Про себя о писателе - 2

...    
     Перед писателем надо склонить голову, потому что его рабочим столом является Вселенная, а между пыльной поверхностью монитора и его лбом всегда сияет вольтова дуга фантазии.

      Он не воспринимает обид и критики и его нельзя в этом винить, потому что не он пишет книгу, но книга пишет его. Ему не надо завидовать, ибо не он имеет слово, но Слово имеет его. Выпасть из контекста для него страшнее, чем выпасть из жизни.

       Участь писателя – всегда находиться под впечатлением, которое его книга не произвела на читателей.

      Ругайте его, он будет соглашаться с вами и расцветать. Хвалите, - он будет сопротивляться и расти. Понимайте его и помните, что прелюбодействие с  талантом писателя, опасно для жизни и первого и второго, ибо одна из заповедей второго – «Не любий!»

      Он неудобен, раздражителен до хамства, и может быть тошнотворно нудным, но к нему всегда тянет поговорить, послушать, разделить. По нему скучают даже мужчины, не говоря уже о женщинах, обнаруживающих после общения с ним, что нет ничего более сексуального, чем интеллект.

      Он – тиран домочадцев и подкаблучник Музы. Он холоден с близкими, но согревает мировое пространство на костре воображения. Шорохи  его души слышны   даже глухим.   

      Он не прощает никому, (теледиктору, жене, президенту, уборщице, друзьям, журналистам, продавцам), ни одного корявого слова или выражения, однако сам их сочиняет и гордится этим. Придуманные специально «неоправильности», он считает своим достижением.

      Несвоевременная запятая замедляет его жизнь, а неуместная точка и вовсе может ее остановить, но он сам изобретает новые знаки препинания и ставит их посреди слова или поперек дыхания.

       Он эклектичен и  разбросан, но его хаотичность – это лишь оболочка его целеустремленности и жесткой запрограммированности. Он рассеян и узконаправлен одновременно.

       Он прекрасно понимает, что его мнение и его правота – не абсолют, но все равно всегда требует этому подтверждения.

       Любое для него – лишь поставщик материала. Он специалист без специальности и  может извлечь сюжет даже из вашего горя. Он - наркоман, способный поймать кайф даже на помойке и отыскать гениальную рифму в промежности, и с этим нужно смириться, потому что потом он напомнит о памяти, позволит ощутить его разумом и понять его сердцем. Став землей, он оставит в наследство не только печаль, но и радость. Он видит, а мы видим, как видит он.

      Он истребитель каверн, наполнитель вакуума, который до него пустотой не казался. Он  м и ф о л о ж е ц, вызывающий сущности из небытия и воскрешающий их дыханием своего воображения.

      При всей своей полиморфности и полигамности, он божественно, вселенски одинок, и именно поэтому ощущает свое ежеминутное ничтожество.

      Он червь, жиреющий на книжной пыли и мертвых мыслях.

      Он не герой, спасающий миры, но бог, создающий их по своему образу и подобию.

      Он писатель.