Товар

        Второй день шел дождь. С утра до вечера темные облака разбрасывали над городом морось. Подхваченная ветром, она беспорядочно металась по улицам, назойливо заглядывая в лица прохожих, окна и витрины. Редкими мгновениями, подобно глубокому выдоху, небо срывалось на ливень, загоняя все живое в дома, торговые центры, под навесы автобусных остановок. Везде, где хоть что-то закрывало сверху.

        Поочередно поднимая ноги в туфельках на высоких каблуках, она спокойно стояла под окном небольшого пивного бара. Будто длинноногая цапля на мелководье.
        Казалось, что капли отбивают беспорядочный ритм на тротуаре и пластмассовом столике, а она пытается танцевать, раз за разом промахиваясь мимо мелодии дождя.

        Уходить нельзя. Таков закон бизнеса, чужого бизнеса, бизнеса, где ты и твое тело товар.  Такие, как она – для ленивых: на чувства, личные привязанности, на простые человеческие отношения. Для тех, в чьей жизненной череде автозаправок и автомоек, баров и кафе, она просто небольшая остановка, где-то между офисом и домом. Она для тех, кто продается также легко, как и покупает. Тех, кто смотрит на все это просто и без эмоций - она лишь секс и ничего личного.

        Владелец небольшого бара за эти дни почти к ней привык. Она не доставляла хлопот ему, он старался не думать о том, кто она и для чего торчит день напролет у его витрины. С первого взгляда было понятно, что она не из их круга, иногда малозаметных, временами назойливых ночных и придорожных бабочек и мотыльков.

        Тело, как это не звучало бы цинично, тоже надо уметь продать. У нее с этим было слабовато, и это скорее притягивало, чем отталкивало. Она больше походила на девицу с какого-нибудь вещевого рынка, сидящую среди своего товара: иногда чего-то читающую, иногда робко зазывающую к себе в отдел. Есть торговля, нет торговли, а уходить все равно нельзя. Просто потому, что это работа.

        *****

        Десять дней назад Марина сидела со своей старой подругой в небольшом кафе.
        - Чего такая расстроенная? - спросила подруга, заметив ее невеселый взгляд.
        - Да так, всего понемногу… Мама приболела... На днях скорая отвезла в клинику. В хорошую, только недавно выстроили…
        - Так чего расстраиваться? Хорошая – значит помогут.
        - В том-то и фокус, что хорошая… Сказали просто: «По полису будем лечить, как и положено по полису. Если хотите хорошо – можем обозначить сумму».
        - Во суки… - не удержалась подруга.
        - Еще те… Нет, я все понимаю, борьба с коррупцией там всякая, даже с такими, как ты их обозвала - это понятно, это когда в общем «по палате». А когда мама?
        - Когда мама, законы писанные и неписанные прячут в дальний ящик. Туда же за компанию моральные принципы, сказки про то, что каждый должен на своем месте, и все такое. Один мой коллега все это называет «умные разговоры по телеку, в духе парламентского часа». То, что плетью обуха не перешибешь – истина истин на все времена.
        - Как назло, с деньгами, как в той присказке: «Есть где взять, да вот взять негде…». В банке и так последнее белье снимают, хоть бы за эту жизнь с ипотекой разхлебаться… Сейчас, скорее всего, просто пошлют куда подальше. Разумеется, деликатно… Хоть на панель иди…
        - Знаешь, не худшее из занятий. К примеру, в каком-нибудь эскорте.

        Посмотрев на Марину, подруга виновато опустила глаза:
        - Прости за прямоту, но думаю, что могу сказать, сама такая… Возраст у нас с тобой чуточку не подходящий… Для бизнес-подруг…
        - Что правда, то правда, - усмехнулась в ответ Марина. - Лет бы десять назад…
        - Ты чего, серьезно про панель? Мне бабушка по любому поводу любила повторять, что на себе нельзя показывать...  Плохая примета, имей ввиду… Хотя, похоже, сегодня это единственный способ заработать легально, не рискуя попасть под разборки с государством…
        - Да, в наше время сколько не прикидывайся страусом, всегда оказывается, что пол под тобой бетонный…
        - Вот, пошла философия, значит не все так плохо. Ладно, подруга, не паникуй раньше времени, отложи пока свой вариант «Б» в сторонку. Попробую бросить клич по знакомым, может кто сможет одолжить. Ты хоть суммой поинтересовалась?
        - Пять тонн зелеными или европейскими. Там у них на все курс один.
        - Они там чего, маму тебе новую обещают?! – увидев взгляд Марины, подруга быстро добавила, - прости, не подумала…

        Через пару дней после той встречи они снова сидели в том же самом кафе. Обсуждая план «Б»…
        - Ну ты чего, на другой планете живешь? Сейчас с картонной коробкой в переходе просто так не сядешь, все приватизировано. Говорят, что у них даже служебная развозка, как в солидной фирме. Только «колядуй»…
        - Ну ты чего меня за дуру держишь? Знаю я все… И то, как могут изуродовать, знаю.
        - Слушай, Я тут у своей парикмахерши, в салоне, как-то оказалась рядом с их что-то типа бригадиршей. По разговору догадалась. Авторитетная дама, из ее трепа поняла, что в этом бизнесе от «станка» начинала.
        - Попробуешь свести? Спроси, может мастерица поможет?

        *****

        После коротких переговоров с «madam» Марине досталась витрина возле пивного бара, с утра и до шести вечера.

        - Извини, - не то действительно извиняясь, не то ставя перед фактом, рассуждала владелица «мясного бизнеса». – После шести вечера это место закреплено за постоянными девочками. У нас тут «самозанятых» нет, не те времена, рынок есть рынок. Покажешь, что есть к тебе интерес – будем посмотреть. Если не передумала, завтра с утра можешь выходить. С деньгами даже и не думай играть, дороже станет.

        Осмотрев еще раз Марину, «madam» села в автомобиль и высунувшись из окна, добавила. – У человека свое заведение и у меня с ним соглашение: моя территория здесь, его там, внутри. Мы не лезем к нему, он не раздражается относительно нас. Кто вышел от него – наш, кто заходит – его, без приставаний.

        *****

        Судя по тому, как все стихло, на сегодня с дождем все. Взглянув на часы, Марина поняла, что и с бизнесом на сегодня тоже все.

        «Да, жалкое зрелище… Как мокрая курица… - подумала она, улыбнувшись в душе своей самокритичности. – А чего, что есть, то есть. Сам себя не «похвалишь», вообще с тоски загнешься. Ладно, пора освобождать «доходное» место».

        Мельком бросив взгляд в сторону витрины, Марина с удивлением для себя увидела улыбающееся лицо владельца бара. Махнув рукой и кивнув на высокий стул у стойки, он приглашал ее зайти.
        Решив, что после 18.00 она «свободный» человек, Марина вошла в зал с специфическим запахом пива и мужского общества.
        - Обычно здесь кофе практически не интересуются, маленькую кофеварку держу для себя. Садись, угощу, согреешься хоть чуточку.
        - Да все, я закончила, дома буду отогреваться. А от кофе не откажусь, домой веселее будет добираться.
        - Ну вот и хорошо, - улыбнувшись в ответ, по-приятельски ответил «сосед по бизнесу». – Пару минут…

        С наслаждением выпив горячего и ароматного кофе, Марина вышла на улицу.
        От денег владелец бара отказался, и это было единственным приятным воспоминанием заканчивающего дня.

        Дождь прекратился окончательно. Шагая по мокрому тротуару, Марина не сразу заметила двигавшейся рядом с ней черный, надраенный до блеска автомобиль, совсем из другой реальности – без дождя и слякоти.
        Пассажир авто, будто чувствуя, что его заметили, бесшумно опустил тонированное до черноты стекло.
        - Да ты, смотрю, фанатка своего дела. Три дня наблюдаю за тобой, чуть было в пример своим сотрудникам не поставил. Такие трудоголики нынче редкость.
        - К другому не приучена, - бросила в ответ Марина.
        - Да вижу, у молоденьких с этим проблемы…
        Намек на возраст Марине не понравился.
        - Так чего тратишь время на разговоры со старой вешалкой?
        - Да ладно, не сердись. Я без злого умысла.
        - Ну, ну…
        - Да не сердись ты. Давай подвезу, куда тебе?
        - Извини, у меня рабочий день закончился.
        - У меня тоже, - устало ответил мужчина и поднял стекло.

        *****

        Новый день, еще не успев начаться, в очередной раз развернул жизнь.
        Около пяти утра позвонили из клиники. Заикаясь, без конца извиняясь и выражая свои соболезнования, молодая девушка сообщила Марине, что мамы больше нет.

        Сидя под торшером, она так и не могла понять до конца, что сделала не так. Так бывает... Кто-то бы сделал иначе, она сделала так, как смогла.