Северный Подольск

«Уважаемые пассажиры! После станции «Павшинская пойма» поезд проследует направо до платформы «Северный Подольск». Те, кому нужно прямо, могут пересесть на электропоезд, который проследует через две минуты».

После этого объявления по громкой связи люди стали подтягиваться к тамбурам. А я решил прокатиться до Северного Подольска. Это - чудный город.

Электричка опустела, отъехала от станции и свернула направо. Поезд стал трудно подниматься вверх по склону. А потом прозвучало новое объявление:

«Уважаемый пассажир! Пройдите, пожалуйста, в кабину машиниста».

Я пошёл. Через вагоны и страшные трясущиеся тамбуры.

В кабине головного вагона сидели Хауля и узбек Коля. Коля курил шмаль так же интенсивно, как я курю сигареты: то есть у него постоянно в зубах была папироска. А Хаулю вы все знаете. Она – известная актриса, первая в мире исламская порнозвезда. Она - девственница и никогда не снимается в роликах с мужчинами, а только маструбирует томиком Корана.

- Дорогу покажешь? – спросил Коля.

- Не знаю, - ответил я.

- Попробуй, вдруг получится… - сказал Коля.

- Хорошо. Тогда прямо, сквозь вон те новостройки...

Дорогу мы нашли. В Северном Подольске меня встречали отец, дедушка Миша и дедушка Витя, бабушка Саша и бабушка Оля, и ещё много людей. Они любят, когда я приезжаю к ним. Но в гости не приглашают.

Узбек Коля уехал на своей электричке, а Хауля осталась со мной. Она тоже любит Северный Подольск. У Хаули нет «киски». Там всё выбрито наголо, как лысина Котовского. И даёт она только в попопу. Потому что девственница, романтик, и ждёт своего принца.

Я поздоровался за руку со всеми, кто нас встречал. А Хауля их целовала в лобики. Только моего отца она целовать не стала. Потому что у него, как обычно, во лбу была дырка, из которой шли потёки. Да и нос сломан. В общем, выглядел он в своём стиле: мужественно, но неважно. Непривлекательно для девственницы.

А вот моего дедушку Мишу Хауля поцеловала целых три раза.

Когда началась гражданская война, деду было 12 лет, и ему хотелось совершить подвиг. Он был высоким и выглядел старше своего возраста: все думали, что уж 16 лет ему точно есть. К тому же он умел читать, что в тот период было редкостью. Дед Миша успел повоевать за всех: сначала за белых, потом за зелёных, а закончил гражданскую в Красной армии. Любопытно, но даже в годы сталинских репрессий он не скрывал, что раньше воевал за белых и зелёных, и претензий у государства к нему не возникало. Он по военной иерархической лестнице дорос до майора. В начале девяностых дед Миша работал комендантом женского общежития. Ему было уже почти 90 лет, но о нём ходили слухи, девочки хихикали и засматривались на него.

Вот и Хауле он нравится, поэтому она целует его трижды. За каждую из армий, в которых он был героем.

А женился дед Миша на бабушке Оле. Она была моложе жениха лет на пятнадцать. Книжек Оля не читала, хотя всеобщая грамотность её уже охватила. А когда появился телевизор, то и его не смотрела. Она всю жизнь работала уборщицей на полставки. Ольга могла не работать: дед получал хороший оклад. А она иногда целый год забывала забрать свою зарплату. Только в декабре её вызывали, чтобы она сняла с депонента деньги. Ей материальное поощрение было неважно. Просто ей нравилось наводить чистоту, она удовольствие от этого получала. И дома не было ни единой пылинки. А когда бабушка Оля не вытирала пыль, то она готовила. Она готовила намного больше, чем дед мог съесть. И остальное раздавала соседям.

Другой мой дед, дед Витя, хорошо владел немецким языком, и его внедрили в войска рейха в Восточной Пруссии – разведчиком. За год до войны. У него помимо советских орденов было несколько немецких железных крестов. Он их хранил в отдельной коробочке, но в том же ящике стола, где лежали и наши ордена, и наградной пистолет без обоймы. В 1943 году он провалился, но смог бежать на нашу сторону фронта.

Его определили в московское НКВД. Так он познакомился со своей будущей женой – моей бабушкой Сашей. Он приехал её арестовывать, как врага народа.

Во время обороны Москвы Саша дежурила на московских крышах и тушила зажигательные бомбы. А в 43-ем рассказала неудачный по тем временам анекдот про Сталина и «зажигалки», и на неё стукнули.

Дедовых напарников в тот день подстрелили, поэтому в «воронке» он был один, не считая водителя. Он поднялся на этаж, позвонил в квартиру и увидел Сашу. И понял, что не будет её арестовывать. Спросил, есть ли в доме чёрный ход. Она ответила, что нет. Но же она тушила «зажигалки» на крышах и знала о крышах все: как спрятаться на чердаке, спрыгнуть с кровли на балкон верхнего этажа, или как перебраться через крышу в другой подъезд. Витя посоветовал ей бежать и спрятаться, а потом нашёл её. Уже не для тюрьмы, а для себя.

Деда тяготила служба в НКВД, и как только у него произошёл первый инфаркт, он попросил увольнения по состоянию здоровья. Поступил в Суриковское и стал художником.

Вся платформа в Северном Подольске украшена его картинами и витражами. Я люблю их рассматривать.

Когда я со всеми поздоровался, а Хауля расцеловалась, начался митинг, на который собрался весь Северный Подольск. Первым взял слово дед Витя:

- Дорогие Миша и Хауля! Мы очень рады, что вы посетили наш город! Уезжайте, и мы ждём вас снова в другой раз.

Раздались аплодисменты и скандирование: «Ми-ша – Хау-ля – у- ез – жай- те»!

Последним взял слово мой отец. Оратором он всегда был неважным и говорил тихо. К тому же он стеснялся дырки в своём лбу, из-за чего постоянно пытался отвернуться и встать в профиль:

- Ну, короче, да, это самое, такие дела… - сказал он. – Решать, конечно, тебе, а не нам, но это самое, такие дела… Да… Давай-ка ты, уезжай-ка...

- Может быть, хоть заночуем? - спросил я у Хаули.

- Не хочу, у меня попа болит, - ответила она.

- Тогда выходи за меня замуж, - предложил я.

- А тогда ты мне целку порвёшь, - парировала она.

У меня аргументов не оставалось.

Приехал Коля на своей электричке. В его зубах был вечный косяк. Хауля прошла в кабину, а я прилёг отдохнуть в вагоне. Мы ехали назад.

Я вздремнул, когда послышался приятный голос Хаули:

«Уважаемые пассажиры! Платформу «Павшинская пойма» поезд проследует без остановки. Следующая станция – «Тушинская».