Борьба за женщин-2 Глава 12

25

     Ранним утром, когда все дамины еще спали, кроме караульных, наши пу-тешественники встали, нагрузили на себя поклажу и двинулись навстречу восходящему солнцу и новым приключениям.
     Им предстоял очень далекий и опасный путь. Тем не менее номарии ощущали радостное чувство. Намана тоже находилась в приподнятом состо-янии духа. В то же время ощущала тревогу, вызванную сомнением в пра-вильности своего решения отправиться в чужие края.      
     Первый день прошел без каких-либо приключений. Но уже утром следу-ющего дня пришлось сильно пожалеть, что покинули племя. Наши путники очень захотели поскорее вернуться. Но это уже было невозможно. Они уви-дели, что за ними идет отряд воинов. Насчитали двадцать два человека. Хо-тя те еще были далеко, но по некоторой узости их фигур можно было дога-даться, что это очень высокие люди, отнюдь не неандертальцы. Вооружены они были только копьями. На ум сразу пришло предположение, что это те самые ронги, которым удалось спастись от преследования даминов. Это подтвердилось: они двигались быстро и вскоре номариянки, оглядываясь, уже называли их по именам.
     Желая проверить, правда ли отряд ронгов преследует их, а не просто движется в ту же сторону, наши путники круто изменили направление. Ронги повернули в туда же. Теперь не осталось сомнений, что они имеют намере-ние настигнуть их. Преследователи закричали что-то, махая руками. Нома-риянки могли бы понять их слова, если б расслышали. Впрочем, не трудно было догадаться, о чем они кричат: конечно, просят остановиться. Наверное, обещают не причинять никому зла. Но ни у одного из наших путников не было ни малейшего желания вступать в какое-либо общение с каннибалами.
     Читатель может задать вопрос: каким образом Лум и его спутницы оказа-лись впереди беглецов-ронгов, если пировали в то время, когда те уже энер-гично двигались на восток. Нужно пояснить, как это произошло. Когда бег-лецы-ронги убедились, что никто их больше не преследует, они повернули обратно. Шли медленно с опаской. Приблизились к долине, но не стали вы-ходить из чащи, боясь попасться на глаза победителям. Выстроившись в длинную цепь, долго ходили по лесу, покрывавшему близкие к долине горы и холмы, в надежде встретить соплеменников, которым, возможно, тоже удалось спастись. Дамины не видели занимавшихся поисками ронгов, ибо находились совсем в другой, дальней части долины. Так никого и не найдя здесь, ронги снова двинулись на восток.
     Шли очень быстро, потому что желали как можно скорее покинуть страш-ную страну неандертальцев, где погибло почти все их племя. В середине дня сделали небольшой привал. Затем стали охотиться, к чему вынуждал голод. Добыли трех косуль. Ели мясо сырым, поскольку не стали разводить костер ни для приготовления пищи, ни для ночлега, боясь дымом выдать свое ме-стонахождение. Спали, спрятавшись в зарослях. Утром доели косуль и дви-нулись далее.
     Теперь шли медленно, ибо сильно переели. Поэтому наши путники не-много обогнали ронгов. Эти группы людей некоторое время не видели друг друга, потому что линии движения их хоть и сближались, но были почти па-раллельными и между ними на этом отрезке пути находились горы, холмы, перелески.
     Когда ронги вышли на равнину, то сразу увидели вдали впереди себя пя-терых идущих в том же направлении людей. Разглядели, что это три крома-ньонских, одна неандертальская женщины и один неандерталец. Более все-го удивило то, что люди враждующих рас идут вместе вполне миролюбиво, то есть не ведут одни других, как пленников.
     Ронги зашагали как можно быстрее. Они несказанно обрадовались, ибо были чрезвычайно удручены отсутствием женщин в своем обществе. Это де-лало еще более тяжелыми переживания, вызванные гибелью почти всего родного племени. Как возможна жизнь без женщин, без тех дивных насла-ждений, которые делают мужчин счастливыми?! Без женщин род ронгов пресечется. Будущее представлялось им серым, совершенно безрадостным. И вдруг такая удача! Они пленят этих чужеземок, сделают их своими сопле-менницами и будут беречь как зеницу ока. Впрочем, мужчину тоже надо пленить. Убивать его сейчас, когда все сыты, неразумно. Пусть он идет вме-сте с ними, связанный, как обычно ходили с ронгами пленные. Как только снова придет желание пищи, его можно будет съесть, избавив себя таким образом от изнурительной охоты.
     По мере приближения к преследуемым у ронгов не становилось меньше причин для удивления. Незнакомцы то и дело оглядывались. И вот уже по-явилась возможность разглядеть их лица. Оказалось, что кроманьонки от-нюдь не незнакомки, а соплеменницы ронгов, которыми стали из пленниц. Значит, им тоже удалось спастись. И должно быть, не без помощи идущих с ними неандертальцев. Но почему те помогли женщинам из вражеского племени? И почему тоже уходят отсюда? Впрочем, эти вопросы мало инте-ресовали сейчас ронгов, охваченных стремлением завладеть женщинами.
     Они могли бы скоро настигнуть их, если бы перешли на бег. Однако не спешили это делать, поскольку сильно переели.  Конечно, наши путники то-же значительно прибавили шагу. Но их излишне тяготили ноши. Поэтому не могли поддерживать высокий темп. Враги же, можно сказать, шли налегке: каждый нес лишь копье. Вначале женщины, потом и Лум сбросили с себя заплечный мешок и скатку с подстилкой. Их с радостью подобрали ронги. Хотя несли новые свои ноши поочередно, они заметно снизили скорость ходьбы. Так появилась еще одна причина, мешавшая преследователям пе-рейти на бег.
     Какое-то время расстояние между ронгами и нашими путниками сокра-щалось медленно.
     Лум хотел помочь Намане нести дочку. Просил дать ему ее. Но жена ска-зала:
     – Тебе нужно беречь силы – драться придется. Нас они, если догонят, все равно не убьют – им женщины нужны. Тебе же лучше не сдаваться.
     – Лум никогда не сдается врагам!
     – Поэтому сохрани силы.
     Конечно, долго женщины не могли спорить в силе ног с исключительно тренированными на изнурительных охотах мужчинами. Не прошло и часа, как расстояние между нашими беглецами и преследователями снова стало быстро сокращаться. Равнина осталась позади. Теперь шли холмистой мест-ностью. Из-за округлых зеленых вершин холмов вырастала огромная ка-менная зубчатая стена, изрезанная хаотичным глубоким скальным релье-фом. Приближение этого препятствия чрезвычайно обеспокоило наших пут-ников: они боялись, что уткнутся в непреодолимую преграду.  Они знали, что движутся к гряде скал, но не ожидали, что придут к ней так скоро. Как ни странно, уроженка здешних мест Намана видела ее впервые. Впрочем, не-удивительно: вместе с соплеменницами она занималась собирательством лишь в окрестностях родного стойбища. Заходить далее, где можно было встретиться с большой опасностью, у них не было желания. Но Намана слы-шала от охотников о находящейся на востоке гряде скал, которая тянется с севера на юг. Они говорили, что преодолеть ее можно лишь в некоторых ме-стах. Но где эти места? Увидев, что жена впала в отчаяние, Лум поспешил успокоить ее, сказав, что знает, где находится одно из таких мест. Однако понимал, что найти его будет нелегко, может, даже не удастся.
     Он переходил через эту гряду скал вместе с племенем даминов, идя к стойбищу Клана зубра. Номариянки прошли ее с ронгами по их следам. Но ни Лум, ни его соплеменницы хорошо не запомнили, где проходили. Сейчас они блуждали тревожными ищущими взглядами по нагромождениям скал, но не видели где можно перебраться через них. Может, это место еще скры-то от глаз холмами и вот-вот появится.
     Наш герой подбадривал спутниц, уверяя, что они смогут перебраться на ту сторону. Однако сам все более терял самообладание, поддаваясь отчаянию.
     Вот они обошли еще один холм, и им открылась каменная стена, ничем не загороженная от взгляда. Она стояла в шагах пятистах от них и уходила да-леко вправо и далеко влево. Здесь преодолеть ее было невозможно. Как же так?! Луму казалось, что он ведет спутниц правильным путем, прямо к пере-ходу через скалы. Значит, он ошибся! Наверное, нет. Просто, когда хотели узнать преследуют ли их ронги, они круто повернули на север, а потом опять пошли на восток. Вот и вышли сюда, в другом месте. Значит, нужно идти вправо.
     – Скорее! Туда, туда надо идти! – воскликнул он и пошел в ту сторону, а женщины – за ним.
     Через шагов тысячу они к огромной радости своей увидели то, что так же-лали увидеть – небольшой перевал, зажатый между скалами. К нему вел не очень высокий земляной склон, не загромажденный камнями, правда до-вольно крутой, но такой, по которому вполне можно было взобраться, даже не помогая себе руками. Наши беглецы устремились к нему.
     Восхождение уже порядком изнуренным женщинам далось с большим трудом. Лум подхватил под руку жену и помогал ей. При этом ободряюще покрикивал на соплеменниц, стараясь заставить их двигаться быстрее. Он и Намана первыми взошли на хребет перевала. Затем Лум спустился на шагов сорок обратно, чтобы помочь сильно отставшей от остальных Саяне.
     И вот все они – на верху перевала. Лум сказал:
     – Скорее идите дальше. Я остаюсь здесь. Думаю, мне удастся задержать их.
     – Нет! – воскликнула Намана и, заплакав, прижалась к нему.
     Он обнял ее с ребенком, проговорил:
      – Не плачь, Намана. Ты должна сейчас думать не обо мне. Береги дочку. Она будет тебе напоминать обо мне. Помни, что я очень любил тебя. А вы, – обратился он к соплеменницам, – берегите их. Защищайте. Все же ей пред-стоит жить в чужом племени. Всякое может быть. Помните, что Вы спаслись только благодаря ей.
     – Конечно, Лум. Не беспокойся за них. Мы будем беречь, защищать их. Спасибо тебе. Спасибо, – ответили они ему и тоже обняли на прощанье.
     Затем женщины стали быстро спускаться с перевала.
     Лум окинул быстрым взглядом местность, к которой они шли. Холмы, не-большие горы, овраги, лощины, рощицы и кустарник – очень подходящая местность для тех, кто желает скрыться от преследователей. Лум вздохнул с облегчением. Теперь все дело за ним. Только бы они сумели уйти подальше, пока его не убьют.
     Времени провожать взглядом попутчиц не было. Лум быстро обратился назад. К его радости ронги еще не появились в поле зрения. Может он еще успеет подготовиться к обороне. Позиция, которую занял, была очень хоро-шей. Хребет перевала длиною шагов в двадцать-двадцать пять находился, как упоминалось выше, между скал. Перелезть через них было невозможно. Значит, за тыл он мог быть спокоен. Около скал валялось много камней. Лум бросился собирать подходящие. К тому моменту, когда из-за нагро-мождений скал справа показались враги, он успел перенести на середину хребта небольшую кучу камней.
     Увидев перевал, ронги шумно стали выражать свою радость. Потом с пре-зрением расхохотались, видя, что неандерталец, будучи всего один, набрал-ся дерзости вступить с ними в борьбу, чтобы помешать перебраться через перевал. Они сразу же ринулись на штурм.
     Увидев идущий на него целый отряд свирепых гигантов, Лум в первый момент испытал почти панический страх. Но тут же овладел собой. Теперь он боялся только одного – умереть раньше, чем женщины смогут уйти на до-статочно большое расстояние.  Да и так ли уж они страшны, эти ронги? Ко-нечно, они огромны ростом. Но ничуть не выше его соплеменников. А разве не одолевал он их в силовых единоборствах? Одолевал и много раз. Причем отнюдь не самых слабых. Правда, сейчас на него наступают слишком много могучих врагов. Но зато у него превосходная позиция. Лум понял, что она дает даже больше преимуществ, чем он думал вначале. Он обрел большую уверенность, когда подумал, что бросаемые им камни, будут лететь вниз, а значит, будут разить со страшной силой. К тому же ронги представляют со-бой хорошие мишени, потому что крупные. Кроме того, как все рослые лю-ди, они, конечно же, не очень верткие.
     Ронги уже подошли к склону и начали подниматься. Луму стало ясно, что они даже более хорошие мишени, чем он предполагал. Двигались они до-вольно вяло, поскольку пошли на приступ уже уставшие от энергичной ходьбы. Мы помним, что они к тому же еще сильно переели вчера вечером и сегодня утром. Иные шли, совсем не глядя вверх, словно были уверены, что то, что может полететь оттуда, попадет в кого угодно, только не в них. А может, просто настолько презирали Лума как противника, что полагали, что он никакой опасности для них не представляет.
     В одного из таких Лум и метнул первый камень. Он попал точно в голову. Убитый наповал ронг ткнулся лицом в землю склона. Следующий камень полетел в воина, который приблизился к нашему герою ближе остальных. Это был огромный сухопарый муж. Удлиненное красивое лицо его обрам-ляли длинные прямые черные волосы, перехваченные на уровне лба тесе-мочкой, и курчавая черная борода. Глаза смотрели на Лума незлобно и не-воинственно, а, скорее, насмешливо-презрительно и несколько удивленно. Шагая, он делал большими руками широкую отмашку. Хотя смотрел навстречу опасности, он ничего не предпринял, чтобы как-то отразить ка-мень или уклониться. Он словно ждал, когда его голова повстречается с брошенным камнем. А может, просто не успел вовремя среагировать. Уве-систый остроугольный метательный снаряд угодил ему прямо в лоб. Удар был такой силы, что воин не упал вперед, как первый сраженный Лумом ронг, а опрокинулся назад и стал съезжать вниз головой по склону. При этом его конечности расслабленно-безжизненно и несуразно волочились за туло-вищем.
     Эти меткие, мощные, убийственные попадания убедили атакующих, что Лум отнюдь не слабачек, что они имеют дело с очень опасным противни-ком. Теперь ронги напряженно-внимательно следили за каждым его дви-жением. Тем не менее два следующих броска снова достигли цели. Крома-ньонцы не смогли уклониться. Все же и тот, и другой отбил камень рукой. Однако они получили такие страшные ушибы, что временно потеряли спо-собность владеть рукой.
     Затем Лум допустил промах. Но зато потом снова метнул два раза удачно. И оба раза попал противникам в лицо. Первый вскрикнул и схватился за проломленное лицо. Повернулся, сбежал вниз и упал ничком у подножия склона. Второй не вскрикнул и не схватился за лицо, а повалился на бок и покатился вниз по склону.
     И тут произошло то, чего Лум никак не ожидал. Сначала один, потом дру-гой, а затем и все ронги стали пятиться и так спустились к началу подъема. Штурм был отбит.
     Ронги повернулись и отошли на шагов двадцать от подножия перевала к лежавшему ничком сородичу. Он был недвижим. Один воин тронул его, и тот повалился безжизненно на бок. Ронги возмущенно закричали что-то Лу-му, грозя ему кулаками и движениями рук, сжимавших копья. Наш герой в ответ издал победное восклицание номариев. И было чем гордиться: только начался бой, а он уже убил четырех врагов. Ронгов осталось восемнадцать.
     Лум измерил взглядом расстояние до группы воинов и изумился их бес-печности: они продолжали находиться в досягаемости для его бросков кам-ней. И не только камней. Как ни жалко было номарию расставаться с одним из двух своих дротиков, он все же решил не упускать хорошую возможность сократить число живых врагов. Пока не использовал это оружие потому, что взбирающихся по крутому склону людей было почти невозможно поразить дротиком в живот или грудь (места на теле человека, попадания в которые дротиком или копьем, как и в спину, были наиболее эффективны).
     Лум интуитивно прицелился и метнул что есть сил. Дротик пролетел над склоном и вонзился в ронга, стоявшего к нему спиной. Ему слишком не по-счастливилось, потому что в группе воинов он был лучшей мишенью. С тор-чащим из спины дротиком высокий муж пал среди товарищей. Ронгов оста-лось семнадцать.
     Они гневно зашумели и снова ринулись на приступ. Однако этот штурм продолжался еще меньше, чем первый, поскольку нашему герою уже уда-лось нагнать не малый страх на противников. После того, как четверо полу-чили серьезные ушибы, а пятый с проломленной головой, покатился вниз по склону, испуская дух и оставляя за собой длинный кровавый след, ронги опять отступили. Нет, они никак не ожидали понести такие потери. У врага слишком хорошая позиция. Да и сам он, видно, очень хороший воин.
     На сей раз они отошли от перевала на достаточно безопасное расстояние.
     Стали оживленно что-то обсуждать, наверное, план дальнейших действий. Через некоторое время все пошли влево и скрылись за ближайшей к пере-валу скале.   
     Лум понял, что они задумали: перебраться через гряду в другом месте. Когда сделают это, то непременно появятся снова здесь, только по другую сторону перевала, чтобы взять след женщин. Атакуют ли они его? Наверняка нет. Месть за убитых соплеменников, конечно, очень достаточный повод для нападения. Но ронгам гораздо важнее завладеть женщинами. На него они время тратить не будут, тем более, что на той стороне перевала условия для штурма ничуть не лучше, чем на этой. Он для них никакой помехи уже представлять не будет. Если же атакует их, чтобы хоть как-то помешать пре-следовать женщин, то они сразу же с ним легко расправятся: без такой пре-восходной позиции,  какую сейчас занимает, он для большого отряда бога-тырей как противник – ничто.
     Лум сильно расстроился. Но быстро успокоился, вспомнив, что слышал от даминов. Они говорили, что места, где возможно перебраться через гряду, находятся далеко друг от друга, о чем уже упоминалось выше, и что найти их среди скал довольно сложно. Скорей всего ронги далеко не пойдут, а убедившись, что найти переходы отнюдь не простое и не скорое дело, воз-вратятся сюда и будут снова штурмовать перевал. Но этот приступ будет го-раздо упорнее, чем предыдущие.
     Лум снова стал пополнять запас камней. Теперь не торопился: отбирал лишь самые подходящие.
     Предположение его почти полностью подтвердилось. Ронги вернулись, но когда прошло уже много времени. Вид у них был унылый и раздосадо-ванный. И они действительно намеревались пойти на штурм. Но потопта-лись-потоптались и так и не решились. Вражеский отряд снова скрылся за скалой, уйдя в сторону противоположную той, с которой только что вернул-ся.
     «Решили там поискать? – усмехнулся Лум. – Ищите. Долго будете искать. А это как раз нам-то и нужно».
     И вот ронги вновь здесь и тоже по прошествии немалого времени. Они выглядели еще более раздосадованными и огорченными. Но штурма их Лум боялся уже меньше, ибо вид они имели такой изнуренный, что ожидать от них более эффективных действий, чем в предыдущих атаках, не приходи-лось. Ронги и сами это понимали. Поэтому решили не рисковать зря жизня-ми, а пойти на хитрость.
    Они стали нашему герою знаками объяснять, что больше не собираются бороться за его женщин, что пусть он идет своей дорогой, а они пойдут сво-ей. Выше уже говорилось, что язык жестов у разных племен был очень по-хож. Это, пожалуй, дает основания отнести его к первому международному языку. Поэтому Лум достаточно хорошо понял ронгов. Но, конечно, не по-верил им.
     Это была ситуация одна из многих, подобных ей, которые ответственны за то, что среди нас, современных людей, много тех, кто обладает духом про-тиворечия. Как только наши первобытные предки, такие древние, что даже для кроманьонцев и неандертальцев они были далекими предшественни-ками, обрели некоторое мышление и начатки речи, пусть еще основанные преимущественно на полувыкриках-полусловах, однако подкрепленных уже вполне выразительными жестами, появилось и понимание того, что можно добиваться желаемого при помощи обмана. Ложь стала часто ис-пользоваться в жесткой конкурентной борьбе между членами стад архан-тропов. Конечно, способы обмана были еще нехитры и прямолинейны. Например, один человек говорил другому: «Можешь идти туда – там нет опасности» (выражаясь, разумеется более просто, чем мы перевели эту фра-зу). Поверивший шел и погибал в когтях хищника. Больше шансов выжить имели люди недоверчивые или особенно боязливые, или обладающие от природы склонностью действовать вопреки советам и требованиям, посту-пать чаще по-своему. Численность этих архантропов постепенно стала пре-обладать, поскольку уменьшалось количество других, не обладавших упо-мянутыми качествами. Что касается духа противоречия, то надобность в нем отпала уже во времена ранних неандертальцев, то есть 300 – 250 тысяч лет назад, ибо люди уже были способны вполне правильно оценивать ситуации, предполагать последствия поступков. Однако эта черта характера продол-жала сохраняться и быть весьма распространенной даже у поздних неандер-тальцев, и даже у кроманьонцев. Досаждает дух противоречия и современ-ным людям. И он не мог исчезнуть, ибо не развился постепенно в ходе эво-люции, как многие другие качества человека, а был дан от природы изна-чально тем, кто сумел пройти естественный отбор. Но из необходимейшего качества, позволявшего выживать, дух противоречия превратился просто в дурную черту характера.
      Наш герой тоже обладал духом противоречия, но не благодаря ему не последовал совету ронгов, а просто потому, что способен был легко понять, что его стараются обмануть. Он к тому же сумел догадаться, что задумали враги, поскольку мог предполагать возможные варианты действий.
     Ронги снова скрылись за скалою.
     Не прошло, наверное, и получаса, как в подтверждение предположения Лума из-за корявого края каменной громады выглянула физиономия ронга. И сразу спряталась обратно. Номарий успел заметить, как настороженно-внимательное выражение лица сменила досадливая гримаса. «Думали, что я поверил вам и ушел?» – опять усмехнулся Лум.
     Это же повторилось часа через полтора. Затем прошло в раза четыре больше времени, но уже никто не показывался. Это уже мало походило на хитрость. Поэтому номарий решился спуститься с перевала, чтобы удостове-риться, действительно ли ронги ушли. Ошибка неминуемо стоила бы ему жизни. Но он не ошибся. За скалой никого не было. И из углублений между тесно стоящими ближними скалами, где могли скрываться враги, никто не выскочил.
     Наш герой теперь глядел туда, куда скорей всего ушли ронги. Перед ним была живописная перспектива. Справа возвышалась череда огромных скал. Слева, в шагах пятистах от нее, находились холмы, крайние их которых через некоторое расстояние тоже уже выглядели, как гряда, только гряда холмов. Мрачно-безжизненная, коряво-зубчатая каменная стена резко отделялась от ярко-зеленой прилегающей к ней местности. Подчиняясь закону перспекти-вы эти две гряды по мере удаления становились все меньше и при этом сближались.
     Даже мельчайших фигурок людей Лум не увидел. Значит, ронги ушли уже давно. Наш герой подпрыгнул от радости и издал торжествующее восклица-ние. Это еще одна его победа над ненавистными ронгами!
     Но надо было спешить, потому что они, возможно, уже перебрались где-то через каменную стену и движутся сюда.
     Была и другая причина, заставлявшая торопиться: вдоль подножия гряды скал сюда мчалась большая стая собак, явно видевшая в одиноком человеке легкую желанную добычу.
     Поблизости не было никаких деревьев. А именно на деревьях, как мы знаем, первобытные люди часто находили спасение от хищников. Ближай-шие выступы скал были слишком круты и высоки и не позволяли найти на них убежище.
     Тем не менее наш герой не очень испугался, полагая, что имеет возмож-ность спастись другим образом: нужно было успеть до появления здесь со-бак подняться на гребень перевала и скрыться за ним, но так, чтобы хищни-ки не увидели, что он убегает от них. Тогда они предпочтут убитых ронгов как добычу еще более легкую и которая уже у них под носом.      
     Лум, делая вид что не торопится, подошел к подножию склона. Теперь скала сбоку не давала видеть приближающихся собак, а им его. Номарий стал как можно быстрее взбираться по склону. Он мысленно возблагодарил себя за то, что отгонял от трупов ворон. Конечно, делал это не из почтения к усопшим, а просто в длительные отсутствия ронгов от нечего делать находил развлечение в кидании камней в ненавистных людям птиц. Заодно упраж-нял меткость. Правда, ни в одну не попал. И не удивительно: обычным броском камня поразить птицу невозможно. Неслучайно во времена, пред-шествующие использованию лука и стрел, живые пернатые людям были со-вершенно недоступны, что подтверждается археологическими раскопками, в которых среди множества костей, съеденных животных обитателями стоя-нок той эпохи, не найдено ни одной косточки какой-нибудь птицы.
     Слетавшиеся сюда во множестве вороны, отпугнутые рядом пролетавши-ми камнями, теперь сидели на ближних выступах скал и терпеливо ждали, когда зловредное двуногое существо уйдет наконец.
     Конечно, если бы Лум не мешал им приступить к привычной трапезе, от мертвецов остались бы уже только косточки, а избалованные обильным мя-сом собаки тех времен одними косточками не довольствовались, когда имелась возможность настигнуть свежую не тронутую другими хищниками добычу.   
     Взбежать на столь крутой склон было невозможно, и Лум всходил на него, но очень быстрым, мощным шагом. По пути прихватил копье убитого ронга, взамен потерянного дротика, который один воин извлекши из тела мертвого соплеменника, унес с собой. Превосходные спринтерские качества снова не подвели нашего героя: он уже сбегал с другой стороны перевала, когда до него донеслось свирепое радостное рычание, с каким хищники обычно при-ступают к пожиранию мяса. Спустившись, Лум перешел на шаг. Удаляясь от гряды скал, часто оглядывался, но так и не увидел ни одной собаки.
     Следы женщин нашел быстро. В дальнейшем оказалось, что идти по ним довольно трудно: они петляли среди холмов, ныряли в кустарники, часто были плохо видны на траве – или потому, что столько ног не всегда могли достаточно примять ее, или потому, что трава уже успела распрямится. По-рой путь беглянок проходил через каменистую почву, где вообще невоз-можно было разглядеть отпечатков ступней. Выручало Лума острейшее обоняние, свойственное первобытным людям. Но даже они не могли с вы-соты роста человека улавливать запах следов. Поэтому, как говорилось вы-ше, опускались на четвереньки, приближаясь носом к земле, а видом своим к животным.
     Конечно, наш герой был рад, что трудно продвигаться по следам спутниц, ибо появилась надежда, что они сумеют уйти от преследования ронгов. В то же время понимал, что самому ему это вряд ли удастся. Впрочем, он по-прежнему был готов погибнуть в борьбе с ненавистными врагами.
     Начали сгущаться сумерки. Стало еще сложнее идти по следу. Он привел в густой ельник. Здесь было еще более сумеречно.
     Быстро найдя дерево, на которое было возможно легко и быстро в случае необходимости залезть, Лум разбросал вокруг него в радиусе шагов пятиде-сяти сушняк и лег у корней этого дерева. Мы помним, что наш герой часто пользовался этим, подсказанным Балленом способом ночевки, идя в страну неандертальцев.

26

     Рано утром Лум проснулся и продолжил путь. Продирался сквозь густой подлесок, перебирался через завалы бурелома, шел по упруго-мягкому гу-стому слою опавшей хвои, покрывавшему всю землю в лесу, на котором следы были почти не видны. Подвигался по пути женщин еще медленнее, чем вчера.
     Но лес оказался небольшим: через часа два Лум вышел из него. Снова началась холмистая с мелкими рощицами местность. Иногда попадался ку-старник. Идти теперь было гораздо легче. Все же Лум очень сомневался, что сегодня сумеет нагнать женщин. Какого же было его изумление, когда, наверное, через час после того, как вышел из леса, он, завернув за очеред-ной холм, вдруг увидел их. Они безмятежно спали, держа в объятиях детей.
     Лум остолбенел. Оказывается, не очень-то далеко они ушли. Неужели они провели так всю ночь? Как в родном стойбище, где их охраняют караульные воины-охотники. Разве не знают, что если приходится ночевать за предела-ми селения, то обязательно надо поочередно бодрствовать, наблюдая за темнотой, откуда может приблизиться опасность, чтобы вовремя разбудить спящих для совместного отпора хищникам? Да, видно так сильно их изнури-ло бегство от ронгов. Впрочем, неудивительно – женщины не могут быстро преодолевать большие расстояние, как привычные к охоте мужчины.
     Лум разбудил женщин. Недовольно заголосили проснувшиеся дети. Женщины, увидев нашего героя, вскочили и завизжали от радости.
     – Лум! Да неужели это ты?! Как ты спасся?! А мы уж думали никогда не увидим тебя больше. Как же ты остался жив?!  А где ронги?
     – Отстали. Только не знаю намного ли. Может, они опять уже идут по нашим следам. Надо идти.
     Женщины продолжили путь не прежде, чем дали грудь ребенку. Мла-денцы плакали, недополучив молока.
     Лум немного успокоил матерей, пообещав, что как только появится воз-можность, добудет мяса, чтобы у них стало больше молока.
     Когда пошли, рассказал о том, как почти целый день держал оборону на перевале, вынудив врагов искать другой переход через гряду.
     По пути ловко ловил выпрыгивающих из-под ног жирных кобылок. Одних отправлял себе в рот, других давал женщинам. Они ели их поначалу не с тем же удовольствием что и он, но чем далее, тем все с большим аппетитом.
     Шли почти весь день с небольшими привалами не только для того, чтобы отдохнуть, но и чтобы накормить детей. Молока по-прежнему не доставало.
     Остановившись на ночлег, разжигать костер не стали, опасаясь, что дым от него поможет возможным преследователям обнаружить их местонахож-дение. В остальном Лум организовал ночевку по всем правилам: караулили поочередно он и все женщины, каждому достался небольшой кусочек ко-роткой летней ночи, в течение которого не заснул и бдительно наблюдал за окружающей темнотой.
     Когда утром женщины стали кормить детей, то у всех оказалось достаточ-но молока. И неудивительно – мясо насекомых очень питательно.
     А на другой день Лум добыл и настоящее. Позволил себе поохотиться, по-скольку обретал все большую уверенность, что враги если не отказались от продолжения погони, то отстали очень значительно.
      Ели наши путники мясо, используя в качестве резца наконечник одного из копий, для чего пришлось его снять с древка и пожертвовать таким образом хорошим оружием.
     На восьмой день после того, как перешли гряду скал, наши искатели при-ключений уже настолько уверились, что ронги прекратили преследование, что вечером хотели даже разжечь костер. Все же не стали, решив сделать это завтра. Но на другой день вдруг увидели вдали поднимающийся к небу ды-мок. Это, конечно, был дым костра, уменьшенный расстоянием. Все сильно приуныли. Значит, враги продолжают преследование.
     – Вот проклятые! Все идут и идут за нами! – возмутились женщины.
     «Они будут идти и идти за нами, пока не настигнут. Потому что больше всего им нужны женщины. Борьба за женщин всегда упорная и жестокая», – думал Лум.
     Утешало лишь то, что враги еще далеко.
     Ронги значительно отстали от наших путешественников потому, что им пришлось сделать большой крюк, чтобы прийти к перевалу, у подножия ко-торого можно было найти столь влекущие их женские следы, а также пото-му, что местность, изобилующая перелесками и низкими холмами, препят-ствовала увидеть беглецов и приходилось ориентироваться только по сле-дам, что весьма замедляло продвижение. Кроме того, немало времени тра-тили на охоту, чтобы прокормиться. А охотились ронги совершенно теми же способами, что и номарии, требующими больших затрат времени и сил. Ну, а как охотился наш герой, мы помним.
     Номарии и Намана продолжили путь в гораздо более высоком темпе, чем раньше. Причем женщинам уже не было так тяжело, как вначале бегства от ронгов. Всего за девять дней их ноги достаточно окрепли. И неудивительно: поразительно сильный организм первобытных людей позволял быстро при-спосабливаться к большим физическим нагрузкам.
     Довольно долго беглецам удавалось поддерживать немалое расстояние между ними и преследователями: дальний дымок от костра бывал заметен лишь раз в восемь-десять дней.
     Но Лум знал, что приближается равнинная местность, с редкими перелес-ками. Там ронги могут увидеть беглецов, что, конечно же, значительно об-легчит им преследование. Это более всего беспокоило его. Он уже начинал жалеть, что повел женщин самым коротким путем. Не лучше ли было идти тем маршрутом, которым он шел в страну неандертальцев? Еще есть воз-можность повернуть на север, чтобы выйти на тот путь, который огибает равнинную местность. Но он будет в раза два длиннее. Не удастся дойти до стойбища номариев даже осенью. Начнутся зимние холода. А они не могут позволить себе разжечь огонь. Не могут задержаться для выделки шкур и шитья одежды. К тому же тайга местами совершенно непроходима. Если они увязнут в чаще и буреломе, то ронги сумеют легко их настигнуть.  Ко всему прочему хищников в лесу даже, пожалуй, больше, чем на равнинах. Волки и собаки там особенно крупные и свирепые. Много медведей, рысей. Нет, он правильно выбрал путь.
     И вот они уже идут по просторам широких полей. Изредка встречаются небольшие хвойные рощи, группы низких холмов или скал. Расстояние до преследователей стало сокращаться быстрее, но не так быстро, как ожидал Лум: в своих предположениях он не учел все возрастающую тренирован-ность спутниц и то, что тратит на охоту времени гораздо меньше, чем ронги.
     После того, как вышли на равнинную местность, дымок в дали над гори-зонтом был виден вначале раз в пять-шесть дней, затем раз в три-четыре, потом раз в один-два дня. И вот он уже появлялся каждый день. Зоркие гла-за могли разглядеть фигурки ронгов, совсем маленькие, почти точки.
     Не раз враги делали попытки, как в начале преследования, нагнать наших путников за счет скорости. Но не удавалось: тренированность женщин еще более возросла.
     Приближалось захваченное, а потом покинутое ронгами стойбище нома-риев. Это напомнило Луму о страшных событиях, которые происходили здесь год назад, о несправедливом приговоре сородичей. «Теперь они по праву могли бы сказать, что я привел ронгов к своему племени», – мыслен-но усмехнулся с сарказмом Лум. Но разве не прямой долг мужчин вступить в борьбу за соплеменниц, защитить их? Конечно, на этот раз никто бы его не осудил. Даже напротив, он удостоился бы похвалы за спасение соплемен-ниц, за то, что привел их в родное племя, где так не хватает женщин. По-следние мысли были в сослагательном наклонении, потому что он оконча-тельно потерял надежду дойти со спутницами до соплеменников: они нахо-дились еще очень далеко, а ронги – совсем близко. Даже если бы номарии жили сейчас в этом стойбище, к которому Лум с женщинами приближался, они все равно уже не успели бы дойти до них.
     Лум шел теперь не впереди женщин, а сзади. Номариянки знали, как ид-ти, поскольку бывали в здешних местах, занимаясь собирательством. Наш герой имел намерение повернуться и пойти навстречу врагам, чтобы уме-реть, как настоящий воин – не убегая, а атакуя. Расстояние до ронгов еще позволяло откладывать исполнение этого намерения. Лум шел, собираясь с духом, ибо даже отважным людям непросто решиться на неминуемо ги-бельный шаг. Даже более, чем страх мучительно волновало горькое сожа-ление, что не может спасти от плена дочь и Наману, а в дальнейшем обере-гать их. Немалое утешение давала ему надежда на то, что ронги скорей все-го не убьют их, потому что им очень нужны женщины.
     Беглецы приближались к хвойной роще. «Вот ее перейдем и тогда…», – сказал он себе.  Лум помнил эту рощу. Знал, что она совсем небольшая. По-этому представлял, как мало осталось ему жить.
      И вот они уже идут среди сосен и елей. Не прошли и двухсот шагов, как впереди замелькали просветы – роща кончалась. Еще сильней обдало Лума леденящим холодом страха, еще чаще забилось гулко сердце. «Все, надо сделать это, раз решил…Все равно убьют, когда догонят… Уж лучше само-му напасть на них. Пусть узнают, как погибает воин-номарий… Но…, но не прямо сейчас… Немного пройду еще по полю и тогда… Все же ронги еще не так близко…», – мелькали лихорадочно мысли в уме обреченного на ско-рую смерть человека.
     Едва наши путники вышли из рощи, как сразу увидели стаю собак. Те тоже увидели их и бросились все к ним. Лум поспешил стать перед женщинами. Собаки рассыпались по полю веером и стало видно, как их много: наверное, не меньше сорока. За весь путь от долины Клана зубра нашим путешествен-никам не приходилось встречаться с такой большой стаей ни волков, ни со-бак. Наш герой сразу забыл о ронгах. Он видел стремительно приближаю-щихся свирепых чудовищ и в мыслях у него было только спасти от неминуе-мой смерти дочь, Номану и соплеменниц с их детьми.
     Стая эта была страшна не только количеством, но и очень крупными раз-мерами собак. Должно быть, сознание многочисленности своей стаи, созна-ние собственной мощи и мощи родичей делало этих хищников настолько смелыми, что они выбрали себе в жертву даже группу вооруженных людей, хотя до этого многие звери предпочитали обходить ее. Решительность при-ближающихся собак, возможно, происходила и от успешного опыта борьбы с охотниками.
     И снова Лум использовал хорошо испытанный тактический прием, кото-рый не раз выручал его. Заключался он, как мы помним, в смелой контрата-ке. Уже одно это на какой-то момент приводило в смущение нападающих. Такой заминки хватало нашему герою на то, чтобы метким броском дротика или копья лишить стаю вожака, отчего она, привыкшая всегда полагаться на него, чувствовавшая с ним себя спокойнее, увереннее, приходила на не-сколько мгновений в некоторое замешательство. Продолжение атаки пово-рачивало ее вспять. Но могло и не повернуть. Пока нашему герою в подоб-ных случаях везло. Но нынешняя ситуация была иной, нежели предыдущие: вряд ли четыре десятка крупных, мощных хищников приведет в замеша-тельство потеря одного из них, пусть даже вожака, и вряд ли ее сможет об-ратить в бегство один охотник. Но разве у нашего героя имелся какой-либо более эффективный план действий? Отчаянное положение вынуждало при-бегнуть к способу, который давал ничтожнейшую надежду на удачу.
     Лум с поднятым над плечом дротиком бросился навстречу ужасной сво-ре. Решительные действия человека все-таки смутили на несколько мгнове-ний и эту стаю. Даже приостановили ее. Лум снова безошибочно угадал кто из хищников вожак. Догадаться нетрудно было: тот размерами значительно превосходил остальных.
     Охотник устремился к нему, готовый уже метнуть смертоносный снаряд, но вдруг застыл как вкопанный с отведенной назад для броска рукой, дер-жащей дротик. Вожак тоже остановился. Видя его, нельзя было не согла-ситься, что на собачьих мордах бывают порой выражения лица человека. Глаза пса явно глядели удивленно. Затем на морде появилось что-то вроде радостной улыбки. В следующий момент пес подпрыгнул, как козлик, и не-сколько прижимаясь к земле, стал, виляя не только хвостом, но и всем те-лом, приближаться к Луму. При этом то ли визжал, то ли скулил от радости. Лум бросил на землю оружие и тоже пошел ему навстречу, вскричав:
     – Брэнд! Да неужели это ты?! Брэнд!
     Они обнялись так, как может обняться человек с большой собакой. Лицо Лума снова умыл большой теплый слюнявый язык.
     Наш герой, и в самом деле, встретил того самого пса, с которым, как мы помним, непростым образом у него завязалась дружба и с которым прерва-лась связь год назад. Но как он здесь оказался?! Не будем забывать, что наши путники приближались к стойбищу, где до нападения ронгов жили номарии, а Брэнд был из числа множества обитавших в его окрестностях со-бак. Значительную часть рациона их, как мы помним, составляли объедки, выбрасываемые людьми за пределы стоянки. Умные животные, конечно, поняли, что местных жителей постигла страшная беда, что на их месте посе-лились другие люди. Особенно это стало ясно, когда те принялись охотиться на них, чего прежние хозяева стойбища не делали: охотники ронгов, чтобы прокормить свое огромное племя, охотились на всех животных подряд, независимо от того, насколько их мясо годилось в пищу.
     Но, как говорилось выше, волки, собаки мало подходили для того, чтобы служить кому-либо добычей. Нередко ронги гибли, охотясь на них. Свире-пые стаи и сами часто нападали на отряды охотников. Преимущественно на небольшие. Если хищники числено значительно превосходили ронгов, то не оставляли ни малейшего шанса спастись кому-либо. Таким образом, как ни странно это может показаться, эти стаи стали, выражаясь современным язы-ком, своего рода отрядами сопротивления захватчикам. Частые столкнове-ния с охотниками привели к тому, что здешние волки, собаки, хоть по-прежнему и боялись оружия, но оно теперь производило на них не столько устрашающее впечатление, сколько вызывало ярость и желание набросить-ся на людей.
     Когда ронги покинули захваченное стойбище номариев и снова отправи-лись на поиски самой любимой для них пищи, местные волки и собаки не пошли за ними, хотя многие, пока в селении жили прежние хозяева, находи-ли весьма выгодным для себя соседство с людьми.
     За год стая Брэнда увеличилась более чем вдвое, преимущественно за счет прибившихся к ней собак из почти истребленных или рассеянных рон-гами стай.
     Читатель не забыл, что наш герой, кроме Брэнда, был знаком и с другими собаками этой стаи. Тех осталось в живых только пять из шестнадцати. Они тоже узнали Лума и подошли к нему поприветствовать его так, как это при-нято у собак.
     Видя необычайно радостную встречу вожака с Лумом и явно дружелюб-ное отношение к нему некоторых других собак, остальная часть стаи стояла в немом недоумении. Умные животные сразу поняли, что этого двуногого больше нельзя рассматривать в качестве добычи. Через несколько мгнове-ний многие вспомнили его: видели порой в селении, к которому приближа-лись в надежде найти новые порции пищевых отбросов, видели этого чело-века и в группах охотников, которые любили сопровождать (держась в от-далении), ибо знали, что те нередко бросают часть добычи, когда она так обильна, что не в силах ее всю унести, а также потому, что знали, что на их временных стоянках часто остаются плохо обглоданные кости. Встреча с Лу-мом живо напомнила собакам о прекрасном времени, когда до появления здесь страшных пришельцев обилие дармовой добычи делало жизнь счаст-ливой и значительно более легкой, чем сейчас. Это приятное воспоминание смягчило лютый нрав хищников.
     Собаки не сомневались, что Лум тоже желает прибиться к их стае. Ну что ж, они не возражают. Надо только побольше узнать о нем. Собаки стали подбегать к Луму, чтобы обнюхать. Тот покорно удовлетворял их любопыт-ство.
     Положение женщин с детьми продолжало оставаться чрезвычайно опас-ным: им по-прежнему грозила неминуемая гибель. Копья, как говорилось выше, не раз спасали наших путников от нападений хищников, предпочи-тавших избегать столкновения с двуногими существами, держащими эти не-понятные им предметы. Но для местных собак и волков, как мы знаем, они были раздражителем, вызывавшим сильнейшую ярость. Кроме того, о чем тоже упоминалось выше, эти животные любили нападать именно на не-большие группы вооруженных людей, поскольку меньше их боялись, чем больших.
     Лум хорошо понимал, что то, что ему удалось избежать когтей собак, еще отнюдь не означает, что удастся спасти спутниц с детьми. Еще предстояло остановить свирепое стремление хищников овладеть новой добычей. Но как это сделать? Приказы, требования, уговоры и мольбы тут не помогут: из всей стаи только Брэнд разумел речь номариев и был послушен ему. В столь сложной ситуации представлялось единственно правильным действием для женщин попытаться обойти стаю стороной, пока ее внимание занято им. Лум хотел крикнуть спутницам, чтобы они сделали это, но боялся, что такое громкое обращение к ним напомнит о них собакам. В то же время понимал, что даже совсем незначительное промедление может лишить женщин с детьми и этого ничтожного шанса на спасение.
     Спутницы Лума были еще более собак изумлены, увидев необычайно ра-достную встречу его с Брэндом. Поразило их и продолжение этой сцены, ко-гда вся стая поспешила засвидетельствовать ему свое почтение. Но времени изумляться, а тем более гадать, как ему удалось поладить со всей этой страшной сворой не было. Женщины решили воспользоваться благоприят-ной ситуацией и обойти стаю стороной, пока внимание ее отвлечено Лумом.
     Тот взглянул на них и обрадовался, увидев, что они делают то, что надо. Он стал стараться как можно дольше удерживать внимание стаи на себе: по-скуливал, полаивал, издавал другие всевозможные звуки, странные даже для него самого, не говоря уже о собаках. Те склоняли головы то вправо, то влево, слушая его. При этом смотрели строго-внимательными глазами, вид-но, стараясь понять, что он имеет в виду. От этих взглядов номарию станови-лось все более жутко. Довольно скоро некоторые собаки потеряли интерес к артистическим потугам нашего героя и посмотрели в сторону женщин. И сразу страшно зарычали и залаяли. В следующий миг туда же повернули го-ловы и страшно зарычали и залаяли остальные собаки. Еще мгновение – и они бросятся к женщинам! Лум непроизвольно что есть мочи грозно рявк-нул: «Стоять!». И все собаки остались на месте и повернули к нему морды. Однако через два-три мгновения залаяли еще более громко и страшно. Лум ощущал сейчас не меньший ужас, чем в ночь своей казни, когда совершенно беззащитный едва не был растерзан хищниками. Как несколько утешающая и обнадеживающая мелькнула мысль о том, что, может, собаки ограничатся съедением только его, и женщины с детьми получат возможность спастись. О, тогда его смерть не будет напрасна! А ему все равно погибать – в лапах этих зверей или от рук зверей-ронгов. «Ну, нате, нате – жрите меня!» – вос-кликнул он и расставил широко руки, весь напрягшись от ожидания страш-ной боли. Но мгновение летело за мгновением, а никто на него не нападал.
     И тут Лум вдруг понял, что собаки лают не на него и даже не на женщин, хотя головы их обращены почти в их сторону. Он полуобернулся и увидел ронгов. Те только что вышли из рощи и остановились. Не потому, что испу-гались огромной стаи собак, а потому что крайне изумились, увидев посре-ди стаи человека, которого собаки не терзают, который не отбивается от них, а, напротив, стоит так, будто свой для этих хищников. Удивление ронгов бы-ло тем большим, что они узнали в нем того самого неандертальца, с кото-рым недавно так безуспешно сражались и которого преследовали вместе с женщинами.
     Собаки просто взбесились от ярости. И не удивительно – они увидели лю-дей не только с копьями, но и с торчащими вверх у висков перьями, что еще более напомнило им о последних обитателях стойбища, с которыми у них была непримиримая война. Свирепая свора взорвалась неистовым ярост-ным лаем. Казалось, вся округа стонала и содрогалась от этого ужасающего громогласного лая. Казалось, все собаки вот-вот дружно бросятся к ронгам и нападут на них. Но, несмотря на всю свою неописуемую злость, они про-должали оставаться на месте. Потому что боялись: здешние собаки хорошо знали, как опасны большие отряды охотников.
     Внезапно словно что-то радостно блеснуло в сознании Лума, явив мысль, родившую не только надежду на спасение спутниц с детьми, но даже на по-беду над ронгами. Он быстро выбежал из стаи, мгновенно подхватил с зем-ли дротик и копье и, крикнул: «Брэнд, вперед!» Когда охотились вдвоем, после этой команды Лума, они нападали на животных, к которым подкра-дывались. Так воскликнув, наш герой устремился к ронгам. Он не сомневал-ся, что Брэнд тоже атакует их. И надеялся, что вся стая последует за своим вожаком. Впрочем, надежды на это было немного, ибо он знал трусливый нрав собак.
     Сразу же с гулким мощным топотом, словно скакун, промчался мимо Брэнд. Но ни одна другая собака не появилась ни справа, ни слева.
     Ронги взяли копья наперевес. Один из них выступил навстречу Бренду, как это обычно делали охотники, когда желали показать товарищам, что имеют намерение схватиться с хищником один на один, чтобы не делить ни с кем славу победы над ним. Лум сразу догадался какой прием собирается тот применить. Мгновенно невольно представился любимый пес, пронзен-ный копьем. Это бы случилось, если бы Брэнда не опередил дротик Лума, который вонзился вышедшему вперед ронгу в грудь. Тот взревел от боли и, уронив копье, сделал судорожное движение руками, словно стараясь схва-тить воздух, и начал заваливаться назад. Через два-три мгновения огромный пес опрокинул его навзничь. Стоявший рядом ронг уже направил в Брэнда копье. Но лучший спринтер номариев уже был здесь. Он отбил копье от дру-га. Правда, упустил возможность поразить державшего это копье в откры-тый бок, которым тот стоял к нему: Лум легко мог это сделать, когда подбе-гал, но не сделал, ибо знал, что и смертельно пораженный воин нередко способен нанести смертельный удар. Зато отразил удар копья, направлен-ный в него самого ронгом, находившимся за Брэндом, что с рычанием начал терзать врага, убитого дротиком. В следующий миг наш герой метко, умело попал кремневым острием в шею противника, удар которого отразил. Успел заметить, что никого за ним нет. Опасность исходила справа и слева. Бли-жайшая была справа, где стоял воин, от удара которого Лум спас Брэнда. И номарий, и этот ронг не имели возможности использовать копья друг против друга, ибо стояли почти вплотную друг к другу. Они схватились, как борцы в стойке. Наш герой сразу почувствовал, что враг сильнее. В его руках была та-кая мощь, что прием, которым Лум обычно легко освобождал руки от захва-та, сейчас не получился у него. Все же ему удалось достаточно приблизиться к противнику, чтобы попытаться нанести удар головой в челюсть. Однако ронг вовремя успел откинуть голову назад, и Лум не достал. Он попробовал ударить коленом в пах, но реакция опять не подвела ронга – тот ловко и умело отвел удар коленом. Борьба между ними продолжалась пока лишь несколько мгновений. Наш герой увидел, что из-за плеча противника выхо-дит другой ронг. Мгновенно напрягши все силы, номарий сумел закрыться от него, переместив воина, с которым боролся, вправо. В следующий мо-мент тот совершил большую ошибку – сделал попытку выиграть схватку та-ким же приемом, который только что не удался противнику: нанес страш-ный удар лбом по его лбу. Он не знал, что череп неандертальца гораздо крепче, чем череп кроманьонца. Ронг не только сам отправил себя в глубо-кий нокаут, но и проломил себе голову. Хотя у нашего героя искры броси-лись из глаз и в голове его чуть помутнело, но он не утратил возможность вполне адекватно реагировать на происходящее.
     Как только сам себя оглушивший ронг рухнул, перед Лумом предстали еще трое, а из-за них выглядывали и другие. Враги быстро перекинулись двумя-тремя словами и торжествующе засмеялись. Самый ближайший к Луму отбросил от себя копье и с раскрытыми объятиями огромных мускули-стых рук шагнул к нему. Они схватились тоже, как борцы. Этот противник не только имел не меньшую силу, чем предыдущий, но явно был и хорошим борцом. Он сразу опрокинул Лума навзничь и подмял под себя. «Живым хо-тят взять! Чтоб мучить меня! О, конечно, им хочется отомстить за погибших товарищей», – подумал номарий и понял, что врагам теперь, несомненно, удастся взять его живым. Как только понял это и вспомнил, какие страшные пытки применяют ронги, его охватил такой ужас, что он почувствовал не прилив сил, какой часто приходит к обреченным, а почему-то, напротив, – силы его ослабли вдвое. «Проклятые трусы!» – подумал он о собаках, не поддержавших Брэнда, и горько пожалел, что погубил друга, причем со-вершенно напрасно.
     Ронг ухмылялся, чувствуя, что побеждает Лума. Вдруг раздался свирепый рык. Верзила, лежавший на Луме, выпучил глаза и захрипел. Рот его сразу наполнился кровавой пеной. Номарий увидел страшные клыки и зубы Брэн-да: его мощные челюсти сжимали шею ронга. С мыслью: «Сейчас они убьют его»,  Лум быстро вылез из-под тяжелого тела. В тот момент, когда вставал, ожидал увидеть других противников, готовых наброситься на него, чтобы взять в плен. Но не увидел ни одного ронга, способного это сделать, ибо на каждом теперь висели по меньшей мере две собаки. Только сейчас Лум услышал их яростный рык. Не мог слышать этот рык, когда вылезал из-под ронга, потому что его заглушал рык Брэнда, находящегося рядом.
     Лум вскричал от радости, быстро схватил копье, первое же, которое уви-дел в траве, и поспешил снова вступить в бой. Впрочем, теперь ему уже не пришлось особенно трудиться, а тем более рисковать жизнью, ибо ни один противник не способен был оказать ему хоть какое-то сопротивление. Луму осталось только помочь собакам.
     У него было опасение, что разъяренные хищники набросятся и на него то-же. Правда ли они считают его своим, а если считают, то настолько ли, чтобы помнить об этом в пылу сражения? Да и внешне он не очень-то отличается от ронгов – тоже двуногий, тоже с копьем. Но ни одна собака не напала на не-го. Даже не зарычала. Более того, он почувствовал, что собаки явно благо-дарны ему за помощь. Если бы не он, стая вряд ли смогла одолеть такой большой отряд кроманьонских воинов, а если бы одолела, то это бы была пиррова победа. Но благодаря помощи человека, который ловко и умело орудовал копьем, да к тому же стремительно передвигался от ронга к ронгу, не погибло ни одной собаки. Правда, многие получили ранения, но не тяже-лые, которые вскоре зажили (как на собаках), а сейчас не помешали присту-пить к победному пиршеству. Оно началось незамедлительно после битвы и было, как не трудно догадаться, весьма обильным, вполне достойным сла-вы доблестных бойцов местного сопротивления.
     Хотя наш герой был необычайно рад, что удалось окончательно победить ронгов, уничтожить оставшуюся недобитой часть их людоедского воинства, ему не хотелось видеть жуткое зрелище пожирания собаками человеческих тел. Поэтому он поспешил выйти из окружения своих новых боевых товари-щей и быстро зашагал к женщинам.
     Они в оцепенении глядели на страшную кровавую битву. И сейчас просто глазам не верили, что к ним идет Лум, живой, целый и невредимый. Они были необычайно рады этому, его победе, их поистине чудесному спасе-нию. Поначалу пошли, было, к нему навстречу, но, сделав несколько шагов, остановились – так боялись идти в сторону свирепой стаи. Намана все же продолжила идти. Лум махнул ей рукой, чтобы оставалась на    месте – он сам подойдет. Она опять остановилась. Остальные женщины подошли к ней и стали рядом. 
     Вдруг Лум услышал за спиной стремительно приближающийся дробный топот. Он сразу понял кто бежит к нему и даже не стал оборачиваться. Через несколько мгновений рядом уже был Брэнд. Радостно повизгивая, он стал забегать вперед, чтобы лизнуть Лума в лицо. Лум снова обнял его. После этого они пошли бок о бок.
     – Как, Брэнд, неужели я тебе дороже, чем такое вкусное мясо?! – удивил-ся номарий. – Постой-постой, да ты уж не такой ли, как мы – не каннибал? Ну, тогда тебе с нами по пути. Идем с нами, Брэнд!
     И Брэнд пошел.
     Лум видел, как рады ему женщины, особенно Намана. В то же время  ви-дел и страх на их лицах и понимал, что он вызван, конечно, приближением огромного пса.
     – Не бойтесь его! Он мой друг! Он не тронет вас! – крикнул Лум. Тем не менее сам испытывал сейчас немалое волнение, ибо помнил, что Брэнд из всех людей дружит пока только с ним, и не знал, как поведет он себя при близкой встрече с другими людьми. Поэтому сжал крепко рукой густую шерсть на его холке. Умное животное сразу догадалось чего опасается его любимый человек и смирно пошло рядом с ним. Лум разжал пальцы и стал поглаживать его могучую мохнатую шею.
     – Не бойтесь его. Он не тронет вас, – теперь уверенно сказал он, подходя к женщинам.
     –  Лум, как ты смог подружиться с ним?! – почти в один голос воскликну-ли женщины.
     – Помните, вы спрашивали меня, кто мне помог освободиться в ночь мо-ей казни?! Вот – он. Я сказал вам: «Друг». Вы спросили из какого племени мой друг? А я ответил, что его племя живет рядом с нами, и вы видели его каждый день. Вы решили, что я шучу. Да вон оно, его племя.
     – И правда, они постоянно вертелись около нашего стойбища, – согласи-лись женщины и спросили:   
     – Но как же, Лум, ты подружился с ним? Они же, собаки, такие злые.
     – Ну, это долгая история. Расскажу, конечно. По пути. А идти нам еще да-леко. Пойдемте же. Теперь мы можем спокойно идти. Никакие ронги боль-ше за нами не гонятся.
     Они пошли. Наш герой рассказал, как завязалась его странная дружба с собакой.


     Лум ожидал, что Брэнд, побыв с ним какое-то время, снова убежит к со-бакам. Но он этого не сделал ни сейчас и никогда потом, ибо больше всего на свете боялся теперь опять потерять своего двуногого друга.
     Женщины и Брэнд тоже подружились.
     В сопровождении двух превосходных воинов и охотников их спутницы с детьми, постоянно сытые, уверенные в своей безопасности, благополучно добрались до родного стойбища номариев.
     С огромной радостью их встретили его обитатели, то есть те несколько че-ловек из довольно большого племени, которые смогли выжить после напа-дения ронгов. Особенно велика была радость мужчин, страдавших от недо-статка женщин.
     Не меньшую радость вызвало сообщение о том, что совершено возмездие за погибших сородичей, причем так успешно, как вообще невозможно было ожидать. Спутницы Лума рассказали, что именно ему принадлежит в этом главная заслуга, рассказали о его поистине великих подвигах. Номарии бы-ли поражены и все, кроме Гетона и Колахана, восхищены. Но вместе с этим испытывали чувство стыда, ибо вспомнили, что нанесли обиду герою. Сожа-ление об этом стало куда сильнее, когда узнали от женщин кто на самом де-ле привел ронгов к стойбищу. Чувство вины перед Лумом было особенно сильным потому, что никто не забыл кому обязан тем, что избежал страш-ной участи жертвы каннибалов.
     Номарии набросились с яростью вначале на Гетона. Но его спас от распра-вы Лум. Гетона сородичи изгнали из племени. Хотели отправить с ним и Ко-лахана. Не сделали этого только потому, что знали, что два человека вместе могут прожить довольно долго вне племени. Наказали Колахана только из-биением, да таким яростным, что если бы не заступничество Лума, он бы, наверное, погиб. Читатель может удивиться тому, что соплеменники, трепе-тавшие перед вождем, посмели напасть на него. Но они уже давно не трепе-тали перед ним, и он уже давно не был их вождем. Вскоре после того, как Лум отправился в путешествие, Колахан потерял на охоте кисть руки, отку-санную хищником. Вместе с этим утратил и возможность бороться за лидер-ство в племени. Вождем стал Баллен.
     Теперь ни у кого не было сомнений, что нет человека более достойного стать вождем, чем Лум.  Восхищенный рассказами о его подвигах, благо-дарный ему, и будучи благородным человеком Баллен сам предложил Лу-му занять его место. Мы помним, что наш герой не был тщеславным и не стремился к лидерству. Тем не менее он не отказался, ибо понимал, что, ес-ли станет вождем, его жене и дочери будет легче жить в этом племени.
     Номариев поразила дружба людей с собакой. При всей своей ненависти к хищникам люди невольно восхищались их силой, выносливостью, ловко-стью, свирепостью, то есть боевыми качествами, что в глазах первобытного человека было самым главным. Поэтому возможность подружиться с гроз-ным клыкастым чудовищем была очень привлекательна. Дружба с ним обещала надежную защиту. Подружиться с Брэндом оказалось очень про-сто: привыкший к путешественникам, он быстро стал считать всех людей, в общество которых попал, своими друзьями. К удивлению своему, люди об-наружили в нем добрейший нрав. Еще более удивились, увидев готовность собаки подчиняться им. Ее свирепость проявлялась лишь на охоте и при приближении чужаков. Пес охотно помогал ночью караульным охранять стоянку. Те чувствовали себя спокойно и уверенно с ним. Еще большей его польза оказалась на охоте: о его возможностях в этом деле говорилось вы-ше. Скоро Брэнд стал всеобщим любимцем. И даже более того, одним из самых уважаемых членов племени. Это произошло не только благодаря упомянутым выше его качествам и умениям, но, главным образом, потому, что все знали о той необычайно большой роли, которую он сыграл в судьбе племени, их судьбе. Ведь он спас Лума, а Лум спас их, и вдобавок, как нель-зя лучше, отомстил за гибель сородичей. «Старашаки» даже присвоили Брэнду звание «герая». И это был первый случай, когда вождя не обеспоко-ило присвоение другому воину-охотнику такого звания. «Старшаки» при-глашали нового «герая» на свои советы. Он охотно усаживался среди них. И глядя на его серьезно-внимательный взгляд, каким он всегда глядел, никто не сомневался, что у него серьезное отношение к обсуждаемым вопросам. Всех поражала его сообразительность, и номарии не могли понять, почему он так и не научился говорить на их языке.
     Когда Брэнд, прожив отмеренную собакам жизнь, умер, его похоронили, как человека, – в глубокой могиле, в которую положили целебные растения. После того, как могилу закопали, мужчины встав на нее и около, пять раз прокричали боевой клич номариев. Подобным образом прощались только с самыми прославленными воинами-охотниками. Так закончилась история одного из ранних случаев приручения людьми собаки.
     Шло время. Племя номариев опять стало большим. Постепенно вновь за-селялись огромные территории, обезлюдившие в результате нашествия рон-гов. Еще тысячелетия продолжалась колонизация кроманьонцами западной Европы, заселенной неандертальцами. Коренных жителей постигла та же участь, которая постигла их предшественников, съеденных ранними неан-дертальцами. Но среди кроманьонских племен уже были такие, которые были чужды каннибализму. В их числе было и племя номариев.
     Через несколько тысяч лет номарии под натиском нового мощного воин-ственного народа, на этот раз пришедшего с запада, ушли в Азию, чтобы еще через несколько тысячелетий вместе с другими индоевропейскими племе-нами опять прийти в Европу и снова завоевать ее.
     Но вернемся к нашим героям – Луму и Намане. Они оба прожили большую для первобытных людей жизнь, прожили счастливо в окружении любящих детей, сородичей и прекрасной первозданной природы центральной Европы.