Вестники ночи

     1

     Отец Александр был приходским священником. Хоть он избрал для себя этот путь, но веры в нем не было. Иногда отец Александр думал о том, зачем вообще он выбрал быть священником. За 34 года с ним не случилось ничего сверхъестественного, Бог молчал в ответ на его молитвы и отец Александр сделал выводы, что его попросту нет. А, стало быть, и за грехи не будет никакого наказания. Он предавался чревоугодию и пьянству, а за проводимые обряды старался брать как можно больше денег. Так жил он в грехе и безверии, все больше погружаясь в душевную пустоту.

     Элиот слонялся по старому кладбищу в длинном черном плаще, подол которого волочился, собирая всю кладбищенскую пыль. Его, выкрашенные в черный цвет волосы, были распущены. Напудренное лицо казалось совершенно белым. Он представлял себя вампиром. Два острых передних клыка были сделаны у стоматолога. Элиот шел царственной походкой, осматривая старинный склеп, в котором можно было спрятаться от жары. Внезапно, он почувствовал, что наступил на что-то мягкое и посмотрел под ноги. Это была рука. Трупа или манекена. Но с чего бы здесь валяться манекену? Рука была такая же белая, как и его собственное лицо. Из-под бархатного рукава струилось тончайшее кружево, а пальцы украшали драгоценные перстни.
     Неожиданно, длинные тонкие пальцы с острыми ногтями, больше похожие на когти, сжались, и Элиот вскрикнул и отшатнулся, хватаясь за стену склепа. Вскоре поднялся и обладатель руки, стряхивая с себя тонны пыли. Элиот в испуге отпрянул, но быстро взял себя в руки.
     - Ты кто? - надменно спросил он. - Мастерски сыграно, отличный макияж! Я чуть не поверил.
     На него посмотрели почти белые глаза, горящие нечеловеческим огнем.
     - Ты разбудил меня, мальчик! - воскликнул он и белые длинные волосы упали на такое же белое, как мел, лицо. - Какой сейчас год?
     - Браво! - усмехнулся Элиот. - Хорошая игра. Не спорю, но, по-моему, ты переигрываешь.
     - Я ужасно хочу есть!- воскликнул незнакомец. - Играешь здесь только ты, мальчик, а я - хочу есть! - и он обнажил пару чудовищных клыков.





                2

     Элиот открыл глаза. Свет больно резал. Он почувствовал сильную слабость, его лихорадило. Он осмотрелся вокруг и понял, что находится все в том же склепе. Рядом сидел белокурый незнакомец. Его волосы свисали на бархатный камзол, который Элиот видел разве что на играх по исторической реконструкции. выглядел блондин гораздо бодрее, чем в первый раз. на щеках появился легкий румянец, а губы стали кроваво-красными.
     - Кто ты? - слабо проговорил Элиот.
     Блондин обратил внимание на слабый голос, почти шепот Элиота и посмотрел на него почти с отеческой нежностью.
     - Филипп, я - вампир, - с этими словами, он потрогал слабеющий пульс на руке Элиота. Элиот попытался засмеяться, но его пронзила такая чудовищная слабость, что он едва не лишился чувств.
     - Лежи и не двигайся, - серьезно сказал тот, кто назвал себя Филиппом. - Я выпил у тебя много крови. Что поделать, каждый выживает, как может. Но не бойся, ты не умрешь. Ты станешь таким, как я. Кроме того, смотрю, что ты уже в образе... Но в этом есть свои плюсы, мальчик, ты будешь наслаждаться вечностью молодым. Твоя кожа никогда не станет дряблой и морщинистой, ты никогда не станешь ужасным стариком.
     - Не шути, - сказал Элиот.
     - Я не намерен шутить. Как тебя зовут. Молчи. Я знаю, что зовут тебя Элиот. А какой сейчас год? Молчи. Я прочту это в твоих мыслях. 2018-й, о, дьявол, как же долго я спал... 1752-й... Как же, наверное, изменился мир с тех пор. Но лежи, не шевелись, ты разбудил меня, судьба свела нас. И теперь мы связаны невидимыми нитями. Ты будешь болеть, но слабость пройдет и ты возродишься в вечности, полный сил и власти.
     Филипп взял его леденеющую руку такой же ледяной рукой. А пока ты болеешь, мальчик, я расскажу тебе свою историю. Сам я из богатого древнего рода. Всегда был атеистом, не верил ни в Бога, ни в черта. Искал смысл бытия... Занимался самокопанием, часто хандрил. Не ведал любви, да и ненавидеть было некого. Любил ночью сесть на вороного коня и скакать, что есть мочи, чтобы ветер свистел в ушах. Над головою - млечный путь и все звездное небо, а впереди - темный лес, таинственная чернота. но страха не было, ведь я не верил ни во что, что сам не смог бы увидеть или ощутить. Вот так и в ту ночь гнал я своего вороного коня навстречу ветру. Лишь полная луна наблюдала за нами. Видел, как чернел впереди лес. Гнал и гнал. И тут почудилось мне, будто несется кто-то вслед. Конь мой сам не свой стал. Мой хорошо объезженный, проверенный жеребец, стал ржать, брыкаться, становиться на дыбы и, если бы умел он говорить человеческой речью, наверняка, кричал бы от ужаса, как безумный. Конь будто бы почуял кого-то или что-то, и так разбушевался, что я, в первый раз в своей жизни, выпал из седла, считаясь одним из самых лихих наездников. Больше я ничего не помнил, потому как лишился сознания.
     Очнулся я на постели из тончайшей ткани и мягких подушках. Тело все болело. Видимо, от удара. Я не мог понять, где нахожусь. Вдруг, скрипнула дверь и вошел человек с очень красивым лицом, с огненно-рыжими волосами. Его лицо было идеально, словно выточено из мрамора, я никогда прежде не видел такого лица. Хоть волосы были рыжими, на лице его не было ни одной веснушки, ни одной морщинки. Он нес драгоценный и очень тонкой работы подсвечник и его идеально-прекрасное лицо освещено было колеблющимся пламенем свечей.
     Меня поразили его глаза - зеленые и яркие, как два изумруда.
     - Вы кто? - изумился я. - Что я здесь делаю?
     Человек изобразил слабую улыбку на бледном лице.
     - Не волнуйтесь, я попробую вам сейчас все объяснить. Я проезжал мимо, когда заметил, как встал на дыбы ваш конь, а вы упали из седла и сильно ушиблись. Опасаясь за ваше здоровье и чувствуя за собой некоторую вину, так как я невольно напугал вашего коня, я отвез вас в свой замок, где вы, собственно, и находитесь. Мое имя - граф Лоррран де Монпансье.
     - Премного благодарен вам за заботу обо мне, - ответил я, - но мне пора отправляться домой.
     - Что вы! - запротестовал граф. - Вам нельзя двигаться. Ложитесь и не вставайте, пока вам не станет лучше.
     Я хотел было ему возразить, но почему-то не смог сделать этого, будто он в некотором роде повелевал моими мыслями. Тогда мне пришла в голову эта бредовая идея.
     - Ни о чем не беспокойтесь, Филипп, я обеспечу вас всем необходимым, покуда вы не поправитесь.
     - Разве я говорил вам свое имя? - удивился я. Казалось, молодой граф на мгновение замешкался, но тут же с непринужденностью улыбнулся.
     - Вы говорили его в бреду. Вот ваш ужин и вино, вам не помешает подкрепиться и набраться сил. А здесь кни ги, чтобы вам не было скучно. Доброй вам ночи! - он по-дружески мне улыбнулся, поставил на стол подсвечник и затворил за собой дверь.
     Я посмотрел на книги, которые он мне принес и обомлел - это были все мои любимые книги, все до единой!
     Во мне проснулся аппетит. Я отложил книги и принялся за трапезу и вино. Раздалось ржание лошади. Я подошел к окну - Монпансье в развевеющемся плаще, с огненными волосами, галопом пронесся на лошади и счез в темноте.
     Куда это он посреди ночи? Подумалось мне. Хотя, наверняка у него могла быть какая-нибудь интрижка с чьей-нибудь женой или что-нибудь в этом роде., ведь молодой граф был редкой и ослепительной красоты.
     Вскоре я перестал ломать себе голову этим вопросом и снова принялся за трапезу и вино, а когда опустошил все, меня снова сморил сон.




                3

     Не знаю, сколько времени я проспал, но когда проснулся, очевидно, давно наступил белый день и лучи солнца стремительно пробивались в мою спальню.
На моем стоял изысканный завтрак, сочные фрукты и свежее вино. Я немедленно прикончил все это. Мне захотелось походить и я встал с постели. Молодого графа нигде не было. Я решил, что он отсыпается после ночных похождений или снова куда-то уехал. Я начал бродить по замку. Меня изумила красота и великолепно подобранная роскошь. Не та показная роскошь, к которой мы всегда привыкли и от которой уже тошнило, но, повторюсь - изумительно подобранная. Граф обладал превосходным вкусом и ничуть не скрывал этого. Прекраснейшие фонтаны, утонченные статуи, великолепная мозаика, картины - все те, которые повесил бы я, будь обладателем этого чудесного замка. Я заметил, что у нас с графом поразительно схожие вкусы. А чего стоил парк с тенистыми аллеями и благоухающими цветами! Но что меня еще больше поразило - в огромном замке не было ни единой живой души. Не было прислуги, не было куховарок, не было садовника. Все это великолепие, казалось, существует само по себе, и некому всем этим восхититься. Прекрасный замок пустовал, как в дивной сказке. Я изумился, как граф живет без слуг и поваров, не занимается же он приготовлением блюд, садом и домашними делами, как простолюдин!
     Но этому наверняка было какое-то объяснение и я не стал ломать себе голову. Сам замок находился в окружении густого леса. Ворота были открыты и я подумал о том, что мне надо домой. Какая-то сила тянула меня обратно. Было бы очень неблагодарно с моей стороны ответить на радушие графа бегством. Я не мог уехать даже не попрощавшись и не поблагодарив Монпансье за гостеприимство. Кроме того, мне хотелось насладиться видами прекрасного замка. Все здесь для меня было идеально и волшебно. Я гулял по парку, думая, что граф выйдет, как отоспится, но он все не появлялся. Я не знал, находится ли он вообще в замке. Я гулял в парке, рассматривал предметы искусства, наслаждался шумом фонтанов и ароматами цветов. День клонился к закату. Кроваво-красное солнце садилось за горизонт и замок начал видеться в других, более мрачных, красках. В то время, волосы мои были черны, как вороново крыло, как у тебя, мальчик. Побелели они потом... Но об этом позже.
     Сумрак все сгущался. Из мрачного леса послышался крик зловещей птицы, казалось, не предвещавшей ничего хорошего. Хоть я никогда не был суеверен, мне стало как-то не по себе. Лес окутал туман, а меня до кости пронизал могильный холод. Я поспешил в замок, ибо продрог до кости. В замке уже ярко горел камин, а в кресле сидел Монпансье и смотрел на меня глазами-изумрудами.
     - Присядьте у камина, вы совсем озябли, - сказал он. Я послушно сел.
     - Не видел, как вы вернулись, граф, - сказал я, пытаясь отогреться, - я весь день гуляю в вашем великолепном парке и, честно признаюсь, поражен вашим тонким изящным вкусом.
     - Благодарю, - сказал граф. - Я только что проснулся. Весь день меня мучила мигрень.
     Я улыбнулся про себя. Так я и думал. Конечно же он весь день отсыпался после ночных похождений. Такому красавцу не грешно.
     На лице графа не видно было и тени ночных возлияний, помятости или последствия мигрени. Его лицо было настолько совершенно, что захватывало дух. Тогда я подумал, что будь он женщиной, непременно влюбился бы, ибо не влюбиться в такую совершенную красоту было просто невозможно. Словно прочитав мои мысли, Лорран ухмыльнулся, не без некоторой доли ехидства и осознания своего превосходства. В его глазах отражались блики огня. Поленья в камине потрескивали. Глаза Лоррана казались бездонным омутом, загадкой сфинкса.
     - Простите мое любопытство, - не выдержал я, - но куда подевались все слуги в этом доме?
     - Недавно я их всех... - начал Лорран со смехом, но тут же осекся. - Уволил, - после некоторой паузы сказал он и его идеальные губы расплылись в улыбке. - Слуг нужно время от времени увольнять. Скоро найму новых. Специально для вас, - добавил он и снова улыбнулся.
     - Огромное вам спасибо, мсье, - сказал я, - но не беспокойтесь понапрасну, я завтра возвращаюсь домой.
     Тень неудовольствия пробежала по лицу Монпансье, что не укрылось от моего взгляда.
     - Нет, я не могу отпустить вас в таком состоянии! - всплеснул он руками с чрезмерно длинными ногтями, что несколько удивило меня. - Меня замучает совесть, ибо я стал невольной причиной вашего несчастья! Еще пару дней погостите у меня, пока ваше здоровье окончательно не поправится, чтобы я был совершенно спокоен.
     Он говорил таким тоном, что ему просто нельзя было отказать.
     - Хорошо, - согласился я, - но только пару дней. Я не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством.
     - Пустяки, - ответил граф, сложив тонкие белые пальцы в замок и положив их под подбородок, будто в задумчивости.
     - С вами все в порядке, граф? - вырвалось у меня. - Вы второй день ужасно бледны, уж не заболели ли вы?
     Монпансье посмотрел мне в глаза и, не выдержав его взгляда, я посмотрел в пол.
     - Нет, - сказал он, - это мой привычный цвет кожи. Я же настоящий аристократ.
     Что-то небольшое, черное, ударилось со всей силы в окно и упало. Я привстал.
     - Не тревожьтесь, - заверил меня Лорран. - Это всего лишь ночная птица или летучая мышь. Вы же не настолько суеверны? - он снова пристально посмотрел на меня и мне казалось, что его глаза смеются надо мной.
     - Нет, - ответил я. - Ничуть. Суеверия - удел простолюдинов.
     Я ожидал этого ответа, - улыбнулся Лорран. - Было бы глупо, если бы вас напугала маленькая летучая мышка.
     Где-то вдалеке завыла собака, либо волк. Я поежился в кресле, мне стало не по себе.
     - Полно-те! - воодушевленно сказал граф, вставая. - Прошу следовать за мной! Я попытаюсь развлечь вас органной музыкой!
     Я последовал за ним в не менее великолепную залу. Монпансье сел за орган. Чудесная музыка наполнила замок. Я забыл обо всем на свете. Да, его пальцы поистине творили чудеса. Я будто бы ушел в другой мир, растворившись в его музыке, в его длинных тонких пальцах с острыми ногтями.
     Когда я очнулся - Лоррана уже не было. Лежал лишь нотный лист на органе. Меня пронизал могильный холод. Так холодно мне не было даже в тридцатиградусный мороз. Холод колол мелкими острыми иголками, а тишина была настолько напряженной, что мне в первый раз в жизни стало по-настоящему страшно по непонятной причине. Губы мои стали сами по себе шептать "Отче наш", хоть я и был неверующим. Когда я дочитал молитву до конца - распахнулось окно. Ветер ворвался внутрь. Он задул свечу, нотный лист упал на пол. я поспешил к себе в спальню, чтобы укутаться в одеяло. Мне захотелось поскорее отсюда уехать, но я пообещал Лоррану еще два дня.
      Засыпая, я услышал ржание лошади и стук копыт удаляющегося всадника.
      Наутро все было точно также, как и вчера. На столе моем стоял завтрак, вино и фрукты. Я гулял по пустому замку и парку. Когда наступили сумерки, граф снова появился, сказав, что больше всего любит отсыпаться днем, так как ночью бодрствует. Как мне хотелось узнать его тайну! Кто та счастливица, его возлюбленная? Или, быть может, вовсе не счастливица... Видя, что я задумался, граф завел со мной разговор о науке и искусстве. Разговор затянулся на несколько часов. Лорран не успевал поражать меня своими блестящими знаниями во всех областях. Столько не знал даже я! На любой вопрос у него уже был готов ответ. Мы так углубились, что четыре часа пролетели, как четыре минуты. Наконец, Лорран спросил у меня, что я думаю о возникновении мира, если не верю в существование Бога. Я честно сказал, что затрудняюсь ответить на данный вопрос.
     Лорран с улыбкой посмотрел на меня и сказал:
     - Даже неверующие шепчут иногда слова молитвы.
     Мне стало не по себе, я вспомнил вчерашнюю ночь. Видя мое растерянное состояние, Лорран плавно вернулся к обсуждению метафизики, к трудам Платона и Аристотеля. Беседа так увлекла меня, что я забыл о вчерашней ночи, о чудовищном холоде, терзавшем меня.
     Потом мы перешли к алхимии и другим наукам. Я не помню, когда заснул, но когда проснулся - Лоррана не было, свечи догорали, а из окна зияла темнота. Тут я пригляделся и заметил за окном что-то черное. То ли это был черный кот, то ли ночная птица - не понятно. Но как только я поднялся с кресла, чтобы получше рассмотреть - оно исчезло.
     Мне с каждым днем все это не нравилось больше и больше. Я сталкивался с тем, чего не мог объяснить и мне становилось не на шутку жутко. Я ежился в кровати в тщетной попытке уснуть. Еще один день и одна ночь и ничто на свете - ни великолепный замок, ни чарующий голос Лоррана, которому невозможно сказать "нет", ни его блестящие знания в области наук и искусства не сможет удержать меня здесь - твердо решил я, погружаясь в болезненный сон.



                4

     И этот день прошел точно также, как и предыдущие. Вечером, в своем кресле меня, как всегда, ждал Монпансье. Я смел напомнить ему, что уже совершенно здоров и завтра покидаю его. Поблагодарил за гостеприимство.
     - Нет, - твердо сказал он и я даже опешил. Его лицо было непроницаемым. - Вы еще недостаточно здоровы.
     Я промолчал, утром твердо решив покинуть замок. Чувствуя напряжение, нависшее между нами, Лорран встал и извинился за то, что должен покинуть меня, ввиду того, что его ждут безотлагательные дела. Он прибавил, что книги, которые он выбрал для меня, не позволят мне скучать. Но никакие книги на свете в тот момент меня не интересовали. Мне было не по себе и единственной моей мыслью было поскорее покинуть этот замок. Раздался резкий крик птицы или животного и что-то черное распласталось на окне. я нервно вздрогнул. Но, что бы это ни было, оно уже исчезло. Я сидел в кресле, кутаясь в плащ, охваченный паникой. И, слыша безудержное лошадиное ржание и топот копыт, грел себя мыслью, что все это завтра закончится.
     Утром, как только я проснулся, первой мыслью было - поскорее уехать. Но на чем? Быть может, удастся найти в конюшне Монпансье лошадь, за пользование которой я потом прислал бы ему деньги. Если же нет, пойду пешком. Но мечты мои разбились, как стеклянный сосуд - дверь была заперта. Я понял, что по неизвестной причине стал заложником графа и ломал себе голову в поисках разгадки. Ее не находилось. Зачем я нужен ему? Почему он решил держать меня здесь, как пленника? У знатных людей много причуд, но этот, возможно, просто сумасшедший. В отчаянии, я подбежал к окну и спрыгнул вниз, хоть было достаточно высоко. Мне повезло - я угодил в клумбу с цветами. Больше всего не повезло цветам. Я, как одержимый, помчался в поисках конюшни. Распахнул двери и мне в лицо чудовищной стаей, неистово пища, вылетели летучие мыши. Я вовремя отвернулся, иначе они лишили бы меня моих глаз. Когда эта ужасная стая с визгом разлетелась, я все-таки вошел внутрь. В конюшне стояла одна-единственная лошадь, скорее напоминающая некое мифическое существо. Она была под цвет волос своего хозяина - огненно-рыжая. С густейшей, очень длинной гривой и хвостом. Я очень удивился, как это не мешает ей на скаку. Глаза были такие же изумрудно-зеленые, как у Лоррана. Она смотрела на  меня в упор и на ее морде я читал человеческое ехидно-злорадное выражение. Я не смел пошевелиться, эта лошадь буквально пригвоздила меня взглядом. Потом она показала здоровые зубы, будто в нелепой усмешке, топнула копытом, поднимая пыль столбом, зафыркав. Верил бы я в сказки, подумал бы, что Лорран обернулся этой лошадью. Лошадь продолжала издавать звуки и топот и я помчался прочь из конюшни, твердо решив, что ни за что не сяду за это чудовище. Я выбежал из парка прямиком в лес, благо, ворота были настежь распахнуты, очевидно, Лорран забыл запереть и их. Когда я покинул территорию замка, ворота с тяжелым скрипом начали открываться и закрываться, будто от сильного ветра, хотя никакого ветра не было и в помине. Их скрип напоминал заунывную траурную песню. Я побежал по лесу. Не знаю, сколько времени прошло, но я понял, что не вижу дороги. И только густые деревья вокруг меня сплотились своими кронами, словно поддерживая заговор.
     Ветви деревьев переплетались, как руки, будто не пускали. Я постоянно натыкался на их стволы, заросли и уже весь был исцарапан и в ссадинах. Тут я наступил на что-то мягкое и чуть не вскрикнул от неожиданности - это было большое мертвое животное, которое уже начало разлагаться. Да это же был мой вороной, мой бедный дружище! Я совсем отчаялся. Лес начал окутывать туман. Внезапно я заметил тропинку и помчался по ней, лелея в душе надежду. Только зря я бежал с такой прытью - эта дорожка снова вывела меня к проклятому замку! На ветке сидел ворон, будто наблюдая за мной черным смеющимся глазком. Он каркнул и, сорвавшись с ветки, улетел. Виднелись башенки замка в туманной дымке. Сгущались сумерки. Кто-то тронул меня за плечо. Я вздрогнул и обернулся: сзади стоял Монпансье. И как он там оказался!
     - Вы что, преследуете меня?! - злобно сказал я. Граф посмотрел на меня с невинной улыбкой.
     - Вы совсем поцарапались, Филипп, - сказал он мне. Он аккуратно смочил палец в моей крови и с блаженством облизал, будто вкушал хорошо выдержанное вино.
     - Вы совсем лишились рассудка, граф?! - закричал я. И тут он со всей прытью вцепился мне в шею и я лишился чувств.




                5

     Сколько времени пролежал я в кустах, было неизвестно, пока меня не нашел лесной охотник.
     - Мертвяк! Мертвяк! Живой мертвяк! - закричал он и попятился от меня.
     - Чего орешь, идиот! - сам уже заорал я, отряхивая от веток, листьев и пыли свой камзол. - Выведи меня отсюда!
     Охотник замер на месте и достал нательный крест, что вывело меня из себя еще больше.
     - Выведи меня отсюда, кому говорю!
     - Для начала перекреститесь, мсье! - сказал он и стоял на своем до тех пор, пока я не перекрестился. Тогда он вроде бы успокоился. С этими суеверными темными людьми спорить не было никакого смысла.
     - Нужно скорее выбираться отсюда, мсье, - сказал мне этот человек. - Рядом проклятый замок, в котором живет душегуб, сохрани Господь оказаться здесь после сумерек, тогда погибли! - он перекрестился и прочел "Отче Наш". Я поспешно шел за этим охотником, который был единственной моей надеждой.
     Я прикинулся, что не знаком с Монпансье, иначе, чего доброго, лишился единственного провожатого.
     - Душегуб? - прикинулся удивленным я. - Он убийца?
     - Кровосос! - сказал мне этот человек. - И он еще раз перекрестился.
     Тут я вспомнил, как Монпансье смочил палец в моей крови, а потом облизал, причмокивая от удовольствия. И как потом он вцепился зубами мне в шею. Шея горела огнем. Но, конечно же, я ничего не сказал своему провожатому. Он и так, бедняга, был перепуган.
     Да, каждый сходит с ума по-своему, думал я, пока охотник тарахтел о том, какой дурною славой окружен этот замок и сам "кровосос". Без сомнения, Монпансье страдает сильным психическим расстройством. Не в сказки же мне было верить, я решил оставить их для черни.
     Мы дошли до ближайшей деревни, где я выменял лошадь на драгоценный перстень (где это видано!) Я скакал, сколько было сил, пока не добрался до пригорода. Да, еще охотник рассказывал мне, как в той деревне пропадают люди, а потом находят их обескровленные трупы в лесу. Вполне вероятно, что Монпансье - убийца и я еще легко отделался. Я нашел извозчика. Состояние мое резко ухудшилось, поднялся сильный жар по непонятной причине и домой добрался я почти в бреду.
     Дома мне стало еще хуже. Я начал впадать в беспамятство. Доктора не могли найти причину моего заболевания. Ночью я пришел в себя и взял со стола зеркало. Я испугался и едва не закричал - на меня смотрело худое, изможденное лицо, с впавшими глазами, с синяками вокруг них на мертвенно-бледном лице. А главное - мои черные, как смоль, волосы стали совершенно белыми, будто их запорошил снег! Но если бы только это... Мое отражение в зеркале жило своей жизнью. Пока я смотрел на него - оно потирало руки, корчило издевательские и ужасающие гримасы, будто бы там жил кто-то еще, второе, злобное мое я. Я выронил зеркало и впал в окончательное беспамятство.




                6

     Сколько прошло времени, мне неизвестно, но когда я открыл глаза, первое, что я увидел - был Монпансье. У меня не было сил возмущаться, настолько я был слаб. Мне казалось, что я продолжаю спать и вижу дурной сон. Лорран не видел, что я смотрю. Он с какой-то братской нежностью, почти любовью взирал на меня. И тут я встрепенулся - как я могу смотреть, когда мои веки закрыты! Неужели этот сон продолжается? Мне показалось тогда, что я умею смотреть с закрытыми глазами, с трогательной заботой. Лорран взял меня за руку и сказал:
     - С пробуждением, Филипп! Я еле мог ворочать языком.
     - Что я здесь делаю?! - недовольно сказал я, ибо сил на шквал негодования у меня не оставалось. Лорран провел рукой по моим волосам. потом взял нож и разрезал себе запястье. Почему-то тогда я не задавался вопросом зачем он делает это, я знал, что делать нужно мне. Лорран помог мне приподнять голову на подушках и я впился в его кровоточащее запястье. Тот же час я почувствовал прилив сил. Граф бережно убрал свалявшиеся волосы с моего лба и поцеловал так осторожно, будто боялся разбить фарфоровую статуэтку. Он пожелал мне хорошего сна.
     Проснувшись, я почувствовал себя почти здоровым и бодрым. Взглянул в зеркало, я увидел себя нового - с длиннющими белоснежными волосами. Все морщинки разгладились  до единой, мое лицо было идеальным, будто я сошел с полотен самых искусных художников. Я и прежде был недурен собой, но теперь придраться было не к чему совершенно. Я закатил истерику Монпансье, ибо был уже в состоянии закатить ее. Я просил объяснить, что же тут все-таки происходит и как я снова очутился у него.
     - Ты здесь потому, что теперь нуждаешься во мне, как никогда. Я - все, что осталось у тебя теперь, - ответил Монпансье, терпеливо перенося мою немилосердную брань. - Ты навсегда умер для того мира, в котором жил прежде, Филипп. - Все, что у тебя осталось теперь - это мой мир.
     - Что ты несешь, безумный! - завопил я, круша все, что находилось под рукой. - Ты не в себе!
     Резко он взял меня за руку довольно сильно, его хватка успокоила меня.
     - Хочешь, - сказал он, - я докажу тебе, что ты умер, что тебя в твоем мире больше нет.
     Я осторожно высвободил руку и скрестил их на груди.
     - Ну, ну.
     - Собирайся, поехали, - сказал он ледяным тоном. - Я немедленно прикажу кучеру закладывать карету.
     Надо же! У него появился кучер! Я решил, что лучше с ним не спорить, а потом улизнуть по возможности и поминай, как звали! Я всегда боялся сумасшедших.
     Ехали мы долго. За всю дорогу он не проронил ни слова, лишь наблюдал за мной ледяными зелеными глазами. И как ты думаешь, куда он меня привез? К нашему фамильному склепу!
     - Выходи! - приказным тоном сказал Лорран. - Выходи и полюбуйся! Они меня похоронили, вот это да! Они думают, что похоронили меня, а я тут, живой и невредимый!
     - Ты умер, Филипп, - сказал Лорран, - но воскрес для другой жизни!
     Он впился в шею кучеру. По мимо своей воли, я сделал то же самое, только с другой стороны. Насытившись, Лорран спрятал труп, втолкнул меня в карету и сам запрыгнул на козла, вместо кучера. Его безумная рыжая лошадь не бежала, а летела. Я задумался, но не мог поверить в то, что со мной происходило, хотя это было более, чем очевидным.
     С ужасом прочел я на могильной плите свои титул, имя, фамилию, дату рождения и смерти. Меня похоронили, вот это да! Они думают, что похоронили меня, а я тут, живой и невредимый!
     - Ты умер, Филипп, - сказал Лорран, - но воскрес для другой жизни!
     Он впился в шею кучера. По мимо своей воли, я сделал то же самое, только с другой стороны. Насытившись, Лорран спрятал труп, втолкнул меня в карету и сам запрыгнул на козла вместо кучера. Его безумная рыжая лошадь не бежала, а летела. Я задумался, но не мог поверить в то, что со мной происходит. Хотя это было более, чем очевидным.




                7

     - Ты все еще не можешь поверить в то, что с тобой происходит, Филипп, - сказал Лорран. - Но мы есть, как бы ты в нас не верил, Филипп. И теперь ты один из нас, обратной дороги нет.
     И тут он побежал по стене прямо, как таракан. Потом также подбежал к потолку. После этого, Монпаснсье прошел, просочился через стену! Земля ушла у меня из-под ног. Мой мир раскололся на тысячи осколков. Моя реальность теперь стала совсем другой. меня обуял ужас. Мне хотелось кричать, звать на помощь. Но где и у кого искать теперь спасения? Кто поможет? Мой мир похоронил меня.
     Лорран остановился, посмотрел в мою сторону и снова заговорил.
     - Я древний вампир, Филипп. Я ношу это иго уже очень давно. Одиночество гнетет меня. Я давно искал себе компаньона и как-то раз заметил тебя. Я долго наблюдал за тобой и решил, что лучшего, чем ты, не будет. Мы во многом похожи. Поэтому, я решил подарить бессмертие именно тебе...
     - Ты решил?! - завопил я. - А с моим мнением ты посчитался? Что ты наделал? Кто дал тебе право распоряжаться чужими жизнями?! Ты выбрал, ты решил... Решил все за меня! На что ты обрек меня, будь ты проклят! Тысячу раз проклят, эгоистичное чудовище, которое обрекло меня на погибель. ненавижу, проклинаю тебя! - закричал я и побежал, куда глаза глядят.
     - Филипп! - закричал он мне вслед. - Тебе не обойтись без моей помощи, ты ничего не знаешь о моей сущности!
     - Пошел к черту! - закричал я. Я нашел старые развалины недалеко от кладбища, в которых спал днем. Ночью моя новая сущность сама подсказывала мне, что делать. Я нападал на прохожих и выпивал их кровь. А потом выбрасывал обескровленные трупы, как сломанные куклы.
     Через какое-то время Лорран нашел меня и пришел за мной.
     - Филипп, негоже тебе прозябать в развалинах, ты же из древнего, знатного рода.
     - У меня больше нет рода, - сказал я. - Да и меня больше нет. Я умер и меня похоронили. А вместо меня бродит по земле какая-то мерзкая тварь и нападает на прохожих! Что может быть хуже.
     - Ты есть, Филипп, просто ты стал другим. У тебя есть бессмертие, власть и вечная молодость, только ты еще не понял этого, не осознал. Идем домой, пока твой камзол не превратился в лохмотья.
     Я ненавидел его за то, что он сделал со мной, презирал, но своего прозябания и одиночества больше выносить не мог. Я понимал, что так больше продолжаться не может и у меня нет другого выбора. Я поплелся за Лорраном. Но пусть не надеется на дружественное отношение к нему! Этого никогда не будет!
     Мы вернулись в замок. Я помылся и переоделся в достойную одежду, привел себя в порядок. Мои побелевшие волосы стали еще длиннее, а лицо стало казаться необычайно красивым, неземным.
     Я жил в замке Лоррана, так как выбора у меня не было. Я избегал его, почти не разговаривал. Охотились мы порознь. Он чувствовал мое пренебрежение. Так прошел месяц. Я стал замечать печаль в его глазах. Он стал молчалив и задумчив, будто ушел в себя, от чего казался еще прекраснее. Подолгу сидел в библиотеке или играл на органе. Мне стало жаль его, но я ничего не мог изменить.
     Один раз я вошел и остановился в дверях, когда он играл. Лорран прекратил игру на органе и спросил, не оборачиваясь:
     - Ты что-нибудь хотел?
     - Всего лишь послушать, как ты играешь, - ответил я.
     - Прости, - сказал он. - Я совершил ошибку, думая, что совершаю благо. Я думал, что осчастливлю тебя, подарив тебе величайший дар - молодость и бессмертие, но сделал тебя несчастным.
     Неожиданно мне сильно захотелось коснуться его, но я сдержал порыв. Я не знал, что ему ответить на его раскаяние. Меня влекло к нему какой-то силой и я вышел, чтобы не наделать глупостей.
     Несколько дней мы вообще не виделись. Потом я застал его в библиотеке в припадке хандры и меланхолии.
     - Ты тоже меня прости, - выпалил я, сам не зная, за что извиняюсь.
     Лорран посмотрел на меня то ли с грустью, то ли с обидой. Рыжая прядь упала на белоснежное лицо. Словно тысячи демонов вселились в меня, так захотелось коснуться его, но он на лету поймал мою руку и зажал ее в своей. Мы посмотрели друг на друга, я был смущен из-за своего внезапного порыва, он смотрел на меня с вопросом. Я растворился в его изумрудных глазах, они лепили меня, как глиняную статуэтку. Я испытал такие ощущения, которых никогда не испытывал, будучи человеком. Никогда не влекло меня к мужчинам, но это было нечто особенное. Теперь я уже не был человеком, все грани стерлись. До сих пор не могу понять, как тогда получилось, что соединились наши губы, но по моему телу до сих пор пробегает дрожь, когда я вспоминаю о том моменте.
     - Почему? - его зеленые глаза широко раскрылись и, казалось, заглянули в душу. От стыда я выбежал из кабинета.




                8

     Мой стыд делал свое дело. Я считал, что совершил страшную ошибку, не сдержав порыва и Лорран будет лишь смеяться и презирать меня. НО как чудовищно меня влекло к нему! Моя сущность готова была к распаду на тысячи кусочков. Один раз он сам пришел ко мне. Я избегал его взгляда, ожидая увидеть в нем издевательство и насмешку.
     - Почему ты опять избегаешь меня, Филипп? - спросил он.
     Чувствуя свой позор и не имея возможности оправдаться, я решил наговорить ему тысячу гадостей.
     - Потому, что я ненавижу тебя, потому, что ты сломал мою жизнь.! Да, я тебя ненавижу!
     Он не ответил. Когда я все-таки обернулся на него, то увидел, как по его лицу текли слезы. Ком застрял у меня в горле, когда я увидел его. О, как прекрасен он был в своей грусти! Мы уставились друг на друга.
     - Я совершил непоправимую ошибку, - сказал Лорран, - если бы я мог что-либо исправить, я бы исправил, но я не могу. И это для меня хуже смерти, я люблю тебя, Филипп.
     Я смотрел на него и думал, не послышалось ли. Еще мгновение и я был у его ног. В ту ночь мы открылись друг другу в чувствах, просили друг у друга прощения... В эту ночь для меня открылся новый мир - мир безбрежного счастья.
     Я узнавал его и все больше восхищался. Он поведал мне свою историю. О том, как его самого сделали когда-то вампиром и как он жил до этого в мире людей. Его учитель давно оставил его, предоставив творить собственный путь.
     Наши трепетно-нежные чувства с каждым днем становились все сильнее. Я никогда не испытывал ничего подобного прежде, да и вряд ли когда-либо испытаю. Мы жили душа в душу, мы могли обсудить любую тему, любую науку, любой предмет искусства.
     Мы ездили по Европе, наслаждались жизнью, творили безумства, пили кровь. Мы ездили в большую оперу, посещали театры, веселились на карнавалах. Какое сладкое было время... - Филипп с грустью задумался. - Но всему приходит конец, даже в мире таких, как мы. - Он тяжело и с тоскою вздохнул... - Один раз я проснулся замурованным в этом склепе, где ты сейчас нашел меня. Не было крови - не было и сил разломать тяжелые камни. Я впал в летаргический сон до сего дня... Как оказалось, на несколько веков... Но камень тоже подвержен разрушению и склеп от времени разрушился. А ты нашел меня и разбудил, мальчик, напоив кровью. Я не знаю, кто замуровал меня здесь, воспользовавшись моей давней спячкой. Не знаю, жив ли Лорран и где он... Не знаю, что это за век и как вести себя в нем.
      Когда Филипп посмотрел на Элиота, увидел, что по его лицу текли слезы. То ли из-за рассказа вампира, то ли от собственной боли и безысходности. - Вот такая моя история, мальчик. И я сделаю сейчас, как в свое время сделал Лорран.
      Филипп прокусил свою руку и подал ее Элиоту. Мальчик впился уже своими настоящими клыками. За несколько дней Филипп отпаивался кровью прохожих и приходил в себя.
      - Я хочу быть твоим Лорраном, - сказал Элиот, перепачканными кровью губами.




                9

     Они шли по ночному городу. Филипп с изумлением озирался по сторонам. Многоэтажные дома, неоновые вывески и, в особенности, машины, повергли его в шок.
     - Что это? - спросил он. - Это кареты? А где же лошади??
     - Теперь все по-другому, - ответил Элиот. - И лошади совсем не нужны. Достаточно заправить "карету" канистрой бензина.
     - Ах, как же все поменялось! - то и дело восклицал Филипп. - Какое чудное время! До умопомрачения чудное время!
     Радости Элиота не было предела - его мечта сбылась наяву. Он стал вампиром! Что же может быть лучше! Идти рядом с древним и могущественным кровопийцей по ночному городу!
     Мысли людей лезли в голову Филиппа, как назойливые мухи.
     - Деньги! Деньги! Деньги! Всем нужны лишь только деньги!
     Филипп остановил свой взгляд на пожилом мужчине, мысли которого особенно были зацикленными на деньгах. у него их было много, но хотелось еще больше. Филипп решил повернуть свой старый излюбленный трюк. Так когда-то они развлекались с Лорраном. У всех прохожих в окрестности стали вылетать из кармана деньги, подхваченные вихрем, неслись к ногам этого человека, так сильно желающего денег. У того округлились глаза, затряслись от жадности руки:
     - Надо же! Верно говорили, что мысли материальны! Мысли - это деньги!
     Но скоро денег стало так много, что джентльмен не мог двигаться под их тяжестью. Они накрыли его с головой.
     Элиот вытаращил глаза:
     - Как ты это делаешь?!
     - Я обладаю силой и некоторой властью.
     - Давай пойдем ко мне домой, - сказал Элиот. - Я живу один. Тебе нужно переодеться. Твой камзол наполовину сгнил.
     Филипп кивнул. Он разглядывал город и удивлялся, насколько все изменилось с тех пор, когда они с Лорраном в последний раз здесь гуляли. Мысли о Лорране навеяли грусть.
     Они вошли в дом. Элиот все еще никак не мог привыкнуть, что теперь видит в темноте, как кошка и по привычке включил свет. На его постели кто-то сладко спал.
     - А говорил, что живешь один, - сказал Филипп. - Нам и так добычи хватает. А с представителями церкви я очень люблю побеседовать. Особенно, когда они в нас не верят.
     Филипп три раза хлопнул над ухом священника и тот зашевелился.
     - Вставайте, святой отец! Разве вам не известно, что пьянство это грех?
     Отец Александр с трудом продрал глаза.
     - О Господи! - воскликнул он. - Демоны? - он захохотал пьяным хохотом.
     Филипп приблизил свое лицо к нему, его глаза вспыхнули.
     - Они самые!
     - Хэллоуин уже прошел, господа! - сказал отец Александр, хихикая пьяным голосом. И тут Филипп побежал по стене. Отец Александр вмиг протрезвел, и, почуяв неладное, бросился к двери, выставив крест перед собой. ответом ему был наглый смех Филиппа:
     - В твоем жесте нет ни капли веры, святой отец!
     Когда священник в ужасе исчез за дверью, Филипп спустился с потолка. Элиот с восхищением наблюдал за ним:
     - А я смогу так?
     - Со временем сможешь.
     Филипп с изумлением посмотрел на говорящий ящик:
     - Что это?
     - Телевизор, - улыбнулся Элиот. Показывали соревнования биатлонистов. Филипп надолго уставился в телевизор. Внезапно комментатор, ведущий репортаж, замолчал. Он не знал, что сказать - биатлонисты начали стрелять друг в друга. Такого еще никогда не было в истории комментатора, он опешил.
     - Как ты это делаешь?! - вскричал Элиот.
     - Силой своей мысли, - проговорил Филипп. - Впрочем, я устал и хочу отдыхать. К тому же скоро рассвет.
     - Кровать? Или, может быть, гроб?
     - У тебя есть гроб? - удивился Филипп.
     Да, я был готом и чтил моду спать в гробах, как делают вампиры. Может быть, я притянул встречу с тобой силою своей мысли?
     - Может быть, - ответил Филипп, - впрочем, гроб твой мал и я предпочту кровать. Только тщательно завесь окна.
     Он лег на кровать, а Элиот скромно примостился рядом. Мысли о Лорране и благословенных для него временах переполнили Филиппа. Глубокая тоска охватила все его существо, пока он не погрузился в сон.




                10

     Будучи вампиром и имея сверхъестественные способности, Филипп быстро приспособился к условиям нынешнего века, которые изначально шокировали его. Он оделся в современную одежду и даже хотел изменить прическу на современный лад, но за ночь его волосы снова отрастали.
     Ночами они уходили с Элиотом на свой промысел и развлекались, как только могли. Но Элиот видел печаль в прекрасных глазах Филиппа и знал причину этой печали. Причина эта была - тоска по Лоррану. Осознание этого до невозможности бесило Элиота, но он сдерживал себя.
     Один раз, когда они шли по городу, Филипп заметил, как впереди них идет человек с длинными рыжими волосами.
     - Лорран! - закричал Филипп, но человек не обернулся. Тогда Филипп за секунду обогнал его.
     На него уставились жабьи глаза и лицо, усеянное рыжими веснушками. Филипп разочарованно отвернулся. Это не он! Не он! Да и жив ли Лорран? Может лежит, как мумия, замурованная в каком-нибудь склепе. Или находится в другой стране.
     "Я буду ждать его, в каком бы мире он не находился", - подумал Филипп.
     Элиот стиснул зубы от злости. Для него не было ничего мучительнее видеть терзания Филиппа из-за Лоррана.
     - Почему ты думаешь, что найдешь его? Что он жив?
     - Я не думаю, я надеюсь, мальчик, - задумчиво заключил Филипп.
     Элиот был зол и решил всем перегрызть глотки.
     - Умерь свой пыл, - сказал Филипп. - Мы не должны привлекать внимания.
     - А как же отец Александр?
     - Не думаю, что он посмеет открыть рот, - сказал Филипп. - Иначе придется ему навечно закрыть его. Да и кто поверит пьяному священнику?
     Полная луна накрылась облаком, как одеялом и изредка выглядывала из-за него. Ночные цветы на клумбе благоухали. Какое чудесное время для того, чтобы выпить немножечко свежей теплой крови, которая так придает сил!
     - Я сыт, - сказал Филипп. - И тебе рекомендую остановиться. Не хорошо переедать.
     - Хочу ходить по стенам, как ты, - заявил Элиот.
     - Так вперед!
     - Но я не умею!
     - Всего лишь поверь в то, что ты делаешь.
     Элиот разбежался, но у стены остановился.
     - Поверь в то, что ты делаешь! - повторил Филипп и посмотрел на него, внушая свои мысли.
     Элиот разбежался. О чудо! Он ходил по стене, как по земле!
     Он выдохнул, его глаза светились от счастья. Он обладает сверхъестественными способностями!
     Но снова пришла негативная мысль о том, что Филипп любит Лоррана и он свалился вниз.
     - Больше уверенности в себе! - сказал Филипп. - А еще лучше - пойди домой и отдохни.
     Элиот поник, как увядший цветок.
     - Зачем тогда обратил меня, если думаешь только о нем? - крикнул ему вслед Элиот со всей горечью.
     - Мне нужна была твоя кровь, только лишь!
     - Так выпил бы ее всю без остатка, я бы умер.
     - Мне нужен был компаньон, чтобы освоиться в этом мире, - ответил Филипп.
     - Ну да, а я-то думал, что это только люди корыстные! - с обидой закричал ему Элиот. Но Филипп был уже далеко. Он перемещался с большой скоростью. Филипп направил все мысли и силу на Лоррана, чтобы найти его, как с помощью магнита ищут металл.
     Филипп брел без цели, куда глаза глядят и набрел на антикварную лавку. Почему-то ему захотелось зайти. Как же здесь все было прекрасно! Будто в то самое время, когда они жили во Франции, в 1752-м... Как все часы, картины и изящные статуэтки соответствовали его вкусу! Просто до мельчайших деталей! Спиной к нему сидел лавочник. На его красную рубашку ниспадали волосы.
     - Простите, - проговорил Филипп, - я бы хотел купить у вас эту статуэтку.
     Лавочник развернулся к нему. Филипп обомлел - это было лицо Лоррана, его изумрудные глаза! Только волосы были черными.
     - Какая статуэтка вас интересует? - безразлично спросил лавочник.
     - Лорран! - вскричал Филипп. - Ты жив, наконец-то я нашел тебя!
     - Вы ошиблись, у меня другое имя, вы меня с кем-то спутали, - холодно ответил он и надел очки.
     - Лорран, это же я, Филипп! Мой дорогой! Ты здесь! Снова!
     - Что вы такое говорите, я вам еще раз объясняю, что у меня другое имя. Либо покупайте статуэтку, либо уходите.
     - Зачем ты так со мной? - проговорил Филипп, его глаза сузились.
     - Покиньте помещение, иначе я буду вынужден вызвать полицию, - сказал лавочник. Филиппу ничего другого не оставалось, как уйти. Неужели это был двойник Лоррана? Или Филипп сходит с ума? Не могло быть во всей вселенной еще одних таких же пронзительных зеленых глаз, такого взгляда, такой белоснежной кожи! Нет сомнений, что это был Лорран, даже, если он и перекрасил волосы. Но почему он так поступил с ним? Почему он его бросил?
     Мысли поедали его и Филипп брел, ощущая себя побитой собакой, которую только что прогнал хозяин. Он шел, не разбирая дороги, пока не заметил, что близится рассвет.
     Тогда он свернул к дому Элиота. Элиот лежал на кровати и молчал. Филипп бросил на него беглый взгляд, его голова была занята другими мыслями.
     - Где ты был? - спросил Элиот.
     - Гулял.
     - Ах, да, - презрительно фыркнул Элиот. - Я всего лишь нужен тебе ради твоей выгоды. Вначале моя кровь, потом я проводник в этом мире для тебя, теперь тебе можно поспать в моем доме, как в склепе.
     - Если хочешь, я могу уйти, - сказал Филипп. - Я найду для ночлега другое подходящее место.
     Элиот бросился к нему и начал трясти за руки:
     - Нет, нет, не уходи, не покидай меня! Прости!
     - Это ты прости, я был с тобою резок и груб, - сказал Филипп. - У меня была насыщенная ночь, дай мне немного отдохнуть.
     Элиот покорно промолчал. Только бы Филипп был рядом, просто рядом. И никогда не покинул его.




                11

     Как только солнце зашло, Филипп помчался в ту лавку. Он не знал бы покоя, если бы еще раз не посмотрел бы в эти глаза и не узнал все, как есть. Но в лавке стоял совершенно другой человек.
     - Вчера здесь работал парень, - начал Филипп. - Где он?
     - Уволился, - сказал лавочник, - вытирая статуэтки от пыли.
     - Как звали его и где его можно найти? - взволнованно спросил Филипп.
     - Звали его Альбертом, а где найти его, я понятия не имею, - лавочник поставил статуэтку на прежнее место.
     Альберт! У Лоррана появился близнец? Нет же! Это был именно он, ошибки быть не могло. И сто процентов это был вампир. Здесь Филипп не мог ошибиться. С этими мыслями он брел по городу. Взобрался по стене на крышу громадного дома и стал наблюдать яркие огни. Волосы трепал ветер. Как все поменялось с того времени! Как изменились постройки, нравы, люди!
     Филипп почувствовал, что кто-то стоит за его спиной и обернулся. На него смотрели зеленые глаза.
     - Альберт? - с усмешкой воскликнул Филипп. - Торговец антиквариатом. Или... все же, может быть, ты Лорран?
     - Фил, прошу тебя, выслушай меня... Я иду на этот разговор на страх и риск. Не ищи меня больше никогда, послушайся совета.
     Филипп опустил глаза. Волосы перепутались от ветра и упали на лицо.
     Вот как... Ты мог бы и сразу сказать, что не хочешь видеть меня, а не ломать комедию...
     - Я хочу, - его зеленые глаза вспыхнули. - Больше всего на свете хочу этого...
     Филипп встрепенулся. Тонкие белые пальцы Лоррана коснулись его и задержались.
     - Но... Это теперь невозможно.
     - Что значит невозможно?! Кто дрзнет препятствовать?! - Филипп схватил Лоррана за руку и сжал. Лорран осторожно вырвал руку.
     - Послушай, что случилось тогда и не перебивай, пожалуйста. Тогда, когда мы заснули... Как оказалось, тогда меня искал мой учитель Аурелиус, могущественнейший вампир из древнейших времен. Это он заточил тебя в склепе, когда мы спали. Он сказал, что я принадлежу только ему, а если я попытаюсь найти и освободить тебя, он просто тебя убьет. Сам видишь, в какой безвыходной ситуации находился все это время и как сильно терзался, не имея свободы действий.
     - Ублюдок! - воскликнул Филипп, скрипнув клыками и впился когтями себе в руку. Когда пошла кровь, он слизал ее.
     За ними наблюдала полная луна, облака проносились так низко, что казалось - они над головой.
     Лорран выглядел подавленным, он избегал смотреть Филиппу в глаза.
     - И ничего нельзя сделать?
     Лорран печально покачал головой. На его прекрасном лице отражалась безысходность. Филипп задумчиво смотрел вниз. Тут он увидел, что снизу что-то летит вверх, приближаясь с молниеносной скоростью. Это был человек в развевающемся плаще и в шляпе. Даже не человек, вампир. Лорран глухо вскрикнул и закрыл лицо руками. Не трудно было догадаться, что это и есть Аурелиус. Как Филипп хотел посмотреть на него! Вот, мечта его исполнилась.
     У Аурелиуса были очень длинные золотые волосы, а глаза горели самим пламенем ада, будто готовые испепелить в любой момент. Он надменно улыбался губами, на которых блестели капельки свежей крови. Филипп не пошевелился. Они напоминали змей, которые затаились для атаки. Лорран закрыл собой Филиппа.
     - Ни один волос не упадет с его головы, иначе...
     Аурелиус захохотал. Его острые клыки блеснули при лунном свете, как два кинжала.
     - Иначе что? Что ты сможешь сделать мне, несчастный, когда все вы в моей власти?
     - Лорран не твоя собственность! - вскричал Филипп, негодуя. Аурелиус смерил его высокомерным и насмешливым взглядом!
     - Ты маленький ребенок, всего-то! Быстро же ты адаптировался в новом веке, сладко тебе спалось?
     Филипп еле сдерживался, чтобы не наброситься на него. Видя, что ситуация накаляется, Лорран поспешил увести Аурелиуса.
     - Лорран! - вскричал Филипп.
     - Так надо, смирись, - сказал Лорран. Он что-то говорил Аурелиусу, пытаясь его увести. В конце концов, Аурелиус глянул на Филиппа снисходительным взглядом, как на несмышленыша и они пошли. По крыше, в другой ее конец. Филипп смотрел им вслед, волосы совсем растрепал ветер. Лорран обернулся. Они недолго посмотрели друг на друга. Потом Лорран и Аурелиус исчезли, спрыгнув вниз. Филипп еще долго стоял, обдуваемый ветром, освещаемый луной. Он не знал, что ему делать. Его высокая, мрачная фигура с длинными, белыми, как у колдуна, волосами, еще долго маячила на крыше, пугая случайных прохожих.




                12

    Отец Александр зарекся больше не пить. Он решил, что в пьяном состоянии к нему начали приходить черти, в которых он никогда не верил. Черти, лазающие по стенам, как тараканы!
     Филипп рассказал всю историю про Аурелиуса Элиоту.
     - Оставь его, этот вампир может тебя убить, он опасен! - вскричал Элиот, раздираемый душевными муками ревности.
     - Нужно что-то предпринять, я не могу сидеть сложа руки! - воскликнул Филипп.
     - А если этот вампир убьет твоего Лоррана? - спросил Элиот,желая подавить Филиппа страхом. Филипп взволнованно задумался.
     - Оставь их, давай уедем отсюда, - проговорил Элиот, умоляюще глядя на него, - у них своя жизнь, а у нас своя, - Элиот вцепился в рукав Филиппа, как звереныш.
     - Что ты знаешь! Я не отдам Лоррана на растерзание этого вампира, я не смирюсь! - он оттолкнул Элиота как назойливое насекомое. Тот отлетел в сторону.
     Филипп понял,что не рассчитал силу. Он протянул Элиоту руку, но тот остался молчалив. Тогда Филипп насильно поднял его с пола и прижал к себе. Элиот сразу же ухватился за него, как за последнюю соломинку в своей бренной жизни. Он закрыл глаза и прошептал:
     - Не отпускай...
     - Ты мне как сын, мальчик, - сказал Филипп, - сын,которого у меня никогда не было.
     - Сын?! Да ты года на четыре меня старше! - негодовал Элиот.
     - На четыре века, мальчик! - ответил Филипп.
     - Ты сделал меня вампиром и несешь за меня ответственность.
     - Я знаю, - ответил Филипп, - как за сына.
     - Сын! Не хочу слышать это слово! Я думал в мире вампиров отсутствуют чувства, страсти, но все еще сильнее,чем у людей! И это будет продолжаться вечно!
     - Все пройдет, мальчик, даже это... Мне надо идти.
     - Куда? Ты сторонишься меня, отдалился, мы ходим порознь на охоту!
     - Я занят своими делами, извини, - сказал Филипп.
     - Опять идешь на поиски его!
     Филипп не ответил, молча вышел, оставив дверь приоткрытой. Комната наполнилась лунным светом и ночной прохладой.




                13

     Филипп спешил в антикварную лавку, что-то подсказывало ему, что Лорран там. Он не ошибся. Лорран сидел в кресле, подперев голову рукой. Второй рукой он водил по статуэтке очень тонкой работы. весь его вид давал понять, что им овладела глубокая тоска и меланхолия. Филипп стоял в дверях и наблюдал за ним, любовался. Его мраморным идеальным профилем, как изваянием великолепнейшей статуи, как своим божеством. Смотрел на его тонкие запястья, пальцы, восхищался его грациозностью, выражением грусти на его лице, которое делало его более благородным и утонченным.
     Лорран посмотрел на него, его зеленые глаза вспыхнули.
     - Ты? Я же просил тебя не искать меня больше...
     Ты же знаешь, что я не мог тебя не искать, - тихо проговорил Филипп, полным отчаянной грусти голосом. Они смотрели друг на друга, не зная, что сказать.
     - Я соскучился, - ненавязчиво добавил Филипп. - А ты?
     Лорран встал и хлопнул кулаком по столу. Великолепная статуэтка из тонкого дорогого стекла упала и разбилась.
     - А ты как думаешь? - его зеленые глаза метали громы и молнии.
     - Давай избавимся от него... Заколотим его в гроб, замуруем. Как он поступил со мной.
     - Ты понимаешь, как это опасно?! 99%, что мы потерпим фиаско. Тогда он убьет нас обоих.
     - А если нет?
     - Такой риск граничит с безумием, - сказал Лоррран и безвольно опустил руку, снова сев в свое кресло, игнорируя осколки от своей любимой статуэтки.
     - Можно, я войду? - нерешительно сказал Филипп.
     - Входи, - ответил Лорран.
     Филипп вошел и остановился возле него.
     - Садись, - Лорран жестом пригласил его в кресло напротив. Филипп молча сел, разглядывая его лицо, его облик. Привыкая к черному цвету его волос. Лорран поймал его пристальный взгляд и, слегка смутившись, отвернулся. Филипп не решался что-либо предпринять.
     - Какая красивая была статуэтка, - проговорил Филипп.
     - Да, я знаю, что она понравилась бы тебе... Но увы, жизнь не всегда потакает нашим желаниям.
     Филипп наклонился, чтобы собрать осколки из тонкого стекла, что лежали разбросанные у ног Лоррана. Но не выдержал, обнял колени Лоррана. Мелкие стекла впились в пальцы и ладони. Брызнула кровь. Лорран поднес его руку к своему рту и бережно слизал капельки крови. Задержал его руку в своей. Потом бережно провел руками по его лицу, будто вглядываясь в давно забытые черты и осторожно поцеловал в губы. Филипп сжал его колено.
     - Лорран, - с отчаянием в голосе проговорил он, - давай попробуем избавиться от него. Я не хочу, чтобы было так, я не могу этого выносить. Лорран задумчиво, с грустью поглядел на него:
     - Я боюсь, Филипп, очень боюсь... За тебя...
     Лорран вскочил с кресла, заметался.
     - Уходи, немедленно уходи! Я чувствую, он где-то рядом, а то быть беде.
     Обещай подумать над моим предложением, Лорран...
     - Обещаю, только заклинаю, уходи!
     - Я буду думать о тебе.
     - Иди же!
     После того, как Филипп удалился, действительно вошел Аурелиус. Лорран, как ни в чем не бывало, принялся перебирать и расставлять статуэтки. Аурелиус снял плащ и шляпу, по плечам рассыпались длиннющие золотые волосы. Он протянул Лоррану бокал свежей крови.
     - Благодарю, я не голоден, - сухо отвечал Лорран, продолжая заниматься своим долгом.
     - Кто же утолил твой голод? - ехидно спросил Аурелиус. Лорран промолчал, повернувшись к нему спиной. Аурелиус намотал его волосы на свою руку и больно потянул.
     - Ребенок несмышленыш! - воскликнул Аурелиус.
     - Отпусти! - гневно вскричал Лорран. - Я никому не позволю так относиться ко мне, даже тебе!
     - Ой-ой-ой! - засмеялся Аурелиус, ослабив хватку. - А то, что будет? - он развернул его к себе и приблизил свое лицо. - Он же был здесь, так ведь? И у тебя на губах его кровь сладка, ничего не скажешь... Но ты играешь с огнем, глупенький вампиреныш.
     - Оставь меня, - сказал Лорран, - зачем я тебе?
     - Ты мой! - резко ответил Аурелиус и оттолкнул его к стене. - Ты - как одна из этих статуэток и я сделаю с тобой, что захочу. Захочу, буду лелеять и любоваться, а захочу, так разобью! - он отхлебнул крови из бокала.




                14

     Маленький мальчик играл в песочнице поздно вечером, пока родителей не было дома. Он заметил странный силуэт на крыше. Длинный человек в плаще, который развевал ветер, с длиннющими, едва ли не до колен, волосами, которые отливали при свете луны золотом. Неожиданно, человек спрыгнул с крыши, но не упал плашмя, как сплющенный мешок, а побежал дальше. И создавалось такое впечатление, будто он парит по воздуху.
     - Бэтмэн! - закричал мальчик. - Я видел Бэтмэна!
     Его крики еще долго раздавались в подворотне. Но был это, как вы уже поняли, никакой не Бэтмэн, а Аурелиус собственнной персоной. Он бродил по городу в одиночестве, наслаждался ночными видами и подыскивал подходящих жертв. Аурелиус был гурманом и не пил какую попало кровь. Его привлекало нечто чистое и невинное. Но такого в городе было не слишком-то много, поэтому, приходилось искать. Как одержимого всеми пороками влечет к невинным душам, так и Аурелиуса влекла невинная кровь. Но дети надоели. От них много шума и мало крови. Сладкие конфетки.
     Вот, брела одинокая, по темным переулкам, девушка. Она полностью разочаровалась в этом мире. Она была никому не нужна, никто не был нужен ей. Страсти уступили место безысходной обреченности. Ей было все равно, куда она идет. Она шла безо всякого смысла.
     - Позвольте познакомиться, мисс, - заговорил Аурелиус звенящим бархатным голосом. Она испуганно посмотрела на него. Облик Аурелиуса был слишком странным для современного города.
     - Вы ангел? - проговорила девушка?
     - Может быть, - усмехнулся Аурелиус. - Ангел твоей смерти.
     С этими словами он прильнул к ее нежной шее. Она вскрикнула.
     Аурелиус причмокивал и постанывал от удовольствия, пока обессиленная жертва не упала замертво.
     - Какая же сладкая у тебя кровь, голубушка! - вслух сказал Аурелиус. - Он достал носовой платок и аккуратно вытер кровь с уголков губ.
     Тем временем, Филипп снова был в антикварной лавке, уговаривая Лоррана избавиться от Аурелиуса раз и навсегда.
     - Уходи, Филипп, оставь меня! - говорил Лорран. - Я не хочу твоей гибели, не играй с огнем.
     - С каких это пор ты стал таким трусом, Лорран! - с упреком бросил Филипп. - Разрешаешь помыкать собой, как марионетка. Я уйду, если ты этого хочешь. Если тебе нравится такая жизнь и ты не хочешь ничего менять! - у двери Филипп остановился. Сколько чувств нахлынуло на него одновременно! Он вернулся, прижал Лоррана к стене и припал к нему губами. Он кусал его губы до крови и слизывал ее. Лорран не сопротивлялся. Филипп тяжело дышал, он заглянул в его глаза, зеленые, всепожирающие солнца.
     - Я соскучился за столько веков, - глухо прошептал он. Лорран тоже тяжело дышал и молча смотрел на него. Потом слегка оттолкнул Филиппа, вытер кровь со своего рта и сел в кресло.
     - Знаешь, может ты и прав, - после некоторой паузы сказал он. - Я смирился и боюсь что-то менять. Боюсь по-настоящему восстать против него... - он снова замолчал и посмотрел на статуэтку дамы с красным зонтиком. - Может и стоить рискнуть...
     - Стоит! - воскликнул Филипп. - Мы должны быть свободными, Лорран. - Никто не имеет право указывать нам, что делать и как жить.
     Лорран подпер рукой голову, задумчиво посмотрел вдаль. В этот момент его глаза переливались, меняя цвет, как хамелеоны. Зрелище заворожило Филиппа.
     - Хорошо, - сказал Лорран, - давай рискнем, - он вздохнул, будто колебался. - Я подам тебе знать, когда выпадет момент, - он положил свою тонкую руку на его ладонь, но быстро убрал, то ли испугавшись, то ли устыдившись чего-то.
     - Знаешь, Филипп, - сказал он, - ты очень изменился.
     - Ты тоже, - ответил Филипп, - но есть вещи, которые остаются неизменными, - он пристально посмотрел на Лоррана, тот отвел глаза:
     - А сейчас уходи, Филипп. Аурелиус может вернуться в любую минуту и тогда нам не сдобровать. Он ни о чем не должен догадываться.
     - Ты прав, - сказал Филипп, печально вздохнув. - Я буду ждать, когда ты будешь готов к исполнению нашего плана...
     Лорран мягко и как-то грустно улыбнулся. Филипп вышел, не оборачиваясь. Он знал, что если еще раз посмотрит в эти глаза - уже не сможет уйти.




                15

     - Ты совсем с ума сошел?! - вскричал Филипп. - Чуть ли не гора трупов у самого дома! Ты хочешь привлечь внимание полиции? Нам это меньше всего надо.
     - Мне плевать! - ответил Элиот. Его лицо было перепачкано кровью. Он выбежал из комнаты.
     - Куда ты? - крикнул Филипп.
     - Какое тебе дело! Ты уходишь куда хочешь и к кому хочешь, не оправдываясь передо мной. И я буду делать то же самое. По дороге встретился отец Александр, который все же не сдержался, чтобы не пропустить пару рюмок.
     - Куда ты, мальчик? - спросил он. - Твое лицо перепачкано кровью.
     - Уйдите, отче, ибо я не ведаю, что творю! - сказал Элиот и, оттолкнув священника, помчался дальше. Он чувствовал обиду, одиночество и разочарование.
     Элиот залез на крышу, на которой любил бывать Филипп. Сел и свесил ноги вниз. Небо было усеяно мириадами звезд, но Элиоту было все равно. Он чувствовал себя одним во всей вселенной.
     - Почему ты тут сидишь один, мальчик? - послышался голос сзади. - Ты решил свести счеты с жизнью?
     - Я вампир и бессмертен, - отвечал Элиот, даже не обернувшись.
     - Вот как, - послышался смех сзади, - так тебя нужно бояться?
     - Я сам себя боюсь, - отвечал Элиот, - смотря вниз.
     Человек присел сзади.
     - И меня укусишь?
     - Если проголодаюсь, мне будет все равно, кого кусать, уж извините.
     Человек продолжал негромко смеяться.
     - Вы не поверите мне, но я говорю правду, добавил Элиот. - Я - самый настоящий вампир.
     - В наш век давно не верят в вампиров. Вымпиры - лишь вымысел, красивая сказка на страницах книг и на экране телевизоров.
     Человек присел рядом.
     - Тебя что-то гнетет, мальчик, - снова сказал незнакомец.
     - Да, - ответил Элиот, продолжая смотреть вниз и мотать ногами. - Я чувствую сильное одиночество. Один вампир  воспользовался мной для своего блага, но я не нужен ему. И я не знаю, что мне делать, никого в этом мире у меня не осталось.
     - Как же он воспользовался тобой?
     - Я воскресил его из мертвых, он выпил мою кровь, я стал его проводником в этом мире, я дал ему свой дом... А в результате получил лишь одиночество и пустоту.
     - Сделай вампиру добро! - усмехнулся незнакомец.
     Элиот повернулся, чтобы разглядеть его лицо.
     - Не хочешь спуститься вниз, а то скажут, что в наш век вампиры лазают по крышам, словно мартовские коты.
     - Мне плевать.
     Элиот вгляделся в лицо незнакомца. В красные бездонные глаза, в золотистые длинные волосы. Он вспомнил, что такую же внешность Филипп описывал ему.
     "Аурелиус!" - подумал Элиот.
     "Да, это я", - получил он четкий мысленный ответ. Элиот испуганно посмотрел на вампира, который молча улыбался и понял, что тот читает его, будто книгу.
     - Не бойся меня, - сказал Аурелиус. - Меня описывают монстром точно такие же монстры. Ответь мне, Элиот, ты рад, что стал вампиром?
     Элиот вздрогнул от того, как внезапно Аурелиус произнес его имя, хотя оно не было названо.
     - Я всегда мечтал им быть.
     - А ведь, как ни крути, ты стал им благодаря мне.
     Ведь, если бы я не замуровал Филиппа в склепе, ты не нашел бы его. Все в нашей жизни взаимосвязано, ибо одно вытекает из другого. Помни об этом, дорогой мальчик, и до новых встреч!
     С этими словами, Аурелиус спрыгнул вниз, оставив Элиота одного, переваривать впечатления о только что состоявшейся случайной, либо не случайной встрече. Звезды холодно и неизменно взирали вниз, в совершенном безразличии и равнодушии до того, что сейчас творится на Земле. Умер кто-то или родился, радовался или страдал - все ни имело для них ни малейшего значения.




                16

     Светила полная луна. Где-то истерически орали бродячие коты, а вампиры ходили себе по городу, в поиске новых жертв. Сила дьявола в том, что в него никто не верит. А, если его нет, то с кого же спрос?
     Отбрасывали тени ветвистые деревья и случайный замешкавшийся прохожий торопился к своему очагу. Это была самая легкая добыча.
     Аурелиус сел, не снимая плаща. Лорран бросил на него украдкой взгляд и отвернулся.
     - Отчего не смотришь мне в глаза? - с издевкой спросил Аурелиус.
     - Не думаю, что смогу прочесть в них что-то новое, - в той же манере отвечал Лорран, переставляя статуэтки.
     - Твои губы искусаны, - будто кто-то впился, - усмехнулся Аурелиус. Лорран проигнорировал его замечание.
     - Собирайся, мы идем на охоту, - сказал Аурелиус более ледяным тоном с нотками властного превосходства.
     - Никуда я с тобой не пойду, - кратко отвечал Лорран.
     - Пойдешь, силой потащу! Не гневи меня, аристократ, сосущий кровь у дешевых шлюх.
     - Прекрати унижать меня, я уже сыт этим по горло!
     - Унижать! Я всего лишь констатирую факт. Прости, если это унижает тебя. Собирайся!
     Лорран молча снял пиджак с вешалки. Он ненавидел Аурелиуса все больше и больше. Гнев и ненависть достигли апогея. Лорран понял, что не сможет этого выносить и план, который они задумали, нужно осуществить во что бы то ни стало. А пока лучше промолчать, сдерживаясь изо всех сил. Аурелиус напал на одинокую женщину и присосался к ранке.
     - Куда? - строго спросил он Лоррана, надумавшего в эту минуту улизнуть. - Добивай! Видя, что Лорран колеблется, он повторил свое требование. - Это хорошая кровь, я не пью, что попало.
     Пока Лорран пил, Аурелиус исчез сам, оставив его наедине с трупом женщины. Ему нравилось издеваться, он наслаждался чужой слабостью и подавленностью. В эту ночь его дорога снова пересеклась с дорогой Элиота. Случайно, или нет, Элиот находился в подавленном, удрученном состоянии, ничто было ему не мило. Путь ему преградил Аурелиус. Его внушительная фигура с длинными волосами, отливающими золотом, внушала Элиоту страх. Он вздрогнул.
     - Не бойся, мальчик, - улыбнулся Аурелиус. - Я знаю лекарство от твоего душевного недуга.
     Элиот опустошенно посмотрел на него.
     - Нет ничего вкуснее мести, это самая сладчайшая кровь, какая только может быть!
     Элиот усмехнулся.
     - Наверное, ты прав! Обманутые надежды часто оборачиваются жаждой мести...
     - Ты чертовски прав, - подмигнул Аурелиус.
     В подворотне душераздирающе заорали коты.
     - Знаешь, они хотят убить тебя, - сказал Элиот.
     - Знаю, - совершенно спокойно проговорил Аурелиус и снова улыбнулся. - Они слишком глупы, но можно преподать им отменный урок. Мы можем разыграть отменный спектакль и ты, играя главную роль, отомстишь за все. На лице Элиота проползла злорадная улыбка.
     - Я готов, - сказал он.



                17

     Старая лестница древнего, но прекрасного дома, в котором поселились Лорран и Аурелиус, вела в склеп. Здесь они отдыхали днём. Лорран задумчиво облокотился на перила лестницы, украшенные по бокам львиными головами. Он тщательно обдумывал все детали того, как избавиться от Аурелиуса. В последнее время у Лоррана не хватало сил, чтобы стерпеть давление Аурелиуса. Он понимал, что больше так продолжаться не может и нужно что-то решать. Выход только один - избавиться от назойливого вампира, возомнившего себе, что имеет право подчинять себе других. Лорран представлял, как зажили бы они тогда с Филиппом. Они бы снова путешествовали по Европе, наслаждались жизнью, искусством и кровью, как в те счастливые, далёкие времена... Впрочем, здесь не пристало думать об этом, ведь Аурелиус мог уловить его мысль. И он не заставил себя долго ждать.
     - Разглядываешь склеп? - с иронией спросил Аурелиус. - Ах, да, я забыл, ты же смотришь на мир с точки зрения искусства. Ты же у нас эстет.
     Золотая челка, будто львиная грива, закрывала один глаз, второй горел красноватым блеском, белоснежная кожа почти фосфорилась. Аурелиус напоминал самое прекраснейшей наземное создание, красоту которого невозможно было измерить земными марками.
     - Мне нужно спрашивать твоего разрешения, чтобы передвигаться по дому? - холодно ответил Лорран.
     - Да, тебе нужно спрашивать мое разрешение! - еще более холодно, почти жестоко, ответил Аурелиус. Его глаз загорелся еще ярче, сверкая красными бликами.
     - Зачем ты все это делаешь? Почему постоянно критикуешь меня даже в мелочах?! - не выдержал Лорран.
     - Что я делаю? - усмехнулся Аурелиус. - Я ничего не делаю. Мне просто нужна карманная собачка. Ты - моя маленькая карманная собачка!
     Лорран отвернулся, закипая от гнева. Он не хотел поддаваться на провокацию, особенно сейчас, когда они с Филиппом были почти у цели.
     Аурелиус смахнул волосы с лица. Засветился его второй глаз. Он будто бы сканировал, проникая в самые сокровенные недры души. И он знал, что душа Лоррана продолжала тянуться к Филиппу. Это бесило до невозможности.
     - Сядь в кресло! - приказным тоном сказал Аурелиус.
     - Ещё чего! Я не слуга и не скоморох, чтобы исполнять твои капризы. Завели себе обезьянку! - не выдержал Лорран.
     - Мне хватает моей карманной собачки, - ехидно ухмыльнувшись, сказал Аурелиус и толкнул Лоррана с такой силой, что тот, поневоле, угодил в кресло.
     - Что, понял теперь, кто в доме хозяин? - захохотал Аурелиус. - Каждый, кто попытается противостоять мне, неизбежно потерпит фиаско! - с этими словами он пристально посмотрел на Лоррана.
     - О да, мой господин! - в такой же ироничной манере ответил Лорран. - Ну вот, я в кресле, тебе стало от этого легче?
     - Вне всякого сомнения! Не люблю, когда кто-то маячит перед глазами.
     Аурелиус достал из-за пазухи бутылку.
     - Это кровь двухсотлетний выдержки, сладчайшее вино! Хотя куда тебе, эстету, сосущему кровь дешёвых шлюх и бомжей, оценить такое лакомство! Но сегодня тебе выпала такая честь.
     - С чего ты взял, что я хочу это пить? - спросил Лорран, еле-еле держа себя в руках. - И прекратить оскорблять меня, наконец!
     - Прости, если тебя задевает правда, - продолжая издеваться, -проговорил Аурелиус, различая кровь из бутылки в два бокала.
     - Пей! - приказал он. Лорран недоверчиво посмотрел на него.
     - Пей, не бойся, я не отравлю тебя, только очень низменный вампир захочет убить себе подобного, - он поднес бокал ко рту и пристально посмотрел на Лоррана.
     - Именно поэтому, ты постоянно угрожаешь убить Филиппа, - заметил Лорран со всей желчью, которая накопилось у него внутри.
     - Но я же не сделал этого, заметил Аурелиус, глаза загорелись, как у демона.
     - Да пошёл ты к черту! - не выдержал Лорран и запустил бокал в стену. Раздался звонкий хруст тончайшего хрусталя и на стене появилось кровавое пятно.
     - Пытаешься показать свой характер, гаденыш! - длинной тонкой рукой с драгоценными, старинными перстнями, он схватил Лоррана за горло. - Я тебя в порошок сотру! - он достал бутылку и принялся насильно заливать кровь в горло своей жертве. Лорран закашлялся. Он едва не захлебнулся.
     - Ну как, нравится вкус настоящей крови?
     Когда Аурелиус отпустил его, Лорран встал с кресла.
     - Сядь, разве я разрешал тебе вставать?! - крикнул Аурелиус и, видя, что Лорран продолжает стоять, толкнул его обратно. - Ты будешь делать только то, что я тебе скажу.
     - Не дождешься! - Лорран встал и пошёл прочь. Но невероятная сила закрутила его, как соломенную куклу и вернула обратно. Аурелиус хохотал до слез, наслаждаясь видом мучения и унижения своей жертвы. Он не мог угомониться.
     - Никто не может соперничать со мной. Я - древняя сила. Я - был, есть и буду.




                18

     - Скорее сюда! - прошептал Лорран. - Надо покончить с этим ублюдком. О, как же я его ненавижу! Сколько веков терзает он меня! Лучше мне умереть, чем терпеть такое.
     Филипп сдал его руку.
     - Все будет хорошо, удача помогает смелым. Веди!
     Они спускались вниз по тёмной лестнице. Но вампирам не нужен свет для того, чтобы видеть в темноте. Страх охватывал Лорана. И даже не за себя, на себя ему было все равно. Лорран боялся, что Аурелиус убьет Филиппа. Но возврата не было, нужно было идти вперёд. Они спустились в склеп. Лорран замер перед огромным, искусной работы, гробом.
     - Он здесь, - прошептал Лорран белыми губами, указывая на гроб. Неожиданно, крышка гроба с грохотом упала, едва не придавив их. Они в испуге отпрянули, но веки Аурелиуса были по- прежнему сомкнуты. Когда он спал, казался особенно красивым. И даже Филипп, сам того не желая,на мгновение залюбовался его красотой. Они подняли крышку, накрыли ей гроб.
     - Заколачивай, - шепнул Лорран. Они принялись накрепко заколачивать гроб. Вроде бы тяжкая работа была окончена, но вдруг крышка гроба снова слетела. Лоррантувидел, как Аурелиус молча наблюдает за ними, лёжа в гробу. Он опешил и выронил молоток и гвозди. Лорран громогласно захохотал. Казалось, стены склепа сейчас рухнул. Аурелиус поднялся и смерил их презрительным взглядом:
     - Жалкие идиоты! - сказал он. - Вы осмелились тягаться со мной? Но вы смешны! Думаете, что я ничего не знал о вашем некчемном плане? Клоуны!
     Неожиданно в склепе появился Элиот.
     - А ты что здесь делаешь? - вырвалось у Филиппа.
     - Пришёл посмотреть на комедию, - с улыбкой ответил он.
     - Уж не ты ли предупредил его? - снова не выдержал Филипп. Элиот все с той же улыбкой промолчал.
     - Мне не нужны ничьи предупреждения, - заметил Аурелиус. - Я читаю вас как идиотскую, наскучившую книгу, прочтя пару страниц которой, хочется заснуть.
     - Он величественно поднялся из гроба, будто был царем Вселенной.
     - Ну что же, раз вы хотели, поиграем!  - сказал Аурелиус. Лорран понял, что им пришёл конец.
     - Ты хотел убить меня, Лорран? Так давай, вот он я, перед тобой! Но отчего- то ты стоишь, парализованный собственным страхом. Может хочешь присесть?
     К Лоррану полетел гроб, в который он и свалился. Аурелиус хохотал, что было мочи.
     - Ах ты мерзкое чудовище! - воскликнул Филипп, кидаясь на Аурелиуса. Но сразу же отлетел к стене, едва не прилипнув к ней. Элиот хохотал на пару с Аурелиусом.
     - Так тебе и надо! - зло сверкнул глазами Элиот. - Сегодня вы умрете и я сам, лично, покончу с тобой. Потому что ты заставил меня страдать, ввергнул в пучину боли одиночества. Одиночества, которое не закончится никогда.
     - Предатель, - проговорил Филипп.
     - А разве твой обожаемый Лорран не предатель? - проговорил Аурелиус. - Он подло, во сне, пытался убить меня. Так что не вам говорить о предательстве, господа!
     - Да, это моя вина, так убей меня! - закричал Лорран. - Но он не при чем!
     - Здесь пискнула мышь? - спросил Аурелиус, оборачиваясь по сторонам. - Ах нет, это подала голос моя собачонка!
     Филипп снова накинулся на Аурелиуса и снова отлетел к стене.
     - Кстати, кажется мне, что за дверью нас поджидает еще один гость.
     Дверь с грохотом закрылась. За ней стоял отец Александр. Он решил проследить за Элиотом, подозревая, что тот состоит в тайной сатанинской церкви, и теперь очень об этом сожалел.
     - Входите, отче, раз пришли, - сказал Аурелиус. - Будете нашим беспристрастным зрителем.
     Бледный, как смерть, отец Александр, на ватных ногах, вошел внутрь и забился в угол. Тяжелая дверь за ним с грохотом захлопнулась.
     - Итак, - продолжал Аурелиус, - на чем мы с вами остановились?
     К этому времени, Лорран уже выбрался из гроба и стоял рядом с Филиппом.
     - Будут еще попытки с вашей стороны прикончить меня? - Аурелиус расправил руки в стороны, показывая, что вот он, здесь и убегать не собирается.
     - Трусы и слабаки! Вы пытались воспользоваться моим сном, а сейчас дрожите, как листья на ветке. Подойди ко мне, Лорран!
     Лорран прошел полпути и остановился. Длинная рука Аурелиуса потянулась к нему и схватила за горло. Красные точки глаз впились в него:
     - Разве не я сделал тебя? Разве не я заботился о тебе, что ты пытался меня так подло убить?
     - Я ненавижу тебя! - прошептал Лорран. - Ты превратил мою жизнь в кошмарный ад и лучше мне умереть, чем жить под одним кровом с тобой!
     Слова Лоррана задели Аурелиуса, он зарычал от злобы и Лорран подлетел вверх, ударившись о потолок склепа.
     - Я слепил тебя! Ты моя марионетка! Ты сделаешь все, что я тебе скажу.
     - Прикончи их, да дело с концом! - сказал Элиот. Его предательство больно укололо Филиппа.
     Отцу Александру казалось, что он прирос к стене и сделался с ней единым целым.
     - Ну, как вам, отче? - обернулся к нему Аурелиус. Вы, вроде бы, утверждали, что нас нет? Поздравляю вас с открытием, мы есть!
     Тем временем Филипп попытался ударить Аурелиуса чем-то сзади, но снова упал.
     - Как же раздражает ваша глупость! - воскликнул Аурелиус, - вы рыпаетесь, как наполовину размазанные по стенке комары. Неужели вам до сих пор не понятно, что победить меня невозможно, а тем более вам? Во мне сила древней крови, которую я пил не столетиями, а тысячелетиями. Ее хватит, чтобы покончить одновременно со всеми вами и со многими другими.
     - Не могу взять в толк, почему такой непобедимый и древний вампир прицепился к такому, как я, - сказал Лорран.
     - Прицепился? Ты всего лишь моя жалкая собачонка!
     Мой несуразный шут, веселящий в грустные времена. Но сегодня я разделаюсь и с тобой и с ним. Ваши минуты сочтены. Вам не выйти живыми отсюда.
     - Покончить с ними! - закричал Элиот, беря в руку остро отточенный осиновый кол и кидаясь на Филиппа.
     - Теперь ты заплатишь мне за все! - он кинулся на него.
     Но остро отточенный кол Элиота  не вонзился в тело Филиппа. Он метил в грудь Аурелиуса и достиг своей цели, пронзив ее насквозь. Кол вышел из спины.
     Никто не ожидал такого финала. Все оторопели. Глаза Аурелиуса округлились от шока  и побледнели. Изо рта пошла кровь. Он упал. Лицо его оставалось все еще слишком прекрасным для этого мира. Элиот посмотрел на Аурелиуса:
     - Ну что, древний и непобедимый? Тебя убил мальчишка, который не пил кровь тысячелетиями, а пил ее всего-то полгода. Но ты не успел прочесть меня, как "идиотскую надоевшую книгу". Тебя погубила собственная самоуверенность!
     Аурелиус не мог поверить в то, что с ним вообще могло такое произойти.
     - Лорран... - прошептал он слабеющим голосом, - подойди... пожалуйста...
     "Пожалуйста!" - неужели для него существует это слово! Но издеваться над поверженным врагом почему-то не хотелось. Лорран сделал шаг вперед. Филипп схватил его за руку:
     - Не подходи...
     - Не бойся, он уже не опасен...
     Лорран наклонился над Аурелиусом, ведомый скорее жалостью. Куда делся спесивый, жестокий и непреклонный вампир? Он превратился в угасающее, беззащитное созданье.
     - Ты сам виноват в том, что тебя постигла такая участь, - сказал Лорран. - Сам добился того, чтобы я возненавидел тебя и стал желать твоей смерти. Глаза Аурелиуса широко раскрылись. Как он был красив в эту минуту!
     Аурелиус дотянулся до руки Лоррана, сжал ее из последних сил.
     - Я любил тебя... - прошептал Аурелиус. - Только тебя и любил одного...
     Из его горла снова хлынула кровь и глаза его сомкнулись. Лорран в напряженной задумчивости отпустил его руку. Почему-то он не испытал радости из-за смерти Аурелиуса. Неужели Аурелиус и вправду любил его? Сколько издевательств, унижений пришлось вытерпеть Лоррану. Неужели так проявляется настоящая любовь?
     Очевидно, да... В более низменных душах, которые не могут получить желаемого и поэтому превращают жизнь другого в кромешный ад.
     - Что он сказал тебе? - спросил Филипп.
     - Так, ничего, - махнул рукой Лорран, - пустое.
     - Спасибо тебе, - сказал Филипп, - обращаясь к Элиоту. - Я думал, что ты предал меня, но ты оказался самым верным другом. Ты совершил невозможное. Ты спас и освободил всех нас.
     - Я боялся за твою жизнь, - сказал Элиот. - Но теперь все наладится. Я хотел бы попрощаться.
     - Ты уходишь?
     - Да. Мне нужно искать свой путь. И я найду его. Не может быть во Вселенной безнадежно одинокого существа. Он непременно встретит такое же.
     - Прости, если чем обидел тебя, - ответил Филипп. - Я думаю, мы еще обязательно встретимся.
     - Не исключено, - ответил Элиот, еще раз бросив взгляд на Аурелиуса. Его прекрасное лицо застыло неподвижной маской. Золотые волосы спутались.
     Лорран уложил его в гроб.
     - Давайте заколотим гроб и навсегда закроем дверь этого склепа, - сказал он.
     Все принялись помогать ему. Воспользовавшись суматохой, отец Александр вылетел из склепа, будто на крыльях. Он еще не знал, что волосы его стали белее снега.
     Лорран в последний раз взглянул на Аурелиуса, на черты его безупречного лица.
     - Ты всегда был самодуром и ставил себя выше других, да не мне тебя судить.
     Они захлопнули крышку и заколотили гроб. После чего навсегда замуровали дверь в этот склеп. Элиот попрощался.
     Филипп посмотрел на Лоррана:
     - Тяжелое выдалось время суток.
     - И не говори, - ответил Лорран. - Я хочу уехать отсюда. Мне нужен свежий воздух, я хочу забыть об этом, как о кошмарном сне.
     - Давай уедем в Европу, будем путешествовать, как раньше? - спросил Филипп.
     - Да, так и сделаем, - ответил Лорран. У него был очень уставший вид.




                19

     Элиот шел по ночному старому кладбищу. Смотрел на луну, наслаждался ночью. Быть может, сюда забредет кто-то из местных готов и он навеки обретет себе единомышленника. Но шло время и никто не появлялся.
     Как-то раз, Элиот увидел возле кладбищенского склепа парня в черном с макияжем на лице.
     - Доброй ночи, - улыбнулся Элиот.
     - Приветствую, - отвечал ночной бродяга.
     - Давай знакомиться - вампир Элиот.
     Парень расхохотался.
     - У тебя пафос скоро из ушей полезет.
     - У меня? Нисколько! - спокойно ответил Элиот, обнажая изящную клыкастую челюсть, которая впилась в нежную тонкую шею.
     - Эй, ты чего это!
     Но Элиот уже сосал свежую сладкую кровь. В его глазах отражалась луна.
     - Ты не умрешь, - сказал он, - но возродишься вестником ночи и станешь вечным спутником для меня, одинокого во всей Вселенной существа.
     Парень потерял сознание, так и не поняв, что же с ним произошло.
     Элиот вытер кровь с губ краешком салфетки и с улыбкой посмотрел на полную луну. Он потащил свою жертву в склеп...

     Отец Александр долгое время лечился в психиатрической клинике. Все думали, что он сошел с ума от алкоголизма,но вслух этого никто не говорил потому, как,     духовному лицу пить не пристало.
     Когда отец Александр вышел из клиники, он сильно уверовал в Господа Бога. Стал паломником по святым местам, а потом ушел в монастырь. Он был одним редким экземпляром, который видел вампиров и остался в живых.
     Ночами Александра мучили кошмары. Ему снились склепы и вампиры и во сне он бормотал слова святой молитвы.
     Многие люди, столкнувшись отец о сверхъестественными силами, лишились рассудка и лишь отец Александр отделался снежным цветом волос. Он возблагодарил Бога и начал вести праведную жизнь.




                20

     Лорран и Филипп ездили по Европе. Лорран долгое время не мог прийти в себя. Он никак не мог поверить, что Аурелиуса больше нет.
     - Забудь, - прошептал Филипп. - Мы вернем наши прежние счастливые времена, которые будут длиться вечность.
     - Да... - пробормотал Лорран, сжав его руку.
     Они были в здании оперы. Филипп напомнил о том, что не мешало бы поужинать.
     Вампиры приглядывали подходящую жертву. Как трудно было привыкнуть к тому, что теперь никто не подавляет его, что он свободен и рядом с ним любящий вампир, окружающий его заботой.
     Иногда в счастье сложно поверит, настолько боишься снова потерять его. Боишься, что оно разобьется, как изящная статуэтка из тонкого стекла.
     А впереди Прага, Вена, Рим, Париж. Милый Париж, в котором все началось много лет назад!
     Филипп думал о том, что если бы не Лорран, он давным-давно умер бы. Но Лорран подарил ему возможность вечно наслаждаться счастьем, путешествиями, миром искусства и науки.
      - Спасибо тебе... - прошептал Филипп.
      - За что? - удивился Лорран.
      - Так, ни за что, просто...
      Они направились за двумя дамами, спешащими в дамскую комнату. Сейчас они напьются сладкой теплой крови, оставив в будуаре две безжизненные куклы. Этим лунным вечером хочется безумствовать и наслаждаться.

      Элиот сидел в склепе и держал за руку полуживого парня.
      - Что со мной? - проговорил тот.
      - Ты становишься таким, как я, мальчик, - ответил Элиот. - Я расскажу тебе свою историю...
      - Мне плохо, - проговорил парень.
      - Потерпи еще немного и все будет хорошо. Когда-то и я был таким, как ты... Меня укусил вампир Филипп, - Элиот с грустью задумался. - Но теперь у меня началась своя жизнь, ведь я уже не маленький мальчик, кроме того, теперь у меня есть ты...
      - Он был красив, как в кино? - слабым голосом спросил парень.
      - О, гораздо лучше! - ответил Элиот. - Невыносимо красив!
      Луна поднималась, заглядывая в склеп, даря свой свет и вампирам и могилам давно усопших. Как всегда, безразличная ко всему.
      Пусть земные создания суетятся. Ей нет до этого ровным счетом никакого дела.
      - И я стану таким, как ты? - снова пришел в себя парень.
      - Станешь, - подбодрил его Элиот.
      - Не отпускай меня, - жалобно попросил ослабленный голос...

      ...- Не отпускай меня, - проговорил Филипп.
      - Не отпущу, - ответил Лорран. - Мы объездим всю Европу и попробуем крови в каждом городе. Посмотрим, где будет слаще.
      - В Париже... - сказал Филипп. - Я хочу в Париж, в тот самый замок...
      - Возможно, там сейчас музей и моим именем пугают маленьких детей, - сказал Лорран, тоже окунувшись в воспоминания того времени.
      - Но разве есть для нас какие-то преграды? - спросил Филипп.
      - Нет конечно, и я только поддерживаю идею по поводу Парижа, ведь дома кровь всегда слаще.
      Единственной преградой для Лоррана был Аурелиус. И как поразительно бывает происходит, что какой-либо маленький мальчик способен, играясь, убить сильного вампира, которого столько времени не мог одолеть он сам.
      Лорран вспомнил замок и ностальгия потянула домой, в Париж...
      Они пробирались сквозь лес и сердобольные прохожие говорили:
      - Про замок Монпансье ходила издавна дурная слава.
      - Какая же? - весь во внимании спросил Лорран.
      - Что там живут кровососы.
      - Какой ужас и вы в это верите?
      - Лично я не видел...
      - Так смотри, тебя не обманули, - ответил Лорран, обнажая острые клыки. Прохожий упал сразу же.
      - Оставь его, - махнул рукой Филипп.
      Замок начинал рушиться от времени, но был все тем же старым знакомым замком, с которого все начиналось.
      - Наконец-то мы дома, - проговорил Лорран.

                2018