Швейная машинка

  вступление:
http://www.proza.ru/2018/03/31/1344
 

    Зина бежала, не оглядываясь. Ей казалось, что если она обернётся, то бабушка её обязательно заметит и вернёт. А ей надо в деревню. Обязательно надо. Она только туда, и сразу – обратно. Стояла такая тишина, что, казалось, слышен был топот босых пяток по тропинке. Такая тишина, что если бы не вспоминать, что жители деревни в спешке, попрятав имущество, ушли в леса, то показалось бы, что никакой  войны и оккупации нет. Что нет никаких немцев. А ведь они есть, и теперь совсем рядом. Как загнанные звери, они огрызаются и пытаются вырваться из ловушки, в которой оказались под Минском.

   - Я, похоже, вообще думала только о том, что бабушка забыла спрятать швейную машинку,  и поэтому никакого страха не было, - вспоминала тётя Зина. – Машинка была  памятью о маме, самой ценной вещью, которая осталась после её трагической гибели…

     Девочка хорошо знала эту тропинку к родной деревне. Сколько раз с Шуркой, двоюродным братом, и бабушкой Марией они ходили сюда за ягодами, продираясь через кусты красной смородины.  Галку не брали – мала ещё.  После таких походов обязательно что-нибудь рвалось, мама лишь качала головой, и снова стучала её швейная машинка. Зина с замиранием смотрела на движущуюся вверх-вниз иголку, из-под которой рождалась одежда.

   Её родная мама умерла давно, отца репрессировали и выслали. Девочку приняла в семью папина сестра Анна, ставшая ей мамой.  С детства не знавшая, что такое отдых, Зина, чтобы не считали её «лишним ртом», бралась за любую работу.  Обычная судьба сироты. Обычная белорусская семья. Обычная тяжелая деревенская жизнь, которая с уходом отца семейства, Михаила, на финскую войну тяжким бременем легла на плечи женщин…

    Смотрю фотографии предвоенных лет. Вот Анна Васильевна с детьми, среди которых моя мама.  А вот Михаил Михайлович, мой дед, которого мне не суждено было увидеть. Худой, с ввалившимися щеками, взглядом, наполненным неимоверной усталостью смотрит он с полуистлевшей фотографии. Это он вернулся с финской. Больше фотографий не будет. 

   Новая война, 1941 год, конец июня. Белоруссию захлестнуло волной фашистского наступления, словно песчинки унеся в неизвестность многих жителей деревни, призванных в первые военные дни. Родные места стали глубоким тылом немцев. Оккупация. Словно конь-тяжеловоз прошел по жизни семьи, оставляя глубокие следы. Не стало Анны Васильевны. Бабушка Мария осталась одна с пятью внуками. Зина была старшей…

    - Я нисколько не удивилась, что двери были открыты, - вспоминает тётя Зина.  - Забежала в комнаты, разыскивая швейную машинку. Пусто. Подумала, может быть, бабушка унесла её в хлев, и даже не сообразила, что в доме может кто-то быть, настолько была увлечена поиском…

    Чужак заметил её первым, но окликнул не сразу. Даже потом, много лет спустя рассказывая об этом, тётя Зина не могла скрыть волнения. А тогда она, одиннадцатилетняя девчонка, просто не успела испугаться. Немец стоял в одном нижнем белье, что-то бормотал и жестами показывал, что ему нужна одежда. «Найн», - прошептала она слово, одно из выученных за  долгие годы оккупации. Наверное, тот немец в одиночку пытался затеряться среди белорусских лесов. Он лишь махнул рукой и направился в другой дом. Только тогда девочка поняла, насколько опасна была её затея, ведь она отправилась спасать самую дорогую ей вещь,  никому ничего  не сказав…

    Как она волокла машинку в огород, как прятала в борозду, как возвращалась к бабушке, ругали ли её, Зина смутно помнит. Скорее всего, в суматохе просто не заметили её отсутствия.  Главное, что швейная машинка не досталась чужим.
А мечту свою Зина осуществила. После войны она выучилась на швею и некоторое время работала на фабрике. Машинка  же ещё долго служила семье, следы её затерялись только в конце восьмидесятых…

    Спрашиваю маму, которой в то время было восемь лет, помнит ли она День Победы? Нет, май 1945-го не запомнился, как не запомнился и старшим, Зине и Саше. А тогда, летом сорок четвертого,  когда наши войска освободили родную деревню Осово,  радость захлестывала всех, от мала до велика. Мальчишкам разрешили проехаться на танках-победителях, девчонки бежали следом и махали солдатам рукой. Всем хотелось верить, что наконец-то наступит счастливая сытая жизнь. Но всё получилось иначе...