Путешествие вниз

Прим.автора: Тихий Дом в моей истории - это не игра для самоубийц. Это часть сетевого фольклора, страшилки, созданной где-то в 2011 году, как метафизическое место с огромным количеством трактовок. Вконтакте даже существует группа, которая делает обзоры на сетевые технологии, хотя раньше имела направленность именно этой страшилки. Не баньте меня, не разобравшись, ради всего святого.



Слышу суматоху, беготню, крики. Открываю глаза, но почти ничего не вижу – темно. На ощупь выхожу в коридор и меня чуть не сбивает толпа военных и медицинских работников. Везде грязь, кровь, земля, и никого это не смущает, никто не собирается это убрать. Странно, раз больница, значит должна быть стерильность..?

- Евгения!

Может, меня зовут? Опустила взгляд – в белой форме, в белых туфельках.

- Новенькая!!!

Вот это рявк. Точно, меня. Подбегаю к старшей нянечке, вижу с ней еще четверых девочек и одного парня. Лицо его мне знакомо, но я никак не могу вспомнить имя - всегда с этим проблемы. Да и он меня, кажется, не узнал. А вот одна из девушек...

- Соня?
- Цыц, разговорчики. Нужно чистое белье, много белья. Простыни, наволочки, бинты – сгодится все.

Пока нянечка говорит о ситуации, я размышляю: высокие потолки, довольно знакомый вид из окна - это же психдиспансер. В Ветрозёрске я знаю только один – довелось посетить, хоть и не по своим причинам, а в советское время он был последним пунктом во всех смыслах. Попал сюда, считай, обрел ПМЖ. А откуда кровь? Привезли особо буйных?

Диспансер выглядел довольно старым, из чего я сделала вывод: локация застряла. Время может идти, день и ночь, числа – сменяться, но глобальный временной промежуток остается тот же. Может, полгода, может, пять лет. Нужны наблюдения.

-… Пойдете с Соней и…

Имя проплыло в потоке Белого Шума. Я перевела взгляд на девушку - образ подергивался помехами. Плохо подключена к локации, скоро сорвется.

На стенах висели засаленные лампочки, и я смогла рассмотреть обстановку: высоченные потолки, метров 5, не меньше; опять же грязь и кровь, уже порядком подсохшая; под потолком какие-то полочки и ниши неизвестного назначения; точно так же, под потолок, идут длинные и широкие шкафы, в которых, как я поняла, и лежит все необходимое. Но я не наблюдала лестниц, стремянок, хотя бы импровизированно лифта!

Наверно, у вас возник вопрос, откуда такие догадки? Про нужные вещи, про то, кого зовут – ну мало ли, сколько бывает новеньких Евгений. Слышали когда-нибудь такую фразу: «Знание приходит через спинной мозг, оно даже не озвучивается»? Так оно и есть. Ни больше, ни меньше. Об этом не приходится даже думать, оно есть и все.

Карабкаться пришлось по самим шкафам, а ниши оказались для нас. На них можно и нужно было сидеть, отдыхать, опираться на них. Они были длинные, можно было лечь в полный рост и ширину. На очередном подъеме Соня попросила меня быть осторожнее.

- Я падала отсюда уже раз пять, столько синяков набила!

Соня – Идея, давняя моя подруга, но я слышала, что она мертва, неужели перепрыгнула на побочную ветку событий? И в тот момент, когда я задумалась об этом не самом приятном явлении и уже хотела спросить об этом саму Соню, девушка-в-помехах срывается и падает вниз. Я боюсь туда смотреть. И не хочу. Мне хватило услышанного хруста и чавка. Вот и оборвался канал. Я услышала, что кто-то быстро прибежал и утащил тело, но… лужу не вытерли, не прибрали. Ну как же так?

Мы по-быстрому и молча собрали нужные вещи, столько, сколько смогли бы унести, и поспешили вниз. Соня спустилась, а я почувствовала необъяснимый страх и поспешила забраться в нишу. И вдруг увидела нечто… интересное. Старшая нянечка на глазах у других медсестер избивала еще одну новенькую. Продолжалось это недолго – забила до смерти. Труп убрали, лужу снова не вытерли. Что же за ритуал такой? Я поняла-вспомнила – то самое знание, что дисциплина здесь ужасно жесткая, но меня это нисколько не смутило и не напугало, я спокойно восприняла эти побои и начала спускаться, еле удерживая белье. Пока я бегала и искала нянечку, в застекленной двери одной из палат я увидела другой больничный коридор. Белый, с красными дверьми, современный – кусок Тихого Дома просочился? А за дверью Оксана ходит. Медленно, оглядывается, что-то ищет, но меня не видит - почему, интересно? И на самой двери надпись: «Отделение №23. Посторонним вход воспрещен. Берегите голову». Смех, и это в психушке-то такие предостережения. А я – посторонний? Может, меня там всю жизнь ждут. Да и цифра какая-то знакомая. Я уже видела ее на каком-то указателе. Но где? Во всяком случае, мне тогда не до того было. На этом мое первое путешествие и закончилось.

И возобновилось той же ночью.

Помещения психдиспансера, как оказалось, уходили глубоко вниз. Потолки были уже намного ниже, почти 2 метра. Деревянные тоненькие балки, трехлестничные спуски из досочек, каждый раз поворачивающие вправо, коридоры длинные и узкие. Стены земляные. Очень тяжело дышать, будто эта земля и попадает в легкие, будто через нее и продираюсь вниз. Пока я отвлекалась на свои ощущения, не заметила, как дошла до ванной комнаты. Полутемно, засаленные лампочки, темно-зеленый кафель, длинные зеркала – и все в крови, грязи, земле. В кабинки зайти даже не решилась. Что же это такое, почему все в таком запущенном виде… Вдруг я услышала шаги. Тяжелые, грузные, как будто шел большой человек и по росту, и по весу. Но где он идет?

За стеной. За земляной стеной. Он – в земле и шагает именно там. Ему так же тяжело. И именно в тот момент, когда я повернула голову влево, передо мной открылся другой коридор, как бы уходящий в поворот. Он был намного шире, больше, и абсолютно везде в земле горели огни. Фонари, лампы, окна домов – фантастическая картина, будто вторая Изнанка. Не слишком яркий свет, как приглушенный, а цвета самые разные, от желтого до фиолетового. Абсолютно неясно было, где теперь шагать – земля в том пространстве стала пухом, объемными пылинками, того гляди и провалишься. Я и побоялась пойти. Но зато я теперь была четко уверена, что здесь, внизу, все не заканчивается. Что здесь тоже есть своя, особая жизнь. И таких, как мы, здесь даже ждут, зазывая таким теплым и уютным, домашним светом.

У Идей появилось еще одно пристанище.