На луговине речной

Лес  неожиданно кончился. Тропинка  круто повернула  влево,
к  луговине. Сладко, душисто пахли медоносные травы. Уже
отцветали  одуванчики и  пух летел, цеплялся за кусты ивняка.
Россыпью  солнечные  лютики обрамляли края  луговины
По краям тропинки виднелись сиреневатые кисти  подорожника.
А  вот и белые  зонтики дягиля, густая стенка чистотела, похожая
на жёлтых бабочек ,летящих на  перерез  друг  другу.
Между белой и розовой  кашкой  сочные  язычки  щавеля,
переплелись,  перевились с мышиным горошком. А  это
что  за яркие  взрывы  пламени. Это  зацветает Иван-чай у самой
лесной опушки. На  середине луговины островок вязилистой  таволги,
а рядом нежно-жёлтые  туго  увитые бубенчики  купальницы, душистые
гвоздики  попадаются повсюду
Где-то  в самой  середине заскрипел  натужно  коростель. Ну,
повёз несмазанную телегу.
С  опушки леса  ему  откликнулся всхлипываньем  дергач.
В  парном безветрии утра стоял мощный  комариный  гуд,
душистый, терпкий запах цветов кружил  голову.
Этот запах  неизменно  вызывал в  памяти детство, луговое
сено, аромат дикой мяты, чабреца. В этом  запахе  было  что-то
необычное, торжественное, праздничное.
Луг  весь  облит солнечным  светом и  гудит-гудит  от пчелиного
полчища. В  траве  густой  слышится  стрекотанье  кузнечиков,
ползанья по тропинке  рыжих  муравьёв.
Сколько  раз видел эту  картину, но  всё-таки  не  перестаю удивляться.
Любуюсь ею ,как всё  ново, всё  необычно вокруг :зелено, молодо,
свежо!
Солнечное утро  такое  светлое, такое лучистое, что нельзя  без
ощущенья радости пройти, не  порадоваться  луговому  раздолью,
разнотравью, звону жаворонков в  голубом  поднебесье, стрекотанью
кузнечиков, трескотне  сорок, молодой  набирающей  силу травке,
цветущим цветам.
 Целый солнечный  поток, целое солнечное половодье затопляло
луговину.