Рыбак. серия Зарисовки

В этот день рыба не ловилась. Чурай выпрямился, бросив сеть на дно лодки и утёр со лба пот. Полный отчаяния взгляд устремился в сторону просвета меж скал, так надёжно укрывающих большой залив от огромных волн Старого Моря и чудищ, в нём обитающих. Идти туда равно самоубийству, но что делать? Если и завтра и послезавтра он не сможет поймать рыбу, то скудные запасы закончатся и чем ему кормить детей? Таина и без того – золото, а не девочка – выкручивается как может, растягивая его скудный улов, варя из него похлёбку и добавляя в неё травы и коренья, которые собирает сама. На бедняжке, кроме того, теперь ещё и забота о малышах. Мало, что Таина сама осталась наполовину сиротой, отца целыми днями не видит, ещё и повзрослеть малышке пришлось слишком рано. Девятое лето его дочери, но она справляется с обязанностями, свалившимися на её хрупкие плечики.
Чурай тяжко вздохнул и сел на вёсла. Возможно, если сменить место, подобраться ближе к Зелёному Отрогу, то в его сетях и засеребрится бок хоть какой-нибудь рыбёшки. Пока с тихим всплеском работали вёсла, продвигая старую лодчонку вперёд, мужчина вспоминал слова молодого жамао, без малого круг назад возвестившего о великом счастье, посетившем его семью, стоило тому прознать об исчезновении Лалимы. Сам Чурай вовсе не был рад такому развороту судьбы и не разделял ликования безусого сопляка Гауна, недавно сменившего Удгурта – прежнего жамао. Старик, хоть и служил Великому Цуххе, но не был одержим служением, как этот сосунок. Он предупреждал его в своё время, когда взгляд Чурая остановился на прекрасной светловолосой Лалиме. Чурай предпочёл не слушать его, отмахнулся от слов, что из семьи девушки, в своё время, Великий Цуххе забрал деда. Благо тот успел оставить жене троих сыновей и маленькую новорожденную дочку, но каково пришлось затем бабке Лалимы – Таине.
Ох, как же он не хотел, чтобы жена называла дочь в честь недавно ушедшей бабки, но Лали сумела его уговорить, а теперь вот девочке приходится почти столь же несладко, как той, чьим именем её назвала мать. А ведь он так надеялся, что его семью минет сия участь. Только надежде не суждено было сбыться.
В прошлое лето Цуххе не одну Лалиму забрал. На другом краю Рыбачьего вдова живёт, с сыном – ровесником Таины, да вот-вот разродиться ещё одним должна. Почти сразу после исчезновения Вениша, говорят, узнала, что дитя ждёт. Родня ей помогает, и своя и мужа пропавшего. О внуках заботятся, конечно.
Прекратив грести Чурай вздохнул и огляделся, думая о том, что повезло Алте, а вот ему никто не помогает: свои отвернулись, отговариваются, что собственных забот полно, а родственники Лали, которые ещё оставались, незадолго до её исчезновения переехали искать лучшей жизни в Рогатые Тали. Не его, конечно, со скотом возиться, но если с рыбой так и дальше будет, а не последовать ли за ними? Уж, может, хоть сестра Лалимы не станет от племянников отворачиваться? У неё, конечно, и своих малышей уже полон подол, но Налина всегда доброй души была. Или правда к Алте посвататься? И пусть ртов больше будет, но вместе поди станет легче.
За мыслями Чурай не сидел сложа руки: блеснув на солнце, сеть упала за борт и мужчина, выждав положенное время, принялся вытягивать её. Сердце замирало в надежде, что ему в этот раз повезёт, но видимо не судьба была в этот раз поймать рыбу – одна трава. Ругнувшись сквозь зубы, рыбак не стал избавляться от сомнительного улова: трава тоже в похлёбку сгодится, если уж рыбы нет, так хоть что-то детям есть надо, а сам он пояс потуже затянет и как-нибудь перебьётся. И снова сеть полетела в воду. И снова ничего, кроме пары длинных листов прицепившихся бурых водорослей. Взгляд рыбака, прежде, чем закинуть сеть в третий раз, мазнул по вертикальным склонам недалёких скал. Опасно, конечно, но может рискнуть поискать моллюсков? От одной мысли о голодных детских глазёнках, о печальном понимающем взгляде Таины, у него болезненно сжималось сердце. Отец готов был хоть в омут за рыбой нырнуть, лишь бы на похудевших детских личиках вновь показалась улыбка, а в глазёнках мелькнула радость. Пусть ненадолго, на краткий миг, но всё же…
И снова сеть с тихим свистом улетела в воду, погрузилась, опускаясь на дно. Чурай уже не верил, что с этого будет толк. Не один он сейчас в заливе пытается найти рыбу: десятки лодок и лодчонок скользят по поверхности, останавливаются, а рыбаки забрасывают сети, чтобы выловить или траву, или ничего. Куда же делась рыба? Ещё не сезон варпа, когда тот идёт на нерест и разгоняет прочих обитателей залива. Но и в эти периоды никто не голодает, ведь варп ничуть не хуже прочих, хоть и суховат, и горьковат на вкус, но есть его можно. А сколько тварей засушивают в сезон, или засаливают в земляных ямах.
От мыслей о жёстком, отдающем горечью мясе варпа рот Чурая наполнился слюной. Он сглотнул, отгоняя от себя мысли о еде и потянул сеть. В ней что-то дёрнулось, заставив сердце рыбака замереть на миг, а затем застучать с удвоенной силой. Неужто у них сегодня будет не пустая похлёбка? Неужто Рим и Тим от пуза налопаются мяса и счастливые будут бегать и резвиться, веселя своими проказами отца и сестру? Но нельзя. Нельзя заранее загадывать. Заставив себя успокоиться, рыбак уверенно вытягивал сеть, молясь Цуххе только об одном – пусть это будет большая рыба, пусть она не сумеет вырваться и пусть его дети сегодня уснут сытыми.