. Так и хочется слушать и
слушать. А музыку ты любишь?
- Слушай, Снежанна, я хочу с тобой серьезно поговорить.
- Я вся во внимании.- девочка состроила серьезное личико, но не удержалась и
прыснула со смеху.- Ну, говори же, не тяни. Кажется, я уже догадываюсь, о чем
ты хотел сказать.
- Снежка, ты очень красивая и интересная девушка. Любой другой был бы рад,
что такая красавица обратила на него внимание. – он перевел дух, собираясь
сказать самое важное – Но, понимаешь, ты мне не нравишься настолько, чтобы
мы могли встречаться как парень с девушкой. И вообще, мне сейчас, правда не
до гулянок. – снежкино лицо окаменело. Отказываясь верить в услышанное, она
переспросила:
- Ты меня отшиваешь? Я что, недостаточно хороша для тебя?
- Ты неправильно меня поняла. – попытался оправдаться парень, но Измайлова,
резко отстранилась от него, посмотрела брезгливо, как на таракана.
- Да что ты про себя возомнил? Думаешь, если у тебя смазливое личико и
накаченная фигура, значит тебе все можно? Тогда какого черта ты пошел на это
свидание? Решил поиздеваться? Показать, какой ты крутой перец?- девочка
перешла на крик. На них начали оборачиваться прохожие.
Внезапно, Артем Горностаев, всегда спокойный и выдержанный, вышел из
себя. Ему даже понравилось это чувство свободы, которое дало ему гнев.
- А ты? Ты сама вся такая белая и пушистая? – перешел он в наступление. –
Тогда почему не позвала на помощь, видя, как четверо оболтусов под твоим
балконом избивают одного? А он, между прочим, в тебя влюблен. И именно из-
за тебя ребята поссорились. Ты же все слышала и видела?
- Так ты меня видел?- на минуту потеряла она самообладание, но тут же
встряхнулась, взяла себя в руки – А это не твое дело! Это их проблемы. А
Коробейников твой – слюнтяй и размазня! Нашел за кого заступаться. Так ему и
надо! Жалко, что Пашка не успел ему всыпать по полной! А ты, ты…кретин,
каких мало! Тоже мне, Робин Гуд выискался! - не дав Горностаеву опомнится,24
она влепила ему звонкую пощечину, оставившую глубокий красный след на
коже и, всхлипывая от ярости, кинулась бежать прочь.
Пашка выскочил из кустов и бросился ее догонять. Несмотря на высокие
каблуки и короткое облегающее платье, девочка неслась с реактивной
скоростью. Когда он поравнялся с ней, то тяжело дышал, на лбу выступили
капельки пота. В руках Махров держал букет желтых роз.
- Снежка, подожди…- он пас их от самой школы. Ехал в трамвае, спрятавшись
в толпе пассажиров, крался по кустам акации вдоль парковой тропинки,
терпеливо сидел в засаде за кассой пока они катались на колесе обзора. Розы,
уставшие от изнуряющей жары, городской пыли и небрежного к ним отношения
со стороны Пашки, поникли.
- А ты-то что здесь делаешь? – вместо приветствия, спросила у него девочка.
Махров, на время забыв, что он крутой чувак, стал самим собой. Рядом не было
ни Стасика, ни Санька, и он, перестав кривляться и паясничать, впервые за
последнее время, расслабился, позволив себе не играть, не чваниться, а просто
дышать, жить, говорить и делать то, что велит сердце, а не обязывает
выбранный им статус злого героя.
- Я, это…бежал за тобой. Вот, это тебе. – он протянул девочке цветы. Не
взглянув на них, она скорее машинально, нежели умышленно взяла букет и,
продолжая смотреть на одноклассника холодным, испепеляющим взглядом, еле
сдерживая раздражение, процедила сквозь зубы:
- Что надо-то?
- Ну, я хотел тебе сказать, что…- Пашка замялся, опустил глаза. Непонятно
откуда взявшаяся слабость, вызвала в нем легкую дрожь. – Короче, Измайлова,
ты мне очень нравишься. Давай ходить вместе. Ну, как парень с девушкой. –
осмелел он. – Я тебя защищать буду, никому в обиду не дам. А еще…
Снежанна истерически рассмеялась. В недоумении глядя на хохотавшую как
безумную девушку, Махров замолчал. Одноклассница наступала на него,
сопровождая каждый шаг словом:
- Да нафига ты мне нужен? Бесперспективный тупоголовый хулиган?! Ты,
вообще, на себя в зеркало смотрел? Да с таким, как ты даже стыдно на улице
появиться, не то, что бы ходить под руку. Иди ты, знаешь куда со своим
задрыпанным веником?...- размахнувшись, она зашвырнула розы в ближайшею
урну. Пашка стоял не шелохнувшись, сердце ухнуло, встрепенулось и камнем
покатилось вниз. Глядя на неприглядно торчащие из мусорки стебли роз, он
почувствовал, как горло предательски сжал горький ком. Сглотнув, выпалил на
одном дыхании:
- Сама иди, тоже мне, королева нашлась! Да таких как ты, у меня знаешь
сколько? А Артем твой грязный потный грузчик с рынка! И то тебя побрил! –
смачно сплюнув, он бросил презрительный взгляд на девушку. – Первая25
школьная красавица – жена разнорабочего! Ой, не могу, вот умора!- ему вдруг
стало очень весело. Подхватив мелодию, разносившуюся по скверу, он
засвистел, деловито засунул руки в карманы фирменных джинцев, не
оглядываясь, пошел.
Оставшись наедине с собой, Снежанна обессилено опустилась на ближайшую
скамейку и уткнулась лицом в горячие, влажные ладони.
«Ты морячка, я – моряк,
Ты рыбачка, я – рыбак…» - неслось из динамиков.
«Ты нищий работяга, я – умница и красавица, которую ждет красивая гламурная
жизнь…»
***
Рынок гудел как разворошенный улей. Продавцы суетились вокруг своих
прилавков, торопясь выложить товар быстрее соседа. Ранние покупатели,
убежденные в том, что фрукты, мясо и молоко купленные в утренние часы
качественнее послеобеденных, собирались в стройные очереди, покорно
ожидая припозднившихся работников торговых рядов.
Артем подхватил очередную коробку с мороженной рыбой, донес до места,
аккуратно поставил на дно большой морозильной камеры. Время поджимало.
Ахмед, торговец фруктами нервно поглядывал на часы, цокал языком,
неодобрительно покачивая головой. Машина с яблоками простаивала уже
лишних пятнадцать минут, а русского парнишки-грузчика еще не было.
- Эй, дядя Коля, ты там поторопи своего мальчишку. Я, чё, сам, что ли ящики
таскать буду?!- злобно, коверкая великий русский язык, крикнул он.
Дядей Колей на местном рынке величали хозяина торгового комплекса
«Колхозный». Грузный, коренастый, с обширной лоснящейся лысиной на
голове, Николай Ефимович Дронов, мужчина пятидесяти восьми лет, смешной
переваливающейся походкой заспешил к иноземцу.
- Чего ты, Ахмед бунтуешь с утра? Не видишь, занят мальчишка. Сейчас еще
пару коробок составит и сразу к тебе. Петрович, зараза, опять с утра
наклюкался, на работу не вышел. Вот и приходится Артемке одному
пыжиться…
Ахмед отвернулся, ничего не ответив.
- Побыстрее никак? Ахмед опять недоволен твоей работой. – тихо, чтобы не
услышали посторонние, отсчитал работника дядя Коля.
- Две коробки осталось…- не отвлекаясь, произнес запыхавшийся Артем.
- После яблок кальмары отгрузишь в седьмую секцию. И, смотри мне,
шевелись, не то уволю.- пригрозил хозяин.
Чьи-то руки подхватили последнюю коробку с рыбой, понесли. Подняв голову,
Горностаев узнал Антона. Коробейников пристроил ношу на место, деловито26
засучил рукава толстовки, подтянул спортивные штаны. Спросил весело,
подмигнув изумленному Артему:
- Ну, что там на очереди? Яблоки или кальмары? Мы сейчас тут такого шороха
наведем, Ахмед ахнет…
- А ты чего здесь?
- Да вот скучно стало…Переэкзаменовка только через неделю, родаки на
работе. Что мне дома париться? А так пользу общественности принесу. - он
протянул руку Артему – Принимаешь пополнение в бригаде? На деньги не
претендую. Долг, говорят, платежом красен.
Последние слова развеселили Горностаева. Осадок после вчерашнего
свидания улетучился, оставив место лишь легкому сожалению.
- Кто говорит? – широко улыбнулся он, показывая ряд белоснежных ровных
зубов.
Антон с радостью подхватил заданный тон:
- Да мужик один…Он, знаешь какой мудрый?
К четырем работа была закончена. Отпустив последнюю машину, усталые, с
чувством выполненного долга, мальчики присели на груду пустых ящиков.
- На, возьми. Честно заработал. – Артем положил на доску между ними
несколько помятых купюр. Отодвинувшись от бумажек как можно дальше,
Коробейников обижено посмотрел на друга:
- Артем, мы так не договаривались. Я же сказал, что не нуждаюсь в деньгах…Я
помочь хотел, просто так…А на это ты лучше сестренке фруктов купи. Ей
побольше витаминов надо.- он засопел, отвернулся. Стал угрюмо рассматривать
копошившихся невдалеке дорожных рабочих в оранжевых жилетках.
Горностаев все понял. Смущенно крякнул с досады, что так оплошал, сунул
купюры в карман. Помолчал.
- Ты что завтра делаешь? – поинтересовался он, чувствуя, что задав такой
вопрос, наверняка не прогадает. Попал в точку.
Антон обрадовано вскочил, замахал руками, как ветряная мельница, закричал на
весь рынок:
- У меня завтра совсем –совсем свободный день…И вообще, я ж все лето
свободный. И в лагерь я никакой не поеду, там неинтересно. Вот только
скрипку сдам…- задорно блеснул глазами – А ты придешь послушать?
Артем хлопнул его по плечу. На радостях удар получился мощным, отчего
Коробейников скатился с трона из ящиков и хлопнулся на зад.
- Конечно, приду! Кто ж такое удовольствие пропустит, на халяву классическую
музыку послушать?! Тогда завтра в семь на этом месте?
На том и порешили. Расставшись, ребята шагали каждый в свою сторону,
однако мысли обоих текли в одном направлении. Каждый из них обрел друга.
Один, избалованный, не знающий ни в чем отказа, всю свою короткую жизнь27
посвятивший удовлетворению лишь своих прихотей и капризов и, другой,
круглый сирота, с раннего возраста привыкший нести ответственность не
только за себя, но и за маленькую болезненную девочку и старенькую бабушку.
Антона Коробейникова распирало от гордости, ему казалось, что именно
сегодня, на пыльном шумном рынке, он в одночасье возмужал, став настоящим
мужчиной. Тело приятно ломило от непривычной физической нагрузки. Он
переложил пакет с фруктами, подаренными ему за хорошую работу
раздобревшим к вечеру Ахмедом, в другую руку. Под тяжестью яблок и груш,
хлипкий целлофан порвался, шмякнув на асфальт красный фруктовый мяч.
Мальчик нагнулся за ним. Беглец покатился в сторону, уперся помятым от
падения боком в тротуарный бордюр.
- Попался, - шутливо сказал ему Антон. Коробейников потянулся за яблоком,
но, услышав знакомые голоса, замер, стараясь, сквозь толщу городского шума
различить слова.
***
Собеседников было четверо. Один из них, чей голос Антону был слышен
более отчетливо, замолчал. Послышался звук открываемой жестяной банки,
затем наступила тишина.
- Ух, холодная, зараза. Аж зубы ломит. - снова активизировался голос. Просунув
голову сквозь ветки акации, Коробейников увидел прямо перед собой ряд ног в
одинаковых, белоснежных, на толстой рефленной подошве, кроссовках. Выше
начинались черные тренировочные штаны с лампасами по бокам. Он сразу
опознал прикид. Так, в одинаковые спортивные костюмы, отличающиеся лишь
футболками и бейсболками, одевались Пашка Махров и его команда. Пашка
сделал последний глоток, удовлетворенно икнул, отбросил пустую тару в кусты,
едва не попав затаившемуся бывшему другу в лоб.
- Эту рыночную шестерку надо хорошенько проучить. – Махров цыкнул сквозь
зубы, сплюнул на пыльный тротуар. – Строит из себя Бэтмена… Я ему этого
так не спущу.
Стасик проскользнул под пашкиной рукой, опирающейся об ствол дерева, вылез
впереди него, как верный пес заглянул в прищуренные глаза.
- Да сто пудово кренделя нужно ставить на место, Махор. Мы за
справедливость, да пацаны?
Двое, молчаливо отсиживающихся на спинке скамейки, как по команде кивнули
короткостриженными головами.
- Что делать-то будем? Бить? – чуя приближение заварушки, Стасик даже в
стойку встал, как хорошо вышколенный спаниель перед охотой – Давай его,
Паха, у дома встретим и отметелим как следует. Теперь-то он нас врасплох не
застанет. Покажем гаду, кто тут главный, будет тише травы, выше воды.28
- Тише воды, ниже травы...- машинально поправил его Махров. Несмотря на то,
что в школе он слыл отпетым хулиганом, помимо отличных спортивных
успехов, в нем время от времени брали верх материнские гены. Его мама,
Антонина Геннадьевна, заведовала кафедрой иностранных языков в самом
престижном университете города и, недавно, блестяще выступив перед
комиссией, защитила докторскую диссертацию. Так что, ничего удивительного
в том, что Махров учился почти на круглые пятерки, не было. Мама –
преподаватель с двадцатилетним стажем, с самого рождения
экспериментировала над Пашкой – перепробовала на нем все известные ей
методы воспитания и развития интеллекта, с годовалого возраста забивала
голову сына таблицей умножения и иностранными словами, вообщем, делала
все, чтобы Махров-маладший рос похожим на нее интеллектуалом. Зерна
Антонины Геннадьевны дали всходы. Ребенок хорошо учился, имел прекрасную
память, уже в начале первого класса поражал учителей отличным знанием
материала конца третьего класса. Но, как это часто бывает, от постоянных,
практически непосильных для ребенка его возраста, умственных усилий,
мальчик начал искать выход для скопившейся неизрасходованной детской
энергии. В итоге, отличник, мамина гордость и надежда, стал тем, кем стал, -
все тем же отличником, но с хулиганскими наклонностями. – Нет, Стасик, бить
мы его не будем. Надо сделать так, чтобы его с позором выгнали с рынка, да
еще и тумаков навешали.
- А как это? – встрепенулся Сашок, спрыгивая со скамейки. Поманив друзей
поближе, вожак вынес своему врагу приговор:
- Мы его подставим. Ночью грабанем одну из торговых точек, на которых он
работает, а дяде Коле представим все так, будто бы это грузчик его отбнес. Ну,
как план?- он обвел ребят не терпящим возражений взглядом. Первым
отреагировал рыжий Стасик.
- Ух ты! Ты, Махор, голова! Я бы до такого точно не допер! Здоровский план,
как в крутом боевике. Правда, пацаны?
- А как мы попадем ночью на рынок? Там же все закрыто, а ключа у нас нет. Да
и под сигналкой все, наверняка. Не-а, Паха, я пас, запалимся.- заартачился
Сашок.
- Я вам помогу с ключами. И с сигналкой тоже. – из кустов вышел Антон
Коробейников.
- Ого, вот это сюрпрайз! – присвистнул Махров, обходя вокруг него. –
Шпионишь?
- Проходил мимо, случайно услышал ваш разговор. Слушай, Пашка, может
снова на мировую, а? Мы же все - таки с тобой с садика дружили, а тут, из-за
какой-то девчонки. Да не стоит эта Снежка того, чтобы мы из-за нее навсегда
рассорились. А, Пашк? – Антон протянул бывшему другу руку. Мальчишки,29
столпившиеся за пашкиной спиной, замерли, ожидая реакции главаря. Тот
несколько секунд напряжено вглядывался в лицо Коробейникова, пытаясь
прочитать на нем истинные намерения Антона. Внезапно он улыбнулся,
чувствуя, как напряжение последних дней покидает его. Драку с Антоном
Махров считал обоснованной, но, где-то в глубине души, совесть время от
времени его терзала, не давая уснуть. Он пожал протянутую руку:
- Забыли. – повернулся к ребятам – Антоха снова с нами. Сами понимаете, все
беды из-за женщин. Так что ты там говорил насчет ключей?
- Я могу незаметно взять у него ключи. И код разузнать от сигнализации.
Скажу, что решил прийти на работу пораньше, он все равно к восьми сеструху в
садик отводит. А потом он ничего не сможет доказать, ну, что я у него код
спрашивал или ключи брал. Скажу, что он сам меня попросил прийти
пораньше. Я пришел, а там дверь нараспашку и товар тю-тю…
Вновь обретенный друг слушал внимательно, тщательно прокручивая в голове
каждое сказанное Антоном слово.
- А тебе то это зачем надо? Ты же вроде с ним закорешился? Вон, помогать
бегаешь…- хитрые пашкины глаза уставились в Коробейникова, не моргая,
пристально, буравя его насквозь. Антон почувствовал, как от волнения на спине
взмокла рубашка. С Пашкой шутки плохи, поймет, что он его водит за нос,
тогда ему точно не сдобровать. Он приложил все усилия, чтобы казаться
спокойным.
- Я ж хотел подзаработать чуток. Родаки денег не дают, типа наказали за то, что
музыкалку запорол. Вот я и решил с этим Артемом поработать, ящики
потаскать. Мне айфон позарез нужен. А этот чудила решил, что я ему запросто
так в грузчики нанялся и ни шиша не заплатил. Прикиньте, пацаны, какое
кидалово?! – чтобы не выдать волнения, Коробейников для вида пнул
ближайшую урну, опрокинув ее на траву, сплюнул как Пашка сквозь зубы,
присел на корточки, опустив вниз пылающее красное лицо. В голове крутилась
единственная мысль, насколько проницательным окажется Пашка, поверит ли в
сочиненную на одном дыхании версию. К радости Антона, мальчишки
возмущенно загудели, возмущаясь поведением Артема:
- Да за такое ему теперь вообще крышка! – басовито бубнил Сашок.
- Ничего, Воробей, он у нас еще попляшет! – погрозил кулаком в воздух
Махров, присаживаясь на корточки рядом с другом. – Короче, к вечеру
достаешь ключи и узнаешь, как отключить сигналку. Встречаемся здесь в час
ночи на нашем месте. Тянуть не будем, завтра все и провернем. Не дрейфь,
пацаны, все будет путем. Ну, все с нами? Или среди нас есть трусливые
девчонки? – он сурово глянул на побледневего Санька. Мальчик поспешил
спрятаться за худосочного Стасика, пискнул оттуда:30
- Да ты чо, Махор, я всегда с вами. Мы ж не себе воровать идем, а чтобы
проучить.
Удовлетворенный ответом, Пашка Махров еще раз окинул взглядом своих
друзей, с силой прижал к себе скрипача:
- Антоха, ты прям вовремя нарисовался. Я всегда говорил, что ты мой лучший
друг. А Измайлова пусть катиться к своему разлюбезному Горностаеву, если его
не посадят, конечно! – все дружно заржали, по достоинству оценив шутку
вожака. Коробейников выдавил из себя подобие улыбки, мучительно думая, как
выйти из создавшегося положения.
***
Антон подкрался к двери родительской спальни и прислушался. Судя по
равномерным всхрапываниям отца, тот крепко спал. Мамы дома не было, она
вместе с дедом уехала за город, на дачу и должна была вернуться завтра к
вечеру. На цыпочках, стараясь ступать как можно тише, отчего сразу же стали
нещадно гудеть ноги, не привыкшие к напряжению, Коробейников подошел к
входной двери, снял с вешалки легкую летнюю куртку и, нащупав в кромешной
темноте ручку, повернул замок.
Ключи от склада Артем дал еще с вечера, когда Антон, с пылающими от
волнения и стыда, от того, что приходится обманывать друга, каковым он стал
считать Горностаева, щеками, запыхавшийся от бега, постучался к нему в дверь.
Выбравшись из подъезда мальчик направился к рынку.
Помещение, в котором хранились основные запасы торговцев, стояло в стороне
от торговых рядов. Рынок безмолвствовал в ночи. Единственным звуком,
нарушавшим покой, был отдаленный вой бродячей собаки. Антон примостился
на груде ящиков, ожидая подельников. Несмотря на ночную прохладу, он
почувствовал на лбу капельки пота, сползающие вниз. Смахнув их ладонью,
мальчик только сейчас осознал то, как он волнуется. Пашка опаздывал. От
нечего делать, Коробейников принялся считать в уме. Пятьсот два минус
тридцать пять… Семьдесят семь плюс сто двадцать восемь…
- Алло, ты здесь? – тишину разорвал чей-то хриплый напряженный шепот. От
неожиданности Антон подпрыгнул на ящике, больно стукнувшись спиной о
край. Обернулся, вглядываясь в кромешную тьму. Перед ним стоял
ухмыляющийся Махров. За ним маячили его верные соратники.
- Ключи у тебя? – деловито, сразу перейдя к делу, поинтересовался он.
Коробейников кивнул в ответ, издав при этом сдавленный писк. От напряжения
пропал голос.
Пашка удовлетворенно хмыкнул, указал другу на складскую дверь.
- Ну, чего расселся, давай открывай.
- А почему я? – заартачился музыкант. – Вон, пусть Сашок…31
- Не-а, ты тут всем рулишь, вот и открывай. – отступил тот от двери.
Мальчишки неуверенно топтались у двери, не решаясь перейти к активным
действиям.
Пашка подтолкнул Антона к складу. Сказал сурово:
- Ну, долго мы тут еще препираться будем?! Давай, Антоха, шуруй вперед. – он
встал за ним, преграждая ему путь к отступлению. Судорожно сглотнув, тот
дрожащими руками достал связку ключей, придержал висячий, громоздкий
замок, вставил ключ. Замок поддался легко, откинув душку. Коробейников снял
его, осторожно положил на землю, дернул дверь на себя.
Пронзительный звук охранной сирены заложил уши. В окне соседнего здания
зажегся свет. Кто-то бежал к ним, размахивая руками, на бегу выкрикивая
сердитым голосом какие-то слова. Коробейников остолбенел. Тело вмиг стало
тяжелым, будто налитым свинцом. Ноги подогнулись в коленях. Он ухватился
за решетку окна, боясь рухнуть вниз. Его обхватили за плечи, дернули, оторвав
от спасительной поддержки холодной решетки, отшвырнули прочь. Не
удержавшись на ногах, он повалился на траву, одновременно пытаясь занять
сидячее положение и разглядеть нападавшего. Глазами поискал Пашку, Сашка,
Стасика. Увидел их в стороне. Они стояли плечом к плечу, как и подобает
настоящим друзьям. Но в их позах не было напряжения, желания бежать,
обороняться. Махров выставил ногу вперед, подбоченился. На его лице, в свете
блуждающего луча фонаря, Антон разглядел торжествующее выражение.
Рыжий Стасик улыбался во весь рот, демонстрируя широкую щель между
передними зубами.
- Что, щенок, решили ограбить дядю Колю?! А где второй? Убежал!?- над
ничего не понимающим мальчиком склонилось разгневанное лицо хозяина
рынка.
- Дядя Коля, выслушайте меня, пожалуйста! Я вовсе не собирался Вас
грабить…Я сейчас все объясню. Это все Пашка…- попытался оправдываться
Антон, уже понимая, что его объяснения не помогут и слушать их никто не
станет. Пашка Махров в очередной раз предал, подло и жестоко отомстив не
только ненавистному ему Артему Горностаеву, но и ему, Антону.
- Да что с ним разговаривать, в полицию надо…- из темноты вынырнул ахмед,
протянул хозяину телефон.
Махнув рукой на сидящего на земле мальчика, дядя Коля, освещая трубку
светом, принялся набирать номер.
***
Коробейников старший ворвался в полицейское отделение, едва не сорвав
петель хлипкую дверь. Он пересек длинный узкий коридор, увидел в глубине
одного из кабинетов сына, ссутулившись сидящящего на стуле возле стола
усталого усатого дежурного дознавателя.32
- Владимир Тимурович, отец Антона. Что здесь происходит?! – спросил он,
мельком бросая взгляд на ребенка, оценивая его состояние. Жив, цел, только
лицо бледновато. Заслуженный тренер вздохнул с облегчением.
Полицейский поднял голову от бумаг.
- Это я, уважаемый, хотел бы спросить, что происходит. Ваш сын совершил
попытку ограбления совместно со своим подельником, - он заглянул в
исписанный листок – С Артемом Горностаевым, грузчиком рынка. Вот,
ознакомьтесь с протоколом задержания… Взят прямо на месте преступления,
так сказать, с поличным. – он пододвинул к нему бумагу.
Владимир Тимурович схватил листок, бегло пробежал глазами. Отбросил его на
стол.
- Чушь… Мой сын не преступник. И вообще, зачем ему грабить склад? У него
же все есть?! Ничего не понимаю…- нахмурившись, отец обратил внимание на
сына.
- Пап, я не воровал…И не собирался…Я Артема спасал…- промямлил мальчик.
В кабинете появились дядя Коля с Пашкой.
- А кто склад ключами вскрыл, а? Дядя Вася?! – надвинулся хозяин рынка на
Антона. – А мы сейчас очную ставку проведем, вона, твой подельничек явился.
Артем, заспанный, в домашнем трико и помятой футболке, вышел из-за его
спины.
Увидев друга, Коробейников младший встрепенулся, вскочил на ноги.
Заговорил быстро, без запинки, как хорошо вызубренный урок:
- Артем, я не виноват, честное слово…Это все Пашка Махров. Они тебя
подставить хотели. Отомстить за Снежку. Я случайно их разговор подслушал.
Вот и решил в дело войти, у тебя ключи попросил, чтобы вместе с ними там
оказаться. Ну, чтобы все на камеру тихонько заснять и потом дяде Коле
показать. Они тебя все равно бы подставили, а так…- он выдохся, глотнул
воздуха – Ты мне веришь? Можете на телефоне запись прослушать, я, когда с
Пашкой договаривался, все на телефон записал.
Артем поверил. Сразу и безоговорочно, как и отец. Камера, изъятая как
вещественное доказательство номер один, лежала на краю стола, обернутая в
целлофановую пленку.
- Вы дело заводите или нет? Мне вставать рано. Вы же не думаете, что мой
собственный племянник на такое способен, родного дядьку обчистить. –
поторопил следователя дядя Коля. – Пашка, он правду говорит? – хозяин рынка
обернулся к красному как рак племяннику.
Хоккеист опустил голову.
- Дядь Коль, Вы только отцу не говорите. Я только проучить хотел…Я ж не
собирался Вас поправ-де грабить.33
- Пошутить?! –взорвался дядька, тряся мальчика за рукав куртки – Пошутить?!
Это ты меня в час ночи заставил на рынок бежать, чтобы свои сопливые счеты
с этими свести?! – он пренебрежительно ктвнул в сторону Артема с Антоном. –
А, ну-ка, немедленно в машину ступай, к брату поедем…Чтоб он тебя прям при
мне ремнем по заду отходил…Шутничок…- он потащил племянника к выходу.
Молчавший до этого полицейский ожил:
- Э, уважаемый, так что там с делом-то?
- Да ну их, мелюзгу эту. Рви протокол, начальник. Сам видишь, пошутить дети
хотели, заигрались. Что с них возьмешь. – остановился в дверях, указал
пальцем-сарделькой в Горностаева – А ты, уволен. Больно много от тебя
проблем. И чтоб ноги твоей больше на моем рынке не было.
- Камеру заберите. – устало проговорил следователь, комкая исписанный листок
.
***
Двор отдыхал от дневной суеты. Он удовлетворенно вздохнул, наблюдая как
последние его обитатели, отец и сын Коробейниковы вышли из машины и
направились к дверям своего подъезда. Вслед за ними шел высокий молодой
человек в потертых линялых трико и такой же застиранной футболке. Трое
остановились у скамейки, на которой вольготно разместился черный дворовой
кот по кличке Бродяга.
Коробейников старший сел на край лавочки, аккуратно отодвинул пушистый
хвост. Бродяга открыл глаза, недовольно уркнул и лениво, всем своим видом
показывая свое пренебрежение к потревожившим его людям, сполз с
насиженного места.
- Ну-ну, не сердись, друг, мы немного погостим и уйдем, - пообещал ему
заслуженный тренер. Зверь понял. Примостился в сторонке, наблюдая за
ночными визитерами.
- Спасибо Вам, Владимир Тимурович, - поблагодарил Артем отца Антона. Тот
удивленно приподнял брови.
- За что это? Меня благодарить не за что. Ты Антохе спасибо говори. Вот уж не
ожидал, сын, от тебя такого геройства. Надо же, в одного ринулся банду
грабителей разоблачать.
- Да это же не настоящие преступники. Всего лишь Пашка Махров, – Антон
сдавленно хихикнул. – Вот ему теперь от бати то достанется на орехи.
- Я, наверное домой. Мне завтра…- тут Артем осекся, махнул рукой – Совсем
забыл, я ж теперь безработный. Торопиться некуда.
Коробейников старший взглянул на него сурово:
- Чего это ты, парень нос повесил? Как это торопиться некуда? Э-э, друг, так не
годиться. На работу надо вовремя приходить, как полагается. С утречка.-
Горностаев с Коробейниковым - младшим подняли на него удивленные глаза.34
- На какую работу? Его ж вроде дядя Коля уволил, – спросил у отца Антон.
- А я твоего друга к себе в команду спортсменом беру. Ну, а по
совместительству, между тренировками будет мне помогать. Работы в клубе
хватает. Где-то придется и полы подраить и с малышней повозиться, и маты
потаскать. Ты, как, грубой работы не гнушаешься? – Владимир Тимурович
лукаво подмигнул Артему.
Горностаев вскочил со скамейки.
- Да вы что, Владимир Тимурович, я никакой работы не боюсь. Я на все готов!
Спасибо Вам огромное! Я обязательно оправдаю ваше доверие!
- Ну, тогда по домам и баиньки. Завтра вставать ни свет ни заря. В клубе
подготовка к районным соревнованиям начинается. Дел невпроворот.
- Пап, а ты Артема на мой экзамен отпустишь? – робко поинтересовался у отца
Антон.
- Ну, экзамен, дело важное и нужное. Мы вместе придем. Еще и нашу маму
захватим и сестренку артемкину с бабушкой. Пускай классической музыкой
наслаждаются.
Кот подобрался поближе, потерся о ноги начинающего скрипача.
- Мур-мяу! И меня не забудьте, - сказал на своем, на кошачьем, – Я большой
ценитель музыки!
Проводив последних гостей, двор погрузился в приятную дрему.
Тихий двор
© Copyright: Виктория Дубчан, 2018
Свидетельство о публикации №218033000769
Свидетельство о публикации №218033000769
Рецензии
ЗДОРОВО!ПРОЧЛА ВНИМАТЕЛЬНО И С УДОВОЛЬСТВИЕМ!МОЛОДЧИНА,ЧТО И ГОВОРИТЬ...НАПЕРЕЖИВАЛАСЬ Я)))
Наталия Пешкова 13.09.2018 19:00 • Заявить о нарушении
Наталия Пешкова 13.09.2018 19:00 • Заявить о нарушении